 |
|
Разрушение Сакральной Свечи
11 дней спустя Мстислав и Дина сидели за столом, так обывательски накрытым клеенкой, у кирпичного, частью обитого железными листами, дома, напротив них сидел Тартаров. От реки сюда веяло сыроватой прохладой. Река в это лето была бурна и обильна настолько, что прежде сухой берег на пару метров разросся низкими черно-зелеными водорослями, напоминающими собой влажный ил. Артур сидел от них чуть поодаль в кресле, перекатывая в ладони два китайских «поющих» шарика с изображениями знака даоской монады, больше известной как символ инь-ян. Шарики, слегка соприкасающиеся при вращении, звуками мягкого соударения создавали подобие тихой, но ритмичной мелодии. Дина была в простом, но насыщенно-синем платье с рукавами слегка выше запястий с парой ниток темных браслетов. Мстислав, подстриженный еще короче, чем обычно, в белой в голубую полоску рубашке. Пережитое волнение из-за инцидента с мертвым человеком и денежной потерей, сулившей потерю Дома, легло негласным безрадостным отпечатком на его похудевшее, обоженное солнцем лицо. Он скрепя сердце извинился за свою резкость в последний раз. Тартаров с достоинством, едва ли не степенно качнул головой и хладнокровно ответил: «Надеюсь, это больше не повториться». Дина была тревожна (как непроизвольно замечал Мстислав) на этой встрече с магом, которого она считала криминальным аферистом, но держалась сдержанно и молчаливо. В саду, хватая листья, шумел ветер. К ним вышел Артур:
- Как я вам? – он имел в виду свою темно-сиреневую рубашку, более светлую легкую сиреневую жилетку и по-щегольски завязанный нежно-золотистый галстук. – О, - произнес он, заметив Дину, тогда еще стоявшую во дворе у дома. - Die schöne Dame! («Прекрасная дама», - как понял Мстислав.) Рад познакомиться, – их представили друг другу.
- Но думаю, вы пришли не только извиниться, - заметил маг, когда все сели. (Кира в это время готовила чай для пришедших.)
- Я хотел узнать давно тяготивший меня вопрос, который все не решался задать: что будет, если Свеча погаснет?
- Если она погаснет внезапно и на долгое время, день или два, это грозит ухудшением вашего состояния вплоть до приступа болезни в наиболее уязвимых ваших органах, что может быть чревато, - он замолчал на несколько секунд, словно подбирая наиболее подходящее, возможно более щадящее слово, - если без обиняков, чревато смертью.
- Я хочу, чтобы эта Свеча перестала быть связана со мной. Но без вреда для меня.
- Хм, дайте подумать. К вашему счастью, мы можем это сделать. Но это займет часа три или четыре.
- Хорошо, я готов.
- Давайте три года отступных, и я проведу рассторжение мистического союза.
- Еще три года? – возмутился Гурьянов. – Только за прекращение этой «связи»?
- Да.
- Я уже отдал вам 25 лет.
- Мстислав, вы их продали. А три года – это меньше, чем вы представляете. 27 лет жизни средний человек тратит на сон, до тринадцати лет на просмотр телевизора и несколько лет проводит в Интернете. Год уходит на поиск нужной вещи среди разбросанных в беспорядке других вещей и предметов. До трех лет уходит на стационарное домашнее и больничное лечение.
- Это что, интересные факты с последней страницы газеты?
- Разве это не правда?
- Три года и больше никакой ее связи с продолжительностью моей жизни? И никаких больше сделок с вами?
- Именно так.
Он переглянулся с сурового вида Диной, подчеркнуто прямо сидящей, спрятавшей руки на коленях, и неприветливо кивнул в знак своего пасмурного, испытывающего досаду согласия. Внешне все были спокойны, но он чувствовал, как вокруг словно витает дух напряжения.
Тартаров обратился к сыну:
- Артур, надевай нормальную одежду и иди на задний двор.
- А что такое? Я собирался с Лейлой в бильярд.
- Скажешь, что появилось срочное дело. Не каждый же вечер разрушаешь нэксус каусалис!