 |
|
Глава тридцать пятая
Вроде бы последняя
Мы сидели в «Штях» и поминали Пауля, Воскобойникова, профессора Петракова-Доброголовина, лейтенанта Альтобелли — короче, всех, кто погиб во время последней вылазки. Вернее, всех, кто этого заслуживал. Девять дней. На столе не переводилась перцовка и закуски, Рыжий едва успевал таскать. Первую выпивку я поставил всем «Штям» за упокой души генерала-полковника Дубова, как и обещал себе после встречи со Стронглавом. Никто не стал спрашивать, что за генерал такой и чем славен, — заслужил, раз уважаемые люди за него наливают.
Потом к нам подходили сталкеры, не чокаясь и ничего не говоря, выпивали по рюмке, снова отходили. Обстановка была на редкость тягостная, как оно обычно и бывает, если ты вернулся, а брат, который ушел с тобой, остался в Зоне.
Еле слышно грохотали РСЗО — зачистка Периметра продолжалась, что им сделается. Лейтенант Голованов на гауптвахте не сидел, я его видел с утра на бульваре, но подойти и спросить, как там идут дела, не решился. По крайней мере капитана Колхауна уже похоронили на военном кладбище с почестями, салютом и расплывчатой формулировкой «погиб при исполнении служебных обязанностей». Кажется, даже дали посмертно какой-то орден.
Пассажиры разъехались по домам. После происшествия на Периметре я, как и полагал, никого больше не видел, занимались ими другие люди — комендатура, прокуратура, некие международные независимые организации.
Не знаю, чем закончилась история со сбитым самолетом для них — может, пообещали выплатить компенсации или еще чего. Газеты ничего не писали, а значит, все молчали. До поры или же навсегда. Потому и с нами обошлись крайне наплевательски — не трогали совершенно, словно и не случилось ничего. Сначала, конечно, попинали немного, но куда ж без этого — главное, что потом отпустили и не вспоминали более.
Я поежился — мешала повязка. Рана оказалась не слишком опасной, но болезненной — дышал я с трудом, рукой двигал тоже неважно, даже стакан приходилось держать левой. А сталкер, который плохо обращается со стаканом, недорогого стоит.
- Что будем с кофеваркой делать, чуваки? — спросил Аспирин, чавкая. — Я ж ее подобрал, детальки собрал даже в карман. Может, не все, конечно, их пораскидало прилично...
- Попробуй починить, — буркнул Соболь.
- Шутишь, да? — обиделся Аспирин. — Ее надо ученому какому показать.
- А он у тебя есть, ученый?
- Прямо щас, конечно, нету. Но их же тут полно шляется.
- Ага. И ты подойдешь и скажешь: вот чудесный прибор, нейтрализующий бюреров. Купите! И сунешь разбитую кофеварку в газетке. Я бы на месте ученого в морду тебе заехал.
- Чуть что — в морду, — еще сильнее обиделся Аспирин. — Ну и ладно. Без вас схожу, есть один чувак, я его на рынке видал — вместе воблу покупали. Он вроде из ученых как раз. Может, чего полезное и выйдет, но вам уже хрен тогда, а не дивиденды!
Все помолчали, потом выпили, еще помолчали.
- Эх, — сказал Аспирин. Ему, видать, не молчалось. — А я попробовал позвонить.
- Кому? — не понял я.
- По номеру, который профессор набрал. Ну, «восемь».
- Тю, — невесело засмеялся Бармаглот. — Это ж первая цифра. Дальше он сказать просто не успел, помер.
- А вдруг такой специальный секретный номер из одной цифры, чува-ак?! Я позвонил — ничего. Гудит, но никто не отвечает.
- В башке у тебя гудит, — сказал я. — Выпей-ка, пока есть на что пить.
- Может, надо было подождать? Приехали бы эти... заказчики... — предположил Соболь. — Профессор-то не сам по себе тут корячился, он же постоянно говорил — над ним люди есть. А вдруг заявятся, спросят: где наш хабар?
- Да они уже давно знают, что профессор их погиб на Периметре, никакого хабара никто не выносил — это им любой комендантский шнырь за бутылку сольет... Слил уже, если точнее. Хватит, братва, этот номер мы отработали пусть и даром, но красиво. Пить давайте, — напомнил я.
Мы снова выпили, над столом опять повисло трагическое молчание. Нарушил его, само собой, Аспирин.
- А поп-то? Интересно, как он там? Небось уже бюреров... как это попы делают...
- Окормляет? — подсказал сведущий в православии Соболь.
- Во. Окормляет. Квалитетный чувак этот поп, как Пауль сказал бы...
При упоминании Пауля Бармаглот снова налил. Выпили, закусили квашеной капустой. Снова замолчали, и угадайте, кто был нарушителем молчания?
- Опа! Чуваки, смотрите, кто идет!!!
Мама Ирочки, та самая блондинка, подошла к нашему столику и застенчиво сказала:
- Привет, ребята. Можно мне сесть?
Аспирин и Соболь одновременно вскочили, чтобы придвинуть ей стул, столкнулись и едва не упали по причине изрядного упития. Мама Ирочки села на краешек Аспиринова стула, Соболь помрачнел.
- Поминаем вот, — сказал Бармаглот.
- Понимаю... Можно мне?
Бармаглот пожал плечами и налил ей полстакана перцовки. Мама Ирочки осторожно взяла ее, понюхала и выпила мелкими глоточками. Даже не поперхнулась.
- Спасибо вам большое, — сказала она. — За Ирочку, за то, что вы нас спасли.
- Да не за что, — махнул рукой Соболь. Похоже, его злость на нерадивую мамашку прошла, вон как со стулом-то суетился! А не так давно Излому ее скормить собирался.
- Я... Я хотела... — замялась мамаша, потом открыла сумочку и решительно положила на стол замшевый мешочек. — Спасибо. Я пойду, ребята.
Мы проводили ее пьяными похотливыми взглядами. Когда мама Ирочки поднялась по ступенькам и исчезла за дверью, я непослушными пальцами развязал тесемочку и высыпал на стол содержимое.
Тишина стала еще тише, если так можно выразиться. Потом Аспирин сорвал с головы бейсболку и накрыл ею изрядную кучку драгоценностей.
- Вот зачем она в самолет так рвалась, — припомнил я. — Я еще подумал, муж там у нее... А оно — вон чего!
- От кого не ожидал... — проворчал Соболь.
- Как поделим? — спросил Аспирин, садясь.
- Разберемся, — сказал я. — Спрячь пока. И наливай. Аспирин спрятал драгоценности в сумку, Бармаглот налил перцовки. Я поднял стакан, внимательно посмотрел янтарный напиток на просвет...
- Абанамат! — раздалось сзади.
Мы все как по команде обернулись. Но это всего лишь пьяный сталкер из новичков споткнулся о ступеньку и упал.
Брянск — Москва — Академгородок — Москва
2007—2009
СОДЕРЖАНИЕ
Глава первая. Черный сталкер........................... 5
Глава вторая. Заговор обреченных................ 16
Глава третья. Пикникна обочине.................... 25
Глава четвертая. Большая прогулка............... 38
Глава пятая. Розовая мерзость.................... 46
Глава шестая. Никаких проблем................ 54
Глава седьмая. Тишь да гладь......................... 61
Глава восьмая. Абанамат............................. 70
Глава девятая. Городок бюреров................... 83
Глава десятая. Смерть Джафара ................ 87
Глава одиннадцатая. У попа была базука, он ее любил 97
Глава двенадцатая. Акафист Всемогущему Богу
в нашествии печали................................... 109
Глава тринадцатая. Дело — труба ............ 117
Глава четырнадцатая. Гребаный «Ильюшин» 131
Глава пятнадцатая. Точка падения............... 138
Глава шестнадцатая. Те же и я...................... 152
Глава семнадцатая. Яблоневый сад ......... ,. 161
Глава восемнадцатая. Скарлотина............. 169
Глава девятнадцатая. Старый друг хуже новых двух 176
Глава двадцатая. Явление Скунса................ 186
Глава, двадцать первая. Перепелочка....... 194
Глава двадцать вторая. «Нива» и псы....... 204
Глава двадцать третья. Бернштейн и Эйзенштейн 209
Глава двадцать четвертая. Дело — табак.... 216
Глава двадцать пятая. Возмездие................. 224
Глава двадцать шестая. Сезон дождей...... 233
Глава двадцать седьмая. Подарок покойника 243
Глава двадцать восьмая. У Темных............. 258
Глава двадцать девятая. Телефон недоверия 264
Глава тридцатая. «А когда откинулся я с зоны...» 271
Глава тридцать первая. Жареное Пятно... 277
Глава тридцать вторая. Без названия........... 285
Глава тридцать третья. Битва в пути........... 286
Глава тридцать четвертая. Из огня, да в полымя 297
Глава тридцать пятая. Вроде бы последняя 308