Главная | Обратная связь

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. ПОГОНЯ ЗА БОГАМИ

Осенью, когда дни стали короче и в воздухе уже чувствовалосьприближение холодов, Белому Клыку представился случай вырваться на свободу.Уже несколько дней в поселке царила суматоха. Индейцы разбирали летниевигвамы и готовились выйти на осеннюю охоту. Белый Клык зорко следил заэтими приготовлениями, и, когда вигвамы были разобраны, а вещи погружены впироги, он понял все. Пироги одна за другой начали отчаливать от берега, ичасть их уже скрылась из виду. Белый Клык решил остаться и при первой же возможности улизнул изпоселка в лес. Переплыв ручей, который уже затягивался льдом, он запуталсвои следы. Потом забрался поглубже в чащу и стал ждать. Время шло. Он успелнесколько раз заснуть, проснуться и снова заснуть. Его разбудил голос СерогоБобра. Потом послышались и другие голоса -- жены хозяина, принимавшейучастие в поисках, и Мит-Са -- сына Серого Бобра. Белый Клык задрожал от страха, услышав свою кличку, но устоял и невышел из лесу, хотя что-то подстрекало его откликнуться на зов хозяина.Вскоре голоса замерли вдали, и тогда он выбрался из кустарника, довольный,что побег удался. Наступали сумерки. Белый Клык резвился между деревьями,радуясь свободе. И вдруг его охватило чувство одиночества. Он сел, тревожноприслушиваясь к лесной тишине: ни звука, ни движения... Это показалось емуподозрительным, его подстерегала какая-то неведомая опасность. Онвсматривался в смутные очертания высоких деревьев, в густые тени между ними,где мог притаиться любой враг. Потом ему стало холодно Теплой стены вигвама, около которой он всегдагрелся, здесь не было. Он сидел, поочередно поджимая то одну, то другуюпереднюю лапу, потом прикрыл их своим пушистым хвостом, и в эту минуту передним пронеслось видение. В этом не было ничего странного: перед его глазамивстали знакомые картины. Он снова увидел поселок, вигвамы, пламя костров. Онуслышал пронзительные голоса женщин, грубый бас мужской речи, лай собак.Белый Клык проголодался и вспомнил куски мяса и рыбы, которые ему перепадалиот людей. Но сейчас его окружала тишина, сулившая не еду, а опасность. Неволя изнежила Белого Клыка. Зависимость от людей лишила его частисилы. Он разучился добывать себе корм. Над ним спускалась ночь. Его зрение ислух, привыкшие к шуму и движению поселка, к непрерывному чередованию звукови картин, не находили себе работы. Ему нечего было делать, нечего слушать,не на что смотреть. Он старался уловить хоть малейший шорох или движение. Вэтом безмолвии и неподвижности природы таилась какая-то страшная опасность. И вдруг Белый Клык вздрогнул. Что-то громадное и бесформенноепронеслось у него перед глазами. На землю легла тень дерева, освещенноговыглянувшей из-за облаков луной. Успокоившись, он тихо заскулил, но,вспомнив, что это может привлечь к нему притаившегося где-нибудь врага,смолк. Дерево, схваченное ночным морозом, громко скрипнуло у него над головой.Белый Клык взвыл и, не чуя под собой ног от ужаса, опрометью кинулся кпоселку. Он чувствовал непреодолимую потребность в людском обществе, взащите, которую оно дает. В его ноздрях стоял запах дыма от костров, в ушахзвенели голоса и крики. Он выбежал из лесу на залитую луной поляну, где небыло ни теней, ни мрака, но глаза его не увидели знакомого поселка. Онзабыл, что люди ушли оттуда. Белый Клык остановился как вкопанный. Бежать было некуда. Он грустнобродил по опустевшему становищу, обнюхивая кучи мусора и хлама, оставленногобогами. Теперь его обрадовал бы даже камень, брошенный какой-нибудьрассерженной женщиной, даже тяжелая рука Серого Бобра, а Лип-Липа и всюрычащую, трусливую свору собак он встретил бы с восторгом. Он побрел к тому месту, где стоял прежде вигвам Серого Бобра, селпосредине и поднял морду к луне. Спазмы сжимали ему горло; пасть у негораскрылась, и одиночество, страх, тоска по Кичи, все прошлые горести ипредчувствие грядущих невзгод и страданий -- все это вылилось в протяжном,тоскливом вое. Это был волчий вой, впервые вырвавшийся из груди БелогоКлыка. С наступлением утра его страхи исчезли, но чувство одиночества толькоусилилось. Вид заброшенного становища, в котором еще так недавно кипелажизнь, наводил на него тоску. Долго раздумывать ему не пришлось: он повернулв лес и побежал вдоль берега реки. Он бежал весь день, не давая себе ниминуты отдыха. Казалось, он может бежать вечно. Его сильное тело не зналоутомления. И даже когда утомление все-таки пришло, выносливость, доставшаясяему от предков, продолжала гнать его все дальше и дальше. Там, где река протекала между крутыми берегами, Белый Клык бежал вобход, по горам. Ручьи и речки, впадавшие в Маккензи, он переплывал илипереходил вброд. Часто ему приходилось бежать по узкой кромке льда,намерзшей около берега; тонкий лед ломался, и, проваливаясь в ледяную воду.Белый Клык не раз бывал на волосок от гибели. И все это время он ждал, чтовот-вот нападет на след богов в том месте, где они причалят к берегу инаправятся в глубь страны. По уму Белый Клык превосходил многих своих собратьев, и все-таки мысльо другом береге реки Маккензи не приходила ему в голову. Что, если следбогов выйдет на ту сторону? Этого он не мог сообразить. Вероятно, позднее,когда Белый Клык набрался бы опыта в странствиях, повзрослел, научился быотыскивать следы вдоль речных берегов, он допустил бы и эту возможность.Такая зрелость ждала его в будущем. Сейчас же он бежал наугад, принимая врасчет только один берег Маккензи. Белый Клык бежал всю ночь, натыкаясь в темноте на препятствия ипреграды, которые замедляли его бег, но не отбивали охоты двигаться дальше.К середине второго дня, через тридцать часов, его железные мускулы сталисдавать, поддерживало только напряжение воли. Он ничего не ел почти двоесуток и совсем обессилел от голода. Сказывались на нем и непрестанныепогружения в ледяную воду. Его великолепная шкура была вся в грязи, широкиеподушки на лапах кровоточили. Он начал прихрамывать -- сначала слегка, потомвсе больше и больше. В довершение всего небо нахмурилось и пошел снег --мокрый, тающий снег, который прилипал к его разъезжавшимся лапам,заволакивал все вокруг и скрывал неровности почвы, затрудняя и без тогомучительную дорогу. В эту ночь Серый Бобр решил сделать привал на дальнем берегу рекиМаккензи, потому что путь к местам охоты шел в том направлении. Но незадолгодо темноты Клу-Куч, жена Серого Бобра, приметила на ближнем берегу лося,который подошел к реке напиться. И вот, не подойди лось к берегу, не сбейсяМит-Са из-за метели с правильного курса, Клу-Куч не заметила бы лося. СерыйБобр не уложил бы его метким выстрелом из ружья, и все дальнейшие событиясложились бы совершенно по-иному. Серый Бобр не сделал бы привала на ближнемберегу реки Маккензи, а Белый Клык, пробежав мимо, или погиб бы, или попалбы к своим диким сородичам и остался бы волком до конца своих дней. Наступила ночь. Снег повалил сильнее, и Белый Клык, спотыкаясь,прихрамывая и тихо повизгивая на ходу, напал на свежий след. След былнастолько свеж, что Белый Клык сразу узнал его. Заскулив от нетерпения, онповернул от реки и бросился в лес. До ушей его донеслись знакомые звуки. Онувидел пламя костра, Клу-Куч, занятую стряпней. Серого Бобра, присевшего накорточки и жевавшего кусок сырого сала. У людей было свежее мясо! Белый Клык ожидал расправы. При мысли о ней шерсть у него на спиневстала дыбом. Потом он, крадучись, двинулся вперед. Он боялся ненавистныхему побоев и знал, что их не миновать. Но он знал также, что будет гретьсяоколо огня, будет пользоваться покровительством богов, встретит обществособак, хоть и враждебное ему, но все же общество, которое способноудовлетворить его потребность в близости к живым существам. Белый Клык ползком приближался к костру. Серый Бобр увидел его иперестал жевать сало. Белый Клык пополз еще медленнее; чувство унижения ипокорности давило его, заставляя пресмыкаться перед человеком. Он полз прямок Серому Бобру, все замедляя и замедляя движение, как будто ползти ему скаждым дюймом становилось труднее, и, наконец, лег у ног хозяина, которомупредался отныне добровольно душой и телом. По собственному желанию подошелон к костру человека и признал над собой человеческую власть. Белый Клыкдрожал, ожидая неминуемого наказания. Рука поднялась над ним. Он весьсъежился, готовясь принять удар. Но удара не последовало. Белый Клык украдкой взглянул вверх. Серый Бобр разорвал сало на двечасти. Серый Бобр протягивал ему кусок сала! Осторожно и недоверчиво БелыйКлык понюхал его, а потом потянул к себе. Серый Бобр велел дать Белому Клыкумяса и, пока он ел, не подпускал к нему других собак. Благодарный идовольный. Белый Клык улегся у ног своего хозяина, глядя на жаркое пламякостра и сонно щурясь. Он знал, что утро застанет его не в мрачном лесу, ана привале, среди богов, которым он отдавал всего себя и от воли которыхтеперь зависел.