 |
|
Пока убирал в тумбочке, обнаружил книгу «Alice in Wonderland», которую купил еще перед приездом в Y. Он, было, начал читать ее, но бросил, когда пошел работать.
Теперь Гурьянову показалось непозволительно далее обходить Alice вниманием, и, доделав, он устроился на кровати и занялся чтением.
Звук звонка телефона грубо вытолкнул Мстислава из комнаты, где Алиса только попробовала волшебное печенье.
Он испугался, мгновенно кровь прилила к затылку и вискам: звонила ему обычно только Мария Григорьевна, причем, за день до приезда. Гурьянов подбежал к телефону и поднял трубку:
- Алло?
- Алло! Слава? – услышал он звонкий, прозрачный девичий голос. «Дина звонит!»
- Да.
- Это Дина звонит, помнишь такую?
- Помню очень хорошо.
- Звоню по сотовому, так что кратко. Я на даче. Вчера бабуля потеряла здесь кошку. Мы, мама и я, приехали с утра ее искать. Ищем вот. Здесь до того хорошо! Птицы поют! Речка есть! У мамы последняя неделя отпуска. А мне скоро в школу… Останемся на пару денечков. Дождешься? (Мстислав услышал, как на том конце провода не так далеко от Дины прозвучало нечто похожее на «кукареку!».)
- Ну, - он вздохнул, - дождусь.
- Хорошо; извини, что не сегодня… ладно, до свиданья!
- До свидания, Дина… Дина… - как только он сказал «до свидания», она уже повесила трубку…
Он положил трубку и несколько секунд смотрел на нее; прошел в зал, сел на диван, сгорбился. Волна пессимизма грубо накатывалась на него. Он поставил локоть на колено, и положил подбородок на влажную ладонь. «Но она согласна же», - старался утешиться он. Из-за этого отлагательства встреча стала желанна ему еще острее.
Глава 3
Тартаров – сын
В субботу с утра было давяще жарко. Желтевшая листва грустно падала в пыль дорог. Ближе к вечеру с запада натянуло на полнеба туч всех серых оттенков. Он подошел к калитке. Звонка не было. Он постучал - никто не ответил. Гурьянов постучал сильнее, но все также безрезультатно.
Секунд 10 постояв в нерешительности, он поднялся на цыпочки и увидел уже знакомый двор. Дверь дома вдруг отворилась. Кира вышла наружу, неся зеленое ведро в руке. Она прошла немного вдоль окон и вылила под цветы мутную, серую воду.
Мстислав окликнул ее по имени-отчеству и поздоровался. Поставив на землю ведро, она быстро подошла к калитке. Он перестал стоять на цыпочках, и в поле его зрения снова оказалась только дверь с забором.
- Ты? Что тебе? Пошел прочь! Шастаешь! - услышал Гурьянов. Он удивился, а еще больше растерялся от такого невежливого приема:
- Кира Лаврентьевна... я пришел... я договорился...
- У тебя определенно недостаток ума, – тише, сердито, неожиданно грустно, произнесла она и, как он понял, подошла вплотную к калитке так, что губы ее (он видел) едва не касались узкого отверстия между дверью и косяком; тут он услышал, как она прошептала тревожно и очень отчетливо, делая паузу после каждого слова: - Здесь. Твоя. Погибель. – От этих тихих, пугающих слов холод пробежал ему по спине, и он подумал вмиг: «Не послушать ли ее?». – Слава, глупый красивый мальчик, быстрее. – «Уйду!». Тут чья-то большая тяжелая рука опустилась ему на плечо. Он сильно вздрогнул от испуга и стремительно обернулся.
Перед ним стоял Аристарх Зиновьевич. И улыбался. И серая улыбка на его белоснежном лице была холодная, расчетливая, уверенная, как у победителя. Маг сказал:
- Мстислав, я знал, что вы осчастливите нас своим приходом.