Главная | Обратная связь

Семь шагов Глава 49

"После Семи кругов ада"

С той злосчастной ночи в подземелье Портленда, с того момента, когда судьба вернула мне мою, сломленную духом, совершенно разбитую телом и потерянную женщину. С того самого момента, как я привез Ану домой прошло целых семь мучительных дней.
Дней полных переживаний и сомнений, моих и ее, когда она металась в кошмарах ночью, а днем ходила словно тень по дому, то загадочно улыбаясь, проходя мимо игровой, то заливаясь слезами сидя в кровати и свернувшись в маленький беззащитный комок, ощетинившись на весь мир, как маленький злой кактус, так, что и подступиться к ней было страшно.
Да я и не пытался, только нежно покрывал ее израненное тело поцелуями, боясь разбудить, когда она забывалась беспокойным сном.
Гейл делала ей примочки, мазала следы побоев, синяки и ссадины на ее нежной коже, ухаживала за ее запястьями и лодыжками, на которых все еще были видны грубые сине-бордовые полосы от наручников.
Я практически арендовал на неделю Флинна, чтобы он помог ей, да и мне самому было очень дерьмово в эти дни и я просто выносил ему мозг своими проблемами.
Мой день начинался с Аны и заканчивался ею, я напрочь забросил Грей Энтерпрайзис, поручив управление делами моему доверенному лицу.
Мне физически и морально было гребано плевать, я не мог и не хотел быть там, мое место было здесь, рядом с ней в эти дни.
Я все еще жалел, что поддавшись минутному порыву пощадил этого ублюдка, и не вырвал из груди его черное сердце. Мне было бы гораздо спокойнее, знай я, что он больше никогда нас не потревожит. Но...,но Ана тогда, в мой самый жуткий час, вступилась за него и я не устоял перед ее взглядом полном боли и отчаяния.
Через пару дней после кастрации, его, под конвоем из моих самых доверенных секьюрити, отправили в один из самых дорогих борделей в Анкаре, где были самые жесткие правила из всех, и которые устроили меня на все 100 % в плане нашей безопасности, оттуда ему не сбежать. Хозяину Борделя были даны четкие указания насчет Джека и приличная сумма в уплату за то, что в случае попытки его побега - они без колебаний лишат его головы.
Бордель был в восточном стиле и поэтому Джек идеально им подходил, поскольку благодаря моей мести, стал евнухом.

Неделя пролетела для нас, как кошмарный, нереально кошмарный сон.
Наконец утром в среду, спустя семь дней мучений, на пороге моего кабинета появилась Ана.
"Боже, девочка моя, ты ли это..." я в бессильной ярости сжал зубы.
Анастейша похудела, очень, она была бледной, кожа казалась почти прозрачной. На ее бледном лице ярко горели ее огромные голубые глаза, пожалуй это единственное, что я увидел первым при ее появлении.
На ней был теплый махровый халат, кажется один из моих, Ана так любила их одевать и это было неплохим знаком того, что жизнь возвращается в нее.
- Кристиан,
она позвала меня по имени и слабо улыбнулась, облокотившись о дверной косяк и обняв себя за исхудавшие плечи.
Я сделал к ней несколько неуверенных шагов, плавных, медленных, как будто она могла исчезнуть, качнувшись, растаять в воздухе, как видение, мое собственное любимое видение.
Ее каштановые волосы обрамляли нежное личико, они были таким контрастом с ее бледными щеками.
- Детка, ты уже проснулась? Зачем ты поднялась с кровати? Я же велел Гейл позвать меня, если ты проснешься... я нежно дотронулся до пряди ее волос и заправил ее ей за ушко.
Ана опустила глаза в пол и тихо прошептала, настолько тихо, что стой я на пару шагов дальше, наверное не расслышал бы ее вовсе.
- Я скучала по тебе Кристиан Грей, а ты?
- Ана! Ана! Девочка моя! Ты моя жизнь, Ана! И сейчас ты вернула мне ее, сейчас я живу снова, для тебя Ана!
Я буквально выкрикнул эти слова, освобождая себя от всей своей боли, которая съедала меня заживо.
Я подхватил ее хрупкое тело, обняв и прижав к себе, притянув в свои объятия, покрывая поцелуями ее лоб, глаза, лицо, целовал жадно и требовательно ее губы. Ана откинула голову назад, прося большего.
Я спустился ниже к ее шее, проложил дорожку из поцелуев до ее ключицы, зарывшись в ее восхитительные волосы, и слушая удары ее сердца, прислонившись ухом к ее левой груди.
Она застонала в моих руках, зарывшись своими пальцами в мои волосы, и так же требовательно потянула за них, вверх, поднимая мое лицо к себе, жадно, с отчаянием целуя мои губы, ее глаза были яркими, бездонными, ослепляюще-прекрасными, я смотрел на нее и не мог отвести взгляда.
"Ана, слава Богу, ты вернулась, наконец-то! Неужели все это дерьмо кончилось и ты снова со мной?" я пытался угадать ее мысли, одна за другой мелькавшие в ее взгляде.
Ее эмоции были сложными, никогда раньше я не видел столько переключений ее эмоций на лице всего лишь за несколько секунд.
Страх-обожание-страх- грусть-любовь-желание-снова страх-боль-смелость, даже отвага- и опять любовь, безграничная в ее ярко-голубых глазах....
Я решил прервать череду ее метаний, подхватил ее на руки и крепко прижав к своей груди, как самую ценную и хрупкую ношу, понес в нашу спальню.
Она крепко обхватила меня за шею прислонилась щекой к моему плечу. Ее щеки пылали, придав ее бледному личику немного жизни. Ана прикрыла глаза и слушала, как неистово колотится мое сердце о грудную клетку. Меня разрывало от переживаний, от того, что впервые я был в себе неуверен, не уверен в ее реакции на меня, но я должен был попробовать, я хотел, я жаждал ее, я не мог больше пережить и минуты не ощущая ее в своих руках. Я сказал ей правду - она стала центром моей собственной Вселенной, ее смыслом и больше я никому ее не отдам.