Здавалка
Главная | Обратная связь

Сарвананда и Пурнананда



Предисловие

Много лет посвятил мой учитель, агхори Вималананда, совершенствованию своих познаний в тантре и ее высшей ступени - агхоре. Извлекши из своего опыта основную суть, он раскрыл ее передо мной. Своим постижением тантры я всецело обязан ему как учителю, и мое понимание несет на себе отпечаток его личности.

Тантра - это наука о личности. Подобно тому, как Аюрведа проповедовалась древними мудрецами Индии как действительно цельный и интегральный подход к поддержанию здоровья тела, как аштанга-йога предназначалась для оптимального раскрытия духовной природы человека, так тантра представляет собой ментальную науку, метапсихологию, метод для исследования ума и расширения границ человеческого восприятия.

Утверждают, что состояние недифференцированного единства является единственной абсолютной реальностью и что Космос обладает лишь относительной реальностью, поскольку он не вечен и подвержен изменениям. Вселенная обладает всеми возможными качествами и атрибутами, при этом каждое существо в пределах Вселенной обладает ограниченным количеством качеств и атрибутов. Индивидуальность - это отождествление эго с определенным набором качеств и атрибутов. Все существа обладают эго и, следовательно, все существа обладают индивидуальностью. Космос в целом обладает наивысшей индивидуальностью, его эго - это Адшиакти, которую также называют Адья.

Утверждение, что люди, животные, деревья и цветы обладают своей собственной индивидуальностью и собственными качествами, в меньшей степени может привести к противоречию, чем предположение, что даже существа, которые не воплощены в теле, или же те, которые имеют воплощение, но менее индивидуализированы, чем мы, также являются личностью. В качестве примера можно рассмотреть болезнь. Болезни - это сущности, обладающие паразитическими намерениями. Некоторые из них, такие, как глисты, бактерии или вирусы, имеют коллективные тела, что можно сравнить с проявлением коллективного сознания у пчел или муравьев. Другие болезни, лишенные собственных тел, возникают в организме какого-либо животного или растения вследствие нарушения метаболической функции.

Если внедряющаяся индивидуальность по тонкости организации значительно отличается от своего "хозяина", то чаще всего у последнего возникает физическое расстройство, ибо в этом случае эго атакующей стороны оказывается недостаточно развитым для принятия контроля над всеми основными физиологическими функциями. И наоборот, когда дух покойника входит в тело живого человека, он чувствует себя там как дома, и болезнь будет проявляться главным образом через ментальные симптомы, такие, как изменение жизненных ценностей и привычных форм поведения.

Что бы ни представлял собой внедряющийся фактор, лечение состоит в изгнании чужака и возврате к обычной индивидуальности. Иммунитет человека существует на физическом уровне в белых кровяных тельцах и в антителах, на ментальном уровне - в степени интеграции личности, но в основе иммунитета лежит способность эго отождествляться с телом и умом. Слово "эго" используется здесь не в фрейдовском смысле, а как обозначение силы индивидуального отождествления в организме. Чем сильнее самоотождествление, тем выше иммунитет против нападения со стороны другой индивидуальности, которая может узурпировать какую-либо из областей господства эго. Эго беспрестанно напоминает каждой клетке о том, что она является частью его организма. Когда организм умирает, эго оставляет свои владения, клетки становятся свободными и расходятся разными путями. Если клетка поднимает бунт против господства эго и стремится к тому, чтобы вырасти в новую индивидуальность, результатом становится рак. Независимо от того, является внедряющийся фактор внешним или внутренним, болезнь - это его нападение на индивидуальность человека.

Согласно тантре, каждый, кто обречен жить с ограниченной индивидуальностью, болен. Только о тех, кто выходит за рамки времени, пространства и причинности для достижения бессмертия, можно поистине сказать, что они пребывают в гармонии с Космосом и, следовательно, поистине здоровы, поскольку здоровье основывается на внутреннем равновесии и на гармонии с окружающей средой. Поэтому одной из существенных областей тантрических исследований являются методы продления жизни. Дополнительные годы отражают степень успешности выполнения ритуалов.

Аюрведа также занимается вопросами долголетия, но в основе ее подхода - укрепление врожденной индивидуальности человека. Йога же, признавая временную природу человеческой индивидуальности, стремится к ее полному стиранию - с тем, чтобы обеспечить возврат к неограниченному Абсолюту. Цель тантры - замена ограниченной индивидуальности неограниченной вечной личностью.

Может быть, индивидууму не удастся стать вечным, но в процессе тантрической практики он может накопить достаточное количество шакти (энергии) для обретения некоторых экстраординарных способностей, именуемых сиддхи. Используемые мудро, сиддхи помогают ускорить духовную эволюцию человека. Поставленные же на коммерческую основу, сиддхи еще крепче связывают человека с колесом причины и следствия.

Один из простых методов обретения сиддхи заключается в сборе определенной травы в подходящий с астрологической точки зрения момент с одновременным проведением соответствующего ритуала. После дополнительных приготовлений такие растения способны наделять тех, кто их использует, сверхфизическими силами. Выбор растения определяется той сверхспособностью, которой желают достичь. Правильно выполненный ритуал притягивает силу в растение как раз в тот момент, когда она может быть извлечена из Космоса. И тогда индивидуальность притягиваемой силы затмевает собственную индивидуальность травы.

Металлы и драгоценные камни также используются в тантрической алхимии. Как индийские, так и западные алхимики занимались поисками философского камня, способного превращать неблагородный металл в золото. В экзотерическом смысле этот неблагородный металл представляет собой железо, бронзу, медь, латунь; в эзотерическом же смысле речь идет о превращении простого металла ограниченного сознания индивидуума в золото просветления, состояние неограниченного сознания. Альтернативное значение подразумевает превращение неблагородного металла тела в золото бессмертия с помощью амриты, эликсира жизни.

Утверждают, что препараты, изготовленные на основе трав, способны продлевать жизнь человека на 400-500 лет, благодаря же использованию ртути человек может жить почти бесконечно. Ртуть рассматривается как главный металл, поскольку это единственный элемент, который можно оживить. Вдыхание жизни в ртуть происходит посредством многократного прикладывания трав и обработки огнем. После этого с ней обращаются как с ребенком: ее аппетит пробудился, и ее кормят. В соответствующий момент ее приносят в жертву. Созданная таким образом индивидуальность достигает свободы и может проявлять свои признаки. С ее помощью человек может делать золото, летать по воздуху или же вечно жить - или, вернее сказать, тело может оказаться во власти новой индивидуальности, которая способна посредством него жить вечно. Другие, менее сложные в приготовлении препараты ртути, не могут наделить бессмертием, но способны излечивать болезни и продлевать жизнь. Нерастворимые препараты ртути и серы широко используются в аюрведической медицине. Такие составы представляют собой побочные продукты экспериментирования в области алхимии.

В контексте индуистской концепции реинкарнации бессмертие является желанной целью. Если человек имеет длинный список кармических связей, которые он должен пережить, то ему несравненно удобнее осуществить это за одну жизнь, чем вновь и вновь подвергаться перерождению. Однако использование трав и минералов - это лишь два метода достижения бессмертия. Агхори, то есть тантристы, вышедшие за рамки всех ритуальных ограничений, практикуют другую технику. Когда они обнаруживают приближение смерти (любой настоящий йог узнает о своем грядущем конце за шесть месяцев, поскольку его прана, то есть жизненная сила, начинает вытекать из тела), агхори намеренно покидают свои тела и входят в тела трупов, заставляя их жить столько, сколько пожелают, до тех пор, пока не решат опять сменить тело.

Большинство людей не могут после смерти самостоятельно передвигаться с такой свободой, и некоторые тантристы проводят специальные ритуалы на кладбищах и в склепах для того, чтобы захватить человеческие души и заставить их выполнять определенную работу. Это - один из видов сиддхи. Род работы зависит от силы захваченной индивидуальности. Данный метод позволяет достичь быстрых результатов, но он опасен, так как малейшая ошибка в проведении ритуала может привести к безумию, смерти или чему-нибудь еще худшему.

Другие эфирные сущности, которые никогда не облекаются в человеческую форму, также могут оказаться схваченными с помощью тантры, и тогда будет использована вся их огромная сила. Самыми могущественными являются божества, представляющие собой персонификацию различных космических сил. Высшей формой сиддхи является достижение контроля над Адьей, персонификацией всего Космоса в целом.

Необходимыми элементами для проявления любых видов сиддхи являются мантра, янтра и тантра. В путешествии к достижению сиддхи мантра является той энергией, которая движет вашей повозкой (янтрой) согласно путевой карте (тантре). Если провести аналогию с промышленностью, то конечный продукт (сиддхи) появляется тогда, когда сырье (мантра) вводится в фрезерный станок (янтру) и обрабатывается согласно определенному замыслу (тантре).

Мантра - это определенный набор звуков. При их произнесении янтра наполняется энергией их вибраций. Звук является одной из разновидностей энергии, которой можно манипулировать посредством тантры. Существуют три основных типа мантр:

а) Описательные - обычно произносимые на санскрите, эти мантры описывают либо происходящий процесс, либо цель, которой желают достичь, либо и то и другое.

б) Бессмысленные - набор звуков, не имеющих известного значения в каком-либо из человеческих языков.

в) Биджи - индивидуальные назализированные слоги.

"Биджа" означает семя, и эти "семя-звуки" дают плоды в соответствии с биджавркша ньяей, или законом "семени и дерева". Частое повторение этих бидж приводит в конечном результате к образованию некой стоячей волны, наполняющей энергией либо внешнюю янтру, либо какую-то область мозга подвижника, что приводит к созданию определенного эффекта, связанного с используемой индивидуальностью. Существуют четыре типа Вани или речи для произнесения мантры:

а) Вайкхари - произнесение вслух;

б) Мадхьяма - назализированное произнесение;

в) Пашьянти - повторение в уме;

г) Пара - телепатическая речь, при которой передается только намерение, но не звук.

Чем тоньше способ произнесения, тем более глубокое воздействие оказывается как на индивидуума, так и на окружающую среду. Подобно тому как лазер создает четкий луч света, человеческий мозг способен производить четкий луч энергии, когда выбирается одна частота (биджа), которая затем определенным образом усиливается с помощью янтры и тантры.

Янтра - это тот тигель, в котором происходит приготовление травы, минерала, животного или человеческого существа с помощью энергии мантры. Янтра накапливает в себе энергию, пока ее не накопится столько, что, как в лазере, она начинает самостоятельно излучаться. Это излучение принимает форму того божества, которое связано с повторяемой биджей. Когда применяются другие мантры (но не биджи), энергия будет продолжать накапливаться до тех пор, пока не будет использована или излита иным образом. Здесь янтра действует подобно электрическому конденсатору. Янтры часто представляют собой диаграммы, начерченные на березовой коре, кристаллах или медных пластинах. Они могут изображаться и с помощью порошка или песка. В качестве янтр могут использоваться различные образы, но утверждают, что лучшая янтра - это человеческое тело.

Существуют три разновидности тантры: внешняя, внутренняя и смешанная; такое деление связано с уровнем способностей подвижника. Пашу, или человек животного типа, по своей природе очень сильно привязан к наслаждениям, получаемым от внешних объектов чувств, и поэтому для обретения контроля над этими побуждениями, направленным вовне, он должен выполнять внешние формы поклонения. Дивья, или божественный тип, отличается интровертностью, и ему нет необходимость заботиться о внешней ритуальности. Таким подвижникам требуется антарьяга - жертвенные ритуалы на внутреннем плане.

Вира, или героический тип, может со знанием дела проводить как внешние, так и внутренние ритуалы поклонения, уделяя пристальное внимание всем деталям сразу. Вся повседневная жизнь является для Виры жертвенным ритуалом, при этом каждое действие становится актом поклонения, скрытым от глаз случайного наблюдателя. Для Виры весь мир является кладбищем, заполненным мертвецами. Истинный тантрист рассматривает каждое человеческое существо (включая самого себя) как уже мертвое, поскольку сам факт рождения делает смерть неизбежной. Для тантриста, а тем более для агхори, весь мир является его кладбищем и его храмом.

Для тех, кто желает получить быстрые результаты, существуют ритуалы с использованием настоящих трупов и черепов. Такие практики являются частью вама марги (левого пути), который представляет собой жесткий вариант дакшина марги (правого пути). Дакшина марга предназначена для тех, кто стремится к стабильному прогрессу при меньшем риске неудач. Вама марга описывается как "шигхра, угра и тивра", то есть "быстрая, ужасная и мощная". Риск попасть в беду на этом пути очень велик, если не обеспечена сильная защита со стороны гуру. Сексуальные ритуалы, которые завоевали тантре определенную славу, как раз и являются частью вама марги.

Ритуалы с использованием секса, известные как панчамакара, бывают трех типов, в зависимости, опять же, от класса практикующих, и только в одном из них используется собственно половой акт. Эта разновидность предназначена только для тамастичных людей (Тамас представляет собой выражение инертности ума или тупости). Интенсивное воздействие пяти (панча означает "пять") объектов, используемых в ритуале поклонения - мяса, рыбы, поджаренного зерна, вина и секса, - преодолевает посредством стимуляции тупость ума. Если подвижник должным образом подготовлен, эта усиленная ритуалом умственная энергия может способствовать его (или ее) духовной эволюции. Что касается плохо подготовленного подвижника, то он попадает во власть стимуляторов и его ждет падение в распутство.

Раджастичные люди (Раджас означает умственную активность) обладают активным умом, и эту особенность необходимо направить в нужное русло. Им требуется меньше стимуляции и большая степень контроля. В своей панчамакаре они используют имбирь, редис, вареное (а не поджаренное) зерно, кокосовое молоко и цветы. Саттвичные люди естественным образом наслаждаются высокой степенью Саттвы (уравновешенностью и ясностью ума) и не нуждаются во внешних вспомогательных средствах. Они используют мясо молчания, рыбу дыхательных упражнений, зерно техник концентрации внимания, вино опьянения Богом и коитус своего эго с Абсолютом.

Санскритская терминология, используемая для описания панча-макары, скрывает за внешними значениями именно этот смысл. Например, "рыба" означает контроль над дыханием - две ноздри в йогической терминологии именуются реками, поскольку в них происходит постоянное течение (правая ноздря носит название Ганг, левая - Джамна). Подобно тому, как рыба плавает в реках, вдыхаемый воздух протекает через ноздри; задержка же дыхания (кевала кумбхака) эквивалентна поеданию этой "рыбы".

Панчамакара представляет собой лишь один из многих тантрических ритуалов, но она прекрасно демонстрирует фундаментальную тантрическую концепцию бхуташуддхи. Физическая Вселенная - это сочетание пяти великих элементов: Земли, Воды, Воздуха, Огня и Эфира, эквивалентных соответственно плотному, жидкому и газообразному состояниям материи, теплу (которое способствует переходу материи из одного состояния в другое) и пространству, в котором происходит вся эта деятельность. Для достижения гармонии необходимо обеспечить гармонизацию этих пяти элементов. Панчамакара и представляет собой быстрый и мощный способ осуществления этого: мясо символизирует Землю, рыба - Воду, вино - Огонь, зерно - Воздух и секс - Эфир. Когда человек достигает такого уровня, на котором мясо, рыба, вино, зерно и секс не вызывают нарушения равновесия сознания или метаболической функции, вероятность того, что любые другие колебания в пяти элементах вызовут дисгармонию, намного снижается; обретается состояние здоровья, ибо здоровье - это и есть равновесие, а болезнь - его нарушение. Такое здоровье неизмеримо более постоянно, чем обычное.

Хотя пять элементов и являются существенной частью любой тантрической садханы, работать только с ними было бы слишком механистичным подходом, и мастера, сведущие в тантре, выступают также за использование метода персонификации. Вместо того, чтобы стремиться к полному искоренению своих эмоций, как это делают практикующие йогу, тантристы усиливают их и полностью переносят на божество, персонифицированную космическую силу. Таким образом, все природные наклонности подвижника оказываются просто исчерпанными в союзе "преданный - божество", и при этом нет подавления каких-либо желаний, которые позже могли бы вырваться наружу и нарушить гармонию.

Итак, тантра настаивает: "Нет мукти (свободы от влияния иллюзии) без бхукти (наслаждения)". Под "наслаждением" подразумевается принятие всего, что может произойти с индивидуумом, - как "хорошего" (доставляющего наслаждение), так и "плохого" (причиняющего боль). Подвижник полагается на великодушие Природы (персонифицированной в виде божества), которая защитит его и даст все необходимое. Йога и Веданта нацелены прямо на достижение мукти, что было оправдано в прежние времена, когда люди были меньше погружены в мирское. Тантра более практична для современного мира. Аюрведа же предназначена для тех, кто стремится лишь к бхукти, к необузданным чувственным наслаждениям. Она распространилась по миру как отдельная наука, поскольку многие сегодня не в состоянии понять духовные аспекты здоровья.

Учение о Кундалини и чакрах тесно связано с учением о Пяти Великих Элементах. Когда индивидуум достигает полного очищения элементов, тогда перед Кундалини Шакти через все чакры открывается свободный путь вверх, где она встречается и сливается со своим Шивой. Каждая из пяти нижних чакр представляет собой место локализации тонкой формы одного из элементов, и только тогда, когда они полностью очищены и сгармонизированы, Кундалини может освободиться от их власти. Травы и ртуть могут помочь облегчить этот процесс. Полезными могут оказаться также бестелесные духи, поскольку они взводят нервную систему до предела, необходимого для того, чтобы выдержать громадную мощь Кундалини, которая представляет собой фрагмент космической Адьи. Восприятие Кундалини у каждого подвижника индивидуально и зависит от врожденных эмоциональных особенностей, поэтому существует множество различных форм Богини, по отношению к которым можно совершать поклонение.

Какова бы ни была эта форма, подвижник должен взаимодействовать с Кундалини именно в персональной форме: некоторые относятся к Ней как к сестре, некоторые - как к подруге, советчице или жене, для других Она является шестнадцатилетней дочерью. Агхори же обращаются с Ней как с прислугой. Однако, мой учитель Вималананда полагал, что лучше всего относиться к Ней как к матери. В своем аспекте Адьи Она и является Матерью всех миров и всех существ. Мы берем в Ней свое начало, существуем в Ней и в Ней же опять растворяемся. Более того: друг может подвести вас, жена может затеять с вами ссору, слуга может выразить вам неповиновение, - но ваша мать никогда не покинет вас. Вималананда говорил мне: "Всегда пребывай в объятиях Божественной Матери. Позволь Ей делать с тобой абсолютно все, полностью положись на Нее, и Она никогда не покинет тебя. Если ты попытаешься действовать самостоятельно, ты упадешь и ушибешься. Лишь Она одна может позаботиться о тебе. Чем глубже и преданнее твоя бхакти (любовь) к Ней, тем быстрее будет твое продвижение".

Бхакти необходима, ибо Адья - это на самом деле вы; вы являетесь крошечной Ее частью - и для того, чтобы достичь успеха, вы должны любить себя. Даже божества в мужском облике все являются Ее частью. Поклоняется ли подвижник - тантрист божеству в мужском или женском облике, зависит от его гуру, но результат будет один и тот же: воссоединение Кундалини со своим Шивой. Вначале с целью создания в сознании подвижника формы божества используются мантра, янтра и тантра. После этого преданный и божество будут вместе уже постоянно, придерживаясь при этом определенного типа отношений (сын - мать, муж - жена и т.д.). Это именуется танмаятой. В конечном итоге происходит тадру-пата: почти все черты изначальной индивидуальности преданного уничтожаются, и остается лишь индивидуальность божества.

Для того, чтобы ритуал панчамакары принес успех, пара, желающая провести его, должна вначале достичь совершенства в Шива лата мудре, - практике, которая приводит к устранению сексуального желания. Мужчина полностью отождествляется с Шивой, женщина - с Шакти, и для обеспечения успеха такое состояние должно удерживаться в течение трех часов подряд. В тантрах сказано: "Шиво бхутва шивам яджет" (Вначале стань Шивой, и затем только ты сможешь должным образом поклоняться Ему). Когда это отождествление с божеством становится полным, тогда употребление мяса, рыбы, зерна и вина, а также половой акт не являются больше действиями, посредством которых человек потакает своим слабостям. Они становятся священным таинством, ибо все это совершает само божество.

Праздным любопытствующим особам нечего делать в тантре, однако на Западе есть некоторые так называемые гуру, которые поощряют своих недозрелых последователей заниматься ею. Такая деятельность приводит лишь к самообману и усилению кристаллизации индивидуальности человека, что становится препятствием для духовного прогресса. Хотя травы, минералы и животные и используются в качестве подношений, они вторичны по отношению к истинному подношению - принесению в жертву своего собственного ограниченного "я" на жертвенном огне самоограничений. В ритуале панчамакары женщина символизирует огонь, в который мужчина совершает жертвоприношение своего семени, что подобно использованию очищенного сливочного масла в качестве подношения в традиционном ритуале огня.

Обычный секс не является актом жертвоприношения. Когда двое людей соединяются в половом акте, обычно они ищут в этом удовольствия для себя, удовлетворения своей похоти. Вероятно, косвенно они стараются удовлетворить и своих партнеров. Тантрический секс становится возможным только тогда, когда человек полностью стирает свою собственную индивидуальность, жертвуя себя божеству, воплощающему всю Вселенную.

Именно по этой причине тантру всегда хранили в строгом секрете. Опасность того, что знания, которые могут быть использованы во вред, попадут в руки недостойных, в значительной степени ограничила ее распространение. Не следует пытаться практиковать тантру без указаний гуру, поскольку ни один из существующих тантрических текстов не содержит подробных описаний ритуалов. В каждом из текстов один из существенных шагов оказывается пропущенным, либо в текст включается ложная информация, и только с помощью гуру можно получить истинные знания, передаваемые из поколения в поколение от учителя к ученику.

Несмотря на то, что чистая тантра находится вне досягаемости для большинства людей Запада, сам тантрический подход может многое предложить им. Если коснуться некоторых уже рассмотренных тем, то можно сказать, что западная психология многое могла бы взять из тантрических концепций индивидуальности и эго. Концепция индивидуальной конституции - разделение в аюрведическом смысле на Вату, Питту и Капху, вместе с рассмотрением ментальной конституции: Саттвы (Дивья), Раджаса (Вира) и Тамаса (Пашу), - подразумевает, что людей можно разделить на определенные классы в соответствии с тем, какие методы наиболее приемлемы и действенны для них. Тантрические травяные и минеральные препараты являются частью Аюрведы и ценятся за свою эффективность. Если мантры и визуализация будут должным образом исследованы, вся физиология звука и цвета может быть революционным образом преобразована.

Некоторые из этих тантрических методов уже используются на Западе, хотя, возможно, и неосознанно. Например, людям, больным раком, для достижения ремиссии предлагают выполнять определенные визуализации. Это может быть, например, визуализация стаи пираний, пожирающих мертвое мясо опухолевого образования. Этот прием по своей природе является тантрическим: принесение в жертву нежелательной индивидуальности (рака) персонифицированному образу природы (пираньям). Такие визуализации часто дают нужный эффект, но в силу того, что они по сути своей - насильственные, они не могут быть полезными для обеспечения здоровья (которое характеризуется неагрессивностью), в той же степени, в какой они могут подходить для лечения. Тантра может предложить новые и лучшие визуализации, которые увеличили бы выносливость, жизненную силу и счастье индивидуума, одновременно устранив и заболевание.

Использование визуализации может быть распространено на лечение не только рака, но и других заболеваний иммунной системы, поскольку иммунные болезни возникают тогда, когда эго теряет способность различать, что является частью организма, а что чужеродно. Психологически этот процесс уже используется в нейролингвистическом программировании, с его помощью можно изменить какие-то нежелательные привычки или причуды характера без применения психоанализа, вызывания чувства вины и нанесения травмы. Таким же путем могут быть привиты какие-то новые черты. Поскольку самосовершенствованию нет пределов, тантра может использоваться многократно для осуществления желаемых коррекций личности.

Тем, кто уже относительно здоров, тантра помогает создать более глубокие уровни гармонии и здоровья. Бессмертие труднодостижимо, но долгую здоровую жизнь обеспечить возможно, а для этого необходим крепкий иммунитет. На санскрите иммунитет обозначается словом вьядхикшаматва, то есть буквально - "прощение болезни". Своим неправильным образом жизни и неверным отношением к ней мы создаем такие условия в наших телах и умах, которые притягивают определенные сущности; последние принимают наше (молчаливое) приглашение и вселяются в нас. Обычно мы ненавидим свою болезнь, не осознавая, что мы сами впустили ее в себя. Когда человек достигает умения прощать себя, а также прощать болезни ее разрушительное действие, тогда воздвигается надежный заслон возвращению этой болезни.

К сожалению, тантрический подход может быть опасен. Если не происходит постоянного искоренения индивидуальности, то эго по мере накопления силы все больше и больше раздувается. Поэтому тантра так настаивает на необходимости объективизации и персонификации этой силы. Поскольку тантрический ритуал может быть использован с целью вызывания определенных эмоций, которых ранее у человека не было, то, возможно, освоение тантрического подхода могло бы оказать терапевтическую помощь многим людям, страдающим сегодня от эмоционального паралича. Поэтому Вималананда так настаивал на величии материнской любви.

Со строго духовной точки зрения изучение истинной тантры должно раскрыть перед людьми Запада верную перспективу, в свете которой они могли бы рассматривать свои духовные практики. Например, узнав о результатах, которые приносит полное пробуждение Кундалини, они будут относиться к Ней с большим уважением. Или рассмотрим миллионы людей, ежедневно повторяющих мантры. Большинство из них понятия не имеет о требованиях, предъявляемых к практикующим мантра-сиддхи, поэтому, хотя они и повторяют свои мантры с полной искренностью в течение многих лет, результаты они получают незначительные. Прогресс был бы более быстрым, если бы эти люди обратили хоть немного внимания на тантрические учения и изучили следующие моменты:

а) Место расположения голосового аппарата, где мантра должна озвучиваться, а также ее правильное произношение.

б) Процесс бхута шуддхи и практика ньясы (подготавливающие тело и ум к тому, чтобы стать достойным вместилищем для божества).

в) Дхьянавидхи - определенная визуализация, соответствующая конкретной мантре.

г) Пять великих условий - ежедневное повторение мантры одинаковое количество раз, в одном и том же месте, в одно и то же время, с одним и тем же подношением - и соблюдение строгого толового воздержания в течение всего периода, выделенного для другой цели.

д) Общее количество повторений, которое для каждой мантры бывает различным (часто говорят о 100,000 повторений), плюс необходимое количество и разнообразие подношений пяти великим элементам.

Хотя тантра иногда может показаться безнадежно сложной и непрактичной, практикующий неизменно преисполняется трепетом восхищения и изумляется тщательности и вниманию к деталям, которые проявляли древние мудрецы, проповедовавшие эту науку.

Даже если ее и нельзя тут же поставить на серийную основу или использовать в каких-нибудь мирских целях, тантра за одно лишь свое существование, несомненно, заслуживает высокой оценки.

Величайшая польза от изучения тантры и агхоры состоит, вероятно, в признании великой ценности материнского подхода. Врач, который не способен относиться к своим пациентам по-матерински, является простым напичкивателем пилюлями. Мой учитель настаивал на том, что всем мужчинам необходимо учиться материнской любви. Тантра - это поклонение Матери, это самый совершенный метод воспитания материнских чувств. Нельзя отрицать, что то, как мир смотрит на вас, является отражением вашего взгляда на мир. Если мир для вас предстает как Мать, а все населяющие его существа - как члены вашей семьи, вы никогда не будете одиноки, не будете знать страха или отчаяния. Как часто замечал мой учитель Вималананда, говоря о Матери, "что еще нужно человеку, если Мать приняла его? Она сделает все, даже не ожидая просьб. Она - это то, к постижению чего необходимо прийти".

Введение

Вашему вниманию предлагается история агхори по имени Вималананда. Агхори - это тот, кто практикует духовную дисциплину, известную как агхора. Слово "агхора" можно перевести как "глубже глубин", "мягкая", "наполненная светом, освещенная". Агхора - это апофеоз тантры. Ее верховным божеством является Богиня-Мать.

До сих пор на Западе тантру рассматривали только в ее самых вульгарных и низких формах, которые проповедовали недобросовестные люди, приравнивающие секс к сверхсознанию. Секс действительно является центральным звеном в тантре, но при этом подразумевается космическое сексуальное единство вселенских дуальностей. Целью тантры является лайя, - возврат ищущего к состоянию недифференцированного существования. Тантру нельзя назвать религией, ибо она лишена каких бы то ни было догматов и доктрин. Она содержит в себе лишь методы достижения лайи, единства индивидуального и бесконечного. Это единство описывается посредством сексуальной метафоры: слияния личного эго (женского) с Абсолютом (мужским). При определенных обстоятельствах сексуальные ритуалы действительно используются в тантре с целью ускорения духовного продвижения, но распутство абсолютно чуждо тантрической традиции.

Тантра делится на правосторонний путь и левосторонний путь. Следующие по правостороннему пути стремятся к достижению неограниченной Реальности через культивирование чистоты. Хотя практики этого пути некоторым могут показаться странными, они все же понятны тем людям на Западе, которые имеют представление о бхакти-йоге, карма-йоге и раджа-йоге, и согласуются в большей или меньшей степени с ортодоксальными идеалами религиозной дисциплины.

Левосторонний путь привлек к себе внимание благодаря действиям тех неразумных людей, которые ищут быстрых и легких результатов в духовном развитии без предварительного отказа от чувственного удовлетворения. Следствием такой опрометчивости неизменно становится самое отъявленное распутство, которое пагубно сказалось на репутации левого пути.

Левосторонний путь основывается на предельной внутренней чистоте практикующих, лишь при этом условии они будут защищены во время проведения ритуалов, которые могут включать в себя некромантию, использование наркотических веществ, секс и другие "запретные" практики. Наиболее серьезные подвижники автоматически сторонятся левого пути, поскольку очень велика вероятность его неверного использования. Он действительно может быть очень коварным для неосторожных: один из текстов гласит, что хождение по острию меча или езда верхом на тигре - всего лишь детская игра по сравнению с опасностями этого пути. По иронии судьбы, именно тех людей, которым не хватает дисциплины и которые не могут достичь успеха на левом пути, как раз и притягивает к нему, в то время как искренне ищущих истину, которые могли бы в конечном итоге добиться успеха, его соблазны лишь отпугивают.

Однако есть подвижники, которые отваживаются на этот путь и успешно завершают тяжелейшую практику тантры и агхоры. Предварительным условием является очень жесткое самоограничение. Лишь после достижения предельной чистоты подвижник получает указания по проведению ритуалов, которые для неподготовленного наблюдателя могут показаться гедонистическими или порочными. Агхора - это не потакание своим прихотям: это насильственное превращение тьмы в свет, мутности ограниченной индивидуальности - в сияние Абсолюта. С достижением Абсолюта необходимость самоограничения исчезает, поскольку не остается уже ничего, от чего следовало бы отрекаться. Агхори так глубоко погружается во тьму, в те вещи, которые обычным смертным кажутся немыслимыми, что он выходит прямо к свету. Религиозные секты в Индии часто различаются по цвету тюрбана или материалу, из которого сшита одежда их членов. В умах широких масс установился стереотип агхори как покрытого пеплом аскета с длинными спутанными волосами диким выражением глаз, который тайком бродит по склепам, сражаясь с шакалами за право обладания трупами. Некоторые группы сами присваивают себе наименование "агхори" и даже претендуют на исключительное право носить его.

Вималананда имел свое собственное определение агхори, не зависящее от каких-либо доктрин или догм. Его использование таких терминов, как "ведический" или "тантрический", иногда было лишено явного соответствия общепринятым текстам, но его это никогда не заботило. Он считал, что практики, передаваемые по преемственности ученикам, важнее предписаний, содержащихся в текстах, - и это мнение характерно для всей великой индийской традиции. Если вы достаточно искренни и честны, то кем бы вы себя ни считали, тем вы и являетесь. Вы сами несете всю ответственность за себя, и ваше мнение о себе поистине авторитетно. Такой подход часто раздражает тех, кто вложил много усилий в доказательство непогрешимости какого-то одного текста или собрания текстов. Но Вималананда не нуждался вообще ни в какой организованной религии. Читая историю его жизни, помните, что то, что он называл ведическим, не обязательно является ведическим для священника в храме, но при этом каждое мнение может быть правильным, но на своем месте.

Всю свою жизнь Вималананда отвергал любые попытки подвести его под какой-либо стандарт и ревностно охранял свою самобытность. Он несомненно обладал ярко выраженной индивидуальностью, но в то же время было чрезвычайно трудно каким-либо образом описать его или вставить в какие-то рамки. То, о чем мы говорим в этой книге как об агхоре, соответствует как раз учению Вималананды. Он изучил много систем и, выбрав отдельные элементы из каждой - бхакти-йоги, кундалини-йоги и других - выковал затем из них орудие, которое использовал для собственного продвижения. Он считал, что каждый человек должен "создать свою собственную нишу": изучить то, понимания чего он в состоянии достичь, выбрать практики, которые он способен выполнять и делать это с полной отдачей. Агхора всегда будет различной для разных практикующих, общим будет лишь подход. Каждый агхори выполняет свои собственные практики, отличные от практик других, но все последователи этого пути схожи в степени настойчивости, они не жалеют собственных сил.

Согласно Вималананде, истинного агхори нельзя узнать по какому-то внешнему признаку или отличительной черте. Опыт, который он приобрел в мире аскетов, научил его тому, что под внешней маской часто скрываются псевдо-агхори. И он неустанно подчеркивал, что истинный агхори проявляется изнутри. Сектантски настроенные агхори могут оспаривать это мнение, но Вималананда жил в полном соответствии с ним. Он жил в обычной бомбейской квартире и занимался своим делом, не привлекая внимания окружающих. Внутри он был чистейшим агхори: твердым как алмаз или мягким как воск - в зависимости от ситуации. Для своих духовных "детей" он был совершенной матерью, сочетая в себе качества друга, философа и наставника. К тем же, кто обладал раздутым эго, он был беспощаден.

Один из непреложных принципов агхоры заключается в необходимости персонифицировать и обожествлять смерть. Агхори стремятся не к физической смерти, а к уничтожению всех ограничений, к "убийству" себя посредством внутренних или внешних процессов. Они не боятся смерти: вступив однажды на путь действия, истинный агхори либо добивается успеха, либо умирает во время попыток достичь его - ибо нет ни середины, ни пути к отступлению. Агхори любят проводить время на кладбищах и местах кремации (на хинди все эти места называются смашан). Для них нет более счастливых моментов, чем сидеть на смашане, пребывая в состоянии опьянения, и выполнять ритуал возле погребального костра, языки которого взмываются в полночную тьму. Хотя Вималананда критически относился ко всем внешним проявлениям духовности, он никогда не упускал возможности посетить смашан, когда ему нужно было провести ритуал.

Некоторые из событий, описываемых в данной книге, могут показаться чувствительным читателям жуткими, что частично входило в намерения Вималананды. Он хотел, чтобы пуритански настроенные западные святоши знали, что "грязь и оргии на кладбище" (как однажды описал агхору один американец) могут в такой же степени способствовать духовному продвижению, как и асаны, пранаямы и другие "более чистые" практики. Но агхоре присуще и нечто иное - во многом она является и должна оставаться чем-то абсолютно непостижимым для обычного человека, и никакие объяснения не смогут удовлетворить большинство из тех, кто сомневается в мудрости или духовной пользе ее практик (например, поглощения человеческого мозга). Агхора таинственна и глубока - глубже глубин - и только те, кто могут отказаться от обусловленности своей культурой и, обнажившись таким образом, нырнуть в агхору с головой, способны достичь ее глубин.

Когда мы с Вималанандой были в Америке, одна из моих знакомых спросила его: "Из того, что я читала и слышала о вас, а теперь слышала и от вас самого, я все равно не могу понять, кто же такой агхори. Могли бы вы мне это объяснить?"

Позже Вималананда сказал мне: "Она задала этот вопрос с такой искренностью и чистосердечием, что я почувствовал, что должен дать ей ясный ответ, хотя это не та тема, которую можно изложить с помощью большого количества слов".

Вот что он ей сказал: "Агхори находится вне пределов земных оков, он выше тех элементов, которые придают форму Вселенной и вам. Он принимает некого рода наркотическое вещество и опьяняется высшей Любовью, исходящей из самых глубин его сердца. Это то, что вне пределов осознания. Он излучает самую совершенную часть любви. Какую часть? Часть высшей, вселенской Любви, в которой посредством восприятия человек переживает Все-в-Одном (Одно-во-Всем). Когда вы, нечто конечное, сливаетесь с бесконечным, есть ли что-нибудь такое, чего бы вы не знали? На этой стадии Агхори сливается со своим божеством и становится Им (с большой буквы). Поэтому и говорится, что он выходит из тьмы и попадает в южественное просветление. Вот кто такой агхори".

Вималананда был максималистом. Он был уверен, что все, что стоит делать, стоит делать хорошо, и он готов был поставить на карту все для того, чтобы довести начатое до конца. Для него агхора была доктриной невозвращения, личным кредо, требовавшим отказ от всего, чтобы взамен обрести божественную любовь. Он хотел предупредить духовных дилетантов Запада, что-то легкомыслие, с которым они относятся к дисциплине, а также само иллюзия, которую они пытаются выдать за просветление - всего лишь обман своего личного сознания, ведущий к падению в пропасть. Когда я, например, однажды по глупости сказал ему, что один гуру якобы пробуждает Кундалини своих учеников при помощи павлиньего пера, Вималананда взорвался: "Неужели Кундалини Шакти так подешевела, что некоторые так называемые святые могут пробудить ее у множества людей сразу? О, нет! Неужели наши риши (мудрецы древности) были настолько глупыми, что проводили десятилетия в джунглях, выполняя изнурительную практику по пробуждению Кундалини и совершенствованию в агхоре? Нет, глупцы - это те люди, которые думают, что они могут купить Кундалини. Жители Запада считают, что они могут приобрести знания за деньги, но все, что они получают за них - это псевдоучителя из Индии, которые предлагают им в пищу любые помои и наживаются на их легковерности".

Вималананда не вписывался ни в один из обычных стереотипов "гуру". Находясь на скачках, он одевался как владелец лошади, которым он и являлся, дома же он одевался как любой другой индиец. Иногда он ел мясо, часто употреблял опьяняющие вещества и беспрерывно курил сигареты. И делал он это с особой, хотя и скрытой, целью. Большинство людей, знакомых с ним лишь формально, и не подозревали, что он может иметь духовные наклонности. Он намеренно культивировал образ беззаботного человека, чтобы избежать ненужного внимания. Вначале я и сам испытывал скептицизм по отношению к его духовным способностям, ибо подвергся в свое время "промыванию мозгов" со стороны "духовных авторитетов" и ожидал от гуру выполнения определенной роли.

К счастью, я вскоре узнал, что лишь его упорство превосходило по силе его отвращение к лицемерию и позированию. Одно время он предпринимал активные попытки ускорить продвижение некоторых людей по духовному пути, но в силу их неподготовленности ему не удалось этого сделать. После этого он твердо решил давать истинные орудия духовного развития только тем ученикам, которых он вначале тщательно испытал и подготовил. Так что он никогда не называл себя гуру и не действовал в соответствии с тем, что мы обычно ожидаем от гуру. Например, иногда он называл меня Рави (что было созвучно с моим прозвищем "Робби"), поскольку это имя было удобнее использовать, говоря на одном из индийских языков, не потому, что он хотел впечатлить меня, дав мне санскритское имя.

Вималананда проявлял демонстративное равнодушие к роли учителя, в то же время уделяя много времени оценке сильных и слабых сторон каждого из своих духовных "детей". Данная индийская традиция известна как "курма гуру" (букв, "учитель-черепаха"). Говорят, что когда мать-черепаха закапывает яйца в прибрежный песок, она отходит на определенное расстояние и начинает на них концентрироваться, и делает она это с таким сильным потоком любви, что тепло ее чувств достигает яиц, и из них рождаются детеныши. Подобным образом кажется, что и курма гуру не уделяет никакого внимания продвижению своих учеников, но на самом деле он пристально следит за ними и иногда издали дергает за веревочки. Вималананда учил других и сам учился всю жизнь. Он всегда был готов к познанию чего-то нового и всегда был готов обучать, если ученик искренне желал учиться. Его повседневная жизнь была уроком для каждого, кто мог понять ее, это было постоянное подчинение своей воли божественной Воле.

Постичь его учение было нелегко: он намеренно усложнял свои уроки. Когда он хотел научить меня чему-либо, он очень искусно вплетал это в сеть повседневных дел, связанных с другими учениками, проживающими в комнате, и я должен был быть достаточно бдительным, чтобы распознать, что от меня требовалось. Через несколько недель или месяцев он расспрашивал меня об этом уроке, причем внезапно и безо всякого предупреждения. Ожидалось, что я не только замечу и запомню необходимое, но и наилучшим образом внутренне проработаю ситуацию. Вималананда часто замечал: "Что за система образования у нас сегодня? Студенты заранее знают все, о чем их будут спрашивать на экзаменах: так любой идиот может просто вызубрить кучу шпаргалок. Главное в проверке кого бы то ни было - неожиданность, когда человек менее всего готов к испытанию. Только тогда можно точно знать, насколько глубоки его познания на самом деле".

Иногда даже просто следить за тем, что говорил Вималананда, было настоящим испытанием. В зависимости от настроения и состава аудитории он мог говорить на очень беглом высокопарном английском, на разговорном гуджарати или (чаще всего) на хинди. Когда на него что-то нападало, он мог перейти на витиеватый урду, а иногда перескакивал на маратхи или бенгали. У него были все задатки актера, и он владел невероятным разнообразием языковых стилей. По своему желанию он мог легко переключаться с одного из них на другой для получения конкретного эффекта в общении с аудиторией. В течение восьми лет и девяти месяцев, которые я имел счастье знать его, он повторял каждую из своих любимых историй дюжину раз или даже чаще, но каждый раз он делал это по-новому. Каждое повторение несло в себе уникальный аромат его стиля изложения.

Поэтому переводить его было нелегко. Я переводил его слова на английский, стараясь приводить используемый им словарный запас и стиль изложения, на каком бы он языке ни говорил, в примерном соответствии с его обычным стилем английского языка. Опираясь на воспоминания и на те короткие заметки, которые я делал после наших с ним бесед, я решил, что лучше всего будет оставить излагаемую информацию полностью в том виде, в каком давал ее он - с тем, чтобы читатели могли представить, если захотят, что они сами сидят рядом с Вималанандой и слушают его истории.

Есть еще одна причина, по которой я передаю его слова без изменений. Впечатление, которое Вималананда производил на людей, достигалось главным образом не за счет того, что он делал, а за счет того, как он это делал, - не тем, что он говорил (хотя это было, конечно, важно), но тем, как он это произносил. То, кем он был, было значительнее того, что он делал. Он заставлял людей докапываться до его внутренней реальности, но чаще всего они уходили с пустыми руками. Те немногие, которые знали его хорошо - хотя бы поверхностно, - никогда не сходились во мнении, кем же он был, ибо индивидуальность его была различной для каждого из его друзей. Он представлял собой множество разных людей (в одном теле). Однажды, еще до нашей с ним встречи, у него появилось желание записать свои размышления, сопроводив их свидетельствами своих близких знакомых. Он спрашивал некоторых из них: "Если бы вам нужно было написать что-либо обо мне, что бы вы писали?" Один из друзей ответил одним словом: "Разносторонний". Другой сказал: "Словами невозможно выразить реальность". Третий выразил свое мнение так: "Я бы вернул лист бумаги чистым, ибо не сказав ничего, можно сказать все". Последнее же слово было за его приемной дочерью, которая сказала следующее: "Зачем кому бы то ни было читать о вас? Если они лично не переживут все, связанное с вами, они никогда не смогут познать реальность".

Несомненно, ею руководило чувство собственничества, и в действительности она знала его не лучше, чем остальные, но идея понятна: как можно передать многомерное с помощью двумерного шрифта? И дело не в том, что он хотел что-то скрыть. В нем не было скрытности, он никогда не напускал на себя загадочный вид. Каждый имел возможность исследовать его. Он говорил с нами так, как ребенок разговаривает со своей матерью, не стремясь утаить или приукрасить что-либо для создания лучшего впечатления о себе. В душе он был поистине невинен, во многом подобен ребенку и никогда не стыдился проявлять свое искреннее изумление или признавать свои ошибки. И, опять же подобно ребенку, он не любил проигрывать в играх. Обитающий в нем агхори всегда стремился к выигрышу.

Наверное, именно этот "ребенок" внутри него и делал его хорошей "матерью" для всех окружающих. А возможно, его концентрация на Божественной Матери порождала в нем дитя. Какова бы ни была причина, Вималананда вел себя как поистине неисправимый ребенок, шалун с рождения, всегда готовый выкинуть какую-нибудь шутку, посмеяться над смешным или заставить смеяться других. В его присутствии ничто не могло быть скучным. Он мог выглядеть несчастным, переполненным радости или пребывать в глубоком молчании, - но просто грустным, веселым или неразговорчивым он не был никогда. Его тренировка в агхоре научила его или добиваться успеха или быть готовым к смерти. Он никогда не играл какую бы то ни было роль вполсилы, он полностью отдавался тому, чем занимался, каким бы незначительным это занятие ни было.

Индивидуальность Вималананды действительно отличалась поразительной всесторонностью. Когда-то его семье принадлежала большая часть Бомбея, и свои юные годы он провел в роскоши, но праздная и богатая жизнь никогда не прельщала его. Он по очереди познавал сказочное богатство и ужасающую бедность, служил в армии офицером, был производителем текстильного оборудования и владельцем молокозавода, работал оператором в каменоломне, играл на скачках, уходил в отшельничество. Он достиг больших высот в науке и соблюдал строгую духовную дисциплину.

Знатоки индийской музыки считали его выдающимся виртуозом как в области игры на музыкальных инструментах, так и в вокальном мастерстве. Среди тех людей, которые знали его, он славился своими познаниями в астрологии, способностью ставить диагноз, лишь взглянув на лицо пациента, а также умением читать знаки на телах лошадей и слонов. В молодости он полупрофессионально занимался борьбой и в возрасте 38 лет выиграл поединок у атлета наполовину моложе себя. Я никогда не видел, чтобы кто-нибудь одолел его в армреслинге, даже когда его противниками были молодые люди с мощной мускулатурой. Кулинарные же его творения были настолько вкусны и изысканны, что его друзья часто обращались к нему с просьбой приготовить что-нибудь из еды. Индийскими танцами Вималананда владел так, что мог двигать в такт музыке буквально каждой частью тела, включая уши и брови.

Вималананда был настоящим художником. Он любил говорить: "Здесь, в Индии, мы больше наблюдаем за тем, как художник работает, чем смотрим на его произведение. Художественное творчество - это не то, что художник производит, а сам художник в процессе творения. На Западе музыка великого композитора может передаваться из поколения в поколение, наши же великие музыканты не сосредоточиваются на сочинении произведений, они создают новых музыкантов, которые развивали бы традицию творчества".

Как же тогда можно передать художественное мастерство Вималананды кому-то, кто никогда не видел, как он творит? Использование его слов - это и есть передача его искусства, но лишь очень внимательные читатели смогут заметить на глубинном уровне за словами тонкость его мастерства.

Вималананда мог учиться у любого человека, при этом он мог превращать все, чему обучался, в художественное творчество. Все, что он говорил, делал и создавал, несло печать его индивидуальности и я надеюсь, что эта печать присутствует и на страницах этой книги Он отличался огромным обаянием и глубиной, и иногда казалось даже, что он сам пребывает в благоговейном восторге от самого себя. Нет, он вовсе не был высокомерен: он испытывал благоговейный восторг перед тем, что находилось внутри него. В восьмой главе, посвященной авишкаре, этому явлению дается более подробное объяснение.

Вималананда мог быть и эгоистичным, что в некоторой степени отражено на страницах этой книги. Он заявлял, что смерть эго означала бы смерть организма, и никогда не пытался искоренить свое эго, предпочитая держать его под строгим контролем. Он приравнивал эго, силу самоотождествления индивидуума, к Кундалини Шакти, о которой многие имеют превратное представление. Его собственный контроль над Кундалини позволял ему высвобождать сознание из рамок своей ограниченной (хоть и многогранной) индивидуальности и отождествляться с безграничными божественными личностями. Часто, когда он говорил, в его речи присутствовала вселяющая трепет уверенность, что через него говорит божественное, и это иногда казалось проявлением высокомерия тем людям, которые слышали его, но не могли или не хотели понять, что происходит.

Можно было сойти с ума, имея с ним дело, когда он ошибался, но считал себя полностью правым. Были времена, когда мне трудно было уважать Вималананду и восхищаться им. Но любить его никогда не было трудно. Когда мы с ним только что познакомились, я все время пытался анализировать его, критически разбирал по частям все его высказывания, при этом сохраняя объективность и отстраненность, которые, по моему мнению, должны были быть присущи ученому Запада. Но все напрасно, ибо потоку тепла, который непрерывно изливался на всякого, кто попадал в круг его "детей", противостоять было невозможно. Моя недоверчивая западная натура вначале упиралась, но в конце концов все мои сомнения рассеялись вопреки самим себе. И я смирился с нашими ролями сына и отца, которые, казалось, были предопределены заранее; или вернее будет сказать, с ролями сына и "отца и матери", ибо любовь Вималананды никогда не теряла своего материнского качества.

Его учение было построено на двух руководящих принципах: сострадании ко всем живым существам, включая тех, которые, кажется, не обладают никакими признаками чувственности (например, камни); и постоянном осознании рнанубандханы, зависимости от кармического долга. Собственное сострадание Вималананды к своим друзьям заставляло его разрушать свое здоровье и истощать денежные запасы с целью оградить их, насколько это возможно, от кармических долгов. У Вималананды были необычайно широкие плечи - может быть, благодаря занятиям борьбой, - и он часто говорил: "Поскольку Природа наградила меня такими широкими плечами, я должен поддерживать всех, кого могу. Зачем ребенку переживать по поводу рнанубандханы, если его мать или отец всегда готовы оплатить его долги?" Ко всякому, с кем он встречался - даже если это был полнейший шут, - он относился так, как относится к своему ребенку любящая и снисходительная мать. Для женщин он был неотразим, ибо на каждую из них он проецировал ту безграничную преданность, которую проявлял в своем поклонении Богине-Матери. До последнего дня жизни единственным прибежищем Вималананды был материнский аспект Бога.

Имя "Вималананда" для этой книги я выбрал вместе с ним из того множества имен, которые он использовал в своей жизни. В разнообразии значений этого имени прекрасно отражено то, кем был носивший его человек. На санскрите Вималананда буквально означает "блаженство чистоты" ("вимала" - чистый, "ананда" - блаженство, радость). "Малам видхамсаяти ити вималах": Полное устранение грязи есть Вимала. Под "грязью" здесь подразумевается грязь наслоений, ограничений, наложенных на чистое существование в результате процесса реинкарнации. Когда происходит выход за пределы космической игры сотворения, сохранения и разрушения, происходит выход за пределы всех ограничений; это и есть состояние Вималы.

Или так: когда подвижник выходит за рамки пороков эго, когда эго полностью обнажается, очищается от всех своих наслоений индивидуальности и мусора желаний, тогда оно становится способным воспринимать чистое сознание и познает, что чистое сознание это и "Ты" и "Я", и что оно есть Вимала. Или же так: "ананда", которую агхори обретает в результате выполнения своих ритуалов, может быть еще чище (вимала), ибо он видит лицо своего любимого божества во всем и во всех.

Слово "Вималананда" имеет несколько этимологических значений на санскрите, но особый смысл состоит в том, что физическую 1ать Вималананды звали Вимала. Вимала + Нанда = "сын Вималы". Как-то мой учитель сказал мне: "Когда я был странствующим аскетом, я часто думал о том, как чудесно будет однажды появиться у себя дома, чтобы слуга объявил моей матери: "Прибыл Вималананда!" Какая бы это была радость для нее!"

Таким образом, для этой книги было выбрано имя "Вималананда" вместо других имен: Агхора Натх (мастер агхоры), Шах-э-Ма-удж (царь блаженства) и даже Бандал-э-Афтаб (солнце среди склонных к преувеличению). Последнее имя как раз и отражает то, кем был Вималананда - "больше", чем жизнь. Некоторые из его историй действительно кажутся выходящими за все мыслимые рамки возможного. Мы на Западе обычно приравниваем истину к "объективной" реальности, воспринимаемой чувствами. Вималананду заботило лишь то, чтобы субъективная реальность его историй оказывала специфическое воздействие на субъективную реальность его слушателей, ибо он считал, что объективная реальность постоянно меняется под влиянием нашего восприятия ее. Поэтому не имеет значения, действительно кто-то отсечет, например, свои конечности и бросит их в огонь, чтобы через несколько часов прикрепить их обратно, или же он будет визуализировать весь этот сценарий настолько интенсивно, что сможет убедить самого себя в том, что все это произошло на самом деле. В результате повышенная устойчивость ума к внешним раздражителям создаст такую же повышенную физическую устойчивость. Для ума реальность определяется его восприятиями. Агхора - это полный контроль над восприятием.

Когда Вималананда хотел донести что-либо до самого сердца кого-то из своих "детей", он без колебания прибегал к преувеличению в своих историях, - точно так же, как мы это часто делаем, общаясь с ребенком. К тому же, Вималананда чаще всего обращался к индусам, а они склонны раздувать события при пересказе. Слушатели научились автоматически компенсировать эти преувеличения, мысленно преуменьшая то, о чем он говорил, и таким образом воспринимали преувеличения Вималананды вполне адекватно.

Я упоминаю об этом по той причине, что я постоянно осознавал эту черту индийской культуры, и всегда принимал ее во внимание Истории, которые вы здесь прочтете, были приведены в максимальное соответствие с достоверностью, - по крайней мере, в той системе реальности, в которой пребывал сам Вималананда. Язык этой книги по его просьбе также был слегка смягчен. Он часто использовал довольно грубые выражения, но лишь в тех случаях, когда обращался к людям, для кого грубая речь была нормой, - чтобы быть понятым ими. Кроме того, каждое неприличное слово употреблялось им со скрытым значением, что восходит к древней тантрической традиции, носящей название Сандхья Бхаша. Но это уже другая история.

Из его уст никогда не исходило простое повествование, не имеющее глубокого смысла: каждый сюжет был нацелен на конкретного человека и мог видоизменяться согласно тому, какой урок должен был получить слушающий, хотя все его истории были основаны на случаях, которые на самом деле "произошли" с Вималанандой - по крайней мере, субъективно. Как уже было замечено выше, он вышел за рамки голой фактичности объективной реальности и взошел на уровень мифический. Его повествования были тщательно продуманы и несли в себе глубокое значение для тех учеников, которые способны были верно интерпретировать для себя его слова, а также интонации и эмоции, с которыми они произносились, игнорируя при этом незначительные детали, которым и сам Вималананда не придавал значения.

Вималананда обычно рассказывал истории собравшимся в его гостиной людям тогда, когда беседа, казалось, текла совсем в другом направлении. Однако кто-то из компании, услышав историю, вдруг понимал, что она относится как раз к той ситуации, о которой он хотел спросить Вималананду, но пока ему не представилась такая возможность. Это было потрясающе - сидишь себе тихо и внезапно осознаешь, что рассказываемая история предназначена для тебя. Вималананда никогда не выдавал своего намерения и не называл конкретного имени, но одно слово или какой-то другой ключ все делали его цель ясной. Он любил играть со своими "детьми" отстраненно, как это делает мать, играя со своими и при постоянно помня о стоящем на плите горшке с пищей. В Вималананде постоянно проявлялось то, что он был "не от мира сего": все время чувствовалось, что в нем одновременно действуют другие сферы существования и другие уровни сознания. Он признавал это и часто говорил: "Для того, чтобы быть действительно осознающим, необходимо одновременно знать, что происходит а тысячи миль отсюда сегодня, что могло происходить здесь несколько веков назад, что произойдет в каком-либо месте мира через много десятков лет и что происходит, происходило или будет происходить на других планах существования. А вы должны вести себя так, будто ничего этого не знаете. Вы должны просто сидеть и беседовать с другими людьми, продолжая играть отведенную вам Природой роль". Во время игры на музыкальных инструментах, во время беседы или игры в шахматы и даже во время сна он всегда одновременно осознавал как происходящее вокруг него, так и какую-то "другую" реальность, причем без каких бы то ни было видимых усилий. Или, по крайней мере, он старался не показывать своих усилий, хотя, несомненно, все это требовало огромного напряжения, которое иногда все же проглядывало. Свою способность функционировать на нескольких планах одновременно Вималананда приписывал табаку. Я внимательно наблюдал за ним много лет и могу с уверенностью заявить, что хотя у него и было пристрастие к сигаретам - и не пытался это скрывать, - табак очевидно действительно оказывал благоприятное воздействие на его сознание, несравненно более благоприятное, чем на кого-либо из других курильщиков, которых я встречал. Современные научные исследования показали, что небольшие дозы никотина оказывают положительное влияние а функцию мозга, а у Вималананды был такой стаж использования всяческих стимулирующих веществ, что он мог легко поглощать большие дозы никотина, чем кто-либо другой, без каких бы то ни было вредных последствий.

В конце концов курение погубило его, по крайней мере так говорили его врачи: он умер от остановки сердца. Те из нас, кто был близок к нему, знали, что ровно за шесть месяцев до своей смерти он выразил намерение умереть. Он объяснил это тем, что в этой жизни он закончил уже все, что от него ожидалось, и жить дольше - значило бы притягивать к себе новую карму. Также в течение нескольких лет он предсказывал, что день, когда он бросит курить, будет днем его смерти. Все то время, когда я знал его, он ежедневно выкуривал по крайней мере одну предложенную ему сигарету, вплоть до 11 декабря 1983 года, когда он отказывался от всех предлагаемых ему сигарет, полностью осознавая, что он делает. На следующее утро он умер, а на закате я произвел его кремацию.

С самого первого дня нашей встречи Вималананда говорил мне, что я должен буду кремировать его, - несмотря на то, что у него был родной сын, который и по сей день проживает в Бомбее и который, согласно индусской традиции, должен был бы произвести кремацию своего отца. Но Вималананда всегда говорил, даже за восемь лет до смерти: "Мой сын даже не явится на смашан посмотреть, как меня будут сжигать, не придет и моя жена". Их и на самом деле не было. Когда я однажды спросил его насчет этого, он сказал мне: "Невозможно избежать закона кармы. Я всем говорю правду, что именно тебе предназначено кремировать меня, но их всех охватывает зависть, ибо они считают, что сами должны участвовать в этом каким-то образом. Они не знают, о чем говорят, иначе они не вели бы себя так. Я могу иметь физического сына, но ты мой духовный сын, и моя смерть будет такой, какой я ее вижу. Знаешь, что является глубочайшим проявлением любви агхори? Вот эти три слова: "Ты кремируешь меня".

Ты поможешь мне вернуться к моей Возлюбленной. А когда я буду гореть, я желаю только одного: включи запись с песней "Любимый Господь, возьми меня за руку" в исполнении Джима Ривза. Я знаю, что индусы сочтут это за святотатство, но не обращай на них внимания. Это все, чего я хочу: никаких ритуалов, ничего напыщенного. Я хочу лишь вернуть







©2015 arhivinfo.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.