Идеальный руководитель
Это как тяжело больной в доме. Любое его желание выполняется. Лишь бы не ошибиться, лишь бы правильно понять желание! Вот что движет всеми. О неисполнении желания безнравственно и думать!
Неопытный водитель тормозит автомобиль и пассажиры чувствуют неудобство. Потому что в момент остановки он давит на педаль тормоза до конца. Опытный водитель тормозит так, что и чашки кофе не расплескает. Потому что в момент остановки он вообще не давит на тормоз. У этих водителей прямо противоположное положение ноги в момент остановки.
Ступени мастерства образуются сменой привычного на противоположное. Как горизонталь ступени сменяется вертикалью.
Неопытный руководитель сначала много думает над тем, какой приказ отдать. А уж после того, как отдаст, развивает кипучую деятельность, чтобы обеспечить его выполнение. Опытный сперва создаст условия для выполнения всякого своего приказа. А уж потом и не отдаст его вовсе, а лишь выскажет пожелание. И не заботится о его выполнении. Ни его это дело, а других людей. Ему не о чем беспокоиться.
Идеальный руководитель — вообще бездействующий. Зачем отдавать приказы, если люди и сами должны догадываться, что им делать. Зачем спрашивать, сделано ли, если не было землетрясения или новой мировой войны, которая возможно, и могла бы помешать выполнению?!
Потому что он непредсказуем. Трудно сказать, что произойдет, если нарушить его слово. Но что-нибудь совершенно ужасное. И мысль о невыполнении не додумать до конца, потому что стынет кровь от ужаса на середине мысли.
Он как мрак. Ничего в его планах разглядеть невозможно.
Он как гром. Никогда не угадать, куда ударит и кого поразит.
Он как огонь. Невозможно приблизиться. Тепло рядом, но невыносимо горячо, если пытаться стать еще ближе.
Он бездействующий. Как бездействует плывущий под стремительным парусом по сравнению с гребущим веслами.
Его любят и его боятся. Эти два самые сильные чувства идут за ним рука об руку.
***
Яблоко в траве
В траве лежало яблоко. Хорошее, лишь с одного боку пятнышко.
Учитель поднял яблоко и сказал:
— Есть две возможности. Можно его слегка обтереть и сразу есть. А можно достать ножик. Вырезать все сомнительные места, а потом уже есть. Но уже без брезгливости и опаски. И съесть удастся больше. Ведь в первом случае мы невольно оставляем сколько-то хорошего вокруг плохого. Правда, в первом случае мы можем начать есть сразу, а во втором — лишь после предварительной работы. Эти две разные стратегии. Во всех делах. Во всех без исключения. Ничто на свете так не важно, как эта разница.
Он достал ножик, очистил яблоко и начал неторопливо есть.
— А нас угостите? — пошутили мы.
— Нет, — пошутил он, — чтобы вы лучше запомнили!
И доел яблоко.
Он очень редко говорил «нет», хотя хорошо умел это делать.
***
Твердое и пустое
Твердое — то, на что можно опереться, не провалишься. Это слова или цифры, которым можно верить. Человек, на которого можно положиться — не подведет. Автомобиль, который полностью исправен и заправлен бензином: в нужный момент и заведется, и поедет. Твердое — это и есть твердое.
Пустое — то, на что нельзя опереться — провалишься. Информация, которая может оказаться ложной или неполной, неточной. Солдат, который испугается и убежит. Друг, который пообещает и не сделает. Фабрика, которая портит материалы, не производя ничего пригодного. Пустое — это и есть пустое.
Надо отличать твердое от пустого.
Это самое важное из всех искусств.
Комбинация твердого и пустого дает пустое. А что она еще может дать?! Многие дела человеческие производятся впустую, потому что содержат что-нибудь пустое.
Маленького мальчика дедушка отдал чужим людям учить ремеслу. Но не делали они этого и еще очень плохо к нему относились. Когда мальчику стало совсем невмоготу, написал он дедушке письмо. Подробно и убедительно обрисовал свои беды, да вот адрес на конверте написал очень уж неконкретный: На деревню дедушке. Не дойдет письмо с таким адресом, напрасно будет ждать мальчик своего дедушку.
Содержание письма — это твердое. А вот адрес — пустое. В результате — пустое.
Мы бываем в положении этого мальчика чаще, чем наше самолюбие может в это поверить. Ведь если среди двадцати твердых элементов — действий — хоть одно оказалось пустым — все усилия пропали зря.
Отделение твердого от пустого подобно действию ножа, очищающего яблоко.
Запах яблок каждый раз напоминает об этом высшем из искусств — отделении пустого от твердого.
***
Обучение гарема.
— Я прочитал все четырнадцать глав твоего трактата. Хороший трактат. Но теория — одно, а практика — другое! Не мог ли бы ты показать свое искусство на практике?!
— Могу.
— А какое тебе нужно для этого войско?
— Любое.
— Тогда возьми мой гарем.
Полководец построил женщин во дворе дворца, разбив их на два отряда по девяносто человек в каждом. Объяснил, где право, где лево и что такое кругом. Выбрал двух любимых наложниц князя и поставил их офицерами над отрядами:
— Я буду давать команду офицерам, а офицеры — солдатам, — и скомандовал налево!
Офицеры, смеясь, повторили команду, а солдаты ее не исполнили : кто повернулся налево, кто направо, а кто и вовсе сел на траву.
— Не получилось, — сказал полководец, и повторил свое объяснение.
Но и снова получилось то же самое. — Снова не получилось,— сказал полководец. — Кто виноват? Я не виноват, я даже повторил свое объяснение. Солдаты виноваты? Нет, не виноваты. Потому что офицеры отдавали команды таким образом, как будто имелось в виду ее не выполнять. Виноваты офицеры. Отрубить им головы.
— Нет, нет, — сказал князь,— Достаточно. Я вижу, что ты хороший полководец!
— Нет, князь,— возразил полководец,— Если мы не отрубим им головы, про тебя будут говорить, что у тебя полководец, чьи приказы не выполняются.
Головы отрубили, полководец поставил других офицеров, и стало получаться.
— Вот, князь. Это еще не очень хорошее войско, но я готов идти с ним и сражаться!
Но князь в досаде махнул рукой и ушел. Теория — это, действительно, одно, а практика — другое.
***
Страх и бесстрашие
Страх— весьма важное чувство. Его нельзя игнорировать, им нельзя не пользоваться. Ведь его поместили в человека для блага человека. Это хорошее полезное чувство, которое не только может унизить человека, низведя его до животного, но может и возвысить. Из страха бросить тень на друга, могут и собственной жизнью пожертвовать. Не то главное, что человек боится, а то, чего именно он боится, за что именно он боится.
Почему у женщин начали получаться боевые упражнения? Может быть из страха? А почему полководец готов идти с этим войском и сражаться? Ведь с запуганным войском едва ли хорошо иметь дело. Здесь уже причина в бесстрашии. Солдаты не боятся, что полководец накажет их за чужую вину. Если виноват не солдат, а офицер, накажут офицера. Солдату нечего бояться, если он не виноват. Это — бесстрашие. Ну, а если виноват? Конечно накажут. Раз уж и офицера не пощадили. Сочетание страха и бесстрашия — основа армии. Не страшен противник. Не страшен начальник, если выполняешь свой долг. Но страшно не выполнить долг. Тут уж прощения не жди. Переход от страха к бесстрашию — граница резкая. Этой резкой границей очерчиваем долг, обязанности, приказ. Чтобы твердое отделить от пустого. Казнь офицеров произвела такое отделение.
Нельзя размазывать границу страха.
Нельзя размазывать и границы бесстрашия.
Всему свое место, имеющее точные границы.
***
©2015 arhivinfo.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.
|