Главная | Обратная связь

Жизненный алгоритм становления личности 4 страница

Постепенно по мере взросления происходит первое изменение строя психики ребёнка. Оно обусловлено развитием воплощённого сознания ребенка до такой степени, что появляется и начинает развиваться сознательная составляющая интеллекта и начатки осознаваемой самим ребёнком его нравственности. Этот переход сопровождается и началом освоения членораздельной речи, что является началом формирования миропонимания ребёнка[312].

Интеллект ребёнка на этом этапе активно работает как в сознательной, так и в бессознательной составляющей, и ребёнка несёт по жизни гребень волны его творческой активности. Однако его твор­ческая активность в этот период выражается большей частью в приспособлении объектов и субъектов, находящихся вокруг него (включая родителей, дедушек и бабушек, братьев и сестёр), к себе, к своим текущим потребностям, а также и в приспособлении к себе куль­турного достояния общества, созданного прошлыми поколениями и создаваемого в период его детства взрослыми.

Знаний и навыков ребёнку в этом возрасте не хватает и, как следствие, — царапины, ссадины, синяки и шишки, и открытые возможности более тяжелых травм и не чаянной им гибели под воздействием большей частью объектов техносферы[313] как домашних, так и уличных.

* * *

Поэтому от родителей (а также и от всех взрослых, рядом с которыми оказались дети) требуется наблюдательность, внимательность, предусмотрительность и упреждающая заботливость, чтобы ребёнок, познавая и приспосабливая к себе Мир, не совершил чего-нибудь такого, что может его необратимо покалечить или убить. Если Божьим попущением происходит нечто такое, то виновны взрослые, проявившие в каких-то своих делах некую преступную беззаботность (не обязательно в отношении их ребёнка: Мир един и целостен), проявившие паразитизм или агрессивность, которые вернулись к ним же по цепям обратных связей в виде такого рода «ответной» информации.

И хотя такие случаи печальны и тяжелы для всех, так или иначе сопричастных им, но жизнь вещественного тела — это ещё не жизнь человека в её полноте, а Всевышний не ошибается. И всё, что происходит, происходит наилучшим возможным образом при тех нравах, и выражающей их этике, которые свойственны людям:

Не нравится, что и как происходит в Жизни Божьим попущением, — меняйте свои нравы, предопределяющие алгоритмику индивидуальной и коллективной психики, и УЧИТЕ своих детей и внуков УЧИТЬСЯ осваивать праведность по Жизни, чтобы им не влачить жалкое существование в той области Предопределения Божиего, которая именуется «попущением».

* *
*

Но к дальнейшему развитию культурного достояния на основе его переосмысления и внесения в него чего-то нового, прежде в нём не бывшего, ребёнок ещё не готов: мировоззрение и миропонимание в большинстве своём ещё не позволяют этого, а алгоритмика психики ещё занята решением задач, относящихся к другой проблематике.

В этом периоде продолжается пополнение информационного обеспечения поведения человека «первичной» информацией на основе предоставления Богом в Различение самому ребёнку и воспитывающим его старшим (родителям, дедушкам, бабушкам, бра­тьям и сёстрам, друзьям дома и т.п.) каких-то пар «это — не это» и сопутствующей им «оперативной» и «ответной» информации, которую взрослые должны осмыслить. Когда что-то в Различении даётся причастным к воспитанию окружающим, то в их внимание попадает нечто, и если их внимание не уходит от него на какие-то их собственные проблемы, то появляется мысль: «Вот оно, что надо ребёнку». На этом процесс может и прерваться, поскольку родители и другие взрослые, будучи подвластны суете и своим устремлениям, могут и не сделать того, что осознали как необходимое для развития их ребёнка.

Когда в Различении что-то даётся непосредственно ребёнку, то он, в тех случаях, когда не может управиться с этой информацией самостоятельно, начинает наседать на окружающих его взрослых с разнородными вопросами и требованиями. Эти вопросы и требования могут резко контрастировать по отношению к повседневному кругу игровых интересов и притязаний получить удовольствие от чего-то вкусненького или ещё чего-то, что свойственно детям в возрасте от 3 до 7 лет.

Ребёнок в этом возрасте может добиваться от родителей ответов на вопросы о том, как устроен Мир? А на ответ, что «Мир состоит из материи», начнёт требовать по существу ясного ответа на вопрос: «чем отличается неизвестная ему «мате­рия», из которой состоит Мир, от той известной ему материи, из которой сшита одежда?» (если его вопрос перевести на язык «на­уч­ной» фило­софии). Его интересуют и вопросы, чем отличается живое от неживого? что такое смерть, и как живут умершие[314]? есть ли Бог, а если его нет, то почему говорят, что Он есть? больно ли дереву, когда его пилят? а хорошо ли есть мясо, ведь животным, птицам и рыбам страшно и больно, когда их убивают? откуда берутся деньги и почему возникают цены такие, и почему нельзя бесплатно? кто хозяин? как устроено государство, и почему в одних есть короли, а в других нет? что такое «хорошо», и что такое «плохо»? почему и для чего девочки и мальчики — разные? как выглядят взрослые дяди и тёти без одежды? Расскажи, какой ты был (бы­ла), когда ты был (была) маленький (маленькой). А как жили, когда меня не было? откуда взялся первый человек?

И ребёнка интересуют ещё множество других вопросов, поиск ответов на которые обеспечит работой не один научно-исследо­ва­тельский центр на несколько десятков лет.

Для очень многих детей в возрасте от 3 до 7 лет в такого рода философских вопросах выражаются их личностные интересы, заблаговременно направленные Свыше на информационно-алго­ритмическое обеспечение осуществления ими своих программ «максимум» на протяжении всей их последующей жизни.

И самое печальное то, что взро­слые относятся к такого рода вопросам несерьёзно — как к детским бессмысленным причудам, отмахиваются от них или же дают на них ответы ложные[315], а не по существу, хотя бы в меру своего сложившегося понимания и соответственно тому, что ребёнок в его возрасте способен понять при уже освоенных им знаниях и развитости мировоззрения и миропонимания[316]. Глядя же на то, как взрослые относятся к такого рода вопросам детей, можно подумать, что взрослые сами никогда не были детьми, что их никогда не интересовали такого рода вопросы философии и богословия очень высокого уровня, если говорить языком науки мира взрослых.

Но кроме того, что ребёнок задаёт глубокие философские вопросы, он может требовать, доходя до скандала, чтобы ему купили какую-то вполне определённую книгу, к восприятию содержания которой он в его возрасте заведомо не готов, в чём он и убедится, если её начать ему читать. После этого книга может находиться дома десяток и более лет, прежде чем он её найдёт, прочтёт, либо вспомнит прочитанные ему в детстве и непонятные тогда фрагменты, а написанное в ней сочтёт значимым для своей взрослой жизни[317].

Ребёнок может и «присесть» на информационные потоки взро­с­лых, когда они обсуждают что-то просто интересное или важное для них, а он, внезапно прекратив свои игры, шум и приставание, присоседится тихонечко рядом со взрослыми и со вниманием будет слушать и запоминать то, чему нет места в игровых интересах его и сверстников, и будет помнить это если и не всю свою жизнь, то долгие годы.

И вся такого рода тяга детей в возрасте 3 — 7 лет к недетским интересам может протекать на фоне обычных детских игр и капризов по поводу не купленной, но желанной игрушки, мороженного и т.п., что свойственно всем детям в их возрасте. И хотя интенсивность и мощность капризов у каждого ребёнка своя в каждом его возрастном периоде, и капризничают все дети просто в силу свойственного их возрасту «Я-центризма» и определённой неустойчивости алгоритмики психики, информационное и нравственное обеспечение которой ещё не сформировалось, однако некоторые капризы и требования детей выделяются из их общего набора как-то особенно своей казалось бы немотивированностью или мотивированностью интересами, не соответствующими их возрасту.

Такого рода явления в жизни ребёнка могут вызывать удивление и раздражение родителей, обусловленное их забывчивостью об их собственном детстве и непониманием ими Жизненной целесообразности происходящего в психике ребёнка (зачем «это» “ИХ крохе”?[318]), но в отличие от взрослых, ныне в большинстве своём живущих сиюминутными интересами и суетой, ребёнок в возрасте от 3 до 7 лет живёт ещё под Божьим водительством и боль­шей частью не противится ему: он под Божьим водительством готовится к продолжительной жизни, и Бог — лучше малыша и его родителей — знает, что именно потребуется ребёнку во взрослой жизни, и заблаговременно предоставляет ему доступ к необходимой «пер­вич­ной» информации, как непосредственно давая ребёнку в Различение нечто, что влечёт за собой с его стороны вопросы философско-богословского и высоко научного характера, просьбы и требования к родителям и всем окружающим, явно не укладывающиеся в круг игровых интересов детства; так и опосре­до­ванно, — давая нечто в Различение окружающим, чтобы они осмыслили это сами, а осмыслив данное им в Различение, — дали бы ребёнку заблаговременно что-то дулжное и необходимое для его будущей жизни.

Интерес детей в возрасте 3 — 7 лет к вопросам, во взрослой жизни относимым к компетенции философии, богословия, социологии, теоретической и экспериментальной физики, биологии, и инженерного дела[319] и т.п., причём интерес — часто запредельный по отношению к наивысшему достигнутому к историческому времени их детства уровню развития соответствующих отраслей культуры общества, — естественен, поскольку:

· Именно в этом возрасте происходит формирование осознаваемой самим ребёнком его нравственности в том смысле, что он становится способен давать мотивированные ответы на вопросы о том, чего он хочет и почему, а также способен относить к категориям «хорошо» и «плохо» желания и дела как свои собственные, так и других реальных субъектов и вымышленных персонажей.

· Нравственность, формирующаяся в этом возрастном периоде, представляет собой СКЕЛЕТНУЮ ОСНОВУ всей будущей НРАВСТВЕННОСТИ ВЗРОСЛОГО ИНДИВИДА. Именно на эту «скелетную основу нравственности», соответственно составу и иерархической упорядоченности в ней нравственных мерил, будут нарастать в течение жизни и все остальные нравственные мерила.

· Божие предопределение человеку быть наместником Божиим на Земле объективно требует от личности определённости во мнениях именно по такого рода вопросам — в толпо-“эли­тар­ном” обществе «запредельным» для большинства взрослых по отношению к их миропониманию и принятой ими на себя заботе. А близкая к истине или ложная определённость мнений именно в отношении такого рода вопросов, равно как и неопределённость мнений в отношении них (как разновидность безнравственности), определит и всю последующую жизнь индивида и возможность осуществления им программ «мак­си­мум» и «минимум» хотя бы к старости[320].

Именно по этим причинам интерес ребёнка к такого рода вопросам в этом возрастном периоде закономерен. Ущербность (не­пол­нота) и извращённость скелетной основы нравственности (как и везде, где термин «скелет» может быть употреблён в прямом или переносном смысле) — наиболее тяжелые и наиболее трудно устранимые в последующие периоды жизни дефекты личностного развития. Если скелетная основа нравственности не строится на осмыслении ребёнком «запредельных» вопросов в общении с природой и взрослыми, то она формируется в более или менее ущербном виде большей частью бессознательно: в процессе подражания ребёнка поведению взрослых (как в жизни, так и в кинофильмах) и списывается из родовых эгрегоров и разнородных их объемлющих эгрегоров в порядках их взаимной вложенности в «ноосфере» Земли.

Но кроме этого, в толпо-“элитарном” обществе скелетная основа нравственности хотя бы отчасти извращается господствующей культурой общества в целом, а также субкультурой тех кругов общества, к которым принадлежит семья, — её готовыми к употреблению мнениями по мировоззренческо-богословским вопросам. В эпоху идеалистического атеизма новые поколения так перенимали у взрослых обрядоверие, разрушавшее их веру Богу по совести в Жизни и их личностную сокровенную религию; в эпоху материалистического атеизма точно так же новые поколения перенимали у взрослых убеждённость в том, что Бога нет, хотя живя по совести, они могли в Жизни быть ближе к Богу, нежели бессовестные обрядоверы-ритуальщики, с детства убеждённые в том, что Бог есть и что Он — Вседержитель[321].

И чтобы не воспроизводить в новых поколениях автоматизмы поведения на основе ошибочности мнений прошлых поколений по разнородным «запредельным» вопросам, взрослые сами должны думать вместе с малышами о том, во всех ли своих мнениях по «запредельным» вопросам они правы.

Для общества лучше поддерживать и удовлетворять интерес малышей именно к этой проблематике — запредельной по отношению к достигнутому уровню культуры, — нежели отказывать малышам в удовлетворении их интересов или навязывать им в качестве обязательных интересов представления взрослых дипломированных педагогов, часто слабоумных и беспамятных, о том, что — на взгляд взрослых — должно быть интересно в их детстве людям другого поколения, которому предстоит решать иные задачи развития человечества.

Ниже — пример научно обоснованной педагогики младшего возраста в её практическом применении, памятный по реальному детсадовскому прошлому:

* * *

Согласно методическим руководствам педагогов в детских садах СССР в конце 1950‑х — начале 1960‑х гг. на музыкальных занятиях с принудительной дисциплиной малыши хором разучивали песенку со словами «солнышко на дворе, а в саду тропинка, сладкая ты моя, ягодка-малинка», которую пели без вдохновения и интереса для того, чтобы не быть поставленными в угол; а оставшись сами без присмотра воспитателей на какое-то время[322], некоторые малыши, хотя и не все, распевали песенки из детской субкультуры с иными словами: «была бы водка и хвост селёдки», — и тайком (в возрасте 5 — 6 лет), за летней душевой на территории детского сада, пытались группкой поочерёдно по кругу курить папиросу “Беломор” (папиросы кто-то из них на протяжении при­мерно недели систематически приносил из дома). Ежедневное курение продолжалось до тех пор, пока чьи-то родители по возвращении из детского сада не учуяли табачный перегар в дыхании их малышей и не поставили вопрос перед воспитателями и администрацией.

Скелетная основа нравственности, сформированная в раннем детстве на водочно-закусочной проблематике в те годы, ныне повсеместно выражается во взрослой жизни того и нескольких последующих поколений бывших малышей. А если бы скелетная основа нравственности формировалась иначе: не на водочно-заку­соч­ной проблематике, господствовавшей в некоторых семьях и во дворах, и не на дурацких песенках в детском саду «про сад с малиной», придуманных для детей одуревшими взрослыми[323], а на общемировоззренческой проблематике жизни человечества? — ныне жизнь России была бы иной.

А что ныне подсовывают малышам в качестве якобы их детских интересов взрослые олухи-педагоги в реальной практике детсадовского воспитания и воспитания телевещанием? кто это воспитание осуществляет? кто и как будет расхлебывать его последствия…

Подумайте, что с этим делать, и как обезопасить детей, хотя бы в будущем от таких дипломированных вредителей — педагогов и ряда детских писателей, сценаристов и режиссёров, составителей телепрограмм? — если репрессии в отношении них не обеспечивают разрешения проблемы становления скелетной основы праведной нравственности будущих поколений.

* *
*

Но реальная культура общества нынешней глобальной цивилизации (за исключением некоторых специфических субкультур и относительно небольшого количества семей) такова, что естественный для большинства детей интерес к ключевым вопросам жизни каждого из них персонально, к ключевым вопросам жизни общества и Жизни в целом — в возрастной период становления скелетной основы нравственности не находит должного удовлетворения. И к тому в толпо-“элитарном” обществе, помимо зомбирующей профессиональной дипломированной ОДУРЯЮЩЕЙ ПЕДАГОГИКИ, есть две взаимосвязанных и наиболее бросающихся в глаза причины:

· Собственная бесчувственность самих родителей к значимости этих вопросов, приобретённая ими с их личным вхождением в суету взрослой жизни общества, не вызревшего до человечности; обусловленное этим же невежество старших в существе ответов на эти вопросы; постоянная увлечённость взрослых суетой (работой на износ ради карьеры или денег, делами по дому, телевидением, той или иной зависимостью от деградационно-паразитичес­ко­го спектра потребностей и т.п., свойственного господствующей культуре общества).

· «Стратегия воспитания», проистекающая из представлений самих взрослых о том, чему необходимо научить ребёнка для достижения им «успеха в жизни» вне зависимости от того, удалось ли самим взрослым достичь того успеха, который они программируют ребёнку (другое дело, насколько они смогут воплотить в жизнь свою «стратегию воспитания»), или же не удалось. «Стратегия воспитания» оказывается подавляющим фактором в «благополучных» семьях, где дети не предоставлены самим себе, улице и телевизору (а в перспективе — и интернету) вследствие того, что их родители увлечены суетой или порабощены деградацией.

Подавляющие «стратегии воспитания» выражаются в принуждении ребёнка к обучению игре на фортепиано, занятиям фигурным катанием, спортивной гимнастикой, иностранными языками, усиленными курсами математики, физики, химии и т.п., что составляет предмет моды на воспитание и образование (в смысле получения знаний и обретения навыков) в период активной жизни каждого нового поколения родителей, дедушек и бабушек.

Сказанное не означает, что ребёнка не следует учить музыке, танцам и многому другому, но недопустимо его прессовать модным воспитанием и образованием так, чтобы у него не было ни времени, ни сил для того, чтобы самому ставить и находить ответы на ключевые вопросы о том, как устроена Жизнь, относимые в мире взрослых к уделу глубин профессиональной науки или высотам религии.

Если родители очень настырны в такого рода прессовании ребёнка своей «стратегией воспитания», а на ребёнка в его программах «максимум» и «минимум» Богом в Промысле возлагаются какие-то особые задачи, то родительская «стратегия воспитания» оказывается помехой осуществлению Божиего Промысла. А настырность родителей, замкнувшихся в своих представлениях о так называемом «правильном воспитании» и потому не внемлющих ни чему и ни кому, может привести к тому, что они сами осиротят своего ребёнка: они оба или кто-то один может умереть для того, чтобы не мешать становлению личности ребёнка в русле Промысла (в этом один из ответов на вопрос, почему многие из тех, кого общество называет великими людьми по их вкладу в развитие культуры, лишились в детстве одного или обоих родителей). В менее тяжелых случаях они, настырно проводя в жизнь свою стра­тегию «правильного воспи­та­ния» (ради твоего же будущего стараемся, но ты этого пока не понима­ешь!), просто затруднят ребёнку осуществление его программ «максимум» и «минимум»[324].

Или, если решение Свыше принимается в пользу продолжения жизни родителей, которые преуспевают в обучении своих детей чему-то, что неуместно для дальнейшего осуществления Промысла, то они их дети могут уйти из этого мира раньше, чем они.

В действительности, вне зависимости от уровня образования[325], достигнутого взрослыми, они в этот период детства своих детей должны планировать распределение своего времени и сил так, чтобы, когда ребёнок задаёт богословско-философские вопросы, — обязательно вступать с ним в осмысленные диалоги. Причём взрослый обязан понимать, что ответы на эти вопросы значимы и для ребёнка, и для самого взрослого. И поэтому он обязан думать (раз­мы­шлять, соображать) сам, а не выдавать известные ему готовые мнения по ним в магнитофонно-попугайском режиме. Дело в том, что процесс мышления — не химические реакции и физиология обмена веществ в тканях нервной системы человека[326], а биополевой процесс, только поддерживаемый физиологией обмена веществ и структурами вещественного тела.

Процессу мышления соответствует определённая алгоритмика управления органами чувств, каналами передачи информации в организме человека, алгоритмика взаимодействия правого и левого функционально специализированных полушарий головного мозга[327]. И эта алгоритмика в целом и в своих составляющих отлична от других режимов: бездумья, сна, мышечной работы, отдыха в состоянии бодрствования и т.п. Всё это и многое другое находит своё выражение в излучении биополей человеком, будь он ребёнком или взрослым.

Но есть и разница между взрослым и ребёнком: как взрослый сильнее ребенка в отношении мощи мускулатуры, так он нормально сильнее ребёнка и в мощи биополей. И это означает, что если биополя ребёнка и родителей не разобщены, а замкнуты друг на друга, то взрослый, является лидером в настройке алгоритмики биополей системы «ребёнок + взрослый», в том числе и возбуждая излучение ребёнком тех составляющих его биополя, излучение которых для него самого пока не свойственно (ребёнок ещё не нашёл в себе эти возможности).

Ребёнок обладает (пусть и бессознательной) чувствительностью к биополям, тем более к биополям своих старших родственников. На основе генетически заложенной рефлекторной настрой­ки контуров прямых и обратных связей физиологии организма в психике ребёнка формируется алгоритмика подстройки под разнородные внешние обстоятельства. Она наиболее активно развивается тоже в период детства в возрасте 3 — 7 лет в играх, в которых дети воображают себя кем-то или чем-то, подражают окружающим объектам и субъектам. И соответственно, оказавшись в биополе взрослого, ребёнок — просто для того, чтобы чувствовать себя уютно (явный диссонанс по-разному излучаемых биополей может быть столь же неприятен в ощущениях, как чирканье сталью по стеклу или фальшивые ноты в аккорде или мелодии), — бессознательно настраивает алгоритмику управления организмом и его специализированными вещественными и биополевыми стру­к­турами на тот режим, в котором излучение им биополей синхронизируется и спектрально повторяет более мощное излучение взрослым его биополей, в которых находится ребёнок[328].

Если личностная культура мышления и психической в целом деятельности взрослого эффективна, то ей соответствует и определённый режим излучения биополей; если взрослый отвечает на вопросы ребёнка в магнитофонно-попугайском режиме, не думая вообще, либо отвечая на вопросы ребёнка рассеяно и сосредоточенно “думая” о чём-то своём, то этому соответствует и иной режим излучения биополей. В этом случае ребёнок может попытаться помочь себе и взрослому вопросом, типа «пап, ты где?», который должен побудить взрослого вернуться к ребёнку и дать ему то, в чём он нуждается: опорный ЖИВОЙ образец-эталон настройки биополевой системы организма в процессе эффективного мышления. Если этот эталон-образец взрослый дать не сможет, то ребёнок вынужден будет вырабатывать его сам методом проб и ошибок, возможно на протяжении всей своей жизни, или будет искать его в доступных ему эгрегорах.

Но не исключено и такое, что он уйдёт из жизни древним слабоумным стариком, однако не выжившим из ума вследствие разрушения структур организма в старости, а так и не научившимся думать; не научившимся думать всего лишь потому, что, когда необходимо было думать вместе с ним о ключевых вопросах Жизни в его детстве, его родители отмахнулись от него или дали ответы на вопросы в магнитофонно-попугайском режиме[329].

Но основой — фундаментом, на котором строится личностная культура настройки организма на разнородную психическую деятельность, является личностная культура чувств и культура внимания. И потому, начиная с ещё более раннего детства, для воспитания культуры чувств малыша надо вместе с ним слушать, как растут цветы и травы, когда ему самому интересно это, а не читать газету сидя в сторонке; смотреть, как ползают по земле и травинкам жучки и как блестит структурированная поверхность их надкрылий, а в ней отражаются мелодии солнечного лучика, играющего в атмосфере; видеть, что земля у основания стеблей, не чёрно-серое однородное месиво, какой она представляется из окна мчащегося по шоссе автомобиля, а множество песчинок и крупинок останков трав и иной живности прошлых поколений, по которым ползают муравьишки и ещё какие-то мелкие букашки, и что всё это живёт, представляет собой часть Жизни, и тоже как-то “смотрит” на человека и человечество; по-своему как-то относится к ним, подобно тому, как мы сами “смотрим” на них и относимся к ним.

Если у самих родителей вследствие множества дел на это не остаётся времени и сил, то их должны поддержать дедушки и бабушки. Но для того, помощь дедушек и была своевременна, семья (множество совместно проживающих водном месте родственников) должна включать в себя несколько поколений, а её жилище должно быть достаточно просторным и удобным для этого[330].

С такого рода обделённостью детей в возрасте от полутора до семи лет свободными сопереживаниями вместе со взрослыми разным формам жизни в биосфере Земли, с обделённостью детей обоюдно интересными диалогами на богословско-философские темы о Жизни вообще и о Жизни в её частных разнородных проявлениях, в которых взрослые не только должны помочь детям сформировать скелетную основу их нравственности, но идать им опорный живой эталон настройки алгоритмики управления организмом и психикой в целом в процессе чувственной деятельности и мышления, — связаны и большинство проблем с успеваемостью в школах в более старшем возрасте.

* * *

Господствующая на протяжении последних нескольких веков массовая, крупно поточная зомбирующая педагогика не видит своеобразия личности каждого ребёнка, она не различает детей, не видит особенностей развития каждого из них, и главное — не видит сбоев (остановок, уклонений, не преодолённых рубежей) в их развитии, не говоря уж о том, чтобы помочь детям преодолеть последствия уже свершившихся сбоев и упредить новые в будущем. Она начинает прямо с того, что берётся пичкать ребёнка разнородными знаниями[331], не выделив его личностного своеобразия из безликой массы, не утрудившись научить его быть чувствительным к собственному организму, к физиологии и пластике как вещественного тела, так и к физиологии и “пластике” биополя[332]. Но как невозможно играть на ненастроенной скрипке или гитаре, как невозможно фотографировать фотоаппаратом, на объективе которого крышка или система наводки на резкость работает с ошибками, — так и не настроенный организм не в состоянии обеспечивать эффективную психическую деятельность, вклю­чая и внимание знаниям, насаждаемым школь­ной педагогикой; а тем более, он не способен обеспечить самостоятельное освоение знаний и навыков детьми при вспомоществовании им в этом деле учителями. И это — главный изъян сложившейся педагогики как практически действующей системы, и как теоретической отрасли науки.

И соответственно легко и хорошо в школе и в вузах учатся те, кого в детстве дома родители, дедушки и бабушки довели до той стадии личностного развития, что они способны черпать знания из системы обязательного и специального образования более или менее самостоятельно вопреки порокам господствующей педагогической науки и практики.

* *
*

Но если человек — в любом возрасте — внезапно обретает в себе настройку организма, и соответственно настройку биополевых процессов, обеспечивающую эффективное мышление и психическую деятельность в целом, то мощь его интеллекта столь же резко и многократно возрастает.

Так происходит вне зависимости от того, выработал ли он правильную настройку сам под Божьим водительством и научился воспроизводить её по своему произволуили она стала для него естественной и необратимо устойчивой нормой (о такого рода чуде повествует житие Сергия Радонежского, которому в начальный период обучения учёба едва давалась), либо так или иначе воспроизводит её в себе, «списав» с кого-то другого[333]. Но в детстве нормально, что ребёнок не обрёл ещё той закрепощённости, которая свойственна многим взрослым, жаждет общения с родителями (а также, возможно, и со взрослыми друзьями семьи), и потому в возрасте полутора — семи лет он наиболее восприимчив к тому, чтобы бессознательно подстроиться под режим излучения биополей, соответствующий наиболее эффективной чувственной, интеллектуальной и психической в целом деятельности, поддерживаемой определённой настройкой организма, его вещественных и биополевых структур.

И беда большинства семей в том, что родителям либо нечего предоставить детям, либо родители не находят свободных времени и сил для того, чтобы предоставить детям хотя бы то, чем располагают они сами, и в чём дети более всего нуждаются для становления к началу юности в качестве человека — носителя человечного строя психики.

Другой лик этой беды в жизни общества состоит в том, что взрослые — хотя бы в зрелости или к старости (став уже дедушками и бабушками) — сами упускают возможность обрести в себе, сопереживая малышам в освоении ими Мира и в диалогах с ними на ключевые темы Жизни, то, чего они сами не получили в своём детстве от своих родителей; кроме того, в диалогах с детьми на богословско-философские темы взрослые имеют возможность освободиться от свойственных им заблуждений, которые они переняли в готовом виде из культуры более старших поколений, что откроет им самим новые возможности в Жизни.

Но навыки настройки организма, его вещественно-телесных и биополевых структур, на эффективную чувственную, интеллектуальную и психическую в целом деятельность необходимо освоить ребёнку ранее достижения им 6 — 8 лет, поскольку в этом возрасте ребёнок идёт в школу.