ДВИЖЕНИЕ И СУЖДЕНИЕ

уждение является хорошо известной мыслительной операцией. Движение — это мыслительная операция иного рода, время от времени используемая, но редко осознаваемая как отдельная и очень полезная функция мышления.

Суждение озабочено тем, «что есть». Суждение сравнивает ситуацию или идею с прошлым опытом и выносит вердикт о «соответствии» или «несоответствии»: это подходит, а это нет. Суждение статично.

Движение озабочено тем, «что может или могло бы быть». Движение открыто возможностям. Движение смотрит, куда ведет данная ситуация или идея. Что за этим последует?

Система суждения — это то, что я назвал «каменной логикой», потому что камень статичен и постоянен.

Систему движения я назвал «водной логикой», потому что вода — это постоянное движение, течение.

Ключевым понятием в системе суждения становится «что есть». Слова «да» и «нет», «истина» и «ложь» являются на самом деле вариантами, заменителями «что есть».

Главным вопросом в системе движения является вопрос «К чему это ведет?».

Суждение озабочено обеспечением прочности и обоснованности каждого этапа с точки зрения прежнего опыта. Движение же летит сломя голову вперед,

открывая возможности, которые впоследствии могут переплавиться в новую идею.

Суждение сродни описанию. Движение сродни созиданию.

Мы можем утверждать, что сахар белый (или бурый), но можем ли мы утверждать, что он сладкий? Когда мы говорим, что сахар сладкий, то имеем в виду, что если положить это вещество на язык, оно даст ощущение сладости.

Таким образом, сахар в некотором смысле «ведет» к ощущению сладости. Только внешний вид и запах предмета можно оценить сразу; другие его качества познаются путем помещения его в «тестовую ситуацию». Если вы говорите, что чемодан тяжелый, это значит, что вы уже его поднимали или думаете, что, если попытаетесь его поднять, он окажется тяжелым.

Можно сказать, что туфли черные, или выглядят большими, или мерзко воняют. Но если вы скажете, что туфли удобны или дороги, это значит, что вы помещаете их в специальную ситуацию: надеваете их или покупаете.

Такие специальные, или тестовые, ситуации создаются также и в воображении. Мы проводим свои мысленные эксперименты — то ли заглядывая в будущее, го ли возвращаясь мыслями в прошлое — в своем внутреннем мире восприятия.

Именно в этом мире обретает важность мыслительная операция, которую я называю «движением». Во внешнем мире действительности одна вещь довольно часто влечет за собой другую. За проколом колеса следует остановка автомобиля. Получение приза приводит к чувству радости. Но во внутреннем мире восприятия одна вещь ведет к другой почти всегда.

Мы проводим свои мысленные эксперименты - то ли заглядывая в будущее, то ли возвращаясь мыслями в прошлое - в своем внутреннем мире восприятия.

Представьте нож, лежащий на столе. Проходит полчаса, и тот же нож все так же лежит на столе. Ничего не произошло. Но в мире восприятия, как только вы видите нож, происходит сразу несколько возможных «движений». Вы можете задуматься о том, как он там оказался. Если это кухонный нож, вы можете подумать о еде. Если это нож разбойничий, в мозгу может всплыть тема насилия. Внутренний мир сознания передвигается от ножа к чему-то другому.

Такое движение может быть пассивным, как это происходит при построении ассоциаций, определении значения и смысла. То, что мы видим перед собой, запускает в ход цепочку ассоциаций. Здесь меня больше интересует «активное» использование движения как сознательной мыслительной операции, а также что суждение может быть мгновенным и автоматическим, а может быть сознательным, как и движение.

Мы используем движение как сознательную операцию, чтобы открыть возможности для исследования и творчества, присущих параллельному мышлению:

«Что из этого следует?»

«К чему это ведет?»

«Что за этим открывается?»

«Какие есть возможности?»

«Куда мы перейдем?»

«Движение» — очень ценная операция в творческом мышлении. И она незаменима при использовании провокационных методов латерального мышления. Провокация — это предваряемое сигнальным словом «по» утверждение, которое высказывается чисто ради «эффекта продвижения вперед» (чтобы посмотреть, что из этого выйдет).

Пытаясь придумать новые концепции ресторанного дела, можно предложить такую провокацию: «По ресторан без еды».

Суждение мгновенно отвергает эту идею, опираясь по меньшей мере на два основания:

1. В такой ресторан людям нет смысла ходить.

2. Ресторан без еды — вообще не ресторан.

Можно было бы также добавить, что даже если люди придут в такой ресторан, за что брать с них деньги?

Это была бы правильная роль суждения, связывающего высказанную идею с существующим опытом.

Судить идеи недостаточно. Нельзя вырастить урожай, ограничиваясь лишь прополкой. Время от времени нужно что-то сеять.

В связи с этим многие традиционные подходы к творческому мышлению заключаются в «отсрочке» суждения, чтобы избежать мгновенного отторжения высказываемых идей. Однако отсроченное, суждение не является операцией мышления. Нам же нужна активная мыслительная деятельность, коей «движение» и является.

Если в ресторане не подают еду, напрашивается мысль, что посетители приходят со своей едой. А это, в свою очередь, подводит нас к умозаключению, что ресторан является красиво отделанным местом для пикника под крышей. Как летом люди устраивают пикник на берегу реки, то же самое они могут устроить зимой в стенах ресторана. Плата берется за вход и обслуживание. В ресторане посетителям могут предложить посуду, а также напитки.

Можно «двинуться» еще дальше. Откуда люди будут приносить еду? К примеру, они могли бы покупать ее в готовом виде у продавцов, расположившихся у дверей ресторана (нечто подобное можно увидеть в Сингапуре), или приобретать продукты в замороженном виде в ближайшем супермаркете и разогревать в микроволновой печи, установленной на каждом столике в ресторане.

Есть разные формы «движения», ведущие нас дальше простых ассоциаций. Одна из таких форм — постараться экстрагировать «принцип» или «концепцию», а затем уже работать с нею.

«По ресторан с грубыми официантами». Экстрагированный принцип заключается в том, что официанты обладают определенными характерами, а не ограничиваются ролью вежливых и незаметных теней. Возникает идея об официантах-актерах, исполняющих определенные роли, которые описаны в меню. И вы можете заказать ту или иную роль точно так же, как заказываете блюда. Например, выбрать сварливого официанта, чтобы произвести впечатление на приглашенных вами гостей своим стилем мачо, или офи- цианта-комика ради забавы, или эксцентричного официанта, если хотите устроить сюрприз.

Другая форма «движения» — представить, как провокация реализуется, и наблюдать «момент за моментом», что при этом происходит, пока не возникнет новая идея.

«ПО ресторан без посуды». Может возникнуть идея, что еда подается в деревянных плошках или на банановых листьях. Это не особенно интересно. Представьте, вы приходите в ресторан, известный тем, что там нет посуды. Чтобы пообедать, вы приносите свою посуду. Но вам нет резона каждый раз таскать тарелки с собой, поэтому вы оставляете их в ресторане, чтобы воспользоваться ими в следующий раз. Отсюда переходим к идее корпоративных банкетов. Компания заказывает посуду со своим логотипом и специального дизайна. Эта посуда хранится в ресторане. Банкеты компания устраивает с использованием собственной посуды. С точки зрения ресторана дополнительная выгода заключается в том, что все свои банкеты ваша компания будет устраивать именно в этом ресторане.

Существуют и другие формы движения: фокусировка на различиях, особых обстоятельствах, позитивных аспектах и т. д. Эта тема глубоко раскрыта в моих книгах, посвященных методам латерального мышления.

В процессе «движения» мы фактически говорим себе: «Куда мы можем попасть в рамках данной формы движения, отталкиваясь от данной отправной точки?»

Нет нужды каждый раз выбирать определенную форму движения. Некоторым людям эта техника очень хорошо удается без конкретизации формы. Но движение должно быть чем-то намного большим, нежели случайные ассоциации.

Хотя навыки «движения» необходимы для латерального мышления и очень полезны в любых формах творчества.

Цель движения — выдвигать идеи и открывать возможности. Это является неотъемлемой частью исследовательского процесса параллельного мышления. Генерируемые возможности сосуществуют параллельно. Не все они полезны. Не все они обоснованны. Не все они вероятны. Бесполезные, неосуществимые или неинтересные возможности не внесут сколько-нибудь значительного вклада в конечный результат. На шведском столе огромное разнообразие блюд, но вы выбираете лишь некоторые из них. Точно так же и окончательный результат параллельного мышления совсем необязательно включает в себя или учитывает все выдвинутые возможности. Вы видите общую панораму и выбираете то, что вам нужно.

Традиционная система мышления ставит во главу угла суждения и требует их обоснования на каждом этапе рассуждений. При использовании творческого мышления нет нужды подтверждать ценность окончательной идеи правильностью каждого шага, приведшего к ней. Мы можем оценить окончательную идею саму по себе. Что это дает? Какой риск? Каковы издержки? По пути к финальной идее мы можем использовать заведомо «ложные» провокации, которые служат ступеньками для движения вперед.

Движение как операция выполняет генерирующую функцию. Оценивать и обосновывать идеи недостаточно. Нельзя вырастить урожай, ограничившись лишь прополкой. Время от времени нужно что-то сеять.

ТВОРЧЕСТВО И ПОИСК

есправедливо критиковать балерину за то, что она не оперная певица или программистка. Несправедливо критиковать сократовский метод за отсутствие креативности. Сократ и другие члены «Банды Трех» ставили перед собой задачу поиска «истины», а не создания чего-либо. Они устали от софистов, которые предпочитали «придумывать», «творить», выдвигая умные аргументы и играя словами.

Открытия действительно приносят ценные результаты и дают новое понимание положения вещей, как это происходит в науке.

Применение открытых наукой принципов в технологии позволяет создавать новые ценные вещи. Иногда это применение бывает настолько прямолинейным, что мы начинаем верить, что вся соль в открытиях, а уж за их применениями дело не станет. Вот почему мы более склонны преподавать в школах науку, а не технологию.

Мы открываем законы или творим их? Возможно, мы открываем некоторые принципы, но сложение этих принципов в закон требует творческих усилий. В одних странах законы специально кодифицируются, в других существует прецедентное право, так что окончательно закон формируется с течением времени — в зависимости от того, как судьи раз за разом интерпретируют его. Это скорее эволюция, нежели творение,

хотя каждому судье приходится проявлять творчество, создавая свою интерпретацию.

Вы открываете танцы или придумываете их? Ка- кие-то традиционные фольклорные танцы, может быть, и открываются, но новые, безусловно, придумываются. Вы открываете новые кулинарные блюда или создаете их? Опять-таки возможно и то, и другое.

Должно ли конструирование быть креативным? Ответ зависит от смысла, который вкладывается в слою «конструирование». Если конструировать значит «осуществлять то, что не существовало раньше», быть «креативным» необязательно. Достаточно быть конструктивным. Концепция «конструирования», которая является важной составляющей параллельного мышления (об этом я много говорил в предыдущих главах), в наличии творческих способностей не нуждается. Если для достижения поставленной цели вы складываете определенным образом известные вам вещи, тогда ни эти вещи, ни метод их сложения не нуждаются в новизне, то есть креативности.

Креативность тесно связана с переменами. Это могут быть концептуальные изменения, изменение восприятия или образа действия.

Вы можете очень толково спроектировать дом. Можете разработать для него свой собственный, уникальный архитектурный стиль. Можете создать новые способы использования жилого пространства.

Конструктивность, созидательность и креативность — понятия пересекающиеся.

Креативность предполагает готовность бросать вызов существующим представлениям, готовность идти на риск, готовность к провокациям, готовность отойти от суждений, суммирующих прежний опыт. По традиции принято считать, что такими качествами обладают лишь особые личности — надо иметь особый творческий склад ума, чтобы просто допустить в голову необычную мысль. Сегодня все меняется: мы начинаем понимать креативность как переключение паттернов (шаблонов, стереотипов) в самоорганизующейся информационной системе и на основе этого можем разработать специальные процедуры, способствующие притоку новых идей. Самый завзятый конформист теперь может, если захочет, высказывать провокационные идеи, не ощущая себя эксцентричным бунтарем.

Это не значит, что все люди теперь станут одинаково творческими личностями. Каждый человек в состоянии освоить основные математические операции, но одни люди обладают большими математическими способностями, чем другие, а кто-то становится даже гением математики. Тем не менее мы понимаем, как важно обучать математике всех и каждого. Точно так же мы должны обучать всех и каждого навыкам творческого мышления, чтобы они стали частью мыслительного аппарата.

Способен ли тот факт, что мы теперь имеем возможность на практике обучать людей творчески мыслить, существенно повлиять на систему образования? Сомневаюсь. Я думаю, что система образования слишком глубоко погрязла в идиоме традиционного мышления, настаивающей на том, что «открытие» — это все, что нужно. Учащиеся «открывают истину», слушая преподавателей и читая книги. Время от времени случаются также экспериментальные открытия.

Существуют опасения, что чрезмерное развитие креативности в учащихся приведет к тому, что они не будут делать то, что «должно», и так, как «должно»; что ситуация выйдет из-под контроля; что истина станет делом сугубо личным; что каждый начнет понимать ее по-своему, как этого хотели софисты. Опасения эти большей частью проистекают из неправильного понимания сути творческого мышления. Креативность ассоциируется с хаосом, нарушением всяких правил, ожиданием вдохновения сложа руки. Сегодня у нас есть ответ на это — «серьезное творчество».

Хотя индивидуальный творческий подход на Западе используется довольно часто, нам до сих пор так и не удалось раскрыть творческий потенциал людей, потому что традиционное мышление настаивает на самодостаточности открытия, пренебрегая созиданием.

Мы вполне сознаем, что многие из наших взглядов на мир являются искусственными конструктами, развивавшимися в течение длительного времени. Мы больше не верим в «божественное право королей», а смотрим на монархию как на созданный людьми тип социально-политического устройства.

Для создания новых концепций нам недостает уверенности в себе. Мы ждем, пока они сами со временем разовьются, а потом «открываем» их как истины. Действительно ли Сократ открывал «врожденную форму» справедливости, присутствующую в каждом человеке? Или же он открывал общепринятое употребление термина «справедливость», сложившееся на протяжении веков? Можно подумать, что разница невелика. Главное, что он все-таки «открывал» (что бы то ни было), а не создавал.

__________________26_____________________

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 8 9 Следующая ⇒