Главная | Обратная связь

Упадок западного мифа

В настоящее время большинство людей находятся во внешнем «сейчас», которое пичкает их мёртвым знанием — нагромождением искажённых и бессвязных фактов, мнений и спекуляций. Знание стало предметом торговли, горючим, которое мы сжигаем на скоростном шоссе информационного рынка. Символы, живущие в вашей внутренней реальности, не просто отражают предметы внешнего мира — они суть проявление этих внешних предметов в вашем внутреннем мире. Если вы не имеете внутри живых символов, то, каким бы активным вы ни казались извне, внутри вы будете мёртвы, словно подопытная денервированная лягушка или зуб, лишённый нервного окончания. Современный мир пребывает в глубокой агонии, которую можно назвать «синдромом утраты символа». Понятие «святости» практически исчезло из массового мировосприятия, для которого всё теперь стало в большей или меньшей степени мирским. Любой разговор о «внутренней реальности» вызывает усмешку или отторжение у большинства людей, живущих исключительно мирскими ценностями. Все наши основополагающие мифические символы умирают или уже мёртвы. Они больше не вдохновляют и не защищают нас, не приносят нам никакой пользы. Многие подсознательно пытаются компенсировать этот недостаток, с почти религиозным благоговением почитая места своего рождения или спортивные команды, государственные флаги, социальные институты или Элвиса Пресли, — но все эти искусственные символы настолько далеки от реального мира, что лишь очень немногим из них суждена долгая жизнь. Внутренняя потребность в живых символах побуждает нас создавать их искусственные подобия — но подобия эти в силу своей иллюзорности редко оказываются способными помочь нам понять самих себя, или осветить пути к Реальности. В отличие от живых мифов, пребывающих в универсальном и непреходящем «сейчас», эти суррогаты заключены в жёсткие рамки времени и пространства и потому не могут служить долговечной заменой основополагающим мифическим символам. Они подобны наркотикам, которые способны дать лишь мимолётное чувство удовлетворения. И всё же, несмотря на свою иллюзорность, современные мифы оказываются достаточно убедительными для того, чтобы люди верили и в них, и в то, что суррогатов этих им вполне достаточно. Более того, подавляющее большинство современных людей время от времени становятся жертвами патологических мифов и стереотипов, которые, подобно вирусу, поселяются внутри нас и живут, паразитируя на нашем невежестве. Легионы хорошо продуманных и финансово обеспеченных смертоносных мифов, бытующих в нашей массовой культуре, терпеливо поджидают свою легковерную добычу, подобно голодным стервятникам. Многие женщины, попавшие в лапы стереотипа «красота — это стройность», страдают анорексией или булимией (теряют аппетит или, наоборот, становятся одержимыми пищей), а мужчины, купившиеся на лозунг «мужество — это насилие», выходят на охоту друг за другом и сеют страдания и смерть. День за днём отряды молодых солдат, воспитанных в духе стереотипа «наше племя в опасности», беспощадно уничтожают друг друга, а их сограждане, преисполненные ура-патриотизма, сначала подстрекают их, а потом оплакивают. Миллионы людей, проникшись верой в то, что «счастье — это потребление», живут от удовольствия к удовольствию или трудятся не покладая рук, в надежде когда-нибудь осуществить свою «американскую мечту».

Но пожалуй, самым опасным и, по сути, исходным является тот миф, появлению которого способствовали учёные-материалисты и так называемые рационалисты, заявившие, что человеческое общество вышло из возраста мифов и больше в них не нуждается. Полагать, будто никакие мифы, ни благотворные, ни патологические, более не воздействуют на нас, — это опасное заблуждение. Оно лишь повышает вероятность того, что мы попадём в полную зависимость от какого-нибудь мифа. Хотя Джозеф Кэмпбэлл и некоторые другие антропологи предостерегали родителей от навязывания детям своих стереотипов и устаревших образцов поведения, на практике оказалось, что роль воспитателей растущего ныне поколения взяли на себя средства массовой информации, не предлагающие иных моделей поведения, кроме основанных на сексе и насилии. В большинстве своём современные дети не видят ничего, кроме виртуального мира телевидения, техноиндустрии, видеоигр и Интернета. Люди самозабвенно ныряют в электронную сеть, жертвуя ради вымышленного мира альтернативной реальности своим человеческим миром, о неисчерпаемых возможностях исследования которого им никто никогда не говорил. Кэмпбэлл прозорливо предупреждал о том, насколько опасно полагать, будто сложившиеся социальные порядки установились на века и ничто не способно поколебать их. Тенденция утверждения индивидуалистических ценностей, идущих вразрез с общественными интересами, всё нарастает и уже начинает приобретать серьёзные последствия, ставящие под угрозу существование всей нашей цивилизации.

Но живой миф остаётся самым эффективным средством защиты и терапии от патологических стереотипов. Он даёт здоровую пищу нашим умам и служит универсальной вакциной от вездесущих идеологических вирусов. Мудрое использование знаний, доставшихся нам в наследство от предков, могло бы исцелить нас. Но современное западное мировоззрение чересчур косно, и привычка к искоренению традиционных верований пустила в нашем обществе слишком глубокие корни. Даже такая область современной науки, как психология архетипов, использует вместо живых мифов лишь их безжизненные формальные схемы. Люди больше не верят в способность мифа проникать в истинную, не поддающуюся описанию природу вещей и упускают то порождаемое мифом состояние, которое является живой мудростью. Открывшись современности, мы отгородились от древности, и пока в этой стене не будет пробита брешь, мы обречены оставаться вне самих себя, оторванные от той вечной Реальности, видение которой было нам когда-то завещано.

Искренняя молитва могла бы спасти нас, но мало кто верит сейчас, что молитва способна что-то изменить: мы перестали видеть в Природе живое существо, которое можно просить о сострадании. Такое отношение к Природе вышло из моды в культуре Запада в тот день, когда философы Древней Греции объявили, что больше не знают, как толковать древнейшие священные тексты, ритуалы и символы. Вместо того чтобы обратиться внутрь себя и попытаться отыскать смысл исконной мудрости, затерянный в веках, эти «спасители» устремили свои взоры наружу, к однобокому созерцанию материальной Вселенной, и заключили, что реальной следует считать только ту часть природы, которую мы можем слышать, видеть, ощущать на вкус, на запах и на ощупь. В результате даже думать о возможности существования такого явления, как живая мифология, стало нелогичным. Боги были объявлены гиперболизированными образами знаменитых в прошлом людей. Греческие мифы, утеряв свою суть, стали восприниматься просто как художественные аллегории. До нас они дошли в виде небылиц и сказок, которые каждый волен толковать как угодно.

Отход общества от мифического и сакрального усугубляется типичным для современности представлением, что прогресс может быть только линейным. Это положение, согласно которому новое всегда превосходит старое, — естественное следствие привычки западного человека к линейному мышлению. Предполагая, что новые формы видения реальности должны неизбежно вытеснять и замещать более старые модели восприятия, догма линейного прогресса преграждает древней мудрости путь в современность. С поверхностной точки зрения, в этом есть большая доля правды, поскольку мифы непрерывно находят новые пути осуществления своей миссии, соответствующие тому времени и тем условиям, в которые они попадают. Но, приобретая новые формы, мифы не меняют своей сути (как бы ни пытались, к примеру, представители «теологии освобождения» вложить новый смысл в христианский миф); они лишь развивают новые способы передачи неизменного, вечного знания.

Целительный миф

При виде того, как нездоровое массовое мировоззрение разрастается в наши дни с неумолимостью раковой опухоли, некоторые из нас начали подыскивать здоровую замену агонизирующим символам. Многие рьяно пустились на поиски «коротких путей», не подозревая о том, какие опасности могут поджидать неподготовленного человека при обращении к таким «быстродействующим» техникам, как, скажем, «трансченнелинг». Другие пропагандируют возврат к нравственным ценностям раннего христианства, что, однако, вряд ли осуществимо, поскольку формы и содержание, которые приобрели сейчас культурные слагаемые христианской догмы, несовместимы с ценностями той давней эпохи. Единственный выход — заимствовать традиции тех народов, которым удалось сохранить их до настоящего времени, благо сейчас глобализация открыла немыслимые ранее возможности культурного обмена. Но к сожалению, таких народов становится всё меньше и меньше. Поддаваясь влиянию потребительской культуры, возникшей на Западе, но уже приобретающей планетарные масштабы, многие традиционные общества постепенно отбрасывают свои старые верования, содержащие живую мудрость. В лучшем случае «новая» культура способствует лишь сохранению в этих обществах мёртвых обычаев и ритуалов, утерявших свою подлинную суть, а в худшем — лишает их даже этого маскарада. Впрочем, разница не так уж велика: формально правильное исполнение священного танца без воссоздания заложенной в нём живой мудрости вряд ли сможет возродить культуру, сколько бы туристов оно ни привлекло. В нашей собственной культуре некогда священные ритуалы давно уже стали мирскими — достаточно посмотреть, во что мы превратили Рождество или Пасху.

Нельзя «пересаживать» мифы из одной культуры в другую насильственно, в массовом порядке; нельзя также принимать все живые традиции иных культур без разбора. Далеко не все традиции стоит возрождать. Кровожадная культура ацтеков с её человеческими жертвоприношениями — пример такого наследия, которому, по всей вероятности, лучше оставаться мёртвым. Нам следует открываться только здоровым, жизнеутверждающим традициям, чья живая мудрость могла бы помочь нам стать «живее» и «мудрее». Род человеческий ещё не забыл о тех подлинно культурных растениях, которые произросли на общей куче «мифологического компоста» в незапамятные времена, но до сих пор приносят плоды, обладающие изысканным вкусом и целебными свойствами. Как материальная Природа стремится к выживанию, создавая различные комбинации ДНК, так и Природа мифа стремится к сохранению и приумножению своей живой мудрости. И так же, как флора и фауна одного континента зачастую успешно приживаются на другом материке, так и мифы, возникшие на одной культурной почве, могут пересаживаться на другую и, скрещиваясь с местными традициями, образовывать непредсказуемо выразительные гибриды, иные из которых будут процветать. Возможно, эти новые «побеги» мудрости и не вернут нам того, что мы когда-то потеряли, однако некоторые из них могут с успехом привиться на древо нашей коллективной мифологии и приносить нам сочные плоды.

Одним из потенциальных источников таких «побегов» является Индия, ибо характерная черта индийского духа — способность связывать многие, порой противоречивые, аспекты «данности» в единую многомерную субстанцию. Большинство основополагающих индийских мифов изначально предназначены для того, чтобы передавать знания по космологии и медицине, представления об архетипах и социально-культурных нормах, а также элементы духовно-мистических учений тем, кто способен ими воспользоваться. Но даже если вы не можете понять их полностью, такие целительные предания, как «Величие Сатурна», дадут вам надёжную защиту от пагубных заблуждений патологического мифа — при условии, что вы откроете для них своё сердце.

Миф не сможет войти в вашу душу, если вы привычно отгородитесь от него барьером интеллектуального анализа. Если вы попытаетесь рационализировать свой опыт общения с мифом, спокойствие и уверенность снизойдут на вас лишь на краткий миг и не проникнут глубже сознательного уровня вашей сущности. Только если вы осмелитесь полностью погрузиться в мифическую реальность, вам представится возможность вернуться к её истоку — вступить на ту территорию, где, быть может, скрывается тайна вашей целостности. Пытаться осмыслить опыт восприятия мифа, не позволив ему прежде проникнуть в глубины вашего существа и обратиться к вашей душе, — всё равно что пытаться толковать сон, который вам ещё не приснился. Естественный порядок вещей требует, чтобы чувственное восприятие опыта предшествовало его осмыслению; именно поэтому новички более восприимчивы к мифу — чем меньше вы знаете, тем легче вам открыться для чего-то нового. Отказавшись от всяческих мудрствований и открывшись мифу, как невинный ребёнок открывается окружающему его миру, вы позволяете мифу проникнуть в вас. Если вы хотите, чтобы миф выполнил свою работу, вы должны ослабить контроль ума и сдаться в руки мифа, как это пришлось сделать главному герою нашей истории, царю Викрамадитье. Как только вы этому научитесь, сама Вселенная станет вашим учителем.

Поскольку в большинстве своём мы научены ценить только тот опыт, который понятен сознательному уму, всё прочее рождает в нас страх: ум всегда чувствует опасность, когда что-либо выходит из-под его контроля. Попытайтесь смягчить этот страх, дайте своему уму привыкнуть. Представьте, что вы — олень в лесу, а миф — появившийся неподалёку мудрый старец. Приближайтесь к нему осторожно, чтобы успеть отступить при малейшем проявлении враждебности. Не торопите свой интеллект, дайте ему достаточно времени на то, чтобы уступить часть своих полномочий интуиции. И когда наконец вы увидите, что сердце мифа насквозь прозрачно, а его нежность и сострадание безграничны, вы сможете спокойно склонить голову ему на колени. Просто впитывайте каждое ощущение, которое будет приходить к вам, — и вы обнаружите, что входите в миф инстинктивно и естественно, без малейших усилий со своей стороны. Но перед тем, как снять защитный барьер, обязательно удостоверьтесь, что вы не подвергаетесь влиянию каких-либо культовых сил. Это даст вам уверенность в том, что предание о Сатурне не переполнит вас астрологическим суеверием и не превратит вас в зомби, с энтузиазмом выкладывающего деньги каким-нибудь мошенникам.

«Величие Сатурна» — жизнеутверждающая легенда, она даёт здоровые представления о человеке, космосе и взаимодействии между ними, — и представления эти проникают в самые глубины сознания тех, кто открывается ей. Читая или слушая эту историю, старайтесь внять тому ощущению единства и целостности бытия, которое она в вас порождает. Хорошие врачи и астрологи уже повсеместно используют терапевтические возможности повествования, а истории, которым отдают предпочтение аюрведа (традиционная индийская медицина) и джьотиш (традиционная индийская астрология), в первую очередь помогают воссоздать целостное восприятие реальности тем, чьё сознание привыкло работать однонаправленно. Приобретя это внутреннее ощущение всеобъемлющего единства, вы почувствуете, как оно начнёт проявляться в вас и сказываться на всей вашей жизни.

Джьотиш

Итак, вместо того чтобы гадать о том, кто такой Сатурн и почему ему придают такое значение, просто позвольте мифу делать свою работу: Сатурн будет воздействовать на вас независимо от того, сколько вы о нём знаете. Знайте, однако, что Сатурн — самая важная фигура в той системе понимания Реальности, которая известна нам под названием джьотиш т.е. в индийской астрологии. Джьотиш — это не просто сухой, математически упорядоченный набор предсказательных методов. Это живое повествование, вплетающее в свою ткань жизни людей, к которым обращены астрологические толкования и предсказания. Система джьотиша сложилась на основе веданги, свода вспомогательных знаний, предназначавшегося для правильного использования Вед— древнего вместилища индийской мудрости, состоящего из четырёх священных книг. Веды были собраны воедино много столетий назад. С того самого времени и по сей день эти cвящeнныe гимны бережно хранятся священнослужителями без каких бы то ни было изменений.

Гимны Вед не были придуманы людьми. Их восприняли, или «узрели», как воплощения Реальности вдохновенные Провидцы — риши (букв. — «провидцы»). С незапамятных времён в Индии считалось, что единственная во Вселенной настоящая «вещь», котораясуществовала до сотворения мира, наделяет жизнью всё в этом мире и будет существовать после того, как погибнет наша проявленная Вселенная, — это однородный «Дух», который находится вне времени, пространства и причинно-следственных связей. Эта вселенская душа, называемая также параматмой или пурушей, есть Абсолют, универсальная Реальность, неопределённая и неограниченная «основополагающая действительность», из которой вытекают все другие реальности. Это источник всех знаний и потенциал всего возможного. Ведические гимны представляют собой вдохновенные выражения этой Абсолютной Реальности, как её «узрели» риши; на их благодатной почве произросли все индийские видьи (формы живой мудрости, в том числе аюрведа и джьотиш). Каждая видья — это своего рода богиня, муза, которая требует терпеливого и неустанного поклонения от своих учеников, пока между ними и нею не установятся личные отношения, обоюдная связь, в которой один принадлежит другому. И тогда поднимается завеса тайны, и к ученику приходит понимание. Пока муза не овладеет вами всецело, вы не овладеете мудростью.

Джьотиш — это одна из разновидностей садханы (духовной практики), метод постижения Джьотир Видьи («Знания Света») и, в конечном счёте, универсальной Реальности через посредство Девяти Планет. Важной частью этой садханы является планетарный миф. Большинство из нас «знают», что девять планет — Меркурий, Венера, Земля, Марс, Юпитер, Сатурн, Уран, Нептун и Плутон — вращаются вокруг Солнца. С точки зрения Солнца это верно. Однако с земной точки зрения очевидно то, что Солнце вращается вокруг Земли. Известный физик Эрнст Мах как-то заявил, что, согласно принципу относительности, нет никаких оснований придерживаться какой-либо одной из этих точек зрения как единственно верной. Мы можем выбрать ту из них, которая более удобна и применима для наших целей. Поскольку в данном случае нас больше интересует то, как планеты влияют на нас, а не как мы — на них (хотя и это влияние имеет место), то удобней и полезней смотреть на небо с нашей человеческой позиции, с точки зрения земного наблюдателя. С Земли видны невооружённым глазом пять планет: Меркурий, Венера, Марс, Юпитер и Сатурн. Добавив к ним Солнце и Луну — два светила, одно из которых кажется вращающимся вокруг Земли, а другое действительно вращается, — мы получим те самые семь «планет», которые начали различать почти все древние цивилизации не позднее 1500 года до нашей эры.

Каждая из этих «планет» управляет одним из дней недели:

Воскресенье — Солнце

Понедельник — Луна

Вторник — Марс

Среда — Меркурий

Четверг — Юпитер

Пятница — Венера

Суббота — Сатурн

Неизвестно, использовалась ли семидневная неделя в Индии в эпоху Вед, но в любом случае джьотиш принял её радушно. Учитывая, что в нумерологии число семь играет важную роль (примера ради можно вспомнить семь нот музыкальной гаммы, семь цветов радуги или «семь печатей Апокалипсиса»), такое количество планет вполне устраивало астрологов в течение столетий. Но по меньшей мере пятнадцать веков назад в Индии к планетам были причислены ещё два «небесных тела». Это были Раху и Кету — так называемые лунные узлы, две точки пересечения плоскости, в которой Луна вращается вокруг Земли, с эклиптикой (плоскостью, в которой Земля движется по орбите вокруг Солнца). Раху и Кету нематериальны, и увидеть их нельзя. Однако эти точки, в которых происходят солнечные и лунные затмения, всё же оказывают на нас воздействие. С добавлением Раху и Кету число «планет» возросло до девяти: теперь это как бы семь цветов радуги, расположенные между невидимыми для человеческого глаза инфракрасным и ультрафиолетовым излучениями. При том, что в нашей десятичной системе счисления используется девять цифр. Девять Планет символизируют, с точки зрения нумерологии, всю совокупность возможностей во Вселенной.

На протяжении многих столетий индийские астрологи убеждались в том, что самой великой, самой влиятельной и самой опасной из Девяти Планет является Сатурн, и значительную часть своего времени и усилий они тратили на поиски методов, которые помогали бы человеку сдерживать пагубные последствия влияния Сатурна.

Одним из таких спасительных средств является живой миф «Величие Сатурна», который вот-вот начнётся для вас в вашем личном «сейчас».