Главная | Обратная связь

Полковник по Военно-судебному ведомству Михаил Антонович Жебрак

Объединения Туркуловцев

Данная газета является восстановленной после кончины её бессмертного издателя и редактора, генерал-майора 1-ого ОГДП Антона Васильевича Туркула

Объединения Туркуловцев – ведет свое положения от Объединения Дроздовцев

Знак Объединения Генерал-майор

Туркуловцев 1-ого ОГДП

А. В. Туркул

 

Летия со дня рождения юнкера Дениса Ивановича Клока

 

3 октября 1895 года появился на свет юнкер Денис (Деонисий) Иванович Клок.

Участник Гражданской войны на юге России. Юнкер Денис Иванович служил в составе Дроздовской дивизии.

После эвакуации Русской армии барона Врангеля из Крыма юнкер Клок переезжает во Францию, где числится членом РОВСа.

6 апреля 1972 года скончался во Франции юнкер Денис (Деонисий) Иванович Клок (похоронен на кладбище в Сент-Женевьев-де-Буа).

 

Летия со дня рождения полковника по Военно-судебному ведомству Михаила Антоновича Жебрака

 

Полковник по Военно-судебному ведомству Михаил Антонович Жебрак

 

11 октября (29 сентября) 1875 года появился на свет в Гродненская губерния, Российской империи полковник по Военно-судебному ведомству Михаил Антонович Жебрак (Жебрак-Русанович или Русакевич или Рустанович), из крестьянской семьи.

9 сентября 1894 года Жебрак-Рустанович подал прошение на Высочайшее имя и был определен на службу в 103-ий Петрозаводский пехотный полк на правах вольноопределяющегося 2-ого разряда.

Меньше чем через год – 11 августа 1895 года он был произведен в младшие унтер-офицеры и уже через двадцать дней зачислен в младший класс Виленского пехотного юнкерского училища, которое успешно окончил по 1-ому разряду через три года и был произведен в подпоручики (Высочайшим приказом от 1 ноября 1898 года).

Первым местом службы молодого офицера стал 188-ой пехотный Введенский полк (у Рутыча 6-ой Либавский пехотный полк).

Столь успешное начало карьеры для выходца из крестьянской семьи, на наш взгляд, однозначно свидетельствует о его незаурядных способностях и врожденной любви к военной службе. В прочем, и дальнейшая судьба Михаила Антоновича подтверждает данный факт.

Получив офицерские погоны, Жебрак-Рустанович стремился продолжить свое образование.

20 сентября 1902 года он был командирован в Военно-топографический отдел Генерального штаба, а через восемь дней – прикомандирован к Военно-топографическому училищу для изучения черчения и съемки.

15 апреля 1903 года Высочайшим приказом Михаил Антонович был произведен в поручики.

В дальнейшем он предполагал поступить в Академию Генерального штаба. Но для этого офицеру, окончившему училище по 1-ому разряду и имеющему пятилетний опыт службы, необходимо было сдать экзамены за полный курс кадетского корпуса, что он и сделал в апреле-мае 1903 года при 1-ом кадетском корпусе Академии Генерального штаба.

12 мая 1904 года поручик Жебрак-Русанович был командирован в штаб Виленского военного округа «… для держания предварительного экзамена на предмет поступления в Николаевскую Академию Генерального штаба».

Но, начавшаяся Русско-японская война помещала реализации этих планов.

С 9 ноября 1904 года Жебрак-Русакевич командует 4-й ротой 20-го Стрелкового полка, отправленного на театр военных действий русско-японской войны.

Полк, в котором служил поручик Жебрак, входил в состав Сводно-Стрелкового корпуса, входившего, в свою очередь, в состав 2-й армии. Михаилу Антоновичу довелось принять участие в ожесточенных боях, развернувшихся в районе деревни Сандепу. Уже в одном из первых боев М. А. Жебрак совершил подвиг, отмеченный высшей военной наградой Российской Империи - орденом Святого Великомученика и Победоносца Георгия 4-й степени. Правда награда эта нашла своего героя лишь через... 10 лет.

Впрочем, обо всем по порядку. Вот как описан подвиг офицера в Высочайшем приказе о награждении: «18 ноября 1904 года... во время атаки деревни Чжантанхенань, в районе Сандепу, замети в опасность для левого фланга нашего боевого расположения от анфиладного огня неприятеля из занятых им фанз, в сознании гибельной опасности промедления каждой минуты, по собственному почину личным примером поднял одну полуроту 20 стрелкового полка, повел ее на фанзы, выбил из них неприятеля и прекратил его губительный огонь, чем обеспечил на этом фланге свободу действий нашего отряда и тем оказал решительное содействие к занятию означенной укрепленной деревни».

Однако, во время тяжелых боев, М.А. Жебрак не очень задумывался о том, что совершенный им поступок является подвигом, достойным высшей награды. Впервые ходатайство о награждении было возбуждено начальником Военно-юридической академии 19 ноября 1911 года. Сведения и свидетельства о событиях ноября 1904 года Жебраку удалось собрать лишь к 1912 году. Тогда ему было отказано в награждении, со ссылкой на Высочайший указ от 6 мая 1912 года о "безусловном воспрещении" ходатайств о подобных награждениях.

Значительно позе, 8 марта 1915 года в Петрограде Михаил Антонович Жебрак все же был награжден лично Государем Императором ордена Святого Георгия 4-ой степени.

В послужном списке Михаила Антоновича также отмечено участие в боях у деревни Ванцзяуопу с 13 по 16 января 1905 года.

Вот как описан один из дней этого сражения в официальной истории войны. «На участке 19-ого и 20-ого полков, в центре расположения Сводно-Стрелкового корпуса, японцы с утра (15 января) открыли сильный ружейный и артиллерийский огонь, который причинил весьма чувствительные потери, в особенности 20-ому стрелковому полку, занимавшему невыгодную позицию. Чтобы сколько-нибудь улучшить условия своего расположения, полк выдвинулся вперед на расстояние около 800-1000 шагов, где оказалось возможным занять позицию более выгодную, прикрываясь рельефом пересеченной местности и гражданскими сооружениями. Выдвижение вперед 20-ого полка увеличило интервал между ним и расположенным рядом 4-ым стрелковым полком. Обстоятельство это сейчас же было замечено японцами, которые усилили свое наступление в этом направлении. Опасаясь прорыва со стороны в этом направлении, командир полка вынужден был усилить свой правый фланг двумя ротами, вызванными из резерва. Скоро, однако, оказалось, что в такой же опасности находится и левый фланг полка, благодаря его выдвинутому положению, тем более что левофланговая рота выдвинулась еще и перед фронтом всего полка на 300-400 шагов вперед. Пришлось поэтому и левый фланг усилить засчет резерва, так что к полудню весь полк находился в боевой линии, не имея ничего в резерве. В таком положении полк поддерживал перестрелку до вечера».

21 августа 1905 года приказом командующего 2-ой Маньчжурской армии № 156 за отличия в боях с 12 по 15 января этого же года Михаил Антонович был награжден орденом Святой Анны 4-й степени с надписью "За храбрость" (утвержден Высочайшим приказом от 29 октября 1906 года).

Участвовал Жебрак и в боях близ деревни Чжантанхэнань 18 - 20 января 1905 года.

Вновь обратимся к официальной истории войны. «Едва лишь части Сводно-Стрелкового корпуса прибыли в Чжантань, как разгорелся бой у деревни Чжантанхэнань, которая оказалась занятой японцами. В 2 часа дня начальником 1-ой стрелковой бригады отдано было словесное приказание 4-ому стрелковому полку овладеть деревней Чжантанхэнань и выбить оттуда противника. Высланной для разведки охотничьей командой было выяснено, что окраина деревни, обращенная в нашу сторону, укреплена и сильно занята неприятельскими цепями.

Для атаки указанного пункта 4-ой стрелковый полк, в составе 7 рот, перестроился в боевой порядок и, выделив от себя 2-ой батальон в боевую линию, двинулся вперед; 5-ая и 6-ая роты на ходу рассыпались в цепь, за ними 8-ая рота. 1-ый батальон поротно уступами со вздвоенными рядами следовал по оврагу. Пройдя около 300 шагов, стрелки были встречены из деревни сильнейшим ружейным огнем, вследствие чего приказано было ложиться и начать наступление перебежками поодиночке, так называемым накапливанием. Продвинувшись, таким образом, шагов около 400, весь полк под градом пуль быстро бегом ринулся вперед на деревню; частый и беспорядочный огонь японцев вреда уже не приносил, так как все пули летели через головы. Роты, ворвавшись в деревню, немедленно, следуя по пятам японцев, заняли противоположенную ее опушку и открыли огонь пачками по отступавшему в беспорядке неприятелю, которого, приблизительно, было в деревне около 3 батальонов пехоты, а также по показавшимся вдали у деревни густым боевым цепям и колоннам, очевидно спешившим на поддержку. Японцы быстро очистили деревню, понеся большие потери при отступлении. Заняв ближайшую деревню Ванцзяуопу, находящуюся в 500 шагах, а также скрывшись за складками местности, они открыли сильный огонь, от которого в особенности начал нести большие потери ближайший к Ванцзяуопу наш правый фланг. Находя этот фланг наиболее уязвимым местом со стороны деревни Ванцзяуопу, было решено немедленно атаковать эту деревню; для чего, послав к начальнику бригады ординарца с просьбой о присылке подкрепления, 5-ой и 6-ой ротам было приказано двинуться вперед и начать наступление перебежками на указанную деревню.

Выдвинувшись приблизительно шагов на 100 вперед окраины деревни Чжантанхэнань, роты, продолжая поддерживать беспрерывный учащенный огонь, остановились. В это время в деревне Ванцзяуопу появились японские пулеметы, которые нанесли ротам значительные потери: в продолжение каких-нибудь двух минут, более половины людей выбыли из строя убитыми и ранеными... Держаться дольше при таком положении не представлялось никакой возможности, поэтому роты подались назад и заняли снова южную долину деревни Чжантанхэнань, открыв частый огонь. В это же самое время на правом фланге, развернутые в боевой порядок, появились три роты прибывшего подкрепления, по которым японцы не замедлили также пустить в ход пулеметы, заставившие их отойти в овраг с большими потерями.

В ночь с 18 на 19 января японцы снова атаковали деревню Чжантанхэнань. При первом натиске они захватили селение, вытеснив оттуда наших стрелков, но вслед за тем подоспели резервы, и японцы были выбиты из деревни с большими для них потерями. Тем не менее небольшая часть противника засела в отдельной группе фанз и оттуда поддерживала оживленный ружейный огонь с нашими стрелками. В таком положении японцы продержались до полудня 20 января, когда окончательно были выбиты из Чжантанхэнаня".

16 февраля 1905 года при обороне деревне Чжантан Михаил Антонович был ранен в ногу разорвавшимся японским снарядом (остался на всю жизнь хромым).

Ранение было тяжелым и последствия его Михаил Антонович ощущал всю оставшуюся жизнь. За этот бой он был награжден чином штабс-капитана (приказом Главнокомандующего всеми морскими и сухопутными вооруженными силами, действующими против Японии от 10 марта 1905 года, Высочайше утвержденным 20 сентября 1906 года).

После ранения Жебрак был отправлен на излечение в один из госпиталей тыла армии, а оттуда эвакуирован в Россию.

12 июня 1906 года Генерального штаба штабс-капитан М А. Жебрак был переведен в 178-ый пехотный Венденский полк. Однако последствия ранения не могли позволить ему нести строевую службу и 20 июля 1907 года военный министр, на основании решения главной эвакуационной комиссии, «...разрешил признать его без освидетельствования не способным к службе в строю и включить в списки признанных <годными> на административные должности...» Несколько поправив здоровье, Жебрак сразу же стал задумываться о продолжении карьеры. С июня 1908 года он стал вольнослушателем Александровской военно-юридической академии, которую окончил через четыре года по 2-му разряду.

Приблизительно в это же время у Михаил Антонович женился на дочери германского подданного Софии-Христиане-Елене Эдуардовне-Фердинандовне Пейффер (супруга имела римско-католического вероисповедания). А 21 июня 1908 года в семье родился первенец - сын Николай, а 17 апреля 1911 года – и второй сын Михаил (оба сына Жебрака была сыновья крещины по православному вероисповеданию).

19 апреля 1912 года Генерального штаба штабс-капитан М.А. Жебрак был произведен в очередное чин Генерального штаба капитана и 24 апреля он перешел на службу в Морское ведомство с зачислением по Адмиралтейству. Дальнейшая его служба проходила в Кронштадтском военно-морском суде, где Михаил Антонович исполнял обязанности защитника подсудимых (в 1913 – 1914 годах). Однако спокойная должность явно тяготила боевого храброго офицера. Об этом свидетельствуют аттестации на Генерального штаба капитана Жебрака за 1913 – 1914 годы, подписанные председателем суда Генерального штаба генерал-лейтенантом Алабышевым. В них говорится следующее: «Способности к судебной службе весьма посредственные. <...> Не представляет из себя ничего особенного. К дальнейшей службе в военно-морском судебном ведомстве не вполне пригоден». В той же аттестации также отмечено следующее: «Ранен на войне в ногу, почему хромает и ходит с палкой. В остальном здоровье удовлетворительное. Характера и нравственности хороших. Достаточно воспитан и вполне дисциплинирован. Знает языки: французский, немецкий и английский». 3 ноября 1914 года М. А. Жебрак был переведен в состав Военно-морского судебного ведомства и назначен штатным кандидатом на военно-морские судебные должности при Кронштадском военно-морском суде. 3 декабря того же года он был произведен в Генерального штаба подполковники "по линии".

В 1914 году Генерального штаба подполковник Жебрак произведен в очередной чин Генерального штаба полковник.

Когда началась Первая Великая война, Генерального штаба полковник М. А. Жебрак написал прошение по собственному желанию вернутся на военную службу в действующую армию (не смотря на последствия ранения, вернулся в строй).

7 января 1916 года был назначен командиром 2-ого батальона Отдельной Балтийской морской бригада первоначально задачей, которой была охрана подступов к Морской крепости Императора Петра Великого.

1 октября 1916 года началась переброска Отдельной Балтийской морской бригады на Черное море. Приказом от 06 октября 1916 года бригада была развернута в Отдельную Балтийскую морскую дивизию, которая вошла в состав 6-й армии Румынского фронта и действовала в районе устья Дуная, входя в Отряд обороны устья Дуная и Дунайских гирл (при развертовании бригады в дивизию ГШ полковник Жебрак получает назначение на должность комндира 2-ого Морского полка). Дивизия активно участвовала в боевых действиях; довелось принять в них участие и ГШ полковнику Жебраку.

Приказом командующего Черноморским флотом от 5 июня 1917 года Генерального штаба полковник М. А. Жебрак был награжден орденом Святой Анны 2-ой степени с мечами "за отличие в делах против неприятеля в феврале 1917 года".

21 октября 1917 года командир дивизии контр-адмирал князь В. В. Трубецкой писал представление к награждению М. А. Жебрака орденом Святого Владимира 3-й степени с мечами и бантом (приказ по Армии и флоту № 259 полковник Жебрак был представлен к награде "через орден" ввиду выдающегося подвига).

Вот что написано в документе:

«Полковник Жебрак, узнав от захваченных рыбаков, что на полуостровах Янчина и Долошман имеются орудия и пулеметы, 22 июня с. г. неожиданно прибыв в село Святой Георгий и взяв с собою трех офицеров полка и некоторое количество солдат - всех по желанию, отправился на трех катерах в указанное место для захвата орудия и пулеметов и уничтожения неприятельского вооруженного катера, который по донесению прапорщика Жегалова и рыбаков должен быть в деревне Журиловке.

Высадив на Долошмане около 30 человек пехоты, сам на катерах пошел к деревне Журиловке. Пройдя против Копул-Долошман-Частый-Касс, он увидел у Долошмана какой-то силуэт и, заподозрил, что это и есть неприятельский катер, который ожидался у Журиловки. Лично отдавая приказания, уничтожил этот катер, будучи сам обстрелян неприятельской артиллерией и сгидроаэропланов. <Подчеркнуто в оригинале. - Н. К.> В это время высадившиеся части пехоты уничтожили одно орудие и пулемет, захватив пленных.

В общем за эту операцию, прекрасно разработанную полковником Жебрак и по собственной его инициативе, в глубоком тылу неприятеля, было захвачено два болгарских солдата живыми в плен, уничтожено одно орудие, стрелявшее по ним, взяты винтовки, бинокль и другие трофеи...". Помимо того, что сама операция была весьма незаурядным предприятием, нельзя забывать, что полковнику Жебраку, который в ней непосредственно участвовал было уже 42 года, и, кроме того, он был тяжело ранен и передвигался с помощью палки».

Еще одно свидетельство храбрости Михаила Антоновича мы находим в воспоминаниях вице-адмирала Д. В. Ненюкова, посвященных боевым действиям на Дунае в 1916 - 1918 годах:

«Одиночные смельчаки находились во всех частях, но особенно много увлекал за собой командир 2-ого полка полковник Жебрак. Несмотря на свою раненую ногу, он всегда сам участвовал во всех вылазках, и всегда они сопровождались успехом. Интереснее всего, что Жебрак, будучи военным юристом, в мирное время не служил в строю, но и на Японской и на Великой войне отправлялся в самые опасные места и брал любые назначения в самом центре военных действий. Одну из его операций я позволяю себе привести, как образец находчивости и умения в это тяжелое время.

Пункт Х - пологое сухое место на правом берегу Георгиевского гирла, был занят ротой болгарской пехоты. Ближайшие к нему части болгар были расположены в 2-ух километрах западнее пункта С. Полковник Жебрак вызвал охотников из своего полка и отобрал из них 150 человек. Половина из них должна была открыть огонь в условленный час по болгарам с противоположенного берега, а другая половина была разделена на 2 части. Одна, на рыбачьих лодках, по каналу Д должна была прибыть в пункт В и высадиться в тыл болгарам, а вторая, на броневом катере, по фарватеру, известному только рыбакам, должна была высадиться в пункте С. Сам Жебрак был с этой последней частью. Все вышло согласно плану: часов в 6 вечера охотники с левого берега открыли сильный огонь по болгарам из ружей и пулеметов, чем привлекли их внимание. Одновременно взвод, высадившийся незаметно пункте В, зашел им в тыл и тоже открыл огонь. Болгары сейчас же начали, отстреливаясь, отступать к пункту С, но здесь уже ожидал их полковник Жебрак, взявший с броневого катера 2 пулемета. Привлеченные стрельбой болгарские подкрепления, также начали подходить к пункту С с запада и Жебрак обратил на них огонь пулеметов. Наши охотники, бывшие на левом берегу, сейчас же после отступления неприятеля переправились на левый берег на рыбачьих лодках и в результате вся болгарская рота, потеряв 15 человек убитыми и 40 ранеными, попалась к нам в плен. Наши потери состояли всего в 3-х человеках раненых. Жебрак покинул свой опасный пункт только тогда, когда убедился, что все наши люди и пленные покинули правый берег Дуная».

14 сентября 1917 года ГШ полковникъ Жебрак был представлен за боевой подвиг к производству в генерал-майоры.

Набег на город Тулча дал имя 2-ому Морскому полку и этим выдвинул на вид нескольких героев-офицеров, а Жебрак-Русанович был награжден румынским королем орденом Святого Михаила Храброго.

Однако, уже через четыре дня власть в стране, которой верой и правдой служил полковник Жебрак, захватили узурпаторы - большевики.

Вскоре Михаилу Антоновичу пришлось принять участие в войне, ставшей для него последней - войне Гражданской

Командир бывшего 2-ого Морского полка Отдельной Балтийской морской дивизии ГШ полковник Михаил Антонович Жебрак-Русанович успел со времени распада своего полка побывать в столицы Российской империи городе Петрограде и у себя на родине, в Белоруссии, где все это время усиленно готовился к независимости этого края. Ему даже предлагали на родине пост военного министра.

По возвращении в город Измаил из столицы Петрограда и Белоруссии, узнав о формировании Добровольческой армии под командованием Генерального штаба генерала от инфантерии Л. Г. Корнилова, он отправился в город Яссы к командующему Румынским фронтом Генерального штаба генерал от инфантерии Д. Г. Щербачеву и привез 13 февраля (31 января) 1918 года от него предписание, в котором было приказано ему и мне сформировать в городе Измаиле Сводный морской добровольческий полк, командиром которого и был назначен, как старший чин, Генерального штаба полковник Жебрак-Русанович. При этом он получил от командующего фронтом некоторые указания и материальные средства. Румынские власти обещали ему да же свое содействие. Вечером то же дня Михаил Антонович прибыл ко мне на квартиру, где мы сговорились о формировании полка и обо всем, что необходимо полку, а также о выступлении в поход и проч.

14 (1) февраля 1918 года прибыл Михаил Антонович в канцелярию 4-ого Морского полка, где хозяйственный чин уже заканчивал ликвидацию дел полка и просил всех офицеров полка собраться на следующий день. 15 (2) февраля 1918 года после нескольких прочувственных слов, сказанных им офицерам, он открыл запись на поступление добровольцев во вновь формируемый полк, при этом просил меня быть своим помощником по строевой части и начальником хозяйственной части нового полка, в этот же день почти все офицеры 1-ого Морского полка, находившиеся в это время в городе Измаиле, записались на службу в Сводный морской добровольческий полк. Затем записались в этот же полк несколько офицеров 2-ого, 3-ого и 4-ого Морских полков и других частей расквартированных гарнизоном в городе и его окрестностях. 21 (8) февраля 1918 года был отдан первый приказ по полку, которым было зачислено в полк до 50 офицеров.

25 (12) февраля 1918 г. – командир полка Генерального штаба полковник Жебрак-Русанович привез от командующего Румынским фронтом мне предписание о передаче сохранившегося Андреевского флага 1-ого Морского полка в Сводный морской добровольческий полк, что и было мною исполнено. 27 (14) февраля 1918 года был парад новому полку и состоялась торжественная передача знаменного флага, об этом было изложено в приказе по полку. Андреевский флаг я хотел отправить в город Петроград в Главный Морской штаб к офицерам, туда должны были прибыть три или четыре офицера. Об этом я подробно доложил полковнику Жебрак-Русановичу. И тогда он поехал к Командующему Румынским фронтом и привез мне от него предписание, в котором было приказано передать знамя во вновь сформированный Сводный морской добровольческий полк, так как пути на город Петроград все закрыты, что мною и было исполнено. За время службы в Морском ведомстве Михаил Антонович сроднился с моряками, а потому хранил и не оставил знаменный флаг, даже будучи командиром 2-ого Офицерского стрелкового полка 3-ий пехотной дивизии Добровольческой армии, где хранилось знамя старого 81-ого пехотного Апшеронского полка.

Из вынесенных о своей поездке впечатлений Михаил Антонович говорил только одно: «Большевизму не бывать, а будет только одна Единая, Великая, Неделимая Россия». Эти слова были сказаны им по прибытии из города Ясс и на параде 9 марта (24 февраля) 1918 года перед выступлением в поход Сводного морского добровольческого полка из бывших чинов гарнизона города Измаила, на котором собралась почти вся измаильская публика.

Продолжение следует: