 |
|
Какими чертами должен обладать хороший преподаватель йоги?
Он должен быть истинным учеником. Если он таковым не является, он не будет понимать состояния ученика. Преподавателю не следует думать: «Иди, я сделаю тебя лучше. Я — прекрасный учитель, и могу усовершенствовать тебя». Прежде всего, преподаватель должен быть учеником — по природе, по складу ума и характера, согласно своим наклонностям, желаниям. Если я буду только учителем, исключительно учителем, я буду неспособен понять, что это значит — быть учеником, и, следовательно, не буду понимать, как его научить.
Если я хочу понять обычного человека, я сам должен быть обычным человеком, а не чем-то исключительным. Если только, конечно, кто-то не является святым; способности святого человека превосходят способности всех остальных, и при этом святой способен всех понять. Святого невозможно испортить, так же, как океан не может быть испорчен водой рек. Но если простой смертный думает, что он велик в сфере своей деятельности, ему не следует выходить в мир с целью очистить его; он лишь испортит сам себя. Святые могут войти в грязь, и с ними ничего не случится, но если мы, смертные, сделаем то же самое, мы испачкаемся.
Часть 6. «Будущее»
Как Вы оцениваете будущее йоги в нашем современном обществе?
Я не беспокоюсь о будущем йоги. Я стараюсь использовать йогу для себя. Муравей не может размышлять о благосостоянии слона. Йога — это вечный предмет. Я не думаю, что для нее возможны какие-то проблемы или сложности; это самоподдерживающийся предмет. Почему смертный мирской человек, такой как я, должен беспокоиться о благополучии гиганта?
Каково Ваше мнение о множестве западных интерпретаций и адаптированных версий в области йоги?
Я не втягиваю себя во все это. Я — ученик йоги. Если у меня есть время, я читаю йогические тексты. Зачем мне просматривать какие-то западные журналы и удивляться, что за статьи там опубликованы? Все эти вещи — это просто мыльные пузыри; они заведомо являются очень кратковременными. Если мы видим пузырьки воздуха на воде, для нас не возникает необходимости волноваться о них, они исчезнут в следующий момент. Даже если они просуществуют сотню лет, тысячу лет — все равно это лишь пузыри. Поэтому я не погружаю свою голову в эту трясину.
У вас может быть множество стилей йоги в Америке, стилей, которых вы не найдете в Индии. Все это естественные явления, раз мы вытолкнули этот предмет в мир. Но с самой йогой ничего не произойдет.
Чувствуете ли Вы какую-то ответственность перед традицией, которую Вы представляете?
Я бы не назвал это ответственностью, скорее обязательством. Почему я должен думать о том, что на мне лежит какая-то ответственность? Есть некое обязательство , и как бы мало я ни делал, я делаю. Вот и все. Я не буду брать на себя большую ответственность и думать «Я должен нести это на своих плечах». Я не стану представлять себя подобным образом, в виде эдакого Геркулеса от йоги Айенгара, или какой-либо другой системы практики. Я здесь просто посредник.