Главная | Обратная связь

ГЛАВА ВТОРАЯ. СУМАСШЕДШИЙ БОГ

Белых людей в форте Юкон было немного. Все они уже давно жили здесь,называли себя "кислым тестом" и очень гордились этим. Тех, кто приезжал сюдаиз других мест, старожилы презирали. Люди, сходившие с парохода на берег,были новичками и назывались "чечако". Новички сильно недолюбливали своепрозвище. Они замешивали тесто на сухих дрожжах, и это проводило резкуюгрань между ними и старожилами, которые ставили хлеб на закваске, потому чтодрожжей у них не было. Но все это -- между прочим. Жители форта презирали приезжих ирадовались всякий раз, когда у тех случалась какая-нибудь неприятность.Особенное удовольствие доставляли им расправы Белого Клыка и всейбесчинствующей своры с чужими собаками. Как только пароход подходил,старожилы форта спешили на берег, чтобы не прозевать потехи. Они предвкушалиразвлечение не меньше индейских собак и, конечно, сейчас же оценили ту роль,какую играл в этих драках Белый Клык. Но был среди старожилов один человек, которому эта забава доставлялаособенное удовольствие. Заслышав гудок приближающегося парохода, он со всехног пускался к берегу, а когда драка заканчивалась и свора собак разбегаласьв разные стороны, человек этот медленно уходил с пристани, всем своим видомвыражая глубокое сожаление. Часто, когда изнеженная южная собака спредсмертным воем падала на землю и погибала, раздираемая на клочкиналетевшей на нее сворой, человек этот кричал и прыгал от восторга. И каждыйраз он завистливо поглядывал на Белого Клыка. Старожилы форта прозвали этого человека "Красавчиком". Настоящего егоимени никто не знал, и в здешних местах он был известен как Красавчик Смит.Правда, красивого в нем было мало; поэтому, вероятно, ему и дали такоепрозвище. Он был на редкость уродлив. Создавая его, природа поскупилась. Онбыл низкорослый, а на его щуплом теле сидела неправильной формы, удлиненнаяголова. В детстве, еще до того как за ним укрепилось новое прозвище,"Красавчик", сверстники звали его "Гвоздиком". Затылок у Смита был совершенно приплюснутый, лоб низкий и несуразноширокий. А потом природа вдруг расщедрилась и наделила Красавчика Смитавылупленными глазами, к тому же расставленными так широко, что между нимимогла бы поместиться еще одна пара глаз. Чтобы как-нибудь заполнитьоставшееся свободное пространство, природа дала ему тяжелую нижнюю челюсть,которая выдавалась вперед и чуть ли не лежала у него на груди, а может быть,это только так казалось, ибо шея у Красавчика Смита была слишком тонка длятакой громоздкой ноши. Нижняя челюсть придавала его лицу выражение свирепой решительности, нов эту решительность как-то не верилось, -- возможно, потому, что челюстьбыла слишком уж велика и массивна. Другими словами, никакой решительности внатуре Красавчика Смита не было и в помине. Он слыл повсюду за презренного,жалкого труса. Для полноты картины следует упомянуть, что зубы у него былидлинные и желтые, а оба клыка вылезали наружу из-под тонких губ. На глаза уприроды, видимо, не хватило краски, она соскребла для них все остатки сосвоей палитры -- и получилось нечто мутно-желтое. То же самое можно сказатьи про жидкие волосы, которые клочьями торчали у него на голове и на скулах,напоминая растрепанный ветром сноп соломы. Короче говоря, Красавчик Смит был урод, но винить в этом его самого неследует. Таким уж человек появился на свет божий. Он стряпал на жителейфорта, мыл посуду и исполнял всякую черную работу. В форте к нему относилисьтерпимо и даже снисходительно, как к существу, которому не повезло в жизни.Кроме того, Красавчика Смита побаивались. От такого злобного труса можнобыло получить и пулю в спину и стакан кофе с отравой. Но ведь кому-нибудьнужно было заниматься стряпней, а Красавчик Смит, несмотря на все егонедостатки, знал свое дело. Таков был человек, который восхищался отчаянной удалью Белого Клыка имечтал завладеть им. Красавчик Смит начал заигрывать с Белым Клыком. Тот необращал на это никакого внимания. Когда заигрывания стали настойчивее, БелыйКлык скалил на Красавчика Смита зубы, ощетинивался и убегал. Этот человек ненравился ему. Белый Клык чуял в нем что-то злое и ненавидел его, боясь егопротянутой руки и вкрадчивого голоса. Добро и зло воспринимаются простым существом очень просто. Добро естьвсе то, что прекращает боль, что несет с собой свободу и удовлетворение.Поэтому добро приятно. Зло же ненавистно, потому что оно приноситбеспокойство, опасность, страдание. Как над гнилым болотом поднимаетсятуман, так и от уродливого тела и грязной душонки Красавчика Смита веялочем-то дурным, нездоровым. Бессознательно, словно с помощью шестого чувства.Белый Клык угадывал, что этот человек таит в себе зло, грозит гибелью и чтоего надо ненавидеть. Белый Клык был дома, когда Красавчик Смит впервые зашел на стоянкуСерого Бобра. Еще задолго до появления Красавчика Смита, по одному звуку егошагов. Белый Клык понял, кто идет к ним, и ощетинился. Хоть ему было и оченьудобно лежать, но лишь только этот человек подошел ближе, он сейчас жеподнялся и бесшумно, как настоящий волк, отбежал в сторону. Белый Клык незнал, о чем шел разговор с этим человеком у Серого Бобра, он видел только,что хозяин разговаривает с ним. Во время беседы Красавчик Смит показал наБелого Клыка пальцем, и тот зарычал, как будто эта рука была не нарасстоянии пятидесяти футов от него, а опускалась ему на спину. КрасавчикСмит захохотал, и Белый Клык решил скрыться в лес и, убегая, все оглядывалсяназад, на разговаривавших людей. Серый Бобр отказался продать собаку. Он разбогател, у него все есть.Кроме того, лучшей ездовой собаки и лучшего вожака нигде не сыщешь -- ни наМаккензи, ни на Юконе. Белый Клык мастер драться. Разорвать собаку емуничего не стоит -- все равно что человеку прихлопнуть комара. (Глаза уКрасавчика Смита заблестели при этих словах, и он с жадностью вылизал своитонкие губы.) Нет, Серый Бобр ни за какие деньги не продаст Белого Клыка. Но Красавчик Смит хорошо знал индейцев. Он стал часто наведываться кСерому Бобру и каждый раз приносил за пазухой бутылку. Виски обладает одниммогучим свойством -- оно возбуждает жажду. И такая жажда появилась у СерогоБобра. Его нутро требовало все больше и больше этой жгучей жидкости, и,потеряв с непривычки к ней власть над собой, он был готов на что угодно,лишь бы раздобыть эту жидкость. Деньги, вырученные от продажи мехов, рукавици мокасин, начали таять. Их становилось все меньше и меньше, и чем большепустел мешок, в котором они хранились у Серого Бобра, тем он становилсябеспокойнее. Наконец все ушло -- и деньги, и товары, и спокойствие. У Серого Бобраосталась только жажда, которая росла с каждой минутой. И тогда КрасавчикСмит снова завел речь о продаже Белого Клыка; но на этот раз ценаопределялась уже не долларами, а бутылками виски, и Серый Бобр прислушался кпредложению более внимательно. -- Сумеешь поймать -- собака твоя, -- было его последнее слово. Бутылки перешли к нему, но через два дня Красавчик Смит сам сказалСерому Бобру: -- Поймай собаку. Вернувшись как-то вечером домой. Белый Клык со вздохом облегченияулегся около вигвама. Страшного белого бога не было. За последние дни он всебольше и больше приставал к Белому Клыку, и тот предпочел на это времясовсем уйти из дому. Он не знал, какую опасность таят в себе руки этогочеловека, он только чуял что-то недоброе и решил держаться от них подальше. Как только Белый Клык улегся, Серый Бобр, пошатываясь, подошел к нему иобвязал ремень вокруг его шеи. Потом Серый Бобр сел рядом с Белым Клыком,держа в одной руке конец ремня. В другой он держал бутылку и то и делоприкладывался к ней, и тогда Белый Клык слышал бульканье. Так прошел час, и вдруг до ушей Белого Клыка донеслись звуки чьих-тошагов. Он различил их первый и, догадавшись, кто идет, весь ощетинился.Серый Бобр сидел и клевал носом. Белый Клык осторожно потянул ремень из рукхозяина, но ослабевшие пальцы сжались крепче, и Серый Бобр проснулся. Красавчик Смит подошел к вигваму и остановился рядом с Белым Клыком.Тот глухо зарычал на это страшное существо, не сводя глаз с его рук. Однарука вытянулась вперед и стала опускаться над его головой. Белый Клыкзарычал громче. Рука продолжала медленно опускаться, а Белый Клык, злобноглядя на нее и уже задыхаясь от яростного рычания, все ниже и ниже припадалк земле. И вдруг его зубы сверкнули, как у змеи, и с резким металлическимзвуком лязгнули в воздухе. Рука отдернулась вовремя. Красавчик Смитиспугался и рассвирепел. Серый Бобр ударил Белого Клыка по голове, и тотснова покорно лег на землю. Белый Клык следил за каждым движением обоих людей. Он увидел, чтоКрасавчик Смит ушел и вскоре вернулся с увесистой палкой. Серый Бобр передалему ремень. Красавчик Смит шагнул вперед. Ремень натянулся. Белый Клык всееще лежал. Серый Бобр ударил его несколько раз, заставляя подняться с места.Белый Клык повиновался и прыгнул прямо на чужого человека, который хотелувести его с собой. Тот ждал этого нападения и ударом палки свалил БелогоКлыка на землю, остановив его прыжок на полпути. Серый Бобр засмеялся иодобрительно закивал головой. Красавчик Смит снова потянул за ремень, иБелый Клык, оглушенный ударом, с трудом поднялся на ноги. Он не повторил своего прыжка. Одного такого удара было достаточно,чтобы убедить его, что белый бог не зря держит палку в руках. Белый Клык былмудр и видел всю тщету борьбы с неизбежностью. Поджав хвост и не переставаяглухо рычать, он поплелся за Красавчиком Смитом, а тот не спускал с негоглаз и держал палку наготове. Придя в форт. Красавчик Смит крепко привязал Белого Клыка и улегсяспать. Белый Клык прождал час, а потом принялся за ремень и черезкакие-нибудь десять секунд очутился на свободе. Он не тратил временипонапрасну: ремень был перерезан наискось чисто, как ножом. Оглядевшись посторонам, Белый Клык ощетинился и зарычал. Потом повернулся и побежал квигваму Серого Бобра. Он не был обязан повиноваться этому чужому и страшномубогу. Он отдал всего себя Серому Бобру, и никто другой, кроме Серого Бобра,не мог владеть им. Все предыдущее повторилось, но с некоторой разницей. Серый Бобр сновапривязал его и утром отвел к Красавчику Смиту. Вот тут-то Белый Клык иощутил эту разницу. Красавчик Смит задал ему трепку. Белому Клыку, крепкопривязанному на этот раз, не оставалось ничего другого, как метаться вбессильной ярости и сносить наказание. Красавчик Смит пустил в ход палку ихлыст, и таких побоев Белому Клыку не приходилось испытывать еще ни разу вжизни. Даже та порка, которую когда-то давно ему задал Серый Бобр, былапустяком по сравнению с тем, что пришлось вынести теперь. Красавчик Смит испытывал наслаждение. Он жадно глядел на свою жертву, иглаза его загорались тусклым огнем, когда Белый Клык выл от боли и рычалпосле каждого удара палкой или хлыстом. Красавчик Смит был жесток, какбывают жестоки только трусы. Покорно снося от людей удары и брань, онвымещал свою злобу на слабейших существах. Все живое любит власть, иКрасавчик Смит не представлял собою исключения: не имея возможностивластвовать над равными себе, он пользовался беззащитностью животных. НоКрасавчика Смита не следует винить за это. Уродливое тело и низкий интеллектбыли даны ему от рождения, а жизнь обошлась с ним сурово и не выправила его. Белый Клык знал, почему его бьют. Когда Серый Бобр надел ремень ему нашею и передал привязь Красавчику Смиту, Белый Клык понял, что его богприказывает ему идти с этим человеком. И когда Красавчик Смит посадил его напривязь в форте, он понял, что тот приказывает ему остаться здесь.Следовательно, он нарушил волю обоих богов и заслужил наказание. Емуприходилось и раньше видеть, как собак, убежавших от нового хозяина, билитак же, как били сейчас его. Белый Клык был мудр, но в нем жили силы, передкоторыми отступала и сама мудрость. Одной из этих сил была верность. БелыйКлык не любил Серого Бобра -- и все же хранил верность ему наперекор еговоле, его гневу. Он ничего не мог с собой поделать. Таким он был создан.Верность была достоянием породы Белого Клыка, верность отличала его от всехдругих животных, верность привела волка и дикую собаку к человеку ипозволила им стать его товарищами. После избиения Белого Клыка оттащилиобратно в форт, и на этот раз Красавчик Смит привязал его по индейскомуспособу -- с палкой. Но отказываться от своего божества нелегко, и БелыйКлык испытал это на себе. Серый Бобр был для него богом, и он продолжалцепляться за Серого Бобра против его воли. Серый Бобр предал и отверг БелогоКлыка, но это ничего не значило. Недаром же Белый Клык отдался Серому Бобрудушой и телом. Узы, связывающие его с хозяином, было не так легко порвать. И ночью, когда весь форт спал. Белый Клык принялся грызть палку, ккоторой его привязали. Палка была сухая и твердая и так близко примыкала кшее, что он с трудом, после мучительного напряжения мускулов, дотянулся донее зубами, а для того, чтобы перегрызть привязь, ему понадобилось несколькочасов терпеливейшей работы. До него ни одна собака не делала ничегоподобного, но Белый Клык сделал это и рано утром убежал из форта сболтавшимся на шее огрызком палки. Белый Клык был мудр. И будь он только мудр, он не пришел бы к СеромуБобру, уже два раза предавшему его. Но мудрость сочеталась в нем с верностью-- он прибежал домой, и хозяин предал его в третий раз. Снова Белый Клыкпозволил надеть себе ремень на шею, и снова за ним пришел Красавчик Смит. Ина этот раз Белому Клыку досталось еще больше. Серый Бобр безучастносмотрел, как белый человек взмахивает хлыстом. Он не пытался защититьсобаку. Она уже не принадлежала ему. Когда избиение кончилось. Белый Клыкбыл чуть жив. Изнеженная южная собака не вынесла бы таких побоев, но БелыйКлык вынес. Его закалила суровая жизненная школа. Он был слишкомжизнеспособен, и его хватка за жизнь была сильнее, чем у других собак. Носейчас Белый Клык еле дышал. Он не мог даже шевельнуться. Красавчику Смитупришлось подождать с полчаса, прежде чем вести его домой. А потом Белый Клыквстал, пошатываясь, и, ничего перед собой не видя, поплелся за КрасавчикомСмитом в форт. На этот раз его посадили на цепь, которую нельзя было перегрызть. Онстарался вырвать скобу, вбитую в бревно, но все его усилия были тщетны.Через несколько дней разорившийся Серый Бобр протрезвился и отправился вдолгий путь по реке Поркьюпайн на Маккензи. Белый Клык остался в форте Юкони перешел в полную собственность к сумасшедшему, потерявшему человеческийоблик существу. Но что знает собака о сумасшествии? Для Белого КлыкаКрасавчик Смит стал богом -- страшным, но все же богом. Это был сумасшедшийбог, но Белый Клык не знал, что такое сумасшествие; он знал только, что надоподчиняться воле этого человека и исполнять все его прихоти и капризы.