Здавалка
Главная | Обратная связь

Константы и эволюция эстетико-мировоззренческого проекта Л.Н.Толстого.

Т. (1828—1910) вошел в литературу повестью «Детство». Деятельность Т-го — художника и публициста, продолжалась около 60 лет. Путь толстовского героя от предреформенного десятилетия до первой русской революции был теснейшим образом связан с движением русской истории. Мир идей Т-го подвижен. Нравственно-философская проблематика определяла направленность его интересов. Одним из самых главных предметов внимания являлась жизнь человеческой души, прежде всего души народа, в которой писатель видел абсолютную ценность. Идея нравственного совершенствования оформилась в период его творческого становления. В дальнейшем она получила своеобразную интерпретацию и в огромной степени повлияла на эстетические воззрения писателя. Толстовский анализ этой идеи определялся восприятием человека как «микромира». Повесть «Детство» — начальная часть романа «Четыре эпохи развития». «Детство», эпоха первая, было закончено летом 1852 г. Работа над «Отрочеством» (1854) и «Юностью» (1857) затянулась, неоднократно перебивалась другими реализовавшимися замыслами. «Молодость», эпоха четвертая написана не была. Но и «Записки маркера» (1853), и «Утро помещика» (1856), и «Люцерн» (1857), и «Казаки» (1852—1863) несомненно связаны с проблематикой «Молодости» и являют собою различные варианты исканий героя, переступившего порог юности. Одна из сложнейших задач, вставших перед молодым Т., заключалась, как известно, в «сопряжении» подробностей описания с обобщениями, обширными философскими и лирическими отступлениями. В художественном мире Т-го 50-х гг. понятие день связано с решением этого главного для толстовской философии и поэтики вопроса: конкретная временна́я единица жизни отдельной личности, общества и человечества выступает у Т-го как определенная художественно-философская форма осмысления жизни человека и движения истории в их единстве. Таким образом, внимание молодого Т-го к ограниченному временем отрезку человеческой жизни явилось естественным следствием мироощущения писателя и свидетельствовало об определенных и очень важных особенностях его творческого метода. Все части трилогии объединяются единой целью — показать становление человеческой личности в непосредственных и неоднозначных связях с действительностью, исследовать характер в его противоречивом стремлении утвердиться в обществе и противостоять ему, вскрыть в духовном развитии ребенка, отрока, юноши проявления застывших и тормозящих духовное развитие понятий, представлений и узаконенных форм общежития, выявить источник духовного самотворчества личности. Герою трилогии Николеньке Иртеньеву право именоваться личностью дают анализ, критическое познание и самопознание, которые расширяются и углубляются с переходом от детства к юности. Психологический анализ Т-го — «диалектика души» (по определению Чернышевского) — открывал новые возможности в «обретении» личностью самое себя. Идея «единения людей» на протяжении всего творческого пути связывалась Т. с понятием добра как начала «соединяющего». С первой повести «диалектика души» определится как важнейший симптом движения человека во времени и, таким образом, закрепит за собою право на активную роль в развитии толстовской концепции философии истории. Военная служба на Кавказе и участие в обороне Севастополя отодвинули ряд замыслов и привели к созданию цикла военных рассказов, ниспровергнувших традиционность военных описаний и впервые в русской литературе отобразивших реальную картину войны. Вместе с тем исходная и кардинальная толстовская мысль о «человеческом единении» столкнулась в условиях войны, по мнению писателя, с самым глубоким и трагическим противоречием исторической жизни человечества. Именно поэтому в центре внимания Т-го оказалась психология войны, прежде всего проблемы патриотизма (истинного и мнимого), храбрости (настоящей и ложной). «Севастопольские рассказы» (1855), приближающиеся по жанру к публицистическим очеркам, тематически связаны. Но общий сюжет — оборона города, окончившаяся капитуляцией, — отражает ее разные временны́е периоды. Осмысление Т. войны и оценка русской текущей действительности были связаны с процессом движения к трагическому финалу. Оборона Севастополя — нравственно оправданное и справедливое военное действие в масштабе страны — позволила Т-му увидеть полное и объективное проявление человеческих характеров в пределах от высшего офицерского до рядового состава. Русский простой народ раскрылся перед Т. как та главная сила, которая прежде всего и породила героический дух общей атмосферы осажденного города, ставший главной темой «Севастопольских рассказов».

Если в военных рассказах на первом плане был патриотический подвиг, сопоставление человеческой сущности и ее объективной реализации в условиях боя, то в «Казаках» анализ Т-го направлен на исследование психологического импульса, приводящего к убийству вне целей необходимой самозащиты. Так уже в 50-е гг. задача «единения людей» как цель, «диалектика души» как путь к этой цели и философия истории осмысляются Т. в качестве проблем, находящихся в живой и неразрывной связи. Человеческий, художественный и публицистический опыт Т-го 50-х — начала 60-х гг. вылился в путь к «большому» жанру. Неприятие текущей действительности и потребность воздействия на ход ее движения обратили Т-го к истории России, к поиску в уже минувшем общественно значимого проявления нравственных начал. Прошедшее, таким образом, утвердило себя в качестве темы и предопределило будущий характер «большого» жанра как жанра исторического и вместе с тем актуального. Замысел романа о людях, прошедших через декабризм и изгнание, приводит Т-го к эпохе 1812 г. Начало действия «Войны и мира» переносится к 1805 г. Широта философско-исторического синтеза и глубина социально-психологического анализа многообразных проявлений истории в человеке и человека в истории обусловили закрепление за «Войной и миром» определения «романа-эпопеи». Война и мир — это жизнь в ее универсальном охвате. В основу концепции Т-го ложится идея «непрерывного движения личности во времени». Утвержденная писателем в «Войне и мире» первостепенная значимость «каждого бесконечно малого момента» как в жизни отдельного человека, так и во всемирном движении истории предопределила метод анализа исторического и обусловила тот характер «сопряжения» масштабности эпопеи с детализацией психологического анализа, который отличает «Войну и мир» от всех форм художественно-исторического повествования и остается до сих пор уникальным как в русской, так и в мировой литературе. «Война и мир» — книга исканий. Жанровое своеобразие «Войны и мира» определяется Т. в 1865 г. как «картина нравов, построенная на историческом событии». Действие романа охватывает 15 лет и вводит в читательское сознание огромное количество действующих лиц. Каждое из них — от императора и фельдмаршала до мужика и простого солдата — подвергается Т. «испытанию» временем: и бесконечно малым моментом, и суммою этих моментов — историей. Война 1812 г. не только сделала очевидными внутренние побудительные мотивы поступков каждого человека, но явилась тем уникальным событием в жизни России, которое обусловило «однородность влечений» подавляющей массы людей. Народ в «Войне и мире» — это живая душа нации: русские крестьяне — солдаты и партизаны; горожане, уничтожавшие свое имущество и оставлявшие давно обжитые места; дворянство, создававшее ополчения; население, покидавшее Москву и показывавшее «этим отрицательным действием всю силу своего народного чувства». Утверждая в кризисный для России период 60-х гг. приоритет свода нравственных правил над сводом «убеждений и идей», «знания сердечного» над «знанием разумным», Т. стремился к одному — показать действенность нравственного чувства. В 70-е гг. в сознании Т-го возникала тема смерти — как тема сугубо личная. Первый мучительный приступ «тоски, страха, ужаса» был пережит писателем вскоре после окончания «Войны и мира», и описан впоследствии в рассказе «Записки сумасшедшего». В «Исповеди» Т. подробно излагает свои искания «силы жизни», выводящей личность из тупика противоречий, отвечающей на вопрос «в чем смысл жизни?», преодолевающей «страх смерти», — своего пути к вере. «Ответ веры — по Т-му — конечному существованию человека придает смысл бесконечного, — смысл, не уничтожаемый страданиями, лишениями и смертью <...> вера есть знание смысла человеческой жизни, вследствие которого человек не уничтожает себя, а живет. Вера есть сила жизни». И здесь же Т. говорит о своем понимании бога, которого он обретает вместе с верой. Замысел «Анны Карениной» рождается в этот сложнейший период толстовских исканий. Роман предопределяется широтой и глубиной социально-философского анализа русской пореформенной действительности в романе происходит переведение «мысли семейной» из ее частного русла в сферу общего анализа человеческих взаимосвязей. Седьмая глава «Исповеди» открывается размышлением о возможных путях жизни. Первый выход есть выход неведения. Он состоит в том, чтобы не знать, не понимать того, что жизнь есть зло и бессмыслица. Второй выход — это выход эпикурейства. Он состоит в том, чтобы, зная безнадежность жизни, пользоваться покамест теми благами, какие есть. «Третий выход есть выход силы и энергии. Он состоит в том, чтобы, поняв, что жизнь есть зло и бессмыслица, уничтожить ее. Четвертый выход есть выход слабости. Он состоит в том, чтобы понимая зло и бессмысленность жизни, продолжать тянуть ее, зная вперед, что ничего из нее выйти не может. Каждый из этих путей получил образное воплощение в художественной ткани «Анны Карениной». Путь «неведения» (Каренин и Вронский), путь «эпикурейства» (Стива Облонский), «путь силы и энергии» (Анна) и путь, от «слабости к прозрению» (Левин), символизирующие собою возможные судьбы русского «образованного сословия» и теснейшим образом внутренне друг с другом соотнесенные, определяют социально-философскую направленность романа, объясняют эпиграф к «Анне Карениной» — «Мне отмщение, и аз воздам» — как напоминание о грядущем нравственном наказании, одинаково адресованное всем людям. Если в «Войне и мире» сопоставляются «внутренний» и «внешний» человек, то в «Анне Карениной» — «внутренние» и «внешние» отношения людей. «Внутренние отношения» — потребность Анны и Левина. «Внешние» — разнообразные связи между действующими лицами романа, от родственных до дружеских. Главный вопрос романа — вопрос о смысле жизни. В «Анне Карениной» вскрывается нравственная и общественная несостоятельность «укладывающихся» форм общежития, обнажаются те разрушительные и саморазрушительные тенденции, которые со всей очевидностью проявились в пореформенной действительности 70-х гг. Эгоизму буржуазных устремлений Т. противопоставляет в качестве абсолютных этические ценности крестьянского сознания как единственное самосозидательное начало. Переход Т-го на новые позиции сопровождался самым пристальным изучением официального православного христианства, исповедуемого и народом, и людьми «образованного сословия». Толстовское понимание сущности религии и христианства как нравственного учения о том, что придает смысл земному существованию человека (слияние личной жизни с общей), излагается в трактатах «В чем моя вера?» (1882—1884), «Царство божие внутри вас» (1890—1893) и «Христианское учение» (1894—1896) + от «Крейцеровой сонаты» до «Посмертных записок старца Федора Кузьмича». В романе «Вескресение» Т. ставит в прямую связь с уровнем нравственности каждой личности и заставляет Нехлюдова сделать вывод о том, что в современной ему России тюрьма — «единственное приличествующее место честному человеку». Изображаемое Т. «заражение» народа пороком одинаково активно как в мире острогов и тюрем, так и в мирском ежедневном быту. И вместе с тем в последнем романе Т-го показано осознанное социальное неприятие народом всего государственного устройства. Тема «воскресения» в романе перестает быть личной темой автобиографического героя Т-го. Нравственное прозрение Нехлюдова совершается в начале повествования. Дальнейшей задачей героя становится дискредитация всего общественного устройства и отрицание его. С темой «воскресения» писатель связывает вопрос об исторических судьбах народа, общества и человечества. Нравственное всегда являлось для Т-го главной формой осмысления социального. Подводя итоги развития русского демократического романа, «Воскресение» утверждает неизбежность народной революции, которая понимается Т. как «революция сознания», приводящая к неприятию всех форм государственного и классового насилия. Эта тема становится ведущей в наследии писателя 900-х гг.

 

 





©2015 arhivinfo.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.