Здавалка
Главная | Обратная связь

Пролог. Сир Царапка

– Ты будешь рыцарем моей королевской гвардии! - объявил Томмен Царапке утром, собрав своих питомцев вместе.

Стоящий рядом как истукан сир Борос Блаунт мог бы сказать что-нибудь вроде, что «рыцарей королевской гвардии и так более чем достаточно» или пошутить, что при таком рыцаре как сир Царапка его услуги и вовсе не нужны, и можно уйти в отставку. Но так мог бы поступить пропавший куда-то сир Осмунд или лорд Джейме, а у Бороса Блаунта не хватило бы духу и остроумия. Его словарный запас был и вовсе ограничен приветствиями и скупыми ответами на приказы.

- Мяу — сказал Царапка и счел своим долгом потереться мордочкой о пальцы маленького короля.

«Наверное, Носочек и леди Усик мне завидуют» - подумал он и поглядел назад, где заняли свои места остальные котики. Однако, к его удивлению, они не проявляли никаких эмоций. Леди Усик умывалась, а взгляд Носочка был совершенно непроницаем, а, скорее, пуст.

Это полное отсутствие интереса к происходящим вокруг событиям, помимо еды и безобидных игр, всегда поражало сира Царапку в своих знакомых котах, которых он знал с малолетства. Сколько он себя помнил, его всегда привлекало нечто большее. Он любил подслушивать разговоры своего хозяина, его мамы, ее слуг и приходивших к ней больших лордов и рыцарей. Сир Царапка любил не только подслушивать, но и подсматривать, и его осведомленности мог бы позавидовать лорд Квиберн. Он даже видел, как бывший десница короля занимается всякими непотребствами с одной дамой, которую до него пробовал другой десница, намного меньше ростом. Пикантная подробность, которую никто так и не узнал до сих пор.

Ах, если бы он только мог себе позволить покидать пределы дворца! Но там было опасно, смерть могла подстерегать на каждом шагу. Там могли быть дикие коты, побольше и посильнее его. Могли быть кусачие собаки. А еше, говорят, котов ели голодные жители. Право, Царапка не понимал проблем этих голодающих. Зачем есть таких хороших и пушистых котиков, когда кругом столько крыс, мышей, собак! В общем, Царапка имел представление о том, насколько огромен окружающий мир, но свой мир он предпочел ограничить стенами королевского замка. Это было мудро. А еще на улице была зима, такое время, когда с неба падает замерзшая вода.

Да и в самом замке таились опасности. Как-то раз в комнату к королю проникал здоровенный черный кот без уха и сильно напугал хозяина. Царапка не раз встречал этого кота и хотел бы с ним подружиться, но тот оказался необщителен и избегал чужого внимания.

- Рыцарь королевской гвардии должен принести клятву – прервал его философские размышления король. – Давай, повторяй за мной.

Увы, хоть Царапка и обладал разумом, но речь боги ему не подарили. Так что Царапка решил понаблюдать, как Томмен выйдет из этой щекотливой ситуации.

- Клянусь защищать своего короля, хранить его секреты... – вдруг заговорил Томмен еще более писклявым голосом, чем был у него, и при этом слегка обхватил пальцами головку Царапки и стал водить в разные стороны. Пытается изобразить, будто это говорит его рыцарь, понял сир Царапка. – Клянусь не брать жен, не заводить детей, не иметь земель и власти...

Слова были неточны, маленький король что-то напутал, что-то пропустил, но это было неважно.

Когда обеты были принесены, Томмен нацепил на спину Царапки белую салфетку и закрепил ее нитками у него на шее. Здесь явно чувствовалась рука служанки, сам маленький король никогда бы не смог смастерить подобный аксессуар.

- А теперь, сир, я велю вам осмотреть дворец. Проверьте все посты, облазьте крепостные стены, убедитесь, что жизнь вашего короля вне опасности – повелел Томмен, вставая с пола. Царапку не пришлось долго упрашивать, он пробежал между широко расставленных ног сира Бороса в коридор и устремился на кухню. Его живот тут же заурчал от предвкушения.

На кухне не только Царапка был охотником за дармовой едой. Туда уже давно повадился ходить один из Золотых плащей, некий Робар, у которого не так давно были особые отношения с кухаркой. Вот и сейчас они обжимались, прислонившись к стенке, даже не смущаясь присутствия двух поварят, которые хлопотали неподалеку и притворялись, что ничего не видят. Впрочем, ласки двух влюбленных были не столь откровенны, как у королевы-регента с ее любовниками из рыцарей. Там королева была совершенно обнажена и еще кричала, как будто ее режут. А эти еще и разговаривали.

- Сегодня ее величество так кричала – пожаловалась кухарка, пытаясь убрать руки Робара от своей груди – Она была не в себе, возможно, припадок какой-то.

- Ты бы тоже билась в истерике, если бы у тебя убили родного тебе человека – сказал Робар, тиская женщину за ягодицы. Царапка, пользуясь случаям, запрыгнул на табуретку и попытался закогтить кусочек мяса.

- Ну, родных людей у меня в Королевской гавани нет.

- А как же я? – удивился Робар и, наверно, нажал на какое-то чувствительное место, потому что кухарка перевозбужденно засмеялась.

- Ты пьян, что ли? Тоже мне родной человек.

- Мы уже с тобой породнились несколько раз. Можем и сегодня попробовать, если ты не чувствуешь во мне родного и близкого.

- Если ты и станешь мне родным человеком от того, что засунешь в меня палку, то не дядей точно и у тебя не будет должности десницы короля – кухарка нашла в себе силы оттолкнуть солдата и тут увидела, как Царапка утаскивает кусок мяса – Ах, ты, негодяй!

Она схватила скалку и обрушила удар на табуретку, но та уже пустовала, Царапка рванул по дворцу. Кухарка выбежала за ним, тряся юбкой и скалкой, с которой сыпалась мука. Царапка слышал за собой проклятия и смех Золотых плащей и ускорился. Ему удалось оторваться от погони и спрятаться в закоулках дворца.

Мясо было сырым и жестковатым. Стоило, наверное, подождать, когда слуги хоть что-то пожарят, а потом уже надеяться на подачки. Но было бы позором, подумал Царапка, если б рыцарь Королевской гвардии выклянчивал еду. Теперь она его по праву. Как не удивительно, но его «плащ» остался цел, лишь слегка покосился на сторону.

Съев ровно половину, Царапка потащил мясо почти через весь дворец леди Усик. Пока она ела, Царапка обходил ее со всех сторон, обнюхивал и водил по шерстке своим влажным носом. Затем взял ее грубо и быстро, словно делая рутинную работу. Леди Усик явно понравилось, Царапка отпустил ее и пошел к покоям короля.

Не в силах совладать с тяжестью в животе, он задрал лапку и пустил тоненькую струйку на ступеньку лестницы. Лестница была так длинна, а туалет так далек, зачем же отказывать себе в простых желаниях?

В коридоре он встретил королеву Серсею и мейстера Квиберна. Она стояла близко к нему и о чем-то ему шептала. Царапка подошел поближе, чтобы подслушать.

- Мы погибли... – сказала она – Без дяди Кивана наша власть рухнет, как столбики из монет. Если меня казнят, Томмен погибнет.

- Дождемся Божьего суда. Ваш чемпион непобедим, и вы сможете рассчитывать ан снисхождение... Томмен назначит нового десницу.

- И кто им будет? Кто-то из Тиреллов? Может быть, ты? – Серсея истерически засмеялась.

- Он назначит того, кого вы ему назовете.

Серсея сделала неожиданное движение, словно бы что-то потеряла в складках длинной одежды мейстера и пытается нащупать рукой. Тот отстранился:

- Ваше величество, я уже говорил вам, меня мало интересуют плотские удовольствия. Мою верность вам не нужно подкреплять чем-то... недостойным вашей королевской чести.

Серсея замерла, а Квиберн молча удалился.

Царапке стало тревожно. В последние месяцы его уютный сытый мирок начинал рушиться. Раньше он жил в Хайгардене, и там был просто рай для котов. Затем новоиспеченная королева Маргери отобрала его, как самого пушистого и рыжего, и еще двух котят в качества подарка своему мужу. Почти всю сознательную жизнь он жил с мыслью, что все это, дворец, короли, слуги, рыцари – все это существует ради него одного. Даже не для самого короля. Король вынужден подписывать указы, вести войны, казнить и миловать, чтобы держалось его государство, которое в итоге было всего лишь средством для безмятежного существования его котят. Конечно, королева Серсея с сиром Царапкой бы не согласилась, но и он не имел возможности и желания доказывать ей свои представления об устройстве этого мира.

Вместо этого сир Царапка предпочел проследовать вслед за мейстером. В прошлый раз в его каморке он находил кусок обгорелого мяса на столе. Мясо было солоноватым, но нежным и приятным. Вот только непохоже было, что Квиберн поджаривал его, чтобы съесть. В любом случае, Царапку происхождение еды не интересовало , да и такого вкусного мяса он еще не пробовал.

Что же окажется на столе у Квиберна сейчас?

Царапка неслышно ступил за Квиберном в его лабораторию, но Квиберн внезапно повернулся к двери и закрыл ее на щеколду. Это уже попахивало неприятностями, теперь кот не мог бы вернуться к себе до тех пор, пока дверь кто-нибудь не откроет. А сколько хозяин лаборатории намерен провести за закрытыми дверями, было известно лишь богам.

Как оказалось, мейстер Квиберн хотел провести это время совсем не в одиночестве. На столе лежала полностью обнаженная женщина, покрытая свежими шрамами. Царапка видел лишь ее тело, видел торчащие груди, но из-за своего положения на полу не мог разглядеть выражения ее лица. Она была в сознании, тяжело дышала и мотала головой, как бы в знак протеста.

«Почему бы ей не встать и не уйти» - подумал Царапка, но понял, что ее конечности прикованы к поверхности стола.

Квиберн повел себя несколько странно. Он обошел стол со всех сторон, где-то принюхался, где-то что-то потрогал. Потом взял нож и стал тыкать в тело своей жертвы, начиная с самого низу. Сиру Царапке это не понравилось, хотя женщина не издавала ни звука, но порывалась куда-то вверх, словно пыталась вырваться из оков. Вроде бы и пытают ее, но при этом ни о чем не спрашивают. Царапке доводилось видеть настоящие пытки, при короле Джоффри, и бывший король любил поболтать со своими жертвами.

Квиберн наклонился к ножке стола и опустил торчащий на нем небольшой рычажок. Что-то щелкнуло, и вверх взвилась освобожденная рука. Она потянулась к горлу Квиберна, пальцы были скрючены. Мейстер схватил эту руку и снова прижал к столу. Щелчок, и. по-видимому, ему удалось вернуть все на место.

Похоже, рычажки с каждой стороны стола, установленные на ножках, приводили в действие механизм, освобождавший жертву. Такие штуки были бы очень удобны на дверях, которые Царапка ненавидел, когда они были закрыты. Потянул рычаг – и вышел на свободу. Увы, двери делались для людей, а не котов. Он даже в свое время придумал такую дверь, в которой выпилена еще одна дверца, совсем маленькая, через которую можно будет проходить, просто толкая ее лбом, но сообщить об этом изобретении было некому.

Сир Царапка, повинуясь какому-то непонятному для него порыву, подошел к одной из ножек, привстал на задние лапки и опустил рычажок. Для этого даже не надо было прилагать дополнительных усилий, висеть на нем, стараясь опустить рычаг массой всего своего упитанного тельца. Механизм пришел в действие мгновенно, наверху щелкнуло, и Квиберн грязно выругался.

«Я рыцарь» - напомнил себе Царапка – «Я защищаю слабых и обиженных. А она слабый и обиженный». Он подскочил к еще одной ножке и опустил второй рычаг.

- Седьмое пекло! – послышался крик Квиберна – Что происходит?

Он заглянул под стол, но сир Царапка спрятался за стоявшее неподалеку ведро, от которого пахло кровью, выждал несколько мгновений, выскочил из укрытия и привел в действие третий рычажок.

Жертва на столе начала шуметь и стучать всеми освобожденными конечностями по столу. Квиберн отпрянул к стенке, чем-то напуганный. Он явно не понимал, каким образом оковы на столе сами собой освобождаются. Возможно, он понял бы все минут через десять, но сир Царапка не собирался давать ему столько времени. Он подбежал к последней ножке стола и повис на последнем рычажке.

Раздался крик Квиберна. Царапка посмотрел в его сторону и увидел, как тот несется к двери, а сзади на нем висит эта самая женщина и словно бы обнимает за шею, обхватив окровавленными руками.

- Стража! – кричал мейстер Квиберн, отодвигая щеколду. Раздался тошнотворный хруст, и его одежду стала заливать густая темная жидкость. Он и его бывшая жертва рухнули на пол. Квиберн сучил ногами и руками, пытаясь вырваться, но как ни странно эта женщина оказалась сильнее.

«Что она с ним делает» - не на шутку обеспокоился Царапка – «То же, что я с леди Усик?».

Квиберн бился в предсмертной агонии, понял он через несколько мгновений. А женщина подняла лицо от умирающего, и шерсть Царапки встала дыбом. Ее глаза были совершенно мертвые, а вся морда перепачкана в крови. Как видно, не напрасно Квиберн ее держал в таком незавидном положении.

- Мяу – сказал Царапка, что должно было означать «Вы свободны, леди, благодарностей не требуется». Но леди все же хотела его отблагодарить, потому что вскочила и направилась к нему какой-то странной косолапой походкой, протягивая к нему руки. Не желая принимать ее благодарости, Царапка рванулся со всей скоростью, на какую был способен, в открывшийся проем в коридор.

Быстро перебирая лапками, сир Царапка устремился в покои короля, где должен был дежурить кто-нибудь из рыцарей королевской гвардии. Настоящих рыцарей, в доспехах и со сталью в ножнах.

Женщина пару раз чуть было не догнала кота, но когда он чувствовал спинным мозгом, что ее скрюченные пальцы вот-вот схватят его за хвост, делал обманное движение то в одну сторону, то в другую, и снова выигрывал небольшое расстояние. Один раз она сумела сорвать с него плащ-салфетку, но эта потеря не сильно расстроила сира Царапку. Не плащ делает рыцаря тем, кто он есть, в конце концов.

Вот и сир Борос. Но судя по его позе, он спит стоя, одна нога расслаблена, тело прислонено к стене рядом с входом в покои. Царапка заверещал от ужаса, сир Борос подскочил и выхватил меч, но женщина его опередила и вцепилась руками ему в лицо. Борос неловко замахал руками, выронил оружие, а затем начал просто наносить бестолковые удары кулаками, которые, к сожалению, ни к чему не приводили. Томмен выскочил в одной ночной рубашке, бледный и напуганный, но вовремя сориентировался и захлопнул дверь как раз в тот момент, когда Царапка ворвался в его комнату.

«Поверни замок» - хотел сказать кот, но из него вырвалось проклятое мяуканье.

В комнате было намного светлее, чем в остальном дворце, горели свечи, ярко полыхало пламя в камине. На улице за время приключений новоиспеченного рыцаря Королевской гвардии наступили сумерки.

В дверь послышались стуки, хотя она была не заперта. Сир Царапка с ужасом понял, что женщина-мертвец просто не знает, что дверь открывается с ее стороны на себя и просто била со всей дури в нее руками и ногами.

- Мамочка... – прошептал Томмен, отходя в глубь комнаты – Помогите кто-нибудь...

Наконец женщина сообразила, как открывается дверь, потянула ее на себя и ворвалась внутрь за третьей своей жертвой. Леди Усик и Носочек в углу изображали полное безразличие. Лишь сир Царапка лихорадочно пытался придумать пути к спасению. Можно было прыгнуть в окно, там есть небольшой выступ, за который можно зацепиться. Но куда спрятать короля?

Женщина рванулась к Томмену, и сир Царапка, уже не имея возможности размышлять, просто совершил головокружительный прыжок сначала на стол, а затем ей в лицо, стараясь расцарапать его ей до крови, выцарапать ее глаза. «Беги» - мог бы сказать Царапка, если бы боги дали ему речь, но Томмен и так должен был об этом догадаться. Выбежать в коридор, пока мертвая женщина пытается стряхнуть с себя кота, чего может быть проще? Но Томмен стоял как вкопанный, как видно, парализованный шоком.

Женщина стряхнула с себя кота, и тот шмякнулся о пол. Это было пребольно, и Царапке пришлось напрячь силу воли, чтобы прийти в себя. Томмен отбежал к камину, и женщина направилась к нему, протягивая руки.

И тогда Царапка вскочил и прыгнул ей на спину, вонзая в ее тело когти. Нужный эффект внезапности был достигнут, женщина потеряла равновесие и влетела лицом в полыхающий камин. Загорелись ее волосы, огонь перекинулся на тело, которое почему-то вспыхнуло, словно было не из мяса и костей, а из дерева и хлопка. Царапка почувствовал, как сам горит. Но он не спрыгивал с этого странного создания, разрывая ее плоть когтями. А потом почувствовал страшный удар в спину, от которого его чуть было не расплющило, и провалился в пропасть бессознательности...

Очнувшись, Царапка увидел над собой залитое слезами лицо своего маленького короля.

- У тебя бессонница? – послышался резкий голос королевы Серсеи где-то у Томмена за спиной. – Живо ложись спать!

- Мой бедный Царапка – хныкал Томмен – Он меня спас...

Царапка попробовал пошевелиться, и все тело пронзила боль. Задних лап он не чувствовал, и вообще внутри явно что-то было не в порядке, не в целости и сохранности. Возможно, переломился хребет, когда мертвая женщина рванулась к стенке и врезалась в нее спиной. Только голова поворачивается влево и вправо. То, что было слева, Царапку совсем не порадовало. Безжизненные и тупые глаза леди Усик и Носочка навевали уныние и безысходность.

«Я умираю» - понял сир Царапка – «Вот почему мой король плачет».

- Он умер, как настоящий рыцарь! – закричал Томмен, гладя своего Царапку – Мама, если бы не он, я бы погиб!

«Я выполнил свой долг» - подумал Царапка – «А ведь мой король бастард. Многие ли рыцари стали бы служить королю, зная, что он порождение отвратительной связи между родными братом и сестрой?».

О том, что Томмен был сыном лорда Джейме, Царапка знал, будучи еще котенком и подслушав один интересный разговор.

- Мне не хватало еще твоих соплей! – Серсея дала своему сыну подзатыльник – Иди умойся. Черт побери, куда подевался этот проклятый Квиберн!

- Ваще величество, Квиберна нашли мертвым в его покоях – послышался чей-то голос. Серсея ничего не ответила, и выражения ее лица Царапка тоже не видел, будучи несколько ограниченным в своих передвижениях. Да и имели ли значения ее мелкие переживания, когда наступал конец света, конец мира Царапки. Еще немного – и он уйдет в небытие, потому что не представлял себе мира после смерти, более лучшего мира, чем тот, где он прожил. Теперь он легенда, и его имя запишут в книгу, куда записывают подвиги рыцарей Королевской гвардии.

Главное, чтоб туда не записали случай, как он полгода назад справил нужду прямо в постель королевы-регента. Серсея дурно обошлась с котами, отправив служанку, вовремя менявшую их туалет, на опыты к Квиберну. Теперь-то Царапка знал, какого рода эти опыты, а тогда он был зол из-за того, что его лишили такого желанного комфорта. Постель королевы была мягкая и приятно пахла. Полежав на ней с полчасика, Царапка отложил на ней пару колбасок, а потом убежал. Почему его миновала кара за этот мерзкий поступок, он не понял. Но, наверно, своим сегодняшним подвигом этот поступок он искупил.

Но одна мысль, которую Царапка все пытался придушить, никак не давала ему покоя. А что, если бы он не мешал Квиберну, тогда и не пришлось бы умирать? Нет, все правильно, чтобы ни делал Квиберн, это было явно что-то недостойное. Ожившие мертвецы весьма несимпатичные существа, и Царапка не хотел бы, чтобы так оживили и его, и он бы ходил, кусал всех, царапал, справлял нужду, ел и пил. Так что его совесть может быть чиста.

Хорошая жизнь и смерть достойная, подумал Царапка и умер.





©2015 arhivinfo.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.