 |
|
Го Сёгуна (3 года спустя) 7 страница
— Убирайся! — произнесла она.
Семья Иешуа сгрудилась позади Лины, испугавшись ее тяжелого и решительного тона.
Из щелей по периметру двери начал сочиться светящийся пурпурный туман. Он собирался в комок, сгущался, принимая вид летающего клубка эфирной энергии. Вскоре его сияние стало таким сильным, что даже члены семьи Иешуа смогли увидеть его. На поверхности шара угрожающе мелькали голубоватые и зеленые разряды. Ошеломленная увиденным, Лина отступила назад. Существо явно прорвалось сквозь Границу. Судя по его странному виду, это был вампир, собравшийся поживиться их астральной энергией.
Несколько мгновений вампир парил под потолком, оценивая ситуацию; было очевидно, что его поразили размеры и яркость ауры Лины. Тем временем жена Малака приказала Дженни и ее детям отойти подальше к противоположной стене, а затем развернулась к своему противнику. Энергетический вампир медленно и угрожающе приближался к молодой женщине, и Лина понимала, что на принятие единственно верного решения у нее остается совсем мало времени.
Она оценила скорость, с которой двигался вампир, — довольно небольшая, значит, чудовище сохраняет осторожность. С округлившимися от страха глазами семья Иешуа с сомнением наблюдала, как Лина указательным пальцем очертила вокруг себя явно бесполезный круг. Между тем, существо отлично видело созданное ею кольцо эфирного света.
Лина вышла из круга, медленно отступая назад. Достигнув края круга, вампир выпустил струйки тумана — щупальца — и попытался коснуться невидимой границы; едва ему это удалось, вампир с омерзением отдернул щупальца и весь подобрался. Он решил двинуться в обход круга, чтобы приблизиться к Лине. Она отступила еще на шаг, убедившись, что все еще служит преградой между вампиром и остальными.
Через пару мгновений существо уже достигло края круга, у которого стояла Лина. Вампир торжествующе приближался, вытягивая вперед серебристые щупальца, с помощью которых он надеялся высосать из жены Малака всю жизненную сущность. Лина заставила себя успокоить дыхание и разум — сейчас полное сосредоточение было важным как никогда.
Она набрала полную грудь воздуха и приложила руки ко лбу, окружив чакру третьего глаза треугольником из сомкнутых указательных и больших пальцев, а затем с силой выбросила руки в направлении существа. Из пальцев вылетела сверкающая голубая пентаграмма.
На всей скорости пентаграмма вонзилась в вампира, отбросив его внутрь священного круга. Вампир в агонии издал такой вопль, что все тело Лины завибрировало от этого звука. Мучительно извиваясь, существо металось внутри круга, пытаясь сломать печать. Лина шагнула ближе к черте. Вся семья с ужасом наблюдала за происходящим, не понимая, каким образом жене Малака удалось захватить в плен эту тварь.
А Лина наблюдала, как вампир рикошетом носится внутри круга, и тем временем готовилась ко второй части замысла. Она надеялась, что ей хватит сил завершить контратаку, но также понимала, что в любом случае ей не удастся отбросить пришельца обратно за пределы Границы при помощи запрещающего ритуала.
Она извлекла из солнечного сплетения тонкую серебристую нить астрального вещества и отправила ее к черте круга. Прикоснувшись нитью к вампиру, Лина принялась вбирать в себя его вещество. Вначале мощные, ужасные эмоции захлестнули ее, но Лина заставила себя продолжать. Она почувствовала, что сущность вампира сливается с ее собственной. Эта сущность яростно сражалась, пытаясь подчинить себе волю Лины, — но жена Малака с силой направила ее вниз и раздавила, словно муху. Она чувствовала, как сила ее высшего «Я» устремилась по всему телу. Вампир оказался бессилен перед нею.
Сфера быстро уменьшилась в размерах, зато аура Лины стала огромной и обрела неправильные формы. Когда последние частицы существа всосались внутрь, Лина почувствовала, что ее пошатывает. Слишком поздно она поняла, что приняла внутрь слишком много чужой энергии. Она обернулась к семье.
—Теперь все безопасно... — прошептала она.
Лина успела сделать еще несколько шагов вперед и, потеряв сознание, тяжело повалилась на пол.
Видел ли ты мужа мудрого, находящегося в плену собственного чванства? Больше надежды внушает глупец, нежели сей мудрый муж.
—«Золотая Заря»
Помни, что неуравновешенная сила — зло, неуравновешенная Суровость — всего лишь жестокость и насилие и что неуравновешенная Милость—просто слабость, которая уступает злу и подчиняется ему.
—«Золотая заря»
Эния
Тенийская область
Небесная башня
Фелмарр ждал, когда закатное небо совсем потемнеет. Солнце неторопливо скрылось с глаз позади эбенового силуэта Небесной Башни.
Он тщательно выверил расстояние до Башни, высматривая возможные ловушки и защитные дозоры. В принципе, никаких сюрпризов не должно было быть. Белая Школа спит вот уже много столетий, она давным-давно превратилась в партию политиканов. Он надеялся, что ослабленная Граница не успела слишком восстановить свои магические способности. В противном случае битва обещала быть жестокой.
Башня была всего лишь в двух милях от места, где стоял Фелмарр. Она возвышалась на самом берегу озера Мишмар, одного из самых больших водоемов этого плана. На озере периодически случались мощные приливы, отчего нижние этажи Башни несколько дней в месяц бывали затоплены. Озеро располагалось в огромной долине, образованной крутыми склонами более мелких пиков Вирмспайнской горной цепи.
Место, которое Фелмарр избрал для наблюдения, располагалось над долиной и было скрыто от обитателей Башни горным склоном. Позади Фелмарра притаился отряд из двадцати Черных Стражников, готовых по первому сигналу ринуться в бой.
При помощи грубо сделанного полевого телескопа Фелмарр мог достаточно подробно разглядеть Башню. Черная ониксовая поверхность Башни была отполирована до невероятного блеска; Фелмарр видел на стенах Башни мерцающее отражение стареющей луны — лик уходящего спутника выглядел тусклым и размытым. Отражения озера видно не было: на стенах Небесной Башни мог отражаться лишь свет луны и звезд.
Фелмарр снова внимательно осмотрел подступы к Башне. Прежде чем достигнуть озера, его воины должны будут бегом преодолеть почти полмили по пересеченной местности. Затем они должны подойти к вымощенной дорожке, которая почти милю тянется над водой. Говорили, что сияющая прозрачным розовым светом дорожка сделана из розового кварца. Построили ее в прошлую Эпоху, когда Белая Школа еще безраздельно правила на Энии.
Фелмарр зловеще ухмыльнулся. Еще немного — и он постарается сделать так, чтобы им никогда не пришлось править. В сгустившихся сумерках приближающейся ночи он подал команду выступать.
На резном дубовом столе в Зале Совета нервно мерцали четыре огромных свечи белого воска. Шестеро членов Совета, сидя за столом, безмятежно переглядывались, хотя другая половина мест пустовала.
—Я получила прошения об отставке от членов Совета Мелеша, Андры, Нанска и Барана, — сообщила во всеуслышание Ийса. За последние пару дней она постарела лет на десять.
Присутствующие молчали: дух прежнего Совета уже давно был сломлен.
—Лорд Даран пожелал выступить по вопросу о нынешней проблеме, о которой все мы уже знаем.
Даран пробежался взглядом по лицам Адептов. Перед ним сидела Ийса, из которой во многом выбили недавнюю спесь; подле нее примостилась Рея, испытывавшая к Ийсе подобострастную привязанность холопки. В Зале были и старый знакомый Вальмаар, и Галаак, и Сиана. От последних двух проку не было никакого — но Даран знал, что они, в отличие от четырех дезертировавших членов Совета, хотя бы могут самостоятельно мыслить.
—Надеюсь, что вы все начинаете понимать: Маг вознесся на небо, — начал Даран, медленно обводя острым взглядом всех сидящих за столом. — Последствия этого наступают немедленно, особенно для нас. Несмотря на то что кое-кто из вас все еще не убежден, я могу заверить всех, кто находится в этом Зале: Черная Школа действительно существует. И она выступит против нас — в этом не должно быть сомнений.
Встретившись глазами поочередно с каждым из Адептов, Даран заметил, что несколько человек уже вполне оправились от той демонстрации, которую он устроил Совету вчера. Он сделал паузу, понимая, что кто-нибудь обязательно решится заговорить.
В конце концов не выдержала Рея:
—Я нахожу, что переварить ваше объяснение крайне затруднительно. Я не обладаю никакими свидетельствами, подтверждающими, что Граница ослабла, — если не считать вашей демонстрации, состоявшейся вчера. Хотя сама демонстрация была убедительной, сам инцидент представляется единичным. Я не обнаружила сколь-нибудь значительного усиления моих способностей. Я вам не верю!
И она сосредоточилась на канделябре, который стоял в центре стола. Несмотря на все старания Реи, канделябр сдвинулся по направлению к ней меньше чем на полдюйма. Даран наблюдал за этой сценкой, не скрывая своего презрения.
—То, что ты не обнаружила никакого роста твоих способностей, означает, что таковые просто отсутствуют!
Он легко повернул руку, и канделябр быстро заскользил через весь стол, остановившись менее чем в футе от Реи.
—Придется поверить! — отрезал Даран.
Над столом поднялся взволнованный шепоток. Глаза Реи побелели от ярости, но возразить Дарану вслух она не решилась.
—Полагаю, Даран, мы все можем сказать, что ты нас убедил,— вмешалась Ийса. — Ну и что ты посоветуешь делать?
Даран вздохнул и отвел глаза от Реи.
—Помимо магии у Черной Школы есть и другие средства, которые она использует против нас. Это естественно: им будет сложно атаковать нас при помощи магии, поскольку их сила не сможет проникнуть в Башню. Поэтому я предлагаю, чтобы первый этаж Башни охранялся солидным отрядом вооруженных неофитов. И еще: необходимо ввести постоянный режим повышенной готовности.
—Но никто из здесь присутствующих не подготовлен к бою! — воскликнул Галаак. — Здесь воины — только ты и Малак!
—Я собираюсь призвать Малака и Лину в Башню. Что же касается остальных, то им придется овладеть искусством боя. Жизнь — это борьба, без битвы мы все будем уничтожены. План сновидений пробуждается, и он рискует очнуться в мире кошмара.
—Насколько сильно разрушится Граница и как долго это будет происходить? — спросила Сиана.
—Не знаю, что ответить на эти вопросы; но если она полностью исчезнет, Эния вновь расплавится и сольется с астральным телом Иесод. Естественно, при этом все погибнут.
Члены Совета ошеломленно умолкли. Внезапно Рея вскочила со своего места:
—Я не могу участвовать в этой безумной авантюре. Я слагаю с себя полномочия члена Совета.
С этими словами она швырнула свой серебряный значок Адепта на стол и выбежала из Зала.
На скулах Дарана заиграли каменные желваки.
—Кто-нибудь еще желает присоединиться к ней?
Ни звука в ответ.
—Хорошо. Поскольку я собираюсь призвать Малака в Башню, то надеюсь, что мне удастся сделать все возможное, чтобы как можно быстрее вернуть ему память о прошлом.
—Полагаю, что дальнейших возражений по предложенному плану не будет, — безропотно подытожила Ийса.
—Вот и отлично. Погодите-ка, по-моему, Малак пытается связаться со мной, — сказал Даран. — Будьте добры, передайте мне канделябр.
Он ехидно улыбнулся, наблюдая, как Вальмаар при помощи телекинеза передвинул канделябр по столешнице. Потом Даран потер усталые глаза и разом погасил три остальных подсвечника. В зале стало гораздо темнее. Даран понял, что солнце уже зашло. Сосредоточившись на пламени свечи, он открыл свой разум для сообщения Малака.
Пока они несколько минут переговаривались с Маликом, оставшиеся члены Совета молча слушали. Они слышали лишь одну половину разговора, но в любом случае не могли предложить ничего дельного.
Спокойствие внезапно нарушил громкий треск; он явно доносился с первого этажа Башни. Так могли трещать только двери под ударами нападающих.
—Слишком поздно, — сказал Вальмаар, — мы должны сделать все, что еще в наших силах.
Звук удара внизу не ускользнул от внимания Дарана.
—Кто-то пытается проникнуть в Башню. Мне пора идти. Не забудь моих наставлений, — передал он на прощание Малаку.
И пять белых магов поднялись из-за стола, чувствуя, как бушует внутри магическая энергия. Колебание сменилось решимостью, решимость переросла в возмущение защищающихся.
Когда воины завершили свой марш-бросок и преодолели кварцевую дорожку, Фелмарр подал им знак разделиться и обойти Башню с флангов. Сам он прижался к холодному черному камню стены, слушая, как постепенно успокаивается пульс. Ночь была темная; уходящая луна почти не освещала землю внизу, да и созвездия были почти не видны. Порывы изменчивого ветра со всех сторон набрасывались на Башню.
Теперь, когда Фелмарр прижался к основанию Башни, мир вокруг показался ему совсем иным. Он мягко колебался, словно раскачиваясь на невидимых волнах. Фелмарр знал, что это такое: Небесная Башня существовала в плане, который был немного смещен относительно плана Энии, — это придавало Башне некоторую защищенность. Каждая клетка его тела до сих пор ныла после преодоления барьера между планами в нескольких ярдах позади. Именно барьер не давал Фелмарру воспользоваться ясновидением, чтобы издали рассмотреть внутреннее устройство Небесной Башни.
Зато теперь он спокойно изучал фасад сооружения, Едва заметная вертикальная расселина в камне указывала на место соединения створок громадных ониксовых дверей. Фелмарр подошел поближе ко входу, осторожно изучая обстановку. Перед дверями слабо мерцала почти невидимая кисея эфирного экрана — она защищала Башню от проникновения непосвященных. Впрочем, экран был древним. Его создали так давно, что теперь его сила была почти на исходе.
Фелмарр снял черную кожаную перчатку с правой руки и пальцем начертил запрещающую пентаграмму земли прямо на экране, полностью уничтожив остатки его силы. Никакого механизма, который открывает двери, Фелмарр не заметил, но, подумав, пришел к выводу, что, даже если вход закрыт какой-нибудь защитной печатью, она столь же стара, как и экран, а стало быть, слаба.
Он сложил ладони тыльными сторонами вместе, мысленно представляя себе, как физическим усилием раздвигает половинки громадных створок. Несколько секунд понадобилось ему, чтобы установить контакт с энергетическим полем дверей и ощутить момент их инерции. Затем Фелмарр принялся медленно, с усилием раздвигать руки в стороны. Это оказалось невероятно трудно — он чувствовал, что какая-то огромная сила сопротивляется его попытке. Но слабеющая Граница сделала магию Фелмарра более действенной, и в конце концов ему удалось заставить двери распахнуться.
Поначалу медленно, половинки дверей поползли в стороны, подчиняясь его воле. Постепенно они увеличили скорость и наконец полностью раскрылись с оглушительным треском и грохотом. Вся Башня содрогнулась от мощного удара. Из образовавшегося прохода наружу полился яркий свет. На его фоне Фелмарр заметил силуэты двух оцепеневших от ужаса и неожиданности охранников неофитов.
Не медля ни секунды, воины Фелмарра, словно несущая смерть черная волна, бросились внутрь Башни. Не останавливаясь, они зарубили охранников и рассыпались по огромному холлу первого этажа, занимая стратегические позиции. Фелмарр оставался в дверях, критически оглядывая поле боя.
Еще двух неофитов, спешивших вниз по спиральным лестницам, уложили на месте из арбалетов. Несколько стрел, пущенных в свисавшие с потолка огромные масляные светильники, погрузили первый этаж Башни во мрак смертной ночи.
Фелмарр выждал, пока все бойцы подадут условный сигнал «Все чисто. Когда глаза привыкли к темноте, он снова оглядел этаж и при виде убитых неофитов скривился в презрительной улыбке: ни один из стражников не был вооружен. Да, Белая Школа заслуживала уничтожения. Впрочем, это скорее будет напоминать бойню. Будучи личным учеником Детена, Фелмарр твердо усвоил: выживает только сильнейший.
Он подал сигнал подниматься наверх. Через несколько мгновений холл первого этажа опустел. Фелмарр в одиночестве подошел к лестнице; черное одеяние развевалось от быстрой ходьбы. Вскоре до его ушей донеслись звуки битвы, развернувшейся на втором этаже Башни. Воздух дрожал от предостерегающих криков и воплей ужаса: это Черные Стражники ворвались в трапезную и спальни Внешнего Ордена.
Поднявшись на второй этаж, Фелмарр увидел, что здесь все кончено. Трупы поверженных неофитов буквально громоздились вокруг большого стола в трапезной; большинство из них погибли, пытаясь спастись бегством. Двое солдат рыскали по кладовым и кухням в поисках тех, кто решил трусливо спрятаться.
Не останавливаясь, Фелмарр проследовал на третий этаж: там догорали последние стычки в спальнях. Судя по всему, многие братья Белого Ордена были захвачены врасплох спящими и так и не успели проснуться. Внимание Фелмарра привлекла дверь с золотым крестом Внутреннего Ордена. К ней быстро приближались пятеро воинов. Фелмарр остановился, с интересом ожидая, что же произойдет.
Два солдата, подоспевших первыми, одновременно распахнули створки дверей; за ними три воина встали с арбалетами наизготовку. Однако нападавших встретил мощнейший удар: огромное облако белой энергии вырвалось из открытой комнаты. Подобно цунами, оно с такой силой ударило по воинам Фелмарра, что те отлетели назад. Никто из них так и не поднялся с пола. Рядом с погибшими Черными Стражниками валялось их оружие, оплавленное и дымящееся.
Фелмарр издал яростное рычание и с молниеносной быстротой отправил вперед своего астрального двойника. Он ворвался в комнату. Астральное тело, сверкая малиновым пламенем от безудержного гнева, начало описывать круги вокруг пяти белых магов. Даран, Ийса, Рея, Вальмаар и Галаак приняли брошенный им вызов: каждый из магов покинул свое физическое тело и ринулся в бой. Зал Совета засверкал вспышками астрального света. Весь третий этаж Башни заходил ходуном от мчавшейся сквозь него круговерти.
Фелмарр заставил свое астральное тело вернуться в физическую форму и быстро скользнул в более тонкие измерения. Его противники незамедлительно сделали то же самое, оставив после себя яркий мерцающий хвост энергии. Отчаянно сражаясь, все шестеро поднимались по спирали все выше, выше...
Фелмарр сразу почувствовал, что наиболее опасным из магов является Даран. Его черная аура вытянулась и поглотила старика. Началась невиданная борьба воли каждого из соперников. Даран бился, как мог, сопротивляясь стремлению Фелмарра одержать победу; однако Фелмарр оказался слишком силен для него. Даран понял, что исход битвы предопределен. Послышался сдавленный вопль, и тонкое тело Дарана полетело вниз, сверкая всеми цветами радуги, пока Фелмарр высасывал из него всю энергию. Слабея, Даран чувствовал, что нить его астральной связи с физическим телом оборвана. Через пару мгновений он потерял сознание. Далеко внизу, в энийском плане, замерло в неподвижности его физическое тело...
Исполнившись ярости, оставшиеся четверо белых магов с новой силой набросились на Фелмарра, направляя на черного противника каждую каплю своей энергии. Однако сила Фелмарра была просто непостижимой — сказались десятилетия настойчивых тренировок и укрепления воли, в то время как маги Белой Школы удовлетворенно почивали на лаврах. В сущности, он был почти так же силен, как и четверо его врагов. Нанеся контрудар всей своей энергией, он практически утопил в ней Вальмаара.
Маги сражались, словно загнанные дикие звери, — яростно и обреченно. Мимо пронеслось сине-фиолетовое сияние: в пылу битвы сражающиеся промчались сквозь материю астрального плана. Фелмарр почувствовал, что теряет силы, — постепенно сказывалось численное превосходство Белой Школы. Он понимал, что у него в запасе совсем мало времени. Тогда, извернувшись, он помчался вниз, пронизывая планы бытия. Он пролетал один план за другим, и странные, невиданные миры проносились мимо. За ним, не отставая, неслись Вальмаар, Ийса, Галаак и Сиана.
Фелмарр нырнул глубже. Позади остался план Энии, пропал вдали Иесод. Показался грубый астрал. Фелмарр знал его как свои пять пальцев. Больные и разлагающиеся человеческие души потянулись к пятерке магов за помощью, вцепляясь когтями и клыками в их тела. Не обращая на них внимания, Фелмарр погружался ниже, к внешним пределам демонических планов. Здесь его ждали уже настоящие монстры, гораздо более сильные и опасные. Чудовища принялись жадно пить его жизненную сущность, причиняя Фелмарру ужасную боль. Это не слишком обеспокоило Фелмарра: в свое время Черный Мастер неоднократно заставлял его проходить через подобные испытания. Зато он ощущал страх и боль тех, кто его преследовал, — белые маги впервые оказались в планах преисподней. Клыкастые чудовища оторвали их от Фелмарра, на каждого из белых магов приходилось по десятку кошмарных созданий. Каждый из магов по отдельности был слишком слаб, чтобы отогнать присосавшихся существ. Преследователи Фелмарра все глубже и глубже погружались в пучину Клиппот.
А Фелмарр тем временем стряхнул с себя энергетических вампиров и по астральной нити устремился обратно наверх. Он не мог удержаться от торжествующего хохота, наблюдая, как астральные нити белых магов рвутся одна за другой...
Теперь Небесная Башня целиком принадлежала ему. У Малака не осталось союзников.
Именно сейчас опасности и трудности одолевают высшую жизнь; разве не это же происходило с Мудрецами и Иерофантами прошлого? Их преследовали и унижали, люди терзали их — но благодаря этому лишь возросла их слава. Так возрадуйся, о Посвященный, ибо чем страшнее мое испытание, тем ярче будет сияние твоего торжества!
— «Золотая Заря»
Эния
Область Локхи
Деревня Оуклен
Детен взглянул вверх, на мрачное, полное прорех лесное покрывало над головой. Там слабо блестела луна с затемненным ликом. Звездного шатра не было видно. Кроваво-желтый диск приглушал свечение неба, распространяя вокруг зловещую ауру разрушения. Осознание своего чудовищного величия зажгло глаза Детена темным пламенем.
«Время», — торжествующе подумал он.
Рядом с ним стояли шесть Адептов Черной Школы. Фелмарр уже сообщил ему о поражении Белой Школы. Теперь все находилось на своих местах. Только братец да его проклятая жена избежали бойни в Небесной Башне. Ну, это не важно, теперь они уже ничего не значат, где бы ни находились.
Детен поглядел на крохотную деревушку, раскинувшуюся в каких-нибудь двухстах ярдах от отряда. Селение выглядело живописным и подчеркнуто беззащитным. Мягкий желтый свет в окнах служил маяком для заблудших путников, хотя, подумалось Детену, какие могут быть путники в такой глуши!
Он распрямился и шумно выдохнул. Рорух и Коран тут же обратились в слух. Привычки Черного Мастера были им хорошо знакомы — и в этом обоим повезло, потому что Мастер не любил много говорить. Вот уже много лет Рорух был капитаном Черных Стражников. Детен считал его лучшим из воинов, находившихся под его командой. Дело было даже не в том, что Детен открыто признавал это, — просто Фелмарр изрядно постарался наилучшим образом представить капитана.
— Мне нужна дочь, — глухо сказал Детен. — Причем живой и невредимой.
Оба стражника почти незаметно обменялись взглядами. Интонация Детена не оставляла сомнений: это задание считалось простым, так что любая промашка в его исполнении была чревата последствиями, из которых смерть была не самым худшим. Избежать мести черного мага не представлялось возможным.
Взгляд Роруха был однозначно понятен: одна ошибка — и Коран мертв. Глядя в единственный глаз капитана, Коран старался побороть страх.
Затем оба отдали честь Детену и растворились в безмолвии ночного леса. Детен выждал несколько минут. Потом им овладело странное беспокойство. Вдоль позвоночника холодком пробежало предчувствие новой опасности. Черный Мастер решил отправиться следом за солдатами.
Малак лежал на подобии кровати. Сон не шел к нему, но пошевелиться Малак не решался, боясь разбудить жену. Взглянув на Лину, он не удержался от нежной улыбки: забывшись в тяжелом, усталом сне, она свернулась калачиком возле мужа. Малак ласково пробежался пальцами по ее волосам. Они были вместе уже несколько жизней подряд, но слово «любовь» не могло описать всей глубины его чувств к жене: она была для него всем на свете.
Наконец он решился и осторожно соскользнул с ложа на холодный дощатый пол. В комнате была почти полная темнота, даже луна не светила в окно. Обычно на Энии ночи были лунными, — независимо от фазы ночного светила влияние луны на состояние этого плана было весьма значительным. Но сейчас лишь тусклый свет лампы у входа немного разгонял кромешный мрак.
Малак услышал учащенное дыхание спящей Тары. Девушка спала очень беспокойно — безусловно, ее напугало недавнее происшествие. Раньше самым сильным впечатлением для Тары было, пожалуй, жаркое из дичи, а вот теперь на смену ему пришло сражение с астральным вампиром.
Под кроватью Тары примостилась Баст. Поблескивая в темноте изумрудными зрачками, она тщательно вылизывала передние лапы. Чуткие уши зверя настороженно прислушивались к звукам, доносившимся из теса. Насколько помнил Малак, сейчас Баст была меньше, чем когда-либо, — сказывалась стареющая луна и недавнее ранение. Он знал, что Баст скоро поправится, но все же не мог не думать о том, что с ней случилось. Кому только пришло в голову совершить подобное злодеяние? Еще больше его смущало то, как внезапно Даран прервал их последний телепатический разговор. Тогда кто-то пытался проникнуть в Башню, и с тех пор Малак не получал никаких известий. Он размышлял, не стоит ли попытаться снова связаться с Башней? Последний раз он безуспешно пытался поговорить с Дараном пару часов назад.
Что-то прервало ход мыслей Малака. Через мгновение он понял: Баст перестала шевелиться. Теперь она замерла, словно изваяние, к чему-то прислушиваясь. Малак неслышно подошел к ней. Баст сердито заворчала: острый слух друга семьи уловил нечто. Потом большая кошка молнией выскочила из-под кровати Тары и, подозрительно принюхиваясь, принялась обшаривать комнату.
Малак ничего не слышал, но знал, что обмануть Баст нелегко. Он обернулся, чтобы посмотреть на Лину, и увидел, что лежавший на полу с его стороны кровати Меч возмездия требовательно мерцает. Он чувствовал, как вибрации клинка отдаются во всем теле. Возбуждение меча росло вместе с беспокойством хозяина.
Почувствовав состояние мужа, Лина разом очнулась ото сна. Она лежала неподвижно, наблюдая замерший на месте силуэт мужа. Лина с трудом сопротивлялась острому желанию вскочить с кровати, чтобы занять не столь уязвимую позицию. Теперь Меч возмездия пульсировал очень сильно, прямо умоляя хозяина взять его. Мощный призыв катаны молоточками отдавался в костях Малака.
Хотя Малак максимально напрягал слух, он все еще ничего не слышал, за исключением разве что тоскливых вздохов ветра за окном да прерывистого дыхания Тары. Больше всего Малака поразило другое: Меч возмездия всегда был готов встретиться с опасностью, но никогда еще он не вибрировал с такой силой и настойчивостью. Он буквально чувствовал, как в клинке бурлит ярость. Звездный сапфир пульсировал, наполняя комнату слабым лазурным свечением. Это свечение ритмично мерцало в такт с биением сердца Малака, создавая жутковатый стробоскопический эффект.
Внезапно комнату потряс громоподобный треск, и через окно вломилась черная фигура в доспехах. В странных голубоватых отсветах она смотрелась гротескно. Коснувшись пола, вторгнувшийся незнакомец тут же сделал перекат вперед, чтобы не стать легкой мишенью.
Внезапно очнувшись от одного ночного кошмара, чтобы тут же оказаться в самой гуще другого ужаса, Тара слабо вскрикнула. Свернувшись в клубок, она постаралась поглубже зарыться в простыни.
Малак крутнулся на месте, готовясь разобраться с непрошеным гостем, но оглушительный боевой клич заставил его замереть на месте. В ту же секунду через разбитое окно в комнату скользнула другая фигура. Малак едва не задохнулся от гнева, увидев, что второй нападавший пытается заставить Лину умолкнуть.
Он понимал, что шансов справиться с обоими у него почти нет. Перед ним возникла грузная фигура Роруха, закрыв собой все происходящее. Резко взмахнув кистью, гигант извлек из рукава кинжал. Проследив, как ловко оружие скользнуло в руку Роруха и как умело тот схватил рукоятку, Малак сообразил, что перед ним очень опытный боец на ножах.
В голове у юноши воцарилось смятение. В настоящем сражении ему доводилось участвовать крайне редко — и почти никогда — в бою, где ставкой была жизнь. А вот стоявший прямо перед ним одноглазый был настоящим убийцей, который знал свое дело. С внутренним содроганием Малак заметил страшный шрам, тянувшийся через все лицо Роруха.
Лине наконец удалось выбраться из-под скомканной постели. Она заметила, что над ней нависает чей-то силуэт: это был Коран. Он уже занес над головой меч-вакидзаси, готовясь нанести удар. Не имея никакого боевого опыта, Лина понимала, что ее шансы остаться в живых практически равны нулю. Она не представляла, как можно справиться с вооруженным убийцей, и со страхом наблюдала, как приближается к ней Коран.
Лезвие вакидзаси блеснуло вертикально вниз, кровожадно стремясь раскроить голову молодой женщины. Лине удалось метнуться влево и сделать неуклюжий перекат вперед. Губительный удар прошел мимо всего лишь в нескольких дюймах. Лина тяжело упала на спину и, несмотря на боль в животе, попыталась как можно быстрее вскочить на ноги.