Главная | Обратная связь

Праздник древонасаждения в России

Содержание

 

Введение. 3

1. Новый Год. 5

1. Рождество. 6

2. Пасха. 9

3. Праздник древонасаждения в России. 12

4. Масленица. 14

Заключение. 19

Список литературы.. 20

 

 

Введение

 

Актуальность.

Праздничная культур является частью общей культуры народа, в ней проявляется его менталитет, исторические корни, национальная самобытность. История дореволюционной России включает в себя множество праздников и памятных дней, каждый из которых имел свои устоявшиеся многовековые обычаи и традиции.

Русская праздничная культура 17-19 вв. была практически уничтожена и забыта за время существования Советского Союза, многие традиции были забыты. На сегодняшний день можно наблюдать всплеск интереса к «старым» праздничным традициям, стремление к их реконструкции. Такое стремление вполне оправдано, так как любая праздничная традиция является частью истории страны, кроме того, соблюдение праздничных традиций является и проявлением патриотизма, поэтому особенно важно возрождение праздничной культуры для воспитания любви к Родине, любви и интереса к родной истории, бережного отношения к культуре.

Праздничным обычаям и традициям посвящено много различной литературы. Здесь можно выделить такие источники как художественная литература, воспоминания, научная этнографическая литература. Очень большой пласт составляет научно-популярная литература.

Цель реферативной работы – рассмотреть праздничную культуру в России 17-19 вв.

Задачи:

1) Рассмотреть традиции празднования в дореволюционной России религиозных праздников: Рождества и Пасхи;

2) Рассмотреть традиции празднования в дореволюционной России светских праздников: Нового года.

3) Рассмотреть традиции празднования в дореволюционной России заимствованных праздников: Праздник древонасаждения.

4) Рассмотреть традиции празднования в дореволюционной России славянских праздников: Масленица.

Была использована справочная и энциклопедическая литература, посвященная обзору праздничных традиций России.

 

Новый Год

 

Новый год в дореволюционной России праздновался совсем иначе, чем наш нынешний праздник. До указа Петра I новый год начинался 1 сентября, и об его наступлении оповещала Царь-Пушка мощным кремлевским выстрелом. Люди троекратно целовались, желали друг другу всех самых добрых благ, а утром Патриарх служил праздничную службу, на которой присутствовал сам царь и щедро раздавал фрукты и сладости нищим. Когда Петр ввел указом перенос новогодних праздников на 1 января, то эти реформы коснулись только высших слоев населения, дворянства, разночинец и мещан. Многочисленная крестьянско-рабочая прослойка продолжала по старинке отмечать наступление Нового года 1 сентября. Главным зимним праздником в России XVII-XIX веков считалось Рождество и последующие за этим великим праздником гуляния, которые продолжались вплоть до Крещения. Именно в этот период люди, как и сегодня, много ходили в гости и дарили рождественские подарки. Но и Рождество было праздником, который отмечали не повсеместно, а только представители православной религии. Многочисленные мусульмане, евреи и буддисты, которые населяли целые регионы в Сибири или на юге страны, не имели никакого отношения к празднованию рождества. Согласно своим религиозным календарям они отмечали собственный новый год, который праздновался согласно обычаям и не предполагал украшения елки и появления Деда Мороза. Повсеместным Новый год стал только после прихода к власти большевиков [4, c. 54].

Новый год, введенный Петром I, который должен был праздноваться на европейский манер под страхом смертной казни, был чужд и непонятен большей части населения России того времени. Крестьяне считали этот праздник «барской забавой», и не могли позволить себе такую роскошь, как украшение дома еловыми ветками. А Дед Мороз и подавно олицетворял злобного старика, который ради забавы убивает в холодном лесу людей. 1 января крестьяне поминали Василия Великого и готовили традиционную кашу на речной воде. Традицию ставить на Новый год в доме украшенную ель привнесли в русскую культуру немецкие переселенцы в середине XIX века, а вместо Деда Мороза подарками одаривал детей Рождественский Дед. Сама елка украшалась сладостями и леденцами, а макушку венчала восьмиконечная Вифлеемская звезда. Рождественский Дед являлся один, без Снегурочки, которая появилась только в 30-е годы уже XX века. Именно после революции новогодние празднества претерпели ряд изменений и стали предшественниками тех традиций, согласно которым мы отмечаем наш современный Новый год [4, c. 57].

Рождество

 

Рождество в России всегда было одним из самых любимых праздников, к нему готовились тщательнее, чем к Новому году или Дню Рождения. В этот светлый праздник люди старались преподнести своим близким особенный, неповторимый подарок: необычное лакомство, оригинальную игрушку – всё в красивой упаковке, обязательно с сюрпризом. Часто дарили вещи, сделанные своими руками: вышивка, гобелен. В наши дни вместе с возрождением традиции празднования Рождества возрождаются и традиции рождественских подарков. Кроме перечисленных подарков, можно добавить, что весьма уместно в великий христианский праздник подарить икону, картину христианской тематики или праздничное издание Евангелия [1, c. 86].

В дореволюционной России богатые семьи приглашали на рождественскую елку детей бедных соседей или прислуги, при этом на елку вешались помимо обычных еще и съедобные игрушки – конфеты, орешки, маленькие яблочки.

В XIX веке на Рождество было принято дарить лакомства – конфеты, фигурные пряники, золоченые орехи. Ими в изобилии украшали елку, и в праздник дети сами срезали себе угощение. Под Рождественской елкой тоже можно было найти сладкие подарки, весьма оригинально упакованные. Круглые жестяные коробки, расписанные вручную, резные ларцы, фарфоровые кружечки, деревянные сани, миниатюрные расписные домики – всё доверху наполненное шоколадом, карамелью, леденцами. Детям особенно нравились жестяные или эмалированные паровозы с конфетами. Из отдельных сладких вагончиков можно было собрать целый состав. Оформлению Рождественского подарка вообще придавалось большое значение. Интересно, что первые цветные упаковки стали делать именно для зимних праздников – Рождества, Нового года, Святок [3, c. 76].

Сладкий подарок часто был не только угощением, но и развлечением. Например, на конфетной обертке можно было увидеть ребус или загадку (эти конфеты так и назывались: «Ребусы», карамель «Гадательная»). Некоторые загадки современным детям, пожалуй, было бы сложно отгадать: например, с карамели «Детской»: «Кто родился и никогда не умирал?» (Род человеческий). Кондитерские компании проявляли во время Рождества особую изобретательность – так, товарищество Эйнем к своему шоколаду прилагало карточки, рассказывающие о празднике. Составив несколько карточек вместе, можно было обнаружить выкройку маскарадного костюма или схему забавной игрушки. Такие карточки, очень красивые, литографированные в несколько цветов, сразу же становились предметом коллекционирования. Кондитерские компании выпускали специальные альбомы для подобных коллекций [3, c. 79].

Как правило, к сладкому Рождественскому подарку прилагалась еще красивая игрушка. В XIX веке к игрушкам относились серьезно. Изготовление игрушки было таким же сложным ремеслом, как, скажем, написание картины. Фарфоровая кукла, сделанная в то время, напоминает изысканную статуэтку, выточенную профессиональным скульптором: у нее тонкие черты лица, изящные пальчики – все, как у дамы-аристократки. Одевали фарфоровых дам по последней моде – например, в элегантное платье с оборками и шляпку с пером. Даме полагалось приданое – сундучок, в котором хранились гребень, зеркальце, духи (всё миниатюрное, но настоящее). Кукольные шкафчики, диваны и туалетные столики отделывались так тщательно – вплоть до ручек на дверках шкафа, – как будто кукла в самом деле собиралась ими пользоваться. Посуда для кукол производилась на фарфоровых заводах – например, кукольные сервизы выпускал знаменитый Кузнецовский завод.

Кроме классических аристократок были популярны куклы в русских народных платьях. В Сергиевом Посаде выпускались целые коллекции таких кукол – каждая из них была одета в точном соответствии с традициями той или иной губернии. Например, рязанская кукла щеголяла в ярком, многоцветном полосатом наряде, калужская – носила на фарфоровой головке «сороку» (головной убор с двумя меховыми шишечками по бокам), а казачка демонстрировала расшитый накосник, украшавший прическу.

Были в XIX веке и мягкие игрушки – маленькие копии настоящих животных: например, бурый медвежонок с разинутой пастью, стоящий на четырех могучих лапках. Мальчишек всегда ожидали к празднику «мужские» подарки: лошадки, которых можно было взнуздать и прокатиться, деревянные парусники и целые взводы бравых оловянных солдат.

С начала XVII века стала распространенной традиция устраивать в Рождественские дни театрализованные представления, рассказывающие историю рождения в мир Господа Иисуса Христа. Для разыгрывания рождественского сюжета использовался переносной ящик с миниатюрными фигурками внутри, который и назывался вертепом. Мини-спектакли устраивались как открытые, или народные, для всех желающих вспомнить евангельскую историю, так и частные, проводившиеся дома для гостей и домочадцев [2, c. 65].

 

 

Пасха

 

Традиция празднования Пасхи в России пришла вместе с принятием православия. Это всегда был праздник соборный, радостный, который совпадал с началом весны, когда все оживает и просыпается. Помимо религиозного значения этот праздник имел красивые и интересные бытовые традиции.

С утра все шли в храм, после чего весь народ выходил на улицу христосоваться – и цари, и знатные люди, и простой люд. Для христосования заранее готовили пасхальные яйца. Например, что во времена правления царя Алексея Михайловича для раздачи народу на Пасху готовилось до 37 тысяч яиц. Яйца были как натуральные – куриные, гусиные, лебединые, голубиные, утиные, так и искусственные – из дерева, чугуна, кости, бисера, стекла, камня, в том числе из драгоценного и полудрагоценного, а также драгоценных металлов, в зависимости от статуса того, кому яйцо предназначалось. Их украшала резьба или роспись на евангельские темы, изображения храмов и монастырей [1, c. 86].

Для росписи деревянных яиц в Москву специально приглашали мастеров-иконописцов. Краски изготавливались из растений, серебра и золота. Порой это были настоящие шедевры. В 1874 году для знатных особ мастера Тюлины сделали яйца, которые состояли из двух половинок, позолоченных изнури и украшенных орнаментом, а снаружи они были покрыты малиновой краской, яйца были весьма изящны, легки и отполированы, как зеркало. Мастерам заплатили очень приличные по тем временам деньги: 25 рублей за большое яйцо и 15 – за малое.

С развитием прогресса появилась целая промышленная индустрия пасхальных яиц. Например, на Петергофской гранильной фабрике делались яйца из порфира, яшмы, лазурита, малахита, агата. С открыием в России фарфоровой фабрики в 1744 году вошли в моду яйца из фарфора. Первое дошедшее до нашего времени фарфоровое пасхальное яйцо изготовлено к Пасхе 1749 года Дмитрием Виноградовым, изобретателем русского фарфора.

Обычно Императорский фарфоровый завод получал очень значительные заказы на производство фарфоровых яиц, которые выпускал вплоть до революции, часто это были яйца с отверстиями для банта, которые можно было подвешивать под киоты с иконами. К Пасхе 1793 г. в комнаты императрицы Екатерины II принесли шесть ажурных корзин и шесть ваз с поддонами, наполненных 373 фарфоровыми яйцами разных размеров, украшенных росписью с изображением пейзажей, фигур и арабесок, которыми она одаривала гостей. В середине XIX в. ко двору было представлено уже более 5000 фарфоровых и 7000 стеклянных яиц для раздачи при христосовании.

В 1885 году Александр III решил подарить супруге Марии Федоровне ювелирное пасхальное яйцо, которое было заказано у Карла Фаберже. Подарок так понравился, что Александр III назначил ювелира главным поставщиком императорского двора. Всего было изготовлено около 50 царских пасхальных яиц. Они были шедеврами не только ювелирного искусства, но и механики. Каждое яйцо содержало в себе какой-нибудь миниатюрный сюрприз, когда его открывали, звучала красивая музыкальная мелодия [1, c. 90].

Не так давно были обнаружены сделанные Фаберже фрагменты яйца, которое Николай II планировал преподнести своей супруге на Пасху 1917 года, но этому было не суждено случиться. После революции большая часть царских пасхальных яиц Фаберже была продана за границу.

Помимо подарков к празднику Пасхи готовилось и праздничное угощение. После длительного 40-дневного Великого Поста все разговлялись, есть разрешалось всё, стол украшали не только мясные деликатесы, но и особые пасхальные блюда – крашеные луковой шелухой, капустными листьями, травами, цветными нитями яйца, сдобные ароматные куличи, приготовленная из творога пасха. Пекли из теста фигурки птичек. Готовить все начинали в Великий Четверг или Великую Пятницу.

К этому времени в домах все мыли, украшали иконы особыми праздничными лампадами, цветочными букетами. Ставили букеты и на стол. Особо популярными были нарциссы, гиацинты, впрочем, люди более бедные ставили любые первые лесные цветы. Из проросших семян злаковых, которые рассыпались на сукне, натянутом на специальную форму в виде горки, делалась пасхальная горка из зеленых ростков, которая оживляла стол. Ее готовили заранее, обильно поливая семена. Вокруг нее обычно укладывали цветные крашеные яйца.

Все это создавало праздничную атмосферу и настроение. Особым образом украшались и церкви, где проходили особо торжественные пасхальные службы. Плащаницу чаще всего украшали белыми цветами в знак чистоты Спасителя, делали пасхальные деревья из веток и плодов, все в цветах были выносные кресты и свечи. Во времена Екатерины II было принято особо значимые моменты пасхального богослужения сопровождать залпами пушек из Петропавловской и Адмиралтейских крепостей. Об окончании Литургии сообщали тоже пушки – 101 выстрел. Тишину Святой ночи наполняли благовесты многочисленных звонниц [3, c. 74].

Отдыхали всю Пасхальную неделю. Проходило много благотворительных мероприятий. Многолюдные светские праздничные мероприятия было принято начинать со второго дня Пасхи. Сюда входили и концерты, и балы, и приемы, и праздничные обеды, и народные гуляния.

Торжество, благолепие, молитвенное усердие и утешение – вот черты, которыми можно охарактеризовать этот поистине всенародный праздник православной Руси.

 

 

Праздник древонасаждения в России

 

Одним из первых организаторов Праздника древонасаждения считают Д. Стерлинг Мортона, администратора штата Небраска в США, впоследствии занимавшего пост министра земледелия. В 1874 году, в первый День леса, по его инициативе в штате Небраска было посажено более 12 миллионов деревьев. Затем праздник распространился по другим штатам США, а к его проведению подключились детские организации. Позже праздник Древонасаждения пришел в Европу и Россию.

Первоначально датой проведения праздника был определен день 1 августа (по старому стилю) или 14 августа (по новому стилю). Он связан с православным праздником - Днем происхождения Честных Древ Животворящего Креста Господня, который отмечался в это время. Этот день являлся профессиональным праздником лесоводов.

Впервые в России этот праздник был проведен 16 апреля 1898 г. в Петербурге [2, c. 54].

Студенты и профессора Лесного института Санкт-Петербурга, чиновники Лесного департамента, более 1500 учеников городских училищ приняли участие в первом празднике Дней древонасаждения. Праздник начался утром возле пристани на Неве рядом с Летним садом. Под звуки марша все двинулись к «Дубкам» - роще, которую когда-то посадил Петр I. Протоирей Николай Розанов сказал на открытии праздника: «Кто сам посадил дерево и ухаживал за ним, тот никогда не станет неосмотрительно ломать и истреблять деревья».

Известен инициатор Дней древонасаждения. Это первый декан лесного отделения Петровской земледельческой и лесной академии Василий Тарасович Собичевский. В столичных газетах сообщалось: «Предложение вице-директора Лесного департамента В.Т. Собичевского считать посадки деревьев началом ежегодных российских праздников, Дней древонасаждения, присутствующие встретили дружным одобрением». В.Т.Собичевский вспоминал: «Самое пылкое воображение не в состоянии представить всей прелести ожившей перед нами картины, когда сотни ребятишек, оставив школьные скамьи, с невыразимым удовольствием под руководством своих наставников для общего дела, для общего блага сажали деревья».

В эти дни особое внимание уделялось массовости, проводились народные гуляния. Пожеланием к празднику стали слова императора Николая II: «Желательно, чтобы этот добрый обычай просто у нас привился».

Большое внимание празднику уделяла Православная Церковь. К 1902 году праздник проводился более чем в сорока регионах России [4, c. 67].

Как уже сообщалось выше, в США к проведению этого праздника были подключены детские организации. Более того, среди школьников был организован "Союз оберегания деревьев". Для народных школ начали устраивать весенние праздники, сначала в разные дни, а потом остановились на последней пятнице апреля.

Воспитательную роль этому празднику придавали и в России. В начале ХХ в. в России была популярна книга известной детской писательницы, педагога, члена Русского женского благотворительного общества Клавдии Лукашевич «Праздник древонасаждений», в которой повествовалось о морально-нравственной пользе праздника, содержались материалы и предложения по его организации. Автор книги начинает свое изложение, вспоминая народную мудрость: «Кто посадит дерево, того благословят внуки», «Без труда – нет плода», «Лес да вода – поле красят», «Лесу нет, и гриб не родится», «Безлесье – неугожее поместье» [2, c. 67].

 

Масленица

 

Масленица является еще языческим праздником, который был приурочен к дню весеннего равноденствия. Православная церковь попыталась изжить этот праздник как языческий элемент, но получилось лишь немного сдвинуть его сроки и сократить время празднования с двух недель до одной. С принятием христианства масленица стала преддверием Великого поста, и от этого ее празднование стало еще больше массовым, чем прежде. Потому что в Великий пост, который длился около двух месяцев, церковь строго осуждала употребление мясных, молочных продуктов, вообще любой скоромной пищи и, конечно же, алкоголя. Масленица в России всегда отмечалась широко и повсеместно. Везде пекли блины, , ватрушки, лепешки, жарили яичницы, варили кисели, приглашали к себе гостей. Как замечали современники, по своей темпераментности, “московиты, пожалуй, сродни итальянцам”. По словам немца Г.А. Шлейссингера, который побывал в Москве в конце XVII века, Масленица была похожа итальянский карнавал, который в то же время и почти таким же образом отправляется [5, c. 78].

Участие в праздничных гуляниях членов царской семьи было скорей традицией, чем исключительным случаем. В исторических документах отмечается, что Масленице принимали участие царь Алексей Михайлович, Петр I, императрицы Екатерина I и Екатерина II, другие российские правители.

Царь Алексей Михайлович наистрожайшими мерами пытался утихомирить своих подданных. Воеводы рассылали по разным областям царские указы, в которых запрещалось частное винокурение, азартные игры, чтобы «кулачных боев меж себе не делали и на качелях ни на каких не качалися». Однако эти меры не имели успеха.

Петр I устраивал в Москве на масленицу грандиозные процессии. Например, в 1722 году удивленные жители Москвы видели, как по заснеженным улицам Москвы двигался русский флот. Лодки, яхты, корабли были погружены на сани, запряженные лошадьми. Петр Первый ехал на флагмане, беспрестанно салютовавшем из пушек. Команду корабля составили бойкие, проворные юнги. Свидетель этого события, Ф.В. Бергхольц писал: «Его Величество веселился истинно по-царски. Не имея здесь в Москве возможности носиться так по водам, как в Петербурге, и несмотря на зиму, он делал однако ж со своими маленькими ловкими боцманами на сухом пути все маневры, возможные только на море. Когда мы ехали по ветру, он распускал все паруса, что, конечно, немало помогало 15-ти лошадям, тянувшим корабль. Императрица следовала за кораблем в красивой раззолоченной гондоле. В процессии были ряженые, изображавшие турок, арапов, испанцев, арлекинов, даже драконов и журавлей. Были сани, запряженные шестерней медведей. Ими правил человек, зашитый в медвежью шкуру. Праздник закончился пиром и фейерверками» [4, c. 89].

Екатерина II по случаю своего восшествия на престол, подражая Петру I, устроила в Москве на масленичной неделе небывалое маскарадное шествие, названное «Торжествующая Минерва». По городу три дня ездила маскарадная процессия, которая, по задумке Екатерины, должна была разоблачить различные общественные пороки — взяточничество, воровство, чиновничью волокиту и другие, уничтожаемые справедливым правлением мудрой императрицы. Однако, по иронии истории, пороки, с которыми собиралась бороться Екатерина, в ее правление расцвели еще более пышно. Когда Екатерина II дождалась рождения внука Александра, которому втайне собиралась передать скипетр, обойдя нелюбимого сына Павла, она на радости устроила для своего двора настоящую «бриллиантовую» Масленицу. Английский посол лорд Гаррис писал: «Императрице угодно было устроить в течение Масленицы праздник, который своим великолепием и изяществом превзошел все, что можно придумать в этом роде. За ужином десерт подавался на драгоценных блюдах, сверкавших каменьями на сумму до двух миллионов фунтов стерлингов”. Тем, кто оказывался в выигрыше в затеянных после ужина играх, императрица преподносила бриллиант. За вечер она раздарила своим приближенным около 150 бриллиантов, поразивших англичанина своей ценой и редкостной красотой [2, c. 97].

После событий 1917 года Масленицу отмечать перестали.

Одной из самых любимых забав на Масленицу было катание с ледяных гор. Иностранцам такое развлечение казалось “более опасным, нежели веселым”. Ганноверского посла Ф. -Х. Вебера, который побывал в России во времена Петра I, это развлечение русских заставило содрогнуться. В XVII веке для этого использовали естественные рельефы местности – высокие речные берега, овраги и пригорки, которые заливали водой. Наверху устанавливали стол с водкой, которой на — “на дорожку” — угощали катающихся. Внизу располагался оркестр, вокруг собирались толпы зевак. Несколько человек садились друг за другом на соломенный коврик. Для благополучного спуска следовало иметь незаурядные акробатические способности. Катальщики на огромной скорости неслись с горы, скользя по ледяным ухабам. Как только коврик с катающимися сталкивали сверху, «начинали играть литавры и трубы, звук которых сопровождался криками зрителей и самих спускавшихся”.

Далее «катальная потеха» в городах совершенствовалась. На льду реки или на площадях стали возводить деревянные горки с нарядными павильонами, спусковую дорожку ограждали бортиками. Горки украшали разноцветными флагами, еловыми и сосновыми ветками, даже деревянными скульптурами. Вместо рогожек появились специальные санки, которые вначале напоминали лодки, поставленные на полозья и обитые внутри сукном. В Петербурге в начале XIX века славились горы купца Подозникова. Они строились на Неве против Сената и достигали 26 метров в высоту. Катание с городских усовершенствованных гор стало платным и в начале позапрошлого века стоило копейку [3, c. 102].

Около ледяных гор велась бойкая торговля горячим сбитнем, сладостями, чаем из дымящихся самоваров, орехами, блинами и пирогами. Публику развлекали скоморохи и любимый народный герой — Петрушка. Скоро на смену этим представлениям пришли балаганы, где выступали акробаты и жонглеры, показывались дрессированные животные и китайские тени, ставились лубочные комедии, спектакли-феерии, а также имевшие успех в XIX веке «живые картины».

Если в столицах люди на масленицу спешили в балаганы, чтобы посмотреть «Битву русских с кабардинцами» или «Взятие Карса», то жители небольших провинциальных городков и деревень сами становились действующими лицами необычного действия — взятия снежного городка. Люди собирались от мала до велика, они дружно строили снежную крепость с затейливыми башнями и двумя воротами. Чаще всего ставили ее на льду реки и посередине прорубали полынью. Затем участники игры делились на две команды. Конные всадники осаждали крепость, а ее защитники должны были отбиваться снежками, размахивать хворостинами и метлами, пугая лошадей. Победителя, который первым врывался в ворота, ожидало испытание: он должен был искупаться в ледяной проруби. Потом всем участникам игрища подносили угощение, а победителя получал подарк[2,c. 86].

Самым любимым и красивым масленичным обрядом было катание на санях. Выезжали все, у кого был конь, и по улицам городов и деревень наперегонки неслись разномастные упряжки: богатые хвастались породистыми рысаками и расписными санками, крытыми ковром или медвежьей шкурой, а вслед неуклюже скакали крестьянские лошаденки, вычищенные до блеска, украшенные цветными ленточками и бумажными цветами. Красивый выезд в Москве был предметом соперничества. По свидетельству участницы масленичных катаний англичанки М. Вильмот, приехавшей в гости к княгине Дашковой в 1804 году, особенно блистали купчихи. “Их головные уборы расшиты жемчугом, золотом и серебром, салопы из золотного шелка оторочены самыми дорогими мехами. Они сильно белятся и румянятся, что делает их внешность очень яркой. У них великолепные коляски, и нет животного прекраснее, чем их лошади”.

Особую романтику санному катанию придавал древний народный обычай: поженившиеся зимой пары должны были ездить по улицам «казать себя» и делали визиты родным и знакомым. Нередко и помолвленные женихи вывозили в «люди» своих невест. Молодоженов и помолвленных узнавали сразу: и по счастливым лицам, и по щегольским нарядам, а особенно по тому, что им положено было ездить обнявшись.

По деревням с песнями и приговорами двигалась процессия с соломенным чучелом Масленицы. Огромную куклу изготавливали заранее из соломы или старых тряпок, наряжали ее обычно в женскую одежду. “Сударыню-Масленицу” сажали в сани, рядом ставили красивую девушку, а в сани впрягались трое молодых людей, которые везли Масленицу по зимним улицам. За санями шествовал масленичный “поезд”: целая процессия саней, которые сопровождали Масленицу. За окраиной устраивался большой костер. Давали чучелу Масленицы в руки блин, после чего “Сударыню-Масленицу” сжигали на костре со словами: “Прощай, Маслена ерзовая!”, “Гори-гори, Масленица, чтобы не погасла!”. В костер бросали не только чучело Зимы, но и разные старые вещи, остатки праздничной еды, что символизировало похороны зимы, всего отжившего, старого, вместе с тем – обновление природы, зарождение весны, новых сил плодородия. Затем начинали прыгать через костер, водить хороводы, петь и плясать до утра.

Главное лакомство на Масленице — блины, они пеклись и поедались в огромных количествах. Даже в ресторанах старой Москвы и Петербурга они являлись главным блюдом, вместе с ними подавали масленичные поздравления в стихах и иллюстрациях. Каждая хозяйка имела свои «личные» рецепты блинов и держала их в секрете от соседей. Чаще всего блины пеклись из гречневой или пшеничной муки, разных размеров. К блинам полагались разные начинки – икра, сметана, яйца и др. [5,c. 98]

 

Заключение

 

Таким образом, дореволюционная праздничная культура России была чрезвычайно богата. Здесь можно выделить праздники религиозные, ставшие всенародными, такие как Рождество и Пасха, исконно славянские, имевшие языческие корни – Масленица, светские праздники – Новый Год и те, которые были заимствованы у Запада, например, Праздник Древонасаждения, который успел прижиться в России 19 века, но был забыт.

Хотя каждый праздник имел свои обычаи, можно выделить наиболее общие черты: массовость, праздники были общими для всех слоев населения и не было резких различий в традиции празднования, в праздниках всегда принимала участие царская семья, были обычаи благотворительности.

Наибольшие изменения за это время претерпел Новый Год, это было связано с западными реформами Петра Первого, а также его стремление придать большее значение светским праздникам.

В конце 17 века были попытки изменения обычая празднования Масленицы как языческого праздника, но они не отразились на праздничной традиции.

Также российская праздничная традиция в 19 веке обогащалась за счет европейских западных традиций. Это было обусловлено укреплением культурных связей между Европой и Россией.

Список литературы

 

1. Казаков, С. В. Православие [Текст] : словарь-справ. / С. В. Казаков. – Ростов н/Д: Феникс, 2011. – 218 с.

2. Мир русской культуры [Текст] : энцикл. справ. – М. : Вече, 2000. – 624 с.

3. Развлекательная культура России ХVIII-XIX вв. Очерки истории и теории. [Текст] – СПб. : «Дмитрий Буланин», 2001. – 520 с.

4. Российская цивилизация: Этнокультурные и духовные аспекты [Текст] : энцикл. словарь. – М. : Республ., 2001. – 544 с.

5. Русские [Текст]. – М. : Наука, 1999. – 828 с. : ил.