Здавалка
Главная | Обратная связь

Парадоксальные особенности коллективизма и либерализма в России



 

Нельзя не признать парадоксальность этики современного российского бизнеса. Этичность предпринимательства и менеджмента, деловой успех и этика, честный бизнес в нынешней российской ситуации воспринимаются как нонсенс, что-то вроде круглого квадрата или железной деревяшки - не то прилагательное к не тому существительному.

Опыт и мнения С 1997 по 2003 годы в Санкт-Петербурге проходила многоэтапная деловая игра чиновников и бизнесменов, организованная Советом по содействию иностранным инвестициям при Губернаторе Санкт-Петербурга. Одним из этапов была разработка Декларации этики ведения бизнеса. На эту разработки американским фондом Eurasia Foundation был выделен грант в размере $ 85000. Итогом стал трехстраничный документ, который подписали представители отечественных и иностранных бизнес-ассоциаций. Декларация предусматривала, в частности, "отказ от подкупа в деловой практике", которым, в свою очередь, является "передача вознаграждения наделенному полномочиями лицу, либо совершение в его пользу каких-либо иных действий, в целях получения необоснованного преимущества по отношению к другим участникам рынка". Участники обязались отказаться от "использования незаконных и опасных способов отстаивания экономических интересов", признали недопустимыми "любые формы насилия над человеком, в том числе физическое и психическое принуждение".

Принявшие Декларацию бизнесмены обязались для ее реализации принять в своих компаниях Внутренние Кодексы этики ведения бизнеса. Для зарубежных партнеров это не проблема. Почти все они давно имеют такие кодексы, да еще и каждый год дают подписки "взяток не давал", "взяток не брал". У отечественного бизнеса даже сама идея разработки и подписания Кодекса чести вызвала неприятие. При этом российские чиновники и бизнесмены несказанно удивили зарубежных "братьев по разуму" готовностью принять все предложения иностранных участников. Член рабочей группы из компании Baker & McKensey даже сокрушался: "Мы потратили много человеко-часов, мы и не ожидали, что все наши предложения будут приняты, но мы надеялись, что нам хотя бы объяснят – почему?" Да и как можно объяснить очевидное: в России между правилом, законом и их исполнением такая же метафизическая пропасть, как между "я тебе дам" и "на – возьми".

У подавляющего большинства людей в России и за рубежом образ отечественного предпринимателя ассоциируется с цинизмом, рвачеством, обманом, пренебрежением к человеческой жизни, а то и кровью. Бизнес и менеджмент ставятся рядом с преступностью. Общественное мнение, до сих пор убежденное, что от трудов праведных, не наживешь палат каменных, весьма агрессивно по отношению к «новым русским». «Наворовали», «награбили» - не самые жесткие объяснения происхождения новых благосостояний вполне в духе В.В.Розанова, заметившего, в свое время, что собственность на Руси имеет только два источника: либо наворовал, либо выпросил в подарок. И новейшая история приватизации дает яркие и убедительные подтверждения тому.

К сожалению, речь идет не только об общественном мнении, но и о самооценке самих представителей делового мира, живущих и действующих буквально по-ленински: «Мораль? Выдумка слабых, жалобный стон неудачников». Молодыми предпринимателями и менеджерами словосочетание "честный бизнес" воспринимается как лишенное какого бы то ни было реального смысла. Разговоры об этике (не этикете!) бизнеса воспринимаются либо как признак слабости и несостоятельности, а то и слабоумия, либо как особо изощренных хитрости, цинизма и ханжества.

Честно говоря, трудно было ожидать чего-то иного. Российский духовный опыт (русское православие, философия, художественная культура, политическая жизнь, обыденный здравый смысл и т.д.) не мобилизуют человека на конструктивную созидательную жизнедеятельность в этом мире. Сама жизнь в этом опыте не является ценностью. Человек не может в этом мире сделать лучше свою жизнь и жизнь своих близких. Этот мир - юдоль страдания, а эта жизнь - нравственное испытание страданием. И чем больше человек пострадает в этой жизни, тем больше ему воздастся в мире ином,

светлом будущем, или «за бугром». Это рождает особый российский нравственный максимализм в сочетании с правовым нигилизмом («закон - немецкий фокус»), эскапизм, доходящий до утопизма и эсхатологизма. Это, в сочетании с особенностями российской политической истории, преимущественно вотчинным характером экономики, особой озабоченностью проблемой власти придало российскому духовному опыту особую нравственную напряженность амбивалентности кротости и крутости, чреватую метафизическим самозванством.

 

Советский опыт довел эти черты до крайней формы. Установка на распределительную справедливостью, когда блага распределялись "по заслугам", у нескольких поколений выработал представление о привилегиях, соответствующих социальному статусу. Последний же достигался на основе личной преданности режиму и его представителям, что создавало питательную среду цинизма и правового нигилизма. А если добавить к этому ханжескую пропаганду, заболтавшую высокие нравственные идеалы и выработавшую у тех же поколений устойчивый иммунитет к социальной нравственности, то становится ясным, какая гремучая смесь аморализма накопилась в постсоветском отечестве.

Неудачные, а то и авантюрные действия несостоятельных реформаторов российского общества выпустили этого джинна из бутылки обессиленного государства. Главная беда новейшего российского реформаторства и руководства заключается, пожалуй, именно в том, что они мало отдавали себе отчет в том, с каким обществом, с какой нравственной культурой они имели дело. Да, собственно и сами они, принадлежа этому обществу, были и есть носители той же нравственной культуры. Приватизация по наименее перспективному пути, чеченская авантюра... - этот ряд можно продолжать и продолжать.

Цинизм, отсутствие нравственных тормозов все более явно осознаются главной угрозой российскому обществу. Угрозой большей и более существенной, чем экономическая стагнация или даже перспектива распада государственности. Тем острей вопрос - каковы перспективы российской нравственной культуры? И имеются ли они вообще?

 

Отсутствие определенности в этих вопросах можно показать на весьма показательном и даже поучительном примере отношения к роли, перспективам коллективизма в нравственной культуре современного российского общества.

Речь идет о понимании и оценке коллективизма как одной из основных составляющих российского и советского духовного опыта. С либеральных позиций он оценивается как одно из главных препятствий преобразования общества, лишающее личность мотивов свободного и ответственного отношения к труду, своей жизни в целом. Поэтому условием успешной модернизации оказывается слом традиционной нравственности - в противном случае Россия оказывается обреченной брести по обочине столбовой дороги исторического прогресса. С позиций же изоляционизма и "особого пути" коллективизм трактуется как особое качество российской духовности, проявление соборности, напрочь отрицающее ценности модернизации, связываемые с индивидуализмом и потребительством.

Диаметрально противоположные позиции сходятся в главном – коллективизм и рыночная модернизация понимаются как две вещи несовместные. Насколько верно это убеждение? Ведь простое обращение к фактам порождает серьезные сомнения. Разве японцы, корейцы, китайцы - меньшие коллективисты, чем русские? Скорее наоборот. Но почему-то в Японии, Корее, Китае традиционный коллективизм не препятствует рыночной модернизации, даже способствует большей эффективности менеджмента, а в России почему-то становится камнем преткновения.

Обе упомянутые оценки часто подкрепляют свою аргументацию ссылками на авторитет М.Вебера и, прежде всего - на его работу "Протестантская этика и дух капитализма", в которой убедительно доказано, что Реформация явилась важнейшей и необходимой предпосылкой экономического преобразования (капитализации) западного мира. Однако при этом почему-то часто упускается из вид, что в классической работе М.Вебера речь идет не о протестантизме вообще, а о нравственной культуре протестантских общин прежде всего кальвинистского толка, методистах, анабаптистах и т.п. Капитализацию западного мира, включая север Америки, осуществляли именно эти общины со свойственной им ригористической нравственностью.

Существование религиозной общины в конфессионально, культурно, а то и этнически чуждой среде предполагало необходимость обеспечения воспроизводства этой общины: сохранение священных текстов, традиций, воспитание детей и т.д. Это, в свою очередь, предполагало активную хозяйственную деятельность с изрядной мотивацией самоограничения, а то и самоотречения, аскезы индивида во имя интересов общины. Иначе говоря, речь идет о довольно коллективистской нравственной культуре по отношению к хозяйственной и трудовой деятельности в том числе.

Это наблюдение позволяет сделать вывод, что М.Вебером описан важный, но частный случай следствий существования общины (клана) в противостоящей социально-культурной среде. Именно последнее является общим случаем, а то, на какой основе создалась община, что обеспечивает ее сознание "Мы" - является частными проявлениями. И исторический опыт подтверждает этот вывод. Без учета этого обстоятельства оказывается необъяснимым опыт еврейской, армянской, китайской диаспор, для нравственной культуры которых характерна высокая степень мотивации на активную хозяйственную деятельность. В ряде случаев она дополнительно усиливалась прямым противодействием среды, например, запретами на владение недвижимостью, следствием чего стало вытеснение представителей

скотоводческой и земледельческой культур в коммерческую деятельность.

Капитализацию японского общества осуществили остатки феодальных кланов. В Африке это делают тейпы. В Китае родовые кланы. Да и в самой дореволюционной России предпринимательская и коммерческая элита состояла преимущественно из староверов и выкрестов из иудеев и мусульман, а также протестантов-инородцев.

Из этого следует, во-первых, что М.Вебером описан лишь частный случай социально-культурных предпосылок и механизма модернизации для западного мира это были конфессиональные общины кальвинистского плана. Во-вторых, коллективистская мораль не противоречит рыночной модернизации, а наоборот предполагается ею. И главное, в-третьих, для успешной модернизации в обществе должна быть достаточно зрелая традиционная культура с ее общинно-коллективистским сознанием и мотивацией.

Оголтелый индивидуализм и потребительство не могут быть нравственной основой модернизации. Последняя предполагает нравственную аскезу, самоограничение индивидуального потребления в интересах общности. Из этого принципиального факта, применительно к современной России, можно сделать два, представляющихся существеннейшими, вывода: один оптимистический, а другой - трагический.

Оптимистический состоит в том, что традиционный российский коллективизм отнюдь не противостоит модернизации. Наоборот, он, да еще в сочетании с терпеливостью, неприхотливостью, смекалистостью и т.д. является золотым фондом реформирования и преобразования российского общества. Необходимы только реальное знание содержания и развития социальной культуры (не просто как сферы, а именно духовной, нравственной культуры) и опора на реальные социально-культурные механизмы структурирования общества, воспроизводящие этот коллективизм. Именно опора на них, а не ломка. Установка типа "Россия пластилин и мы слепим ее заново" ничего хорошего не принесет ни России, ни самим модернизаторам.

И в этой связи на первый план выходит второй - трагический вывод. Дело в том, что в России не вызрела традиционная культура. Ее ткани и механизмы постоянно и систематически разрушались серией реформ, проводимых сверху силовыми методами. В современной же России практически не осталось нормальных, здоровых механизмов структурирования общества, а значит - и обеспечения общинного сознания. В России практически не осталось структур зрелой традиционной культуры. "Клановизация" на конфессиональной основе оказывается невозможной. Ведь не опираться же на общины типа "Белого братства" или "Аум синрикё". Хотя само возникновение и бурное развитие таких общин - очевидное подтверждение наших выводов "от противного". Аристократические кланы в России разрушены полностью. Семейная клановизация также оказывается практически невозможной - семьи порушены и "размазаны" в такой степени, что большинство знает, в лучшем случае, только своих бабушек и дедушек, да и то не всех.

А в отсутствие здоровых социально-культурных механизмов клановизации начинают действовать не-здоровые, патологичные. Что и проявляется с очевидностью в России, где единственным реальным социально-культурным механизмом необходимой клановизации оказалась организованная преступность, кланы которой и осуществляют "модернизацию", "преобразование" России на свой лад. И вряд ли кто-нибудь сможет доказать, что в преступном клане нет своеобразной "аскезы", самоограничения и работы на "общак", то есть своеобразного коллективизма. Срабатывает общий универсальный социально-культурный механизм. Другой разговор, что больному обществу характерны и болезненные, патологичные формы его развития.

Драматическая парадоксальность ситуации заключается в том, что носителем наиболее активного, действенного «этического» начала в современном российском обществе оказывается криминалитет. Приблатненная терминология становится языком истеблишмента, причем не только для «внутреннего пользования», но и публичного. Думцы, министры, губернаторы, сам президент говорят о «разборках», «сдачах», кто кого «заказал», необходимости «делиться» и т.п.

Сказанное не вина, а беда нынешней России. Поэтому тем более важно не разбрасываться национальным духовным опытом, не отказываться от него, не ломать через колено, но и не самозамыкаться в нем. Особую актуальность приобретает известная мудрость: "Не плакать и не смеяться, но понимать". Без опоры на реальное знание реального духовного и исторического опыта, реальное знание состояния общества и конкретные социально-культурные технологии, учитывающие это знание, принятие решений и попытки их реализации оказываются не только малоэффективными, но и безответственно усугубляющими социальные патологии.

 

Действительно, имеется ли в российском духовном и историческом опыте нравственный потенциал социально ответственного автономного поведения? Связан ли он с идеей экономической свободы и успеха? Если - да, то тождественнен ли он либерализму, и тогда - почему тот оказывается до сих пор столь несостоятельным и невостребованным? Если - нет, то имеются ли в российской культуре иные импульсы и ткани свободы и ответственности?

Несомненного внимания в этой связи заслуживает по-своему уникальный проект «Этика успеха», реализованный Центром прикладной этики СО РАН в Тюмени совместно с Финансово-инвестиционной корпорацией «Югра». В течение 1994-1997 годов были проведено крупномасштабное развернутое по многим направлением осмысление перспектив либералистски ориентированной достижительной этики в современных российских условиях. Замечательной особенностью проекта было то, что речь шла не только и не столько о теоретических аналитиках и разработках этики успеха в контексте отечественной профессиональной, политической, деловой, обыденной нравственности. Вышедшие за четыре года одиннадцать выпусков «Этика успеха. Вестник исследователей, консультантов и лиц, принимающих решения» содержали также тематизированные экспертизы, развернутые ответы на вопросы, интервью успешных предпринимателей и менеджеров, руководителей регионов и отраслей, политических деятелей федерального уровня, публицистов. Подводя промежуточные итоги проекта авторы вынуждены были отметить, что перспективы достижительной этики успеха в контексте российского этоса весьма неоднозначны: как в плане российской модели успеха, так и в плане рецепции ее известной протестантской модели.

Дело не в том, чтобы стать "как на Западе", а в том, чтобы перейти от слов о высокой духовности, нравственной правде и соборной свободе к поступкам и жизни по ним, от слов и заклинаний к реальности и делам. Простое заимствование либерализма потому и отторгается российским духовным опытом, что берется "готовый продукт", не имеющий органических связей с реальной культурой, в них не укорененный.

Вся российская история, включая советский период, свидетельствует об особой напряженности постановки проблемы свободы в российском контексте. Дело доходит до несовместимости и противопоставления России и свободы.

Распад СССР - наследника российской империи осуществился под флагами ценностей либеральной демократии: независимости, демократии, национальной самостоятельности. По этим же позициям испытывает напряжение и российский федерализм. Некоторые авторы доводят дело до противопоставления российского коммунизма и либерального западнизма. Но тогда перспективы либерализма в России оказываются связанными с ... отрицанием России: или Россия, или либералистское - что? Сказанное лишний раз подтверждает тезис о поверхностности и несостоятельности воспроизводства западных либералистских прописей в русской ситуации - как в силу особенностей российского культурно-исторического опыта, так и в силу некоторых особенностей русского либерализма.

Даже атеистические, революционно-демократические и нигилистические течения выработали определенный тип благочестия, самоотречения и служения - вплоть до подвига и самопожертвования во имя общего дела. Применительно к личности - понятию, важнейшему для трактовки (не только либералистской) свободы - речь идет о соборности как собранности человеческих душ в некотором единстве, прежде всего - единстве веры и любви. Отдельная душа понимается не как изолированная монада, а как уникальный момент совместного духовного существования.

Идея преодоления крайностей индивидуализма и поверхностного коллективизма выглядит чрезвычайно привлекательной - настолько, что иногда трактуется как сердцевина русской идеи, как "определенный ответ" на вопрос "Что такое Россия?", который дала "вся наша история и наша национальная мысль": "Россия - это Собор земли, державы и церкви, т.е. единство духа, царства и гражданского общества", "изначально присущий ей образ единства "верхов" и "низов", власти и народа", "исходное согласие, изначальное единство идеалов и интересов всех русских православных людей, независимо от их возраста, положения и богатства".

Неистребим утопизм в российском духовном опыте. Где и когда на Руси был осуществлен этот Собор? Противостояние народа и власти, перманентный внутрицерковный раскол, противостояние и нетерпимость в обществе, гражданские конфликты и войны - или этого всего не было? Или речь идет об очередном заклинании желаемого в действительное? Скорее всего, мы имеем дело с выражением тоски по тому, чего не было и нет. У кого что болит, тот о том и говорит.

Стремление к единству объединяло и правых и левых, и верхи и низы, которые, тем не менее, до сих пор никак не объединятся несмотря на все слова, призывы и заклинания "не делить страну на красных и белых, на победителей и побежденных". Раздираемое коллизиями общество держалось исключительно силой власти, подминавшей под себя и гражданское общество и веру (церковь). Высокая идея соборности на практике оборачивалось идеологическим и духовным обоснованием и оправданием имперской экспансии по всем азимутам и полным попранием личности.

Какое уж тут разделение властей, гражданское общество и права человека, когда требуются "массовый порыв", оправданность любых жертв бескорыстием и беззаветностью. "Варварский народ тот, писал С.М.Соловьев, - который сдружился с недостатками своего общественного устройства, не может понять их, не хочет слышать ни о чем хорошем; напротив, народ никак не может назваться варварским, если, при самом неудовлетворительном состоянии, сознает эту неудовлетворенность и стремится выйти к порядку лучшему".

Выработав высокий идеал духовности, но не имея ему опоры в реальности, русская философия свободы попала в безвоздушное пространство между призывом "Смирись, гордый человек!" и человекобожеским самозванством. А русским либералам оказалось нечего противопоставить своим идейным противникам на практике. Не видя в условиях торжествующего самовластья реальных основ свободы, они питали надежды на ту же власть, апеллировали и апеллируют к ней же. Вопрос о свободе в российском контексте стал вопросом о власти. В совершенно аналогичной ситуации находится и нынешний российский либерализм, отнюдь не всегда совпадающий с демократией: не доверяя электоральному большинству, он тяготеет к авторитарному режиму личной власти.

Проблемы личности и свободы, заклятые в словесные формы соборности, но не решаемые реально, оборачиваются проблемой личности первых лиц государства. Всех волнует вопрос о власти, но исключительно в плане воли и мотивов первых лиц, но не заботит собственная личная свобода. Забота о процедурах, гарантиях и т.п. интереса не вызывают - кто бы их не начинал об этом разговор. Не понятый в прошлом веке К.Д.Кавелин, правозащитники от В.С.Есенина-Вольпина до А.Д.Сахарова и С.А.Ковалева, фигура А.И.Солженицына вызывали общественный интерес только в качестве страдальцев от режима. Но слова о личности, о правах человека, о возрождении земства и выращивании власти снизу остаются не услышанными, невостребованными, отодвигаемые - как нечто скучное.

Идея соборности как свободного союза свободных людей столь же русская как и французская, и американская. Свобода - она "и в Африке" свобода, вне зависимости от способа ее метафизического осмысления и выражения: то ли как соборность,то ли как кантовская свобода воли - модификация категорического императива. Дело не в том, чтобы стать "как на Западе", а в том, чтобы перейти от слов о высокой духовности, нравственной правде и соборной свободе к поступкам и жизни по ним, от слов и заклинаний к реальности и делам. Сколько ни говори "Халва, халва..." - во рту слаще не станет. И какая разница, кто говорит о "халве" - то ли романтик всеединства, полагающий, что великую идею почему-то всегда извращают при попытках реализации, то ли либерал-западник, тоже обижающийся на реальность и электорат. Простое заимствование либерализма потому и отторгается российским духовным опытом, что берется "готовый продукт" (black box без знания в кончиках пальцев его сделанности), не имеющий органических связей с реальной культурой, в них не укорененный.

Поэтому главная задача заключается в поиске реального культурно-исторического опыта свободы, сегментов российского общества, в которых реализовывался и реализуется опыт автономного (от государственной власти) существования. Сфера деловой активности в этом плане несомненно представляет особый интерес. В отличие от форм официальной и неофициальной религиозности, диссиденства в среде научной и художественной интеллигенции, субкультуры андерграунда, сфера бизнеса дает опыт не столько духовного самоопределения и самостояния, сколько опыт реального практического самостоятельного жизненного обустройства.

 

Заключение. Свобода, справедливость и польза: простые критерии этики рынка

 

Уяснение реальной укорененности свободы в обществе, условий ее созревания и проявления, предполагают уточнение нескольких важных идей. Прежде всего это относится к соотношению свободы, воли и ответственности.

Когда человек свободен? Когда он принимает решения и, значит, он за них и отвечает. Свобода потому и является человеческим измерением бытия, что человеку силой разума дано понять меру и глубину своей ответственности (=свободы) в бытии. Чем шире личностный горизонт, чем более открывается человеку многообразие его связей с миром и в мире, тем он более вменяем в обоих русских смыслах вменяемости. То, что ответственность - не "вертикальное" отношение, хорошо знают хорошие менеджеры и воспитатели. Ответственность "сверху вниз" ничего кроме безответственности не порождает. Находящийся "внизу", исполняя не свою волю будет всячески уклоняться от принятия самостоятельных решений. Поэтому, если хочешь что-то вменить человеку, спросить с него - предоставь ему сначала свободу принимать по этому поводу решения.

В ситуации свободы границы свободы и ответственности совпадают. И как тогда я могу стать свободнее? Только отнесясь к другим, как таким же свободным людям, найти общность интересов и сплести ткань взаимно свободных, т.е. взаимно ответственных отношений. В свободном обществе социальное пространство всюду плотно структурировано этими отношениями. Выражаясь экономически, свободное общество потому и богатеет, что это общество взаимного удовлетворения взаимного спроса. Если угодно, это общество конкретной, не метафизической соборности.

В ситуации воли меня интересы других не интересуют напрочь. У меня есть Великая Идея, я готов за нее пострадать, но и других не пощажу. Социальное пространство не структурировано. В нем как в шары в пустом барабане носятся самозванцы со своими идеями, наскакивают, отскакивают друг от друга. Шуму, грохоту много до тех пор пока не появится суперсамозванец, который встряхнет всех и выстроит по ранжиру.

В этом плане очевидно, что политическая демократия является результатом, итогом, продуктом, если угодно - упаковкой всюду плотных рыночных отношений, когда существуют социальные ткани, на которые демократия может опереться. Попытки построить демократические институты в ситуации воли способствуют только дестабилизации и развалу общества. Поэтому нынешний дрейф российского общества к политическому авторитаризму неизбежен как восход солнца завтра. Следует только помнить, что нигде и никогда переход к демократии не предшествовал переходу к рыночной экономике, становлению которой необходима политическая стабильность. Но зато весь исторический опыт свидетельствует, что по мере становления и созревания рыночной экономики, в обществе устанавливается адекватный ей демократический строй.

Решение задачи перехода к ситуации свободы, как представляется, состоит не в том, чтобы инновационно насаждать или реставрировать некую нравственную культуру. Российское общество настолько травмировано, оно находится в состоянии настолько глубокого социального и нравственного стресса, что вывести его из этого состояния могут только простые и сильные средства. Так же как переломы костей невозможно лечить психотерапевтическими методами, так и в этой ситуации вряд ли помогут попытки разработки и продвижения либеральных этических проектов.

Должны работать простые и ясные критерии. Так и в нашем случае, в качестве ростков этики современного отечественного бизнеса могут быть признаны те проявления нравственной культуры, которые имеют конструктивный характер. Поэтому представляется оправданной точка зрения, согласно которому поиски неких универсальных этических принципов вряд ли плодотворны. Более того, платонистски ориентированная этика оказывается социально опасной, так как предполагает «внедрение» в социальную жизнь неких нравственных оснований, не всегда в ней укорененных, чревата утопическим прожектерством, самозванством, безответственной нетерпимостью. В этом плане призывы к общечеловеческим ценностям ничуть не лучше призывов к «соборности». И то и другое - теоретически безупречные основания этики, но в реальной жизни оборачиваются собственной противоположностью, что даже вынуждает их адептов сокрушенно признавать, что, к сожалению и почему-то реальная жизнь и реальные соотечественники плохо соответствуют замечательным философическим конструкциям.

Более плодотворным представляется вектор анализа, направленный не от общих идей к реальной нравственной культуре, а наоборот - от реальной практики к ее этическому осмыслению. Такое осмысление должно предшествовать любым попыткам реализации этических моделей. Да и возможны ли конкретные социальные технологии выявления и поддержки культуры социально ответственного бизнеса? Элементарный здравый смысл подсказывает, что будущее именно за честным бизнесом и культурой менеджмента, без которых немыслимы public relations, работа с персоналом, практическая этика бизнеса и т.д.

И отрадно, что процесс самоорганизации именно в этом направлении уже начался. Примерами могут служить созданное в Санкт-Петербурге в начале 1998 года Бюро честного бизнеса, по итогам специальных опросов и экспертиз публикующее списки социально-ответственных фирм и фирм ненадежных. Другим примером может служить Академия культуры бизнеса, объединяющая лиц, заинтересованных в формировании отечественной культуры бизнеса.

Но культивирование социально ответственного бизнеса предполагает некую платформу, реальные ткани реальной конструктивной культуры нравственности, опираясь на которую только и можно рассчитывать на что-то жизненное.

В этой связи особенно любопытны перспективы утилитаристского подхода, который является одной из этических основ либерализма. Утилитаристский подход привлекает своим демонстративным отказом от абстрактно-рационалистических конструкций нравственности, акцентированной позитивистской ориентацией, «ползучим эмпиризмом». Чрезвычайно показательно в этой связи резко отрицательное отношение И.Бентама - создателя утилитаристской этики к Французской революции и Декларации прав человека. И.Бентам исходил не из абстракций, а из очевидностей реальной жизни, которая полна радостей и боли. Человек стремится к удовольствию и избегает страдания. Речь, таким образом, идет об этике, в которой добро (благо) идентифицируется с удовольствием, а зло - со страданием. Но, в отличие от классического гедонизма (например, эпикуреизма) И.Бентам говорил о «расчетливом гедонизме», то есть буквально калькуляции, исчислении перспектив наибольшего блага. Подобный «бизнес-план» максимизации удовольствия и минимизации страдания, согласно И.Бентаму, и лежит в основе социальных форм поведения, вынуждая, например, отказываться от сиюминутных удовольствий ради достижения большего в перспективе. Это индивидуализм и эгоизм, которому российские последователи О.Конта и английских позитивистов дали имя «разумного эгоизма», а, попытавшись реализовать его на практике, сами вскоре получили клеймо «нигилистов», поскольку ориентировались не традиционные духовные ценности, а исчисление практической пользы, кстати, вполне в духе И.Бентама - достижения наибольшего счастья наибольшим числом людей. Вины утилитаризма в том, что он на российской почве вместе с ницшеанством, руссоизмом и гегельянством стал одной из составляющих гремучей смеси революционаризма, нет никакой. На Руси многих поняли «слишком буквально», оказавшись «большими католиками, чем сам Папа». Что же касается утилитаризма, то его рационалистическая составляющая чрезвычайно показательна именно с этической точки зрения.

Речь идет о самоограничении индивидуализма, пусть даже тактическом, но самоограничении. Ничто, например, не мешает рассматривать аскезу как путь к высшему блаженству и спасению души. Но интереснее другое - расчетливый гедонизм оказывается основанием социального поведения. Иначе говоря, самоограничение обусловлено социальным характером человеческого бытия. А если речь идет о таких его формах, как семейная жизнь, хозяйственная деятельность, то утилитаризм оказывается достаточно эффективной практической этикой, ориентирующей личность на сотрудничество.

Опыт и мнения Циничное время весьма способствует прояснению сознания и выработке конструктивного, социально ориентированного поведения. Так, согласно многим недавним социологическим исследованиям ценностей российской молодежи (на материале Санкт-Петербурга и Москвы), любовь, традиционно и неизменно занимавшая 1-е место в молодежном рейтинге ценностей, оказывается на третьем месте. На 2-м - деньги, а на 1-м - ... хорошее образование. Для социологов это было неожиданным, но … циничное время все ставит на место. Любовь - замечательная вещь, но без денег ей плохо. Найти деньги сейчас это не особая проблема, но с приличным образованием и дипломом - больше гарантий. Первая волна легких денег, ларечного бизнеса и т.п. вызвала у молодежи в начале 1990-х приступ эйфории необязательности образования и учебы вообще. Но прошедшая в середине 1990-х первая «прополка» выщелкнула многих из бизнеса и, бросившие в свое время учебу, оказались буквально у разбитого корыта. Вставиться обратно в бизнес им было уже практически невозможно: даже на второстепенные роли уже спрашивали диплом. А многие уже обзавелись семьями, надо было поднимать детей, а на рынке труда подпирают новые поколения, уже дипломированные...

Утилитаристская модель этики бизнеса, как наиболее простейшая, имеет широкий спектр реализаций. В криминализированном бизнесе это может быть прямой подсчет на калькуляторе - что дешевле: купить человека или убить его. Проявляется она и в откровенном цинизме чиновничества. Многие зарубежные бизнесмены, активно занимающиеся благотворительной деятельностью в сфере культуры у себя на родине, в личных беседах объясняют, почему они это не делают в России, тем, они этим обязательно займутся, но лет через 5-7, а пока им дешевле дать взятку чиновнику.

Но утилитаризм проявляется и во все глубже проникающем в сознание людей понимании ответственности за себя и своих близких, необходимости расчета на свои силы, а значит - ясного осознания собственных интересов и возможностей и как следствие - осознания - с кем и по какому поводу возникает общность интересов. «Общность интересов важней разговоров о дружбе». Справедливость этих слов убедительно демонстрирует интенсивный опыт нового российского бизнеса.

После эйфории 1991-1992 годов, когда не учреждался разве что ленивый, весьма быстро наступило осознание, что учреждаться не обязательно, что не структуры порождают проекты и программы, а наоборот - программы порождают структуры. Любой проект, при желании можно реализовать на каких угодно уже существующих структурах и только в случае необходимости может встать вопрос об учреждении структуры. Затем весьма скоро наступил следующий этап взросления отечественного бизнеса, осознание того, какую роль в бизнесе играет общность интересов. Проекты и программы рождаются от общности интересов конкретных людей. Бизнес начинается не с денег, не с оборудования. Можно иметь деньги, приличную материально-техническую базу, даже отличную товарную идею, но все пойдет прахом, если не было выяснено - какие у кого из участников интересы и мотивы. Поэтому важно сначала разобраться, кто чего хочет, сплести реальную общность интересов.

Но тогда рано или поздно, но неизбежно наступит следующий момент истины: прежде чем плести общность интересов с другими, необходимо разобраться с самим собой: а ты сам-то чего хочешь? кто ты такой хотя бы для себя самого? за кого ты держишь людей и самого себя? Поэтому, если обратить внимание на неизбежно возникающую проблему самосознания и самоидентификации, принадлежности к определенной культуре, необходимость нравственной рефлексии, то становится ясным, что индивидуализм и гедонизм утилитаризма очень и очень не банальны. В этой связи в высшей степени показательно появление с большой помпой поданной как программный манифест наиболее продвинутой части российского делового мира статьи П.Авена - президента Альфа-банка: один из наиболее успешных банкиров и эффективных лоббистов пишет об общественной морали как главном условии экономического роста и деловой активности!

Никакая этика и никакая правовая культура не востребованы до тех пор, пока сумма прибыли превышает любое наказание. В этой ситуации действует лининское: "Мораль? Выдумка слабых, жалобный стон неудачников!" Но время стремительного обогащения за чужой счет, а точнее – за счет всего общества, уходит. Так же уходит и время морали: "нахватать и свалить". "Сваливать" становится некуда. Надо строить отношения с обществом, надо устанавливать правила и игры и их придерживаться.

Другой разговор – какие это могут быть правила. В России складывается двойственная нравственная ситуация. С одной стороны – возрождение массового интереса к православию, рост влияния РПЦ (при очевидной поддержке государства) на общественную жизнь, претензии РПЦ на роль нравственного наставника российского общества. Даже если оставить в стороне обоснованность таких претензий в силу неоднозначной нравственной позиции официальной церкви в советское время, ее слабость к власть предержащим, все равно ситуация складывается непростая. Православие – религия нравственного максимализма. Как уже отмечалось, оно не мобилизует человека на жизнь в этом мире. Оно рассматривает эту жизнь как юдоль страдания, нравственного испытания и предуготовления к жизни иной. Поэтому оно не оставило трудовой этики и этики хозяйственной деятельности – сколько их не искали в нем С.Булгаков и другие отечественные религиозные мыслители.

С другой стороны, развитие рыночной экономики и рыночных отношений требует реальной этики реальных отношений, позволяющей выстраивать активные хозяйственные отношения. В этой связи становится очевидным, что PR, маркетинг, как и вся рыночная экономика – не очень вписываются в православную систему ценностей. Не православное это дело - ссудный процент (а это все банковское дело), принцип "ты мне – я тебе" (а это смысл любой сделки). Сам бизнес в российско-советской традиции – грех, не чистое дело. Что уж тогда говорить о PR?! Имидж строить?! Личину одевать?! Прикидываться!? Полюбите нас грязненькими – чистенькими-то каждый полюбит!

Можно сказать, что по мере вхождения России в глобальные рынки, глобальные информационное и культурное пространства будет все более отчетливо проявляться противоречие и даже противостояние православных духовных традиций и реальной этики деловых отношений. Важны и необходимы обществу обе моральные концепции? Как ориентированная на продуктивные реальные отношения в этой жизни, так и ориентированная на отрицание ценности этого мира во имя мира духовного.

К сожалению, в России отсутствует опыт подобный опыту средевекового Китая, когда одновременно реализовывались две морали: конфуцианская – для реальных отношений в обществе, в работе, и даосизм (впоследствии еще и чань-буддизм) – для жизни духовной. И чиновник, отойдя от дел, мог пожить в уединении, набраться духовных сил, чтобы потом вернуться к делам мирским с их моралью. Российскому опыту такая толерантность к поведению личности чужда. Требуется что-то одно, и чтоб все были одинаковы. Или уж чтоб праведник сидел в скиту и не занимался делами мирскими. А нам, грешным остается удобное, но нравственно сомнительное правило: "Не согрешишь – не покаешься, не покаешься – не спасешься".

Фактически же, когда конкретный человек в реальной жизни, в том числе (и особенно) в бизнесе сталкивается с необходимостью выбора – чем руководствоваться для достижения конкретных целей – высокими духовными ценностями или реальной утилитарной этикой максимизации совокупной пользы – выберет второе. Даже РПЦ зарйекомендовала себя как успешный игрок на рынке, долгое время будучи одним из основных поставщиков импортных сигарет и алкогольных напитков на российский внутренний рынок, получив, правда, для этого немалые преференции и льготы.

Утилитаризм – как стремление к получению наибольшей пользы (выгоды), конечно же чреват на начальных этапах подавлением конкурентов, рассмотрением потребителей, партнеров и власти как инструмента получения этой выгоды, и конечно же – "черным пиаром". Но также как невозможно заставить живое существо есть и пить, если оно не голодно и не испытывает жажды, так и бизнес, рано или поздно приходит к простой мысли, что максимизация прибыли предполагает заинтересовать в бизнесе других, т.е видеть в других не только и не столько средства, сколько социальных партнеров. И тогда неизбежно самоограничение, переход от ситуации воли к ситуации свободы, от периода "сильных личностей" к "служению" и "социальному партнерству", о которых говорилось выше. Зачем уничтожать противника, если в долговременной перспективе придется восстанавливать его порушенное хозяйство, да еще противостоять неизбежной мести. Лучше договариваться, оптимизировать и гармонизировать целостные отношения (дао). .

В отличие от национально-этнических традиций, религиозных ценностей и норм, аккумулирующих и сохраняющих общие духовные ориентиры нравственности, этика деловой активности оказывает решающее влияние на формирование реальной нравственной культуры, выступая при этом своеобразным практическим ориентиром-образцом для нравственной культуры других сфер общественной жизни.

На наших глазах вызревает новая нравственная культура российского бизнеса и общества в целом: иногда грубо циничная, иногда простовато расчетливая. Но именно она, утилитаристская модель - грубая, но внятная, создает предпосылки дальнейшего роста и созревания личности и нравственной культуры: от осознания своих потребностей и интересов к самосознанию, от мотивации успеха-достижения к успеху-преодолению и самосовершенствованию, откуда уже рукой подать до осознания призвания и нравственного долга. И пусть наши незадачливые руководители и реформаторы «хотели как лучше, а получилось как всегда». Этика деловой активности в России, как и нравственная культура всего российского общества, «поставлена на счетчик» метафизики нравственности. «Процесс пошел».

Самостоятельный рост, и вхождение в мировую экономику приводят российское общество в ситуацию ответственной свободы, одним из наиболее характерных выражений которой является деловая активность. Одно из откровений бизнеса конца XX столетия - то, что источником деловой активности является не столько наличие необходимых средств, ресурсов, базы и т.п., сколько «метафизика нравственности», если угодно - осмысление мира, себя в нем и своего отношения к другим. Самопознание и объяснение себя другим не только залог успешной биографии, личной жизни, но и делового процветания фирмы.

 

Можно говорить, что дальнейшее развитие этики российского бизнеса, как и российской деловой культуры в целом зависит от нескольких решающих факторов:

· реальной правовой государственной политики;

· самоорганизации самого бизнес-сообщества;

· системы бизнес-образования, воспроизводящей это сообщество.

Что касается роли государства, то последнее, несмотря на его традиционно доминирующую роль в экономических и правовых отношениях в России, до сих пор играет не всегда конструктивную роль. Печально знаменитые залоговые аукционы времен приватизации, система экспортных и импортных квот и льгот породили широко разветвленную систему доверительно-клиентальных отношений, способствовали росту коррупции, формированию т.н. олигархов - особо приближенных к власти лиц и групп.

Попытки же широко декларируемой борьбы с коррупцией оборачиваются борьбой по новому переделу собственности.

Многочисленные и широкие дискуссии последнего времени на тему «Власть и предпринимательство» показывают, что шаги со стороны государственных органов власти, способствующие утверждению здоровых и конструктивных способов ведения деловой активности в России, довольно очевидны:

· формирование системы законов и нормативных актов, простых, понятных и недвусмысленных при их толковании;

· упрощение налоговой сферы и порядка регистрации дела, сведение к минимуму необходимости личных контактов предпринимателей с чиновниками различного уровня;

· вытеснение организованной преступности из сферы легального бизнеса и обеспечение надежной безопасности предпринимателей;

· широкая поддержка честного бизнеса, в том числе и с помощью общественности (учреждение специальных премий, знаков и т.п.);

· обеспечение гарантии нерушимости принципа частной собственности;

· поддержка международной экономической деятельности отечественных предпринимателей;

· обеспечить действенность и эффективность судебной системы, прежде всего - арбитража.

Важную роль играет и самоорганизация самого делового мира: различные союзы, ассоциации и прочие объединения, деятельность которых направлена на защиту и продвижение интересов отечественного бизнеса, формирование общественного мнения. А это тоже ни что иное как вопросы конкретных PR.

 

Рекомендуемая литература

· Авен П. Экономический рост и общественная мораль. // КоммерсантЪ. - № 34. - 29.02.2000. - с.8.

· Благотворительность в России. Социальные и исторические исследования. СПб: Лики России, 2001. – 850 с.

· Булгаков С.Н. Философия хозяйства – М.: Наука, 1990, с.180

· Вебер М. Избранные произведения. – М.: Прогресс, 1990.

· Векслер А.Ф., Тульчинский Г.Л. Зачем бизнесу спонсорство и благотворительность. – Н.Новгород: PR-Эксперт, 2002;

· Власть, бизнес и гражданское общество. М., 2003.

· Де Джордж Р. Т. Деловая этика. — СПб.: Экономическая школа; М.: Издат. группа «Прогресс», 2001. Т. 1. — 496 с. Т. 2. — 560 с.

· Деньги и благотворительность. М.1994. - No.1 и далее;

· Духовность России: традиции и современное состояние.- СПб. 1994.

· Перминова С.В. Культура в системе развития деловой активности: Монография в 2- ч. – СПб.: СПб ГУКИ, 2002, с.436

· Нордстрем К., Риддерстрале Й. Бизнес в стиле фанк. Капитал пляшет под дудку таланта. – СПб: Стокгольмская школа экономики в СПб, 2000.

· Решение социальных проблем в местном сообществе. Российский и международный опыт. Пермь: Администрация г.Перми, 2001. – 110 с.

· Русская философия собственности (ХУШ-ХХвв.). СПб: Ганза, 1993.

· Тульчинский Г.Л.: Самозванство. Феноменология зла и метафизика свободы. СПб, 1996;

· Тульчинский Г.Л. Свобода и смысл. The Edwin Mellen Press. Lewiston-Queenston-Lampeter. 2001.

· Ходорковский М. / Ведомости. 2004.

· Шихирев П.Н. Этические принципы ведения дел в России. М.: Финансы и статистика, 1999. — 248 с.

· Этика политического успеха. Тюмень-Москва, 1997

· Этика успеха. Вестник исследователей, консультантов, ЛПР. Вып.1-11. Тюмень-Москва. - 1994-1997;

· Якимец В.Н. Социальное партнерство и маркетинг. М., 1998.

 

ЛИТЕРАТУРА

 

1. Азбука рекламы, паблисити и паблик релейшанс - учебная программа выживания. Информационный указатель менеджерам, маркетерам, релайтерам, имиджмейкерам, спичрайтерам, промоутерам и рекламистам. СПб - АТА «Болгар». - 1998 - 68 с.;

2. Алешина И.В. Паблик рилейшнз для менеджеров. - М.: ИКФ ЭКСМОС, 2002. - 480 с.;

3. Алешина И.В. Паблик рилейшнз для менеджеров и маркетеров. - М.- Гном-пресс. - 1997. - 256 с.;

4. Антипов К.В., Баженов Ю.К. Паблик рилейшнз: Учебно-практическое пособие. - М. - Изд.дом «Дашков и Ко». - 2002. - 148 с.;

5. Арнольд Н. Тринадцатый нож в спину российской рекламе и public relations. М.: Топ-медиа, 1997;

6. Аррендодо Л. Искусство деловой презентации. - Челябинск: Урал LTD. - 1998. - 513 с.;

7. Астахова Т.В. Связи с общественностью для третьего сектора. - М.:Знак, - 1996. - 32 с.;

8. Бард А., Зодерквист Я. Netoкратия. Новая правящая элита и жизнь после капитализма. – СПб: Стокгольмская школа экономики, 2004.

9. Баркеро КабрероХ.Д. Связи с общественностью в мире финансов. - М.-1996;

10. Белановский С.А. Метод фокус-групп. - М. – Никколо М. – 2001;

11. Бенедиктова В.И. О деловой этике и этикете. - М., 1994;

12. Берд Полли. Продай себя. Тактика совершенствования Вашего имиджа. Минск. - Амалфея. - 1997. - 208 с.;

13. Билецкий А.Э. Паблик рилейшнз. Защита интересов и репутации бизнеса. М.: ФМ Экмос, 2002;

14. Блажнов Е. Public relations. Приглашение в мир цивилизованных рыночных отношений и общественных отношений. Учебное пособие для деловых людей - М.- ИМА-Пресс. - 1994 - 158 с.;

15. Блэк С. Введение в паблик рилейшнз. - Ростов-на Дону. - Феникс. - 1998- 318 c.;

16. Боданов Е.Н., Зазыкин В.Г. Психологические основы «паблик рилейшнз». СПб: Питер, 2003;

17. Борисов Б.Л. Реклама и паблик рилейшнз. Алхимия власти. М.: РИП-холдинг, 1998;

18. Борисов Б.Л. Технология рекламы и PR. М.: ФАИР-ПРЕСС, 2001. – 624 с.;

19. Бортник Е.М., Коротков Э.М., Никитаева А.Ю. Управление связями с общественностью. М.: ИД ФБК-ПРЕСС, 2002. – 128с.;

20. Браун Лилиан. Имидж - ключ к успеху. СПб. - Питер-пресс - 1996 - 284 с.;

21. Буари Ф. А. Паблик рилейшнз или стратегия доверия. М.- Имидж-Контакт/Инфра-М. – 2001. – 178 с.;

22. Варакута С.А., Егоров Ю.Н. Связи с общественностью. М.: ИНФРА-М, 2003. – 246 с.;

23. Василенко А.С. Пиар крупных российских корпораций. М.: ГУ-ВШЭ, 2001.

24. Векслер А. Связи с общественностью для бизнеса. Нижний Новгород. – PR-Эксперт. – 2001. - 194 с.;

25. Векслер А.Ф. Связи с общественностью для некоммерческих организаций: Технология успеха. - Н.Новгород - Биржа плюс Пресс-клуб - 1998 - 46 с.;

26. Векслер А.Ф., Тульчинский Г.Л. Зачем бизнесу спонсорство и благотворительность. Н.Новгород: PR-Эксперт, 2002. – 310 с.

27. Викентьев И.Л. Приемы public relations и рекламы. - СПб - ТОО «Триз-Шанс» - 1995 - 228 с.;

28. Ворошилов В.В. Журналистика и бизнес. Реклама и «паблик рилейшнз» в структуре массовой информации. СПб - 1993 - 46 с.;

29. Ворошилов В.В. Журналистика и рынок. Проблемы маркетинга и менеджмента средств массовой информации. СПб, 1997 - 232 с.;

30. Галкин С. Бизнес в Интернет. - М., 1998;

31. Гартон Э. Паблисити: жми сюда. СПб: Питер, 2003. – 267 с.;

32. Горкина М., Мамонтов А., Манн И. PR на 100%: Как стать хорошим менеджером по PR. М.: Альпина Паблишер, 2003. – 214 с.;

33. Грин Э. Креативность в паблик рилейшнз. СПб: Изд.Дом «Нева», 2003. – 224 с.;

34. Дебор Г. Общество спектакля. - М. - Логос. - 2000;

35. Демин Ю.М. Бизнес-PR. М.: Бератор-Пресс, 2003. – 336 с.;

36. Джей Рос. Как писать предложения и отчеты, которые приносят результаты. - Минск. - Амалфея. 1997. - 180 с.

37. Джей Энтони. Эффективная презентация. - Минск. - Амалфея. - 1996 - 210 с.;

38. Дилтс Р. Изменение убеждений с помощью НЛП. - М. - Класс. - 1997;

39. Дилтс Р. Фокусы языка.Изменение убеждений с помощью НЛП. - СПб. - Питер. - 2000. - 314 с.;

40. Дмитриев А.В., Латынов В.В., Хлопьев А.Т. Неформальная политическая коммуникация. - М., 1996;

41. Добробабенко Н.С. Фирменный стиль: принципы разработки, использования, оценки. М. - В/О Внешторгреклама - 1986 - 11 с.;

42. Домнин Н. Брендинг: новые технологии в России. СПб: Питер, 2002.

43. Доти Д. Паблисити и паблик рилейшнз. М.- Филинъ. - 1996. - 285 с.;

44. Егорова-Гантман Е., Плешаков К. Политическая реклама. - М. - Никколо М. - 1999. - 238 с.;

45. Журналистика и культура. - СПб, 1998. - 88с.;

46. Закон РФ от 27.12.1991 г. № 2124-1 «О средствах массовой информации»;

47. Закон РФ от 18.07.1995 г. № 108-ФЗ «О рекламе»;

48. Зарубина Н.Н. Социально-культурные основы хозяйства и предпринимательства. – М.: Магистр, 1998. – 360 с.;

49. Зверинцев А.Б. Коммуникационный менеджмент. Рабочая книга менеджера PR. - СПб- «Союз» - 1997. - 288 с.;

50. Иванченко Г.В. Реальность Паблик рилейшнз. – М.: Смысл, 1999. – 153 с.;

51. Игнатьев Д., Бекетов А., Сыроквашкин Ф. Настольная энциклопедия Public Relations.М.: Альпина Паблишер, 2003;

52. Имшинецкая И. Креатив в рекламе. М: РИП-Холдинг, 2002. – 172 с.;

53. Интегрированные маркетинговые коммуникации //Top-Manager. 2002’11.

54. Исаева А. Можно ли научиться острить? М., 1996;

55. Йенсен Р. Общество мечты. Как грядущий сдвиг от информации к воображению преобразит бизнес. – СПб: Стокгольмская школа экономики в СПб, 2004 – 270 с.

56. Казаков Ю.В. На пути к профессионально правильному. Российский медиа-этос как территория поиска. М.: Центр прикладной этики, 2001;

57. Катасонова Е.Л. Японские корпорации: культура, благотворительность, бизнес. -М.- Наука - 1992;

58. Катлип С., Сентер А., Брум Г. Паблик рилейшнз: теория и практика. – М.: Вильямс, 2000. – 624 с.;

59. Кирюнин А.Е. Имидж региона как интериоризация культуры. – М: Кн.Дом «Университет», 2000;

60. Кичаев А.А. PR для карьеры, для семьи и для себя. М.: Вершина, 2003. – 240 с.;

61. Кляйн Н. No logo. Люди против брэндов. М.: Добрая книга, 2003 – 624 с.

62. Коддлер И. Успешная презентация. – М.: ОЛМА-Пресс Инвест, 2003. – 64 с.;

63. Кондратьев Э.В., Абрамов Р.Н. Связи с общественностью. М.: Академический проект, 2003. – 416 с.;

64. Коробович Ю.Г., Перминова С.В., Тульчинский Г.Л. Служба культуры. - Л.- Лениздат - 1988;

65. Королько В.Г. Основы паблик рилейшнз. М., К.: Рефл-бук, Ваклер, 2000. - 528 с.;

66. Кривоносов А.Д. PR-текст в системе публичных коммуникаций. СПб: СПб ГУ, 2001. – 254 с.;

67. Кузнецов М., Цыкунов И. Практическая психология PR и журналистики. Как позволять другим делать по-вашему. М.: РИП-холдинг, 2002. –148 с.;

68. Культура и власть. Материалы российско-американского семинара. - СПб - 1994;

69. Культура: организация, управление, экономика. - СПб - 1992;

70. Кэссон Г. Как завоевать престиж. - М. - Фаир. - 1998. - 176 с.;

71. Лазутина Г.В. Профессиональная этика журналиста. - М. - Аспект-Пресс. - 1999. - 208 с.;

72. Лебедева Т.Ю. Искусство обольщения. Паблик рилейшнз по-французски. М. - МГУ - 1996 - 132 с.;

73. Лебедева Т. Паблик рилейшнз. Корпоративная и политическая режиссура. Модели, система ценностей, каналы СМИ. - М. - 1999;

74. Лисовский С.Ф., Евстафьев В.А. Избирательные технологии: история, теория, практика. – М.: РАУ Университет, 2000. – 320 с.;

75. Лукашев А.В., Пониделко А.В. Анатомия демократии, или черный PR как институт гражданского общества. – СПб, 2001;

76. Лэйхифф Д.М., Пенроуз Д. Бизнес-коммуникация. СПб: Питер, 2001.

77. Льюис Р.Д. Деловые культуры в международном бизнесе. От столкновения к взаимопониманию. – М., 1999.

78. Максимов А. «Чистые» и «грязные» технологии выборов (российский опыт). «Мордоделы & Imagemakers. - М. - 1999. - 199 с.;

79. Малышков В.И. Сибирский вектор. Выборы губернатора Красноярского края. - М. - 1998. - 228 с.;

80. Марлоу Ю. При участии Д.Сайлео. Пиар в электронных СМИ. - М: Мир, 2002. – 236 с.;

81. Мастенбрук В. Управление конфликтными ситуациями и развитие организации. - М., 1996;

82. Мехлер Г. Власть и магия PR. М., СПб и др.: Питер, 2004. – 174с.;

83. Мещанинов А.А. Образ компании. М.: Новости, 2001.

84. Мирошниченко А.А. Public Relations в общественно-политической сфере. - М. - 1998;

85. Михайлов А.Г., Романов Ю.В. Обитатели миража. PR специального назначения. М.: ОЛМИ-Пресс, 2002. – 288 с.;

86. Мицкевич Э., Файерстоун Ч. Телевидение и выборы. - М. - Галерея. - 1999. - 80 с.;

87. Моисеев В.А. Паблик рилейшнз. Теория и практика. - М.: Омега-Л, 2001. - 376 с.;

88. Моисеев В.А. Паблик рилейшнз – средство социальной коммуникации (теория и практика). - Киев: ДаКор, 2002. - 500 с.;

89. Муратов С.В. Нравственные принципы тележурналистики. Опыт этического кодекса. М. – Права человека, 1997;

90. Муратов С. ТВ - эволюция нетерпимости. (История и конфликты этических представлений). - М.: Логос. - 2001. – 240 с.

91. Мурашко Ю.М. Планирование и проведение PR-кампаний. Теория и практика. СПб: Невский ин-т языка и культуры, 2001. – 116 с.;

92. Мюррей А. PR. М.: Град-Фаир, 2003. – 192 с.;

93. Найт С. Руководство по NLP.- СПб, 2000;

94. Невзлин Л.Б. “Public relations” - кому это нужно? Основы учебного курса. - М. - Экономика - 1993. - 222 c.;

95. Нордстрем К., Риддерстрале Й. Бизнес в стиле фанк. Капитал пляшет под дудку таланта. – СПб: Стокгольмская школа экономики в СПб, 2000.

96. Ньюсом Д., Терк Д.В.С., Крукеберг Д. Все о PR. Теория и практика паблик рилейшнз. . М. Имидж-контакт, 2001. VIII, 628 с.

97. Ольшанский Д.В. Антикризисный PR и консалтинг. СПб: Питер, 2003;

98. Ольшанский Д.В. Политический PR. СПб: Питер, 2003. – 544 с.;

99. Паблик Рилейшнз - образование и профессия. СПб, 1998;

100. Паблик рилейшнз. Связи с общественностью в сфере бизнеса. - М.: Тандем, ЭКМОС, 2001. – 352 с.;

101. Пашенцев Е.Н. Паблик рилейшнз от бизнеса до политики. - М.: Финпресс. - 2002;

102. Пониделко А.В., Лукашев А.В. «Черный PR» как способ овладения властью , или Бомба для имиджмейкера. - СПб. - Третье тысячелетие. - 2000. - 176 с.;

103. Почепцов Г.Г. Имидж: от фараонов до президентов. Строительство воображаемых миров в мифе, сказке, анекдоте, рекламе, пропаганде и паблик рилейшнз. - Киев. - АДЕФ-Украина. - 1997 - 328 с.;

104. Почепцов Г.Г. Имиджеология. - М.-К. - Рефл-бук-Ваклер. - 2000. -768 с.;

105. Почепцов Г.Г. Информационные войны. - М. - К.: Рефл-бук-Ваклер, 2000;

106. Почепцов Г.Г. Коммуникативные технологии двадцатого века. - М.-К.: Рефл-бук - Ваклер, 1999. - 352 с.;

107. Почепцов Г.Г. Паблик рилейшнз для профессионалов. - М.-К.: Рефл-бук-Ваклер, 1999. - 624 с.;

108. Почепцов Г.Г. Паблик Рилейшнз, или Как успешно управлять общественным мнением. - М. - Центр - 1998 и др. - 352 с.;

109. Почепцов Г.Г. Профессия: имиджмейкер. - Киев - ИМСО МО Украины - 1998 - 256 с.;

110. Почепцов Г.Г. Психологические/Информационные войны. - М., 1998;

111. Почепцов Г.Г. Теория и практика коммуникации. - М., 1998;

112. Почепцов Г.Г. Теория коммуникации. – М., 2001;

113. Практика менеджера паблик рилейшнз - М., 1995;

114. Практика паблик рилейшнз. М., 1997;

115. Президент по выбору. Модели желаемого будущего. - М. - 2000;

116. Пронина Е.Е. Психологическая экспертиза рекламы. Теория и методика психотехнического анализа рекламы. – М. – РИП-холдинг. – 2000. – 96 с.;

117. Протокол и этикет для деловых людей. - СПб -1994;

118. Профессиональная этика журналистов. Документы и справочные материалы. - М., 1999;

119. 50 лучших проектов национальной премии в области развития связей с общественностью «Серебряный лучник» 1997-2000 гг. М.: ИМА-пресс, 2001. – 432 с.;

120. Райс Э., Райс Л. Расцвет пиара и упадок рекламы: Как лучше всего представить фирму. М.: Изд-во АСТ, 2004. – 313 с.;

121. Романов А.А., Ходырев А.А. Управленческая имиджеология. Тверь, 1998;

122. Рюттингер Р. Культура предпринимательства. -М. - 1992;

123. Сабат Э.М. Бизнес и этикет. - М., 1999;

124. Сайтэл Ф.П. Современные Паблик рилейшнз. – М.: ИМИДЖ-Контакт; ИНФРА-М, 2002. – XII, 592 с.;

125. Самые успешные PR-кампании в мировой практике. – М.: ИМИДЖ-Контакт, ИНФРА-М, 2002. – 305 с.;

126. Санаев А. Русский PR в бизнесе и политике. М.: Ось-89, 2003. – 240с.

127. Связи с общественностью в политике и государственном управлении. М.: РАГС, 2001.

128. Связи с общественностью для бизнеса. - Н.Новгород, 2000;

129. Сегела Ж. Национальные особенности охоты за голосами. - М. - Вагриус. - 1999;

130. Синяева И.М. Паблик рилейшнз в коммерческой деятельности. - М.: ЮНИТИ. -1998;

131. Скотт М. Паблик Рилейшнз. Теория и практика. М.: Вильямс, 2000;

132. Скрипюк И.И. Политическая реклама и политический PR в России //Общество и политика. - СПб, 2000, с.192-244;

133. СМИ и выборы (юридические рекомендации). - М. - Галерея. - 1999. - 88 с.;

134. Смирнов Э.А. Управление качеством рекламы. М.: РИП-холдинг, 2001. – 263 с.;

135. Соколов И. Технология популярности, или паблик рилейшнз. - Минск. 1999;

136. Спивак В.А. Современные бизнес-коммуникации. СПб: Питер, 2001.

137. Спиллейн М. Имидж женщины. Пособие для преуспевающей женщины. Лик пресс. 1996. - 158 с.;

138. Спиллейн М. Имидж мужчины. Пособие для преуспевающего мужчины. Лик пресс. 1996. - 168 с.

139. Статус специалиста по связям с общественностью и его профессиональная подготовка. - СПб. – СПб ИВЭСЭП. - 1999. - 148;

140. Томилин А. Культура предпринимательства. - М., 2000;

141. Тульчинский Г.Л. PR фирмы: технология и эффективность. – СПб, 2001;

142. Тульчинский Г.Л. Public relations. Репутация, влияние, связи с прессой и общественностью, спонсорство. - СПб - СПб ГАК. - 1994;

143. Тульчинский Г.Л., Фатхуллин А.Р. Культура публичной аргументации. Пермь-М.- СПб, 2004;

144. Тульчинский Г.Л., Фатхуллин А.Р. Подготовка пресс-релизов. Практические рекомендации. Пермь-М.- СПб, 2004;

145. Тульчинский Г.Л., Фатхуллин А.Р. Подготовка текстов выступлений (спичрайтинг). Пермь-М.- СПб, 2004;

146. Тульчинский Г.Л., Фатхуллин А.Р. Пресс-конференция. Подготовка и проведение. Пермь-М.- СПб, 2004;

147. Тульчинский Г.Л., Фатхуллин А.Р. Эффективность работы пресс-службы. М., СПб, 2004.

148. Тульчинский Г.Л., Шекова Е.Л. Менеджмент в сфере культуры. СПб: Лань, 2003;

149. Ульяновский А.В. Социальный миф как брэнд: эстетика, философская антропология, на границах запрета etc. В 2 т. СПб: Роза Мира, 2004.

150. Фаер С. Приемы стратегии и тактики предвыборной борьбы: PR-секреты общественных отношений. «Ловушки в конкурентной борьбе. Механизмы политической карьеры. – СПб, 1998;

151. Федотова Л.Н. Паблик Рилейшнз и общественное мнение. СПб: Питер, 2003;

152. Харрисон Ш. Связи с общественностью. Вводный курс. СПб-М.: «Нева»-ОЛМА-ПРЕСС Инвест, 2003. – 368 с.;

153. Хейг М. Электронный public relations. М.: ФАИР-ПРЕСС, 2002. – 192 с.;

154. Хенслоу Ф. Практическое руководство по Паблик Рилейшнз. СПб: Нева, 2003;

155. Хофф Р. Я вижу вас голыми. Как подготовиться к презентации и с блеском ее провести. - М. - 1999 - 212 с.;

156. Хэйвуд Р. Все о Public Relations. Как добиться успеха в бизнесе, используя связи с общественостью. - М. - Лаборатория Базовых Знаний - Бином. - 1999. - 256 с.;

157. Честара Д. Деловой этикет. Public relations. - М. -1997 - 336 с.;

158. Чумиков А.Н. Креативные технологии «паблик рилейшнз». - М. - 1998;

159. Чумиков А.Н. Связи с общественностью. М., 2001;

160. Шепель В.М. Имиджеология. Секреты личного обаяния. - М. - ЮНИТИ - 1997;

161. Шишкина М.А. Паблик рилейшнз в системе социального управления. - СПб, 1999. - 444 с.;

162. Шомели Ж. Связи с общественостью. СПб: Нева, 2003. – 128 с.;

163. Юнацкевич П.И., Кулганов В.А. Психология обмана. Учебное пособие для честного человека. -СПб, 1999;

164. Яковлев Игорь. Паблик Рилейшнз в организациях. СПб: Петрополис,1995. - 150 с.;

165. Ali Moi. The Diy Guide to Public Relations. Britain, 1995. - 184 p.;

166. Arfin F. Financial Public Relations. - L. - 1994;

167. Aronson M., Spetner D. The Public Relations Writer’s Handbook. - N.Y. etc. - Lexington Books. - 1993 - 210 p.;

168. Baskin Otis, Aronoff Craig, Lattimore Dan. Public Relations. The Profession and the Practice. - Chicago. 1997 - 502 p.;

169. Beard M. Running a Public Relations Department. - L., 1997;

170. Bell Q. The PR Business. London: Kogan Page, 1991;

171. Berge D.T. The First 24 Hours: A Comprehensive Guide to Successful Crisis Communications. Oxford: Blackwell, 1988;

172. Bernays Ed. Public Relations. - Norman: Univ of Oklahoma Press. - 1952;

173. Bernstein D. Company Image and Reality: A Critique of Corporate Communications. London: Cassell, 1986;

174. Bignel J. Media Semiotics. An Introduction. - Manchester etc. - 1997;

175. Black S. The Essential of Public Relations. - London - Kogan page. - 1993 - 192 p.;

176. Bland M. and Jackson P. Effective Employe







©2015 arhivinfo.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.