Главная | Обратная связь

Пост-советский телесный канон

Рис. 23

Рис. 24

Рис. 25

Рис. 26

Рис. 27

Рис. 28

После крушения советского режима интерес к наготе вообще и к мужской наготе, в частности, резко усилился. Раньше всего это проявилось в кино. Западные кинокритики уже в 1991 г. "были удивлены количеством на экране половых органов, особенно мужских", а также "мужских задов, голых и всегда энергично двигающихся".

Обнаженное мужское тело стало часто появляться на сценах драматических театров и в телевизионной рекламе. Широкую популярность приобрел бодибилдинг . В Петербурге создан первый мужской балет под руководством Валерия Михайловского и т.д.

Культурологически и эстетически эти явления неоднородны, неравноценны и неоднозначны. Ренессанс культуры обнаженного мужского тела - элемент новой сексуально-эротической культуры, отражающей, в частности, потребности вышедшего из подполья гомосексуального меньшинства. Однако за ним стоят более сложные идеологические процессы, связанные с кризисом советской модели маскулинности. Недаром споры о мужском теле и его праве на публичное представление и изображение сразу же приобрели политический характер.

Политизация мужского тела ярче всего проявляется в сочинениях основателя петербургской школы "нового русского классицизма" или неоакадемизма известного художника Тимура Новикова (р. 1958). На Западе о "неоакадемистах" писали как о поклонниках фашистского искусства и адептах монументального и потенциально милитаристского мужского тела. На мой взгляд, эта группа художников неоднородна, а их теоретические статьи и манифесты противоречивы.

Новиков утверждает, что "Гитлер занимал крайне правильную эстетическую позицию. Политически он совершил немало ошибок, а эстетически он был совершенно прав". В то же время Новиков категорически отметает обвинения в фашизме: "Вообще, я считаю, что национализм ничего общего с классической эстетикой не имеет…" В фашистском искусстве его привлекают главным образом его неоклассические истоки.

По мнению Новикова, скульптуры Арно Брекера и фильмы Лени Рифеншталь принадлежат к той самой же художественной традиции, что и "Аполлон, Кипарис и Гиацинт" Александра Иванова и фотографии фон Гледена. В противовес популярной на Западе идее о демократичности модернизма, Новиков утверждает, что модернистское искусство с самого начала было антигуманным и пропагандировалось ЦРУ. Не только Россию, но и Европу может спасти только возвращение к классицизму, включая его любовь к прекрасному мужскому телу. Неоакадемисты гордятся тем, что на Парижской выставке 1937 года золотую медаль получила не "Герника" Пикассо, а панно "Советский спорт" ленинградского художника Александра Самохвалова.

Подобно тому, как Британскую империю основали люди, знавшие латынь и греческий, а поклонники модернизма ее развалили, "Российская Империя, основанная на классическом образовании, классической культуре смогла стать самой крупной мировой державой в свое время и сейчас из-за модернизма, коммунизма мы все уменьшаемся и уменьшаемся"

Эта причудливая смесь политической ностальгии по развалившейся империи и эстетической ностальгии по классицизму, разумеется, не выдерживает критики. "Мускулистая маскулинность" фашистского искусства действительно опиралась на неоклассические традиции в изображении героического мужского тела, но она исказила эти традиции и поставила их на службу милитаризму. Нежные юноши Александра Иванова не имеют абсолютно ничего общего с голоногим гитлерюгендом , а фон Гледен в Третьем райхе оказался бы в концлагере.

Но художников лучше оценивать не по их декларациям и хэппенингам, вроде торжественного сожжения 23 мая 1998 г., в память Джироламо Савонаролы собственных и чужих "безнравственных" картин, а по их произведениям. Художественное творчество неоакадемистов весьма разнообразно по уровню и эстетике.

Не претендуя на оценку, могу с уверенностью сказать, что работы самого Новикова, Георгия Гурьянова (рис.23) , Олега Кузнецова и Виктора Маслова совершенно не похожи на фашистские. Созданные ими образы обнаженных мужчин откровенно чувственны, часто ироничны, иногда гомоэротичны. "Адам" Олега Кузнецова и Виктора Маслова (1993, рис.24) не имеет ничего общего ни с античными статуями, ни со скульптурами Брекера. А их "Триумф Гомера" (2000, рис.25), антикизированный парадный групповой портрет членов Академии, со слепым Тимуром Новиковым в образе Гомера, лишь формально напоминает аналогичные картины XVIII в.

Интересно отметить возрождение в Санкт-Петербурге неоклассической городской скульптуры. Своеобразным новым символом города стал поставленный в 2000 году на углу Фонтанки и улицы Белинского элегантный обнаженный юноша "Миллениум",. А на станции метро "Спортивная" посетителя встречают красочные мозаичные панно на Олимпийские темы, также с фронтальной наготой.

Старается не отставать от Питера и Москва.

"Я никогда не назову мужские гениталии постыдным постным словом член. Хуй есть хуй, и я буду писать это слово с заглавной буквы, как в слове Родина. Я вычеркиваю его из словаря нецензурных слов" - пишет знаменитый писатель Виктор Ерофеев. В 2001 г. в столице успешно прошла выставка достаточно откровенной, но высокохудожественной гомоэротической фотографии Сергея Головача (рис.26, 27). Забавным примером новых веяний в официальной символике можно считать юбилейную монету "Россия на рубеже тысячелетий", на которой изображены не рабочий и колхозница, а обнаженные юноша и девушка (рис. 28), на фоне дерева (вероятно, библейского?), компьютера и какого-то колеса.

Обнаженное мужское тело широко эксплуатируется и в массовой культуре, будь то специальные мужские журналы или телевизионная реклама.

Но и здесь многое политизировано. Нагота, тем более мужская, даже независимо от своего эстетического уровня и контекста, объективно означает вызов традиционной православной культуре. Если молодые люди к этим образам уже привыкли, то у представителей старших поколений они вызывают ярость, которую умело нагревают фундаменталисты и противники демократических преобразований. В одном из опросов общественного мнения, проведенных в 1991 г. ВЦИОМ, "появление обнаженного тела на экранах кино и телевидения" однозначно отрицательно оценили 40 процентов опрошенных, но среди людей старше 60 лет так думают 60 процентов, а среди тех, кто моложе 30, 12 - 15 процентов.

Следуя плохим американским образцам, российские законодатели и журналисты постоянно отождествляют "насилие" и "эротику", рассматривая их в одной рубрике, как нечто одинаково опасное и нежелательное. При этом "эротика" трактуется крайне расширительно. Любое обнаженное или полуобнаженное женское тело кажется им сексуальным, а мужское тело - в придачу гомосексуальным (о том, что мужская нагота может интересовать также и женщин, эти критики странным образом забывают, что невольно заставляет задумываться об их собственной сексуальной ориентации) и порнографическим.

Соответствующая аргументация используется даже против сексуального просвещения. В одной из телевизионных дискуссий едва ли не главным доводом против Российской Ассоциации планирования семьи (РАПС) был тот факт, что в изданной РАПС научно-популярной брошюре присутствовало изображение пениса. Руководители РАПС защищались исключительно тем, что брошюра предназначена не первоклассникам, как утверждали фундаменталисты, а родителям и подросткам. Ясность в дело внес только юноша-студент, который спросил: "А эти тетеньки, которые тут так шумят, они сами когда-нибудь видели живую письку? Первоклассники ее точно видели, этот рисунок их нисколько не удивит".

При чтении сочинений российских фундаменталистов создается впечатление, что не только любое изображение обнаженного мужского тела, но и само оно, в особенности гениталии, является непристойным и порнографическим. Популярная телеведущая Мария Арбатова озаглавила свою статью об обсуждении в Думе закона о порнографии "Дума запретила первичные половые признаки. Как не имеющие "культурной и научной ценности", а закончила ее цитатой из фильма Милоша Формана "Народ против Ларри Флинта": "Руди, ты верующий? Значит, ты веришь в то, что Бог создал мужчину и женщину? Значит, именно тот же Бог создал их гениталии? И кто ты такой, чтобы пренебрегать Божьим творением?"

Важным аргументом против изображения мужской наготы является то, что это чуждо русской традиции и имеет "западное" происхождение. Как это ни комично, ярлыки подобного рода употребляются среди нудистов.

На Западе "натуризм" в последние десятилетия развивался преимущественно в русле леволиберальной идеологии. Напротив, петербургское "Общество культуры свободного тела" (ОКСТ), официально зарегистрированное в 1992 г., является скорее консервативно-националистическим. Его главный идеолог М.М.Русинов доказывает, что он и его последователи - вовсе не нудисты (нудизм - иностранное слово и чуждое нам движение), а люди, для которых важно воссоединение с природой, "возврат к старым ценностям и к той духовности, которая существовала на Руси еще во времена язычества".. Он проповедует враждебность к Москве и к Западу, где "нет ничего духовного" (что не помешало Русинову собственную книгу издать по-английски). Впрочем, рядовые члены ОКСТ относятся к любой идеологии скептически, для них важна прежде всего тусовка, раскованность и освобождение от сексуальных комплексов.

Обвиняют ли, в свою очередь, московские "натуристы" в прозападной ереси петербуржцев, я не знаю. Но их существующий с 1991 г. легальный пляж в Серебряном бору собирает в летние дни, по сообщениям прессы, до трех тысяч отдыхающих, из которых четыре пятых - мужчины, причем обнаженные тела сплошь и рядом перемежаются с одетыми. На Западе это не принято.

К изобразительному искусству эти споры, разумеется, не имеют отношения, но они характеризуют тот психологический климат, в котором живет и развивается современная российская художественная культура. В общем, покой нам только снится…

Женский взгляд на мужское тело

До сих пор я говорил о том, как видели и конструировали мужское тело сами мужчины. Но мужской взгляд заведомо односторонен. Чтобы мужское тело предстало действительно другим, на него нужно было взглянуть со стороны. Лучше всего это могли бы сделать женщины. Но до самого недавнего времени это было практически невозможно.

Первые художницы

Поскольку взгляд - категория иерархическая, "смотрение" было исключительно мужской привилегией. Даже в современном, достаточно эмансипированном, мире женщина зачастую может откровенно любоваться наготой своего любимого, только когда тот спит. Слишком пристальное, даже любовное и ласковое, внимание к их гениталиям многих мужчин смущает. Мужчина-мачо, который представляет свой пенис фаллосом, требует, чтобы все думали так же. Фаллос существует не для того, чтобы его рассматривали, а чтобы ему поклонялись.

Тем более не могли женщины обсуждать мужские достоинства публично (хотя и делали это в своей среде), даже на примере произведений искусства. Хотя аристократы XVШ в. не запрещали своим женам любоваться наготой античных статуй, предполагалось, что никаких эротических чувств (= "грязное вожделение") эти образы у них не вызывали. А уж самим рисовать мужское тело было и подавно невозможно.

Первые европейски знаменитые профессиональные художницы: Катарина ван Хемессен (1528 -1587, Антверпен), Софонисба Ангвиссола (1535-1625), Артемизия Джентилески (1593-1652) (дочь художника Орацио Джентилески) появились уже в ХVI в. В ХVII в. некоторые профессиональные художницы, например, Росальба Каррьера (1675-1752) и Анжелика Кауфманн (1741-1807) имели широкую международную известность, их картины есть в любом большом европейском музее. Однако предметные рамки их творчества были ограничены.

Женщины-художницы имели право писать пейзажи, натюрморты, исторические сцены, семейные, детские и даже мужские портреты. Автору монографии по истории женской живописи Ханне Гагель написанные женщинами парадные портреты знаменитых мужчин, например, портреты Винкельмана (1764) и Гете (1787/88) кисти Анжелики Кауфман, кажутся даже более тонкими и психологичными, чем портреты тех же лиц, написанные художниками-мужчинами; они подчеркивают не столько официальный фасад, сколько внутренние качества изображаемого лица (лично меня эти сравнения не убедили).

Однако обнаженное тело, тем более мужское, оставалось для женщин строжайшим эстетическим и моральным табу. Нарушить его пытались немногие, и без особого успеха.

Рис. 1

Рис. 2

Рис. 3

Артемизию Джентилески девочкой-подростком в 1611 г пытался то ли изнасиловать, то ли совратить ее учитель рисования (был громкий судебный процесс). Этот травматический эпизод, по мнению биографов, отразился в ее творчестве таким образом, что она любила рисовать сильных полуобнаженных женщин и не особенно симпатичных.мужчин. Ее "Юдифь, обезглавливающая Олоферна " (1618, Уффици) (рис.1) выглядит настолько свирепой, что, если не знать библейской истории, можно пожалеть беднягу Олоферна. К сожалению, картина неубедительна, потому что художница плохо знала анатомию.

Выйти за рамки морально приемлемых сюжетов художницам было трудно не только по цензурным условиям, но и субъективно. Картина Анжелики Кауфман "Амур и Психея" (1792, музей в Цюрихе), по сравнению с мужскими картинами на ту же тему, выглядит слишком сладкой и безжизненной. Психея у Кауфман полностью одета, а Амур с большими ангелоподобными крыльями не содержит даже намека на эротику. Под пером отличной художницы Луизы Виже-Лебрен (1755-1842) мужское тело становится слащаво женственным, будь то маленький маленький князь Любомирский, изображенный в виде ангела (рис. 2), или вакх (рис.3). Воспитанные женщины просто не могли видеть иначе.