 |
|
Эмоциональные экзамены
- Так, а сейчас быстро все собрались на эмоциональный экзамен, - крикнула Аза. Самки по очереди сдавали забивание бомжей.
- Сука, блядь, я не буду больше никогда подстилкой для бомжей, я не буду завнушенной овцой, я не буду заглядывать в глаза этим уродам, - яростно выкрикивала установки чу-Чандра, - я буду яркой, активной, я буду как Марианна, я буду самодостаточной.
- А какой смысл этого экзамена? – поинтересовалась Пухлогубая, подвалив к Гну.
- У всех баб есть такая навязчивая идея, - начал глумливо объяснять Гну, приплясывая под веселый музон, - они верят в существование какого-то чувака, которого называют принцем или еще есть модное название «вторая половинка». Якобы этот парень на чем-то там приплывет, я толком уже и не помню на чем именно, то ли в корыте, то ли на плоту, то ли на унитазе, и будет таскать ее на руках и чем-то засыпать, то ли розами, то ли похоронными венками, периодически сшибая своей ношей косяки. Ну, вот так баба мечтает, мечтает, ждет своего избранника, и он приходит, только вместо короны у него фингал под глазом, а вместо роз бутылка водки. И потом это «сокровище» ласково гладит свою любимую горячим утюгом, любя завязывает узелки вокруг шеи и еще много подобных «приятных» вещей делает это сказочное чудовище. Но баба упорно смотрит на него, постоянно сама себя успокаивая: «он исправится, обязательно исправится, он хороший, ведь я же решила, что он принц, значит, это так и есть, не важно, что он с зоны только что откинулся», - сделал паузу Гну, посмотрев на полную недоумения рожу Пухлогубой, а потом продолжил, - только мужики, думают совсем по-другому. Им надо одного - чтобы жена кормила, ноги вовремя раздвигала, хуй сосала и блевотину убирала, - вот и вся любовь. А бабы настолько верят в «Алые паруса», что если что-то не так, то они готовы вешаться, резать себе вены, скидываться с девятого этажа из-за алкоголика, придурка, наркомана, зэка, так как долгие годы всю эту хуйню ярко себе представляли, эмоционально переживая, как они будут страдать, вешаться, если вдруг бомж не окажется принцем, если он изменит, уйдет к другой. А он никогда и не окажется принцем, и бабы будут продолжать вешаться. Так вот, чтобы избежать всего этого кошмара, нужно сдавать эмоциональный экзамен «забивание бомжей», чтобы понять, что все это бред, перестать мучиться, перестать страдать, и становиться самодостаточной, жить для себя, а не для программы.
- И что помогает? – поинтересовалась Пухлогубая, плохо переваривая, что только что ей выложил Гну.
- Кому-то помогает, а кому и не очень. Вон чу-Чандра сколько лет уже забивает бомжей, проклинает мать с ее мышиными установками, а как увидит пьяницу, так слюна бежит и ноги сами раздвигаются.
- Ой, а почему же так? – выпучила от недоумения свои лупы Пухлогубая.
- Не так-то это просто. Ведь эту программу бабы впитывают чуть ли не с молоком матери. И долгие годы погань своей дочке капает на мозги, подсовывает всякие романчики, показывает пример своим ебанутым проявлением, подстилаясь под мужа, закатывая истерики ревности. А маленький ребенок как губка впитывает всю эту хуйню, начинает подражать и сам не замечает, как становится полным дураком. Конечно, недостаточно этот экзамен просто формально сдавать, нужно постоянно вспоминать, как происходило завнушивание, размышлять, к чему могут привести эти мечтания, увидеть все негативные стороны этой программы. Не обольщаться всей этой хуйней, а наблюдать, кто как мечтал о принцах, и к чему это привело в результате, - закончил Гну, решив, что для новенькой на сегодня будет достаточно информации для размышления.
Гурун с Мудей сдавали «пол, потолок», сначала эмоционально говоря, что они не будут делать, а затем, что будут делать для достижения своей цели.
Этот экзамен был одним из самых распространенных в Рулон-холле. Его сдавали все помимо своего индивидуального экзамена.
Обычный человек живет, не осознавая себя, своих поступков, постоянно оправдывая свое жалкое существование, не в состоянии стремиться к чему-то большему, бессмысленно плывя по течению, не думая о том, что течение бывает разное. А в этом экзамене ученик четко видит, какие установки делают его слабым, безвольным, расплывчатым, что ему мешает стать сверхчеловеком и начинает забивать свои пороки, давая твердые установки, как он будет расставаться со всем говном ради того, чтобы стать алмазом.
Во второй части экзамена ученик уже формирует новый сильный образ себя, ставя перед собой высокую цель, к которой он стремится, культивируя самые лучшие качества и состояния, которые и приведут его к осуществлению Великой цели и к полной духовной трансформации.
- И все-таки с трудом верится, что просто от того, что человек будет сдавать такие эмоциональные экзамены, что-то изменится в его жизнь, - пригрузилась Пухлогубая, продолжая познавать смысл всего происходящего в Рулон-холле.
- Еще как изменится, - уверил ее Нандзя, - ведь все начинается с мыслей. Что мы себе говорим во внутреннем диалоге, что представляем в воображении, так мы и проявляемся в жизни. Поэтому, если все вокруг нас рушится, значит, мысли у нас какие-то не правильные, а стоит нам начать думать по-другому, выстраивать более выгодную стратегию поведения, более правильный образ себя, то и ситуация изменится в нашу пользу. Ты знаешь, какие бессмысленные люди приходят в Рулон-холл, - еще более эмоционально начала рассказывать Нандзя, пытаясь сесть на шпагат, - с очень низкой самооценкой: «я ничего не могу, ничего не умею, я слабый, посредственный». Потом они начинают сдавать этот экзамен и, смотришь, буквально через месяц перед тобой уже совершенно другой человек – яркий, собранный, активный, уверенный в себе.
- А почему Нарада не меняется, хотя и сдает такой экзамен? – спросила Пухлогубая, вспомнив вечно всем недовольный ебальник долбоеба.
- А это уже зависит от каждого человека, насколько он действительно хочет измениться. Ведь насильно в царство Божие за уши никого не притянешь, - усмехнулся Нандзя, взяв в руки гантелю, - а Нарада все экзамены и практики делает формально, лишь бы отделаться, как будто это кому-то нужно, а не ему, поэтому практически никакого развития уже нет. Еще Христос говорил, что даже он не может помочь тому, кто сам этого не хочет.
- Я никогда не буду потакать своим слабостям, я не буду ленивой свиньей, никакая жирная жопа не затмит мне Учителя, не затмит истину, - говорил Гурун, - я буду жестким, собранным и активным, я буду безупречно выполнять все дела эгрегора, я буду передавать Великое знание всем людям Земли.
Нарада тоже собрался сдавать «пол, потолок», но Аза его остановила.
- А у Нарады теперь будет другой индивидуальный экзамен. Он должен дурачиться и как любимец публики Рулон, читать стишки, - закончила она, посмотрев на урода, который стоял отдельно от всех с претенциозной пачкой.
- О, круто! Нарада, ты же возомнил себя Рулоном, так давай теперь, проходи такие же практики как Рулон в 187 школе с тюремным уклоном, - подзадоривала его чу-Чандра.
- Я не могу веселиться, - пробурчал Нарада, вжав голову в плечи.
- Давай, делай над собой усилие, начни, хотя бы, рожи корчить, - посоветовал ему Мудило.
Придурок стал пытаться искривлять свою рожу, растягивая рот и выпучивая глаза, но безо всяких эмоций, абсолютно тупо и бессмысленно.
- Давай дурачься, смотри, как тебя твоя ложная личность сковала, - сказала ему Вонь Подретузная.
Нарада снова стал корячиться, трясти головой, пытаясь выйти из хуевого состояния, но опять прекратил попытки.
- Я не могу, - зачморенно пробубнил дурак.
- Посмотри, как тебе сейчас хуево, у тебя аж рожу перекосило от зачмора, - с отвращением сказала чу-Чандра, посмотрев на посеревшую морду урода, напоминающую шизофреника с тихим помешательством.
- Тебе же самому тяжело сейчас, - пытаясь помочь Нараде выйти из хуевого состояния, сказал Нандзя, - это все ломки твоей ложной личности. Вспомни детство, ведь тогда тебе было легко читать смешные стишки и дурачиться, так зачем ты сейчас держишься за дурость?
- Главное, начни, пытайся! – дала ему совет Вонь Подретузная.
Чахлоеб с бессмысленным ебальником стоял, опустив голову.
- А можно я расскажу анекдот?
- Ну давай, хотя бы анекдот спиздани, - сказала Аза.
- Вобщем, в грузинской школе идет урок русского языка. Учительница спрашивает: «Дети, кто разберет предложение «женщина, мужчина, баня» по членам предложения?» Гоги стал трясти рукой. «Ну, давай, Гоги», - сказала учительница. «Женщина – это подлежащее, мужчина – надлежащее, а баня – предлог», - сказал мальчик. «Не правильно, Гоги, - сказала учительница, - женщина – это подлежащее, мужчина – надлежащее, а баня – место имения».
Рулониты покатились со смеху, а Нарада, криво улыбнувшись, никак не хотел радоваться, упорно цепляясь за ложную личность.
- Я не могу войти в разбитное состояние, - опять стал конючить урод.
- Ну хорошо, не можешь быть в разбитном состоянии, - сказала Элен, - тогда давай, как в детском саду, ты же читал стишки Деду Морозу, вот давай теперь, входи в это же состояние, вспомни, каким ты был радостным и непосредственным в детстве, тогда сразу ощутишь огромную разницу с тем уебищем с отросшими яйцами, которым ты стал.
- А для лучшего вхождения в образ вставай сюда, - сказала Аза, придвинув к нему табуретку.
Еще поломавшись некоторое время, Нарада с постной миной взобрался на табурет, теперь уже чуть ли не доставая потолок.
- Да уж, великорослое дитятко, - прикололся над ним Гурун.
Нарада, переминаясь с ноги на ногу на табуретке, попытался войти в образ ребенка и стал бубнить:
«Маленький мальчик купил пулемет,
Пару приемов увидел в кино,
С криком «кия» и ударом ноги
Папины яйца стекли в сапоги».
Рулониты забалдели, угорая над стишком.
- Ну, вот уже чуть получше, - сказала Элен сквозь смех.
- Нарада, выйди на веранду, - вдруг позвала его Аза, - там тебе Ксива что-то хочет сказать.
Пидор слез с табуретки и помчался на веранду.
- Это че за хуйня? - жестко спросила его Ксива, держа в руке булочку.
- Булочка, - с наивной мордой сказал Нарада.
- Это я и без тебя вижу, что булочка, - бесилась Ксива, - объясни, что она делала в кармане твоей куртки, говно?
«Блядь, опять влип, я же хотел ее съесть в гараже, черт, забыл», - думал Нарада.
- Я не знаю, - стал он нагло врать, делая недоуменную харю.
- Не пизди, говноед, лучше честно скажи, если не хочешь неделю голода.
- Ну, хорошо, хорошо, я скажу, - затараторил Нарада, уставившись в пол, - Когда я мыл пол на кухне, то нашел ее и спрятал.
- Вот, ничтожество, а попросить что слабо? – набросилась на него Ксива, - как в залупу на жриц лезть, как выебываться, так ты первый, самый крутой, а попросить булочку ты уже не способен, уебище, блядь. Час разминки и сутки голода, - вынесла приговор Ксива, - и благодари Бога, скотина, что так легко отделался, и осознай, что окажись сейчас ты на зоне, с тобой разговор был бы короткий - поставили бы тебе клеймо «КРЫСА», отпидорасили как следует, и пиздец бы тебе тогда настал. На зоне порядки суровые, если ты один раз прокрысился, то с тобой до конца жизни так и будут обращаться, а в Рулон-холле сделают все, чтобы выбить из тебя эту гнилую часть с помощью духовных практик, - жестко сказала жрица и вышла, оставив придурка наедине со своим говном.
«Вот суки, нахуй, подумаешь, булочку взял, че такого - целые сутки голода, охуеть. Ну, ничего, все равно найдется выход из ситуации», - стал судорожно думать Нарада на предмет, где можно достать хавало. И, наконец, он придумал:
«О, сегодня же я видел на берегу речки пакет с тухлой рыбой, которую рыбаки оставили. Вот сейчас отпрошусь мыться и пойду, нажрусь тухлятины, во, круто я придумал!» - обрадовался сифилитик и поперся к себе в П.М.Ж., ожидая, когда придут жрицы.
Булочка осознания
В это время в доме Силы шли приготовления к очередной проверке.
- Гну, Гну, вот эту булочку нужно повесить на веревочке на люстру в зале, - шепотом подозвала его Ксива, протягивая задроченную булочку, которую она изъяла у Нарады.
Пока никто не видел, Гну прокрался в зал и повесил булочку на люстру. Вскоре толпа дураков завалила в зал и стала танцевать танец сумасшедшего, практикуя разные синдромы: кто-то, изображая эпилептический синдром, катался по полу, кто-то, натянув шиворот футболки на бошку, показывал синдром капюшона, кто-то, спрятавшись за табурет, начал трястись вместе с ним, жестко вцепившись в него.
Синильга, не желая учувствовать в практике, отползла в угол комнаты, строя из себя умирающего лебедя.
- Эй, ты че там развалилась? – спросила ее чу-Чандра.
- Мне плохо, у меня уже никаких сил нет от этой голодовки, я даже двигаться не могу, - пожаловалась свинья.
- Ну, и хуй с тобой, - махнула на нее чу-Чандра и повалила придурковатой походкой к общей толпе беснующихся рулонитов.
Вдруг Мудя заметил болтающуюся на нитке булочку, которая тут же выбила его из практики, напомнив о пустом желудке, который в очередной раз проходил практику очищения.
Вот так сущность человека постоянно страдает от личности. Вроде все было хорошо, Мудя целостно выполнял практику, ощущая легкое и активное состояние от голода, но как только включился ум, сконцентрировавшись на булочке, так сразу ему захотелось есть, и он уже был не в состоянии выполнять практику.
«Взять, не взять, - стал думать Мудила, оглядываясь на всех рулонитов, - может, не заметят. А даже если и заметят, то я быстро ее сожру, и все».
Набравшись решимости, Мудило подпрыгнул и схватил булочку, но рука соскользнула, и ему не удалось ее сорвать. Тут остальные, не менее голодные рулониты заметили это и, не задумываясь, кинулись «помогать» Муде. А за дверью стояли жрицы с презрением и усмешкой подсматривая, как куча придурков, расталкивая друг друга с остервенением пытаются сорвать маленькую булочку.
Въехав в тему, Синильга резко оживилась и активней всех стала прыгать за маленькой булочкой, ее немощность и бессилие исчезли в один миг. Вот так часто ум дурачит человека, говоря ему, что он устал, что у него что-то болит в то время, как внутри дремлет неудержимая энергия и сила. Голодный волк очень опасен, так как в поисках пищи весь его организм мобилизуется. То же самое произошло и с Синильгой, хотя она этого и не осознавала, с остервенением махая своими длинными граблями, чтобы хоть когтями уцепить кусочек.
Люстра уже зашаталась. Наконец, Гуруну удалось схватить булочку, но рулониты не успокоились, а, набросившись на Гуруна, стали отбирать ее у него. Провалявшись так еще несколько минут, Мудя, не на шутку озверев, все-таки вырвал булочку у Гуруна и прямо целиком засунул себе в рот, быстро начав жевать с бешеными глазами. Остальные, взмокшие от столь нелегкого боя, облизнувшись, с завистью смотрели на победителя. Когда Мудон наконец дожевал булочку и уселся с довольным еблом, в зал зашла Элен.
- Ну что, вкусно было? – с отвращением посмотрев на Мудю, спросила она.
Покраснев от стыда, что его засекли, Мудон, не говоря ни слова, кивнул головой.
- Смотри теперь, не сдохни, - хладнокровно продолжала Элен, - булочка-то с отравой была.
Мудон так и сел, с испугом посмотрев на жрицу.
- К-к-к-как с отравой? – заикаясь, спросил он.
Рулониты покатились со смеху, видя позеленевшую от страха морду Муди.
- Так, отравленная. Это был тест Люшера, мы специально решили проверить, кто из вас позорная крыса, а кто нормальный человек, а вы все проявились, как последние ничтожества, не могли нормально три дня проголодать, и сами себя наказали. Теперь, Мудон, давай, кайся, чтобы Бог тебя помиловал и оставил в живых, - сказала Элен, внутреннее смеясь над позорно облажавшимся уродом.
- Эх вы, говноеды, не смогли даже три дня голода выдержать, - стала отчитывать балбесов Ксива, - а Христос сорок дней постился, пребывая в молитве.
- И тебе, Мудя, не стыдно, - присоединилась к обучению Аза, - ведь раньше ты сам себе устраивал посты по семь дней, когда еще не зажрался, а сейчас на кого ты стал похож, ничтожество.
- Да-а-а, росток духовней дерева, - сделал вывод Гну, в очередной раз убедившись в мудрости этой фразы.
Жрицы и Лоси ушли, не говоря больше ни слова, а Мудя, как был с открытым ртом и выпученными от ужаса глазами, так и остался в состоянии ступора, не понимая, что происходит.
«Надо же, как больное воображение дурачит человека, - подумал про себя Сантоша, наблюдая за всем происходящим в замочную скважину, - и это только маленький пример, а ведь сколько люди мучаются, придумывая себе бесконечное множество несуществующих проблем. Все им че-то кажется, мерещится, хотя на самом деле ничего не происходит».
Горячая линия
С утра пораньше Нарада, как обычно, поперся мыть джип. Нехотя он взял шланг, включил воду и, чтобы не мочить руки ледяной водой, просто стал бессмысленно поливать машину. И тут урод опять уплыл в своем болезненном воображении, созерцая разные сексуальные сцены, как он целую тучу баб на своем хую таскает. Так он весь день проходил в похотливом размазанном состоянии, не способный сосредоточиться ни на одном действии.
- Эй, говносос! – позвала его Элен, когда он развешивал постиранное белье, - сейчас иди на квартиру, где у нас обычно проходят трансовые практики и наведи там порядок.
- Есть, будет сделано, - сказал Нарада и, побросав не довешанное белье на землю, поперся выполнять следующее задание.
Придя на квартиру, урод стал кое-как подметать пол, глазея по сторонам, и вдруг его внимание привлекла газета с фотографией голой бабы. Тут же, бросив веник, Нарада кинулся к газете, прочитав написанную крупными буквами надпись «ПОЗВОНИ МНЕ» и номер телефона - 666666. Не задумываясь, пидор дрожащими руками набрал несложные цифры с выпрыгивающим из груди сердцем и стал слушать длинные гудки, ерзая задницей на полу. Наконец, на другом конце провода ответил женский голос:
- Алло! Я слушаю Вас! Говорите!
Идиот, обосравшись, никак не решался заговорить, так как раньше по телефону за него всегда разговаривала мама. Но его беспокойные яйца все-таки заставили совершить над собой усилие.
- Я-я-я-я, хо-хо-хотел спросить…, - кое-как заикаясь, выговорил урод.
Не дослушав его мычание, женский голос, став уже более напористым и уверенным, сказал:
- Говорите свой адрес.
Услышав это, дебил стал судорожно вспоминать адрес квартиры, где он находился.
- Пожалуйста, не ложите трубку, я сейчас скажу, - затараторил Нарада и побежал смотреть номер дома и квартиры. Не успел он назвать адрес, как в трубку послышались короткие гудки. Нарада, сам себе не веря, что сделал это, забился в угол комнаты и, обхватив руками колени, стал дрожать, не в силах о чем-либо думать. Буквально через десять минут раздался звонок в дверь.
«О, Господи, это за мной, - еще больше задрожал ебосос, - ну почему так быстро. Открывать, не открывать?» - судорожно думал он, кусая ногти. Одна его часть чувствовала опасность и боялась открывать дверь, а другая часть похотливого кролика не могла успокоиться и хотела как можно быстрее куда-нибудь засунуть свою пипетку.
Снова раздался звонок в дверь, но уже более настойчивый и длительный. Тут часть похотливого кролика все-таки перевесила, и Нарада с текущей слюной ломанулся к двери.
Как только он открыл защелку, дверь с силой откинула его в сторону, и на пороге появилась вульгарно разодетая телка, метра два высотой, в ботинках на толстой платформе с высоким каблуком, в длинном плаще, с грязными волосами, торчащими в разные стороны, выкрашенными в серо-буро-малиновый цвет. Ее морда была вызывающе ярко разукрашена, но очень неопрятно. При всем при этом она небрежно жевала жвачку, нагло смотря на зашуганного Нараду, который вжался между открытой дверью и стеной.
- Давай деньги, - нагло заорала бабища на придурка.
- У ме-ме-меня нет! – выдавил чмошник, потихоньку пятясь задом по направлению к комнате.
- Че, не понял, деньги гони, - еще более агрессивно наехала проститутка и резко сдернула с себя плащ, оставшись в одних просвечивающих трусах, из которых во все стороны торчали волосы.
Похотливыми зенками Нарада уставился на здоровые, отвисшие как у коровы, сиськи и огромные ляжки, которыми можно было убить кого угодно. Но в один миг представив, что это чудовище набросится на него и начнет душить или, того хуже, насиловать, Нарада, не помня себя, резко рванул по длинному коридору в дальнюю комнату, по дороге сбрасывая за собой попавшие под руку предметы: табуретки, какие-то палки, гантели, преграждая путь маньячке, которая, не ожидав такого поворота, сначала затормозилась, а сориентировавшись, ринулась вдогонку за добычей, гремя своими каблучищами и тряся дойками. Добежав до ванной, Нарада резко выкатил перед ней стиральную машинку. Но своими двухметровыми ногами она без особого труда перепрыгнула и через это препятствие, все больше и больше бесясь на жертву.
- Стой, скотина, гони бабки, ублюдок!!! Позвал, теперь принимай и плати за удовольствие! - вопила проститутка во всю глотку.
Но Нарада, ничего не соображая от охватившего его ужаса, метался из одного угла комнаты в другой, залезая то в один, то в другой шкаф, то запрыгивая на стол, то прячась под него, как в настоящих китайских боевиках. Наконец, он запрыгнул под низкую, но широкую кровать, кое-как протиснувшись под нее. И, добравшись до дальней стенки, буквально впечатался в нее, с ужасом наблюдая, как здоровая ножища толстым каблуком пытается достать до него.
- А, ну, вылазь, сука, гони деньги, урод! - разорялась бабища, и так и сяк пытаясь достать свою жертву. Затем она взяла швабру и с разных сторон кровати стала тыкать ей Нараду. Дурак успевал только уворачиваться от ударов, то ловко сворачиваясь в клубок, то распрямляясь.
- Вот, пидарас, сука, - бесилась телка, неугомонно пытаясь достать Нараду из-под кровати, изорвав уже все свои колготки и исцарапав ноги. Так она проебалась в течение часа и, наконец, сдалась.
- Блядь, сука, пошел на хуй, я тебя еще достану, - и, схватив свой плащ, маньячка выперлась из квартиры, гремя на весь подъезд своими сапогами.
***
- Вот до чего тебя твои яйца довели, - сказала Элен, прознав про ночные приключения Нарады, который все еще никак не мог оправиться от шока,
- Чтобы твои яйца тебя меньше беспокоили, - продолжила Ксива, - теперь ты будешь проходить новую практику. Будешь наряжаться, краситься вместе со всеми самками, понял, урод?
- Угу-у-у-у. – промычал Нарада.
Когда все самки начали наряжаться, готовясь к встрече с Гуру Рулоном, Нарада тоже приперся в комнату.
- Че, Нарада, стоишь как неприкаянный, попросить не можешь? – стали доебываться до него самки.
- А можно мне наряды и косметику? – зачморенно попросил урод, боясь поднять глаза.
Ксива собрала из шкафа все самые хуевые тряпки, которые уже давно не носились и старые разломанные украшения. Нарада сгреб в кучу свой новый гардероб, сложил его в коробку и поперся к большому осколку разбитого зеркала.
«Бляха- муха, куда че тут одевать», - напряг он мозги, перебирая разные лифчики, трусы, чулки и прочее. Затем, боковым зрением поглядывая, как что делают жрицы, стал пытаться сделать нечто подобное.
«О, вот это круто, - увидел он огромный лифчик с чашечками, размера четвертого, - сюда хоть вату не надо напихивать», - и начал напяливать на себя хитрое сооружение, которое никак не хотело задержаться на его костлявом тощем теле, чашечки постоянно разъезжались в стороны, оказываясь под мышками, а не там, где им положено быть.
«Блядь, ну, как эта хуйня должна держаться?» – бесился урод. Потом взял булавку и воткнул ее, соединив чашечки лифчика вместе. Затем он попытался застегнуть его сзади, но лиф был настолько здоровый, что туда могло войти еще три таких Нарады. Тогда он снова его расстегнул и просто завязал сзади лямки на узел так, что искусственные сиськи теперь смотрели в разные стороны.
«А, заебал, пусть будет так», - психовал Нарада, не в силах справиться с бабскими премудростями и принялся одевать следующую вещь, которой оказались плавки.
«Ебать мой хуй, как бабы только носят эту хуйню, - не врубался Нарада, верча в своей руке миниатюрные плавки бикини, - блядь, че за веревки, как их вообще можно одевать», - перекрутив их в своих корявых руках, Нарада, как попало, растянул трусы, пытаясь попасть туда своими ходулями. Но когда ему все-таки это удалось, то он обнаружил, что обе его ходули оказались в одной дырке, из которой так же торчал и хуй.
«Вот, блядь, непосильная работа», - не переставал вздыхать дурак.
Помучившись еще несколько минут, Нарада таки по правилам натянул на себя трусы.
«О, нахуй, яйца больно, - почувствовал он, как плавки сжимают его хер, а веревочка сзади вонзилась в задницу. Он попробовал присесть, но тут же плавки разорвались и совсем слетели с него. Теперь он стоял в одном лифчике с болтающимся хуем.
«С-сука, то ли дело семейные трусы, - выругался Нарада и быстро напялил на себя свои полосатые панталоны. - Так теперь че-то на ноги надо напяливать», - подумал он и, отрыв на сто раз зашитые изодранные капроновые колготки, стал надевать на себя прямо поверх семейных трусов. Натянув их до предела, Нарада увидел, что матня остановилась на километр от его задницы. Чувствуя жуткое неудобство, он стал размышлять:
«А хуй знает, может, это так и должно быть, у этих баб все неудобное, чем неудобней, тем правильней, - решил он, взяв массажку, - как-то они еще делают начес», - посмотрел Нарада на жриц, увидев их пышные прически.
Взяв клок своих обгрызенных волос, начал начесывать его массажкой. Так он прошелся по всей башке. Но в результате у него вместо пышной шевелюры получился «взрыв на макаронной фабрике»: короткие грязные волосы были взлохмачены и торчали в разные стороны. Так Нарада стал больше похож на общипанного цыпленка.
«А, пойдет, - подумал он, глядя на свой ебальник, – а теперь надо куда-то украшения нацепить». Отрыв огромные клипсы, Нарада стал цеплять их на свои здоровые, как лопухи, уши.
- Ой, блядь, - больно-то как! - взвыл урод.
- Так-то лучше, будешь теперь не одно, а целых два уха помнить, - заметила Ксива, - терпи Нарада, жрицей будешь.
Все заржали, а придурок тем временем нацеплял другие украшения на свои грабли и на жирафью шею.
- Ну, кажется, все, - тяжело вздохнул долбоеб. - Так нормально? – спросил он, обращаясь к жрицам.
- О, еб твою мать, пугало огородное, - заугарала над ним Элен.
- Че это у тебя такой эротичный наряд, так и будешь в нижнем белье шастать? - прикололась Аза, увидев идиота в лифчке, в капроновых чулках с висящей до колен матней, с просвечивающими и торчащими семейными трусами и взъерошенными паклями.
- Иди, прикрой срам, - смеясь, сказала Ксива, и Нарада поперся обратно к зеркалу.
Так он каждый день стал наряжаться и краситься, все больше и больше входя в роль девочки, но яйца от этого не уменьшались, а продолжали расти и давали о себе знать.