 |
|
Глава 5. Интернальный контроль: недостающее звено
Если вас поцеловал негодяй, пересчитайте свои зубы.
Еврейская поговорка
Элиз встретила Джеффри летом 1984 года. Этот день она не забудет никогда. Она отдыхала на пляже с друзьями, когда заметила его обворожительную сияющую улыбку. Он подошел к ней и попросил номер телефона. Его наглость обезоружила ее — она просто не могла устоять перед его улыбкой и полнейшим отсутствием комплексов. На следующий день он позвонил ей, а через некоторое время показался на ее работе. Итак, все началось… с улыбки.
В то время она работала в детском саду. Сначала он заходил к ней на работу только на чашечку кофе, затем начал проводить с ней весь обеденный перерыв. Каждый день, выходя из здания, она встречала Джеффри, и он провожал ее домой. Он рассказывал о себе очень неохотно — говорил, что рисует карикатуры и старается получить отдельную полосу в газете. Иногда он приносил огромные суммы наличными, иногда был на мели и брал деньги у нее. У него не было постоянного места жительства, и все его вещи были "позаимствованы у знакомых". По мнению Элиз, он был забавен и весел. Когда все закончилось, она поняла, что своими шутками он не только притягивал к себе других людей, но и пускал им пыль в глаза. Все то время, когда он пожирал ее жизнь, она буквально за живот держалась от его шуток.
Если он начинал говорить, его невозможно было остановить. Он все рассказывал о своих замыслах и планах, правда, ни одна из его идей так и не осуществилась. Каждый раз, когда она спрашивала его о прошлых планах, он раздраженно отвечал: "А, это! Сейчас я занят намного более важным делом".
Однажды, когда они сидели в кафе, его арестовали. На следующий день Элиз пошла навестить его. Следователь рассказал ей, что Джеффри как‑то заночевал у друга, а на следующий день продал все его фотооборудование. Она не поверила этому. Судья поверил. Оказалось, что полиция разыскивала Джеффри не только по этому делу. Итак, он сел в тюрьму.
Несмотря на тюремное заключение, он не хотел оставлять Элиз в покое. Он писал ей каждый день (иногда по три раза). В письмах Джеффри рассказывал о своих талантах, мечтах и планах, писал о ней и их будущей совместной жизни. Он в буквальном смысле забрасывал Элиз словами. Один писатель, рассказывая о похожем случае, употреблял словосочетание "словесный понос". Джеффри утверждал, что если бы только он мог найти правильный выход своей энергии, он был бы на вершине мира и тогда мог бы делать что угодно. И он дал бы ей все, что она заслуживала, — ведь он так ее любил. Это так ослепляло ее, что фраза "вышли мне денег" в конце одного письма нисколько не встревожила ее.
Через восемь месяцев Джеффри вышел. Он сразу же направился к Элиз домой и снова ее очаровал. Однако на подружек, с которыми она вместе снимала квартиру, нужного впечатления ему произвести не удалось. Он сделал гнусное предложение одной девушке и залез в кровать к другой, когда та спала. Во время последнего инцидента он крепко прижал плечи девушки к кровати и, казалось, любовался ее исказившимся от страха лицом. Излишне говорить, что появление Джеффри положило конец совместному проживанию девушек.
Вскоре Элиз стало понятно, что он не собирается ни уходить, ни искать работу. Все же она не прекращала попыток подыскать ему местечко. Первое же собеседование было успешным, и Джеффри взяли на работу. Однако уже в первый рабочий день он забрал из кассы все деньги, и почти неделю его никто не видел. Через некоторое время Элиз позвонил ее друг и сообщил, что Джеффри занялся торговлей наркотиками. Когда он появился, она устроила ему допрос. Он все отрицал, и Элиз, хотя и с трудом, все‑таки поверила ему.
В дело вмешались родители Элиз. Они настояли на том, чтобы она обратилась к психиатру, — их очень тревожили ее отношения с Джеффри. На них не действовало его обаяние, а вот "странные пустые глаза" беспокоили их. Но психиатра это не насторожило. Он посчитал Джеффри "оптимистом" и "немного чудаком". Однако, обманув врача, Джеффри открыл глаза Элиз, и она решила немедленно порвать с ним. Когда они вышли на улицу, она заявила ему, что все кончено. Он схватил ее за руку и посмотрел прямо в глаза. "Я никогда не отпущу тебя, — сказал он, и она вдруг увидела в его глазах тот тусклый свет, о котором ей говорили родители. — Я не собираюсь уходить от тебя, Элиз".
Через несколько дней она переехала на другую квартиру, и Джеффри начал преследовать ее.
Она получала сообщения, что он убьет себя, если она не встретится с ним. Но затем характер сообщений изменился. Джеффри уже не собирался убивать себя, он хотел убить Элиз. Вскоре он нашел ее, выбил дверь в квартиру и схватил ее за волосы. К счастью, брат Элиз решил пораньше уйти с работы и пришел домой как раз вовремя. Увидев ее брата, Джеффри моментально остыл. Он улыбнулся, скомканно поздоровался и ушел.
И все — шторм закончился. Он больше не вернулся. Через несколько лет Элиз узнала, что Джеффри несколько раз арестовывали. В основном за воровство и грабеж. Один раз его обвинили в нападении. Он сидел. Затем вышел и некоторое время проработал на рыболовецком судне. Последнее, что она о нем слышала, было то, что его опять посадили на длительный срок. Она часто задумывалась над тем, как могла поверить ему.
Элиз так и не нашла ответа. Пережитое долго заставляло ее относиться с подозрением ко всем мужчинам, которых ей приходилось встречать.
Моя бывшая студентка Элиз знает о психопатах не только из учебников. Но она и сейчас не очень понимает, как люди вроде Джеффри с такой легкостью входят в чью‑то жизнь, испоганивают ее и идут дальше. "Его правила поведения, — говорила она, — были написаны карандашом, а в кармане у него всегда лежала большая стирательная резинка".
С момента выхода книги и фильма "Молчание ягнят" репортеры и телеведущие постоянно спрашивают меня, можно ли считать Ганнибала Лектора, главного героя, сочетавшего в себе великолепного психиатра и убийцу–людоеда, образцом психопата.
Лектор, каким он изображен в книге и на экране, несомненно, обладает многими чертами психопата. Он эгоцентричен, претенциозен и бессердечен. Ему нравится манипулировать людьми, и ему неведомо сожаление. Но в то же время создается впечатление, что у него проблемы с психикой. Это неудивительно, потому что в основу образа Лектора и кинематографического серийного убийцы Баффало Билла, трансвестита, снимавшего кожу с девушек–жертв, положен реальный психотик, серийный убийца Эдвард Гейн.
Вот слова главврача закрытой психиатрической лечебницы, в которой находился Лектор: "Он настоящий монстр. Безупречный психопат. Таких редко берут живыми".
Это утверждение в корне ошибочно. Оно отражает общее мнение, рисующее психопатов серийными убийцами, которые пытают и уродуют своих жертв ради удовольствия. Если Лектор все‑таки психопат, то далеко не обыкновенный. Если бы он существовал на самом деле (в конце концов, это вымышленный персонаж), он входил бы в клуб избранных. Случаи, когда психопаты становились серийными убийцами, крайне редки. В Северной Америке таких насчитывается не больше сотни. Хотя там проживает два–три миллиона психопатов. Даже если бы все серийные убийцы были психопатами, то и тогда на каждого такого психопата приходилось бы двадцать или тридцать тысяч психопатов, не имеющих никакого отношения к серийным убийствам.
Другими словами, изображение психопатов в виде таких ненормальных убийц–садистов, как Лектор, приводит к искажению общественного мнения относительно психопатии в целом. В большинстве случаев к нарушению законов психопата подталкивает его эгоцентричная натура, внезапные прихоти и желание получить мгновенное обывательское удовольствие, а не восторженное упоение от удовлетворения маниакальных идей и извращенных сексуальных фантазий.
Нарушение правил
В обществе есть свои правила. Частично они находят отражение в законах, а частично — в неписаных нравственных нормах. Они укрепляют структуру общества и защищают нас, его членов. Сдерживать свои негативные порывы нас заставляет не только страх наказания, но и кое‑что другое, а именно:
• трезвое взвешивание шансов быть задержанным;
• философское и библейское представление о добре и зле;
• понимание потребности в сотрудничестве и гармонии между членами общества;
• способность понимать и учитывать чувства, права, потребности и благополучие окружающих.
Процесс социализации (обучения тому, как нужно вести себя в обществе) состоит из многих аспектов. На практическом уровне он заключается в том, что детям показывают, что и как нужно делать. Социализация, включающая воспитание в семье и школе, общественный опыт, религиозное воспитание и т. д., помогает создать систему личных ценностей, взглядов и критериев, которая и определяет характер нашего взаимодействия с окружающим миром. Социализация вносит свою лепту и в формирование совести, того назойливого внутреннего голоса, который заставляет нас противостоять искушениям и испытывать чувство вины, если это нам не удается. Вместе внутренний голос и усвоенные общественные правила и нормы становятся тем "внутренним стражем порядка", который контролирует наше поведение даже в отсутствие экстерналъного[13]контроля, наподобие законов, стремления оправдать чужие ожидания и стражей порядка во плоти. Не будет преувеличением сказать, что наши внутренние рычаги сдерживания приводят в движение механизм под названием "общество". Наше искреннее изумление по поводу крайне пренебрежительного отношения психопатов к общественным нормам показывает силу, которой обладает наш "внутренний страж порядка".
Но на психопатов вроде Джеффри общественный опыт, который обычно и формирует совесть, не действует. Следовательно, внутренний голос, который должен был бы управлять их действиями, отсутствует. Психопаты знают правила, но следуют им только тогда, когда им это выгодно. Они практически не сопротивляются искушениям и не испытывают чувства вины из‑за своих прегрешений. Будучи свободными от оков вечно брюзжащей совести, психопаты спокойно удовлетворяют свои желания и потребности и делает все, что, по их мнению, может сойти им с рук. Становится возможным любой антисоциальный поступок: от мелкой кражи до кровавого убийства.
Мы не знаем, почему совесть психопатов бездействует (если она у них вообще есть). Однако мы можем сделать на этот счет несколько достаточно обоснованных предположений.
• Психопаты в незначительной степени способны на такие эмоциональные ответы, как страх и тревога, которые являются главными движущими силами совести.1
Большинство из нас, пережив наказание в детском возрасте, на всю жизнь уяснили связь между общественными табу и ощущением тревоги. Беспокойство, предшествующее возможному наказанию за действие, часто отбивает желание выполнять это самое действие. Ощущение тревоги может подавить уже саму мысль о действии: "Я подумал, не взять ли мне деньги, но потом быстро выбросил эту идею из головы".
У психопатов связь между запретными поступками и чувством тревоги слаба, поэтому угроза наказания не сдерживает их. Возможно, именно поэтому список арестов и обвинений Джеффри напоминал послужной список преступника, страдавшего потерей памяти. Никакое наказание не могло заставить его не следовать своим порывам.
Если психопата что‑то интересует, он, сосредотачиваясь на этом, забывает обо всем остальном. Некоторые врачи сравнивают это явление с работой узконаправленного прожектора, который в каждый момент времени может освещать только что‑то одно. Другие склонны думать, что оно напоминает сосредоточенность хищника, выслеживающего добычу.
Необычная способность концентрировать внимание может как быть, так и не быть полезной. Все зависит от ситуации. Выдающиеся спортсмены, например, приписывают большую долю своих достижений именно ей. Если игрок на поле засмотрится на пролетающую мимо птичку или отвлечется, услышав свое имя, он вряд ли попадет по мячу.
Но многие ситуации в нашей жизни требуют многостороннего внимания. Думая только о том, что больше всего нас интересует, мы можем упустить что‑то важное (возможно, жизненно важное). В этом и заключается беда психопатов. Они слишком много внимания уделяют получению награды. А все сигналы об опасности остаются незамеченными.
К примеру, во время Второй мировой войны некоторые психопаты заслужили репутацию бесстрашных летчиков, потому что преследовали свою мишень до последнего. Часто они забывали о таких далеко не захватывающих дух деталях, как запас топлива, высота, местоположение и расположение других самолетов. Бывало, что они становились героями, но намного чаще их убивали или причисляли к искателям славы, отшельникам или сорвиголовам, на которых нельзя положиться.
• "Внутреннему голосу" психопатов не хватает эмоциональной силы.
Эффективность работы совести зависит не только от способности представлять последствия, но и умения "разговаривать с собой". Советский психолог А. Р. Лурия доказал, что внутренний голос играет ключевую роль в управлении поведением.2
Но когда с собой разговаривают психопаты, их мысли похожи на "чтение текста". Когда Джеффри пытался изнасиловать соседку Элиз, он, возможно, думал: "Черт. Если я сделаю это, мне будет только хуже. Может, я подхвачу СПИД, или она забеременеет, или меня прибьет Элиз". Даже если эти мысли действительно промелькнули в его голове, их эмоциональная нагрузка была не больше, чем если бы он подумал: "Может, посмотреть сегодня футбол?" Другими словами, он никогда всерьез не рассматривал последствия своих эгоистичных поступков не только в отношении окружающих, но и в отношении себя.
• Психопаты не умеют мысленно "прорисовывать" последствия своих действий.3
Психопат противопоставляет осязаемое вознаграждение неясным последствиям и чаще всего выбирает первое. Его мысленный образ последствий для жертвы вообще покрыт мраком. Джеффри видел в Элиз не спутницу жизни, а, скорее, хорошую знакомую, которая обеспечивала ему кров, одежду, деньги, еду и секс. Мысли о том, какие последствия имели для нее его поступки, не тревожили его. Когда стало ясно, что он выжал из нее все, что мог, он ушел искать счастье в другом месте.
Они разборчивы
Нельзя сказать, что психопаты безразличны ко всем правилам и табу, которые поддерживают целостность общества. В конце концов, они ведь не машины, слепо реагирующие на все преходящие потребности, побуждения и возможности. Просто они свободнее себя чувствуют и поэтому могут выбирать, каких правил и ограничений им стоит придерживаться.
Для большинства из нас сдерживающим фактором служит уже предполагаемая вероятность осуждения. Нас ни на миг не отпускают мысли о самооценке. Как следствие, мы постоянно пытаемся доказать себе и окружающим свою нормальность, надежность и компетентность.
Психопат же, оценивая ситуацию (что он получит и какой ценой), не испытывает тревог, сомнений и переживаний о том, что он будет скомпрометирован, или причинит кому‑то боль, или нарушит намеченные планы. Другими словами, обдумывая возможное действие, он не учитывает того бесконечного количества вариантов, которые всегда встают перед людьми с нормальной совестью. Тем из нас, кто прошел социализацию на "пятерку", представить, как воспринимает мир психопат, практически невозможно.
Параллельно плотине в западной части Ванкувера, где я обычно бегаю трусцой, идет железная дорога. Поезда по ней проезжают только пару раз в день. Около года назад там произошел такой случай. На переезде включился красный свет, и вскоре перед ним образовалась пробка. Я как раз закончил пробежку и стоял неподалеку. Скоро мне стало ясно, что сигнальные огни заработали по ошибке и никакого поезда не было. Однако стоящая впереди машина не двигалась с места даже после того, как начали сигналить остальные автомобили. Когда через десять минут я уходил оттуда, красный свет все еще горел, а эта машина все еще стояла.
Водителя этого авто и психопата можно сравнить с крайними точками спектра внутренних ограничений. Первый безоговорочно следует правилам, второй —игнорирует их. Один пассивно соглашается с приказом внутреннего голоса, который говорит "нет", другой отмахивается от него.
Внутренний голос создает проблемы тем, кто вступает в конфликт с обществом. В 1968 году во время студенческих волнений во Франции на одной стене появилась надпись: "Внутри каждого из нас сидит спящий коп. Его нужно уничтожить".
"Психоматограф"
Действия привлекательных мошенников и хладнокровных убийц, не поддающиеся велениям общества и совести, никогда не вызывали такого восхищения, как сейчас. "Добрые приятели", "Страдание", "Тихие высоты" "В постели с врагом", "Средь бела дня", "Любовь, обман и убийство", "Маленькие жертвы", "Мыс страха", "Во имя ребенка" и очень откровенный триллер "Молчание ягнят" — короткий список самых популярных лент в этом жанре. Правдивые криминальные телепрограммы "Документальная копия", "Текущие события" и "Их разыскивает Америка" всегда собирают огромную аудиторию телезрителей.
Десятого февраля 1991 года в газете The New York Times появилась статья Брюса Вебера Cozying Up to the Psychopath That Lurks Deep Within, в которой автор напоминает нам о том, что в восхищении "извращенным разумом" нет ничего нового: "Яго и Норман Бейтс, д–р Джекил и Гарри Лайм, Гумберт Гумберт Владимира Набокова и Лиланд Палмер/ Боб Дэйвида Линча. Логика злодеяний снова и снова исследуется на бумаге, на сцене и на экране. Если писателям и актерам не хватает воображения, они черпают вдохновение из жестокой реальности: Джек–Потрошитель, Лиззи Борден, Дик и Перри, Гэри Гилмор, Чарльз Мэнсон, не говоря уже об Адольфе Гитлере, Иосифе Сталине и Ричарде III. Сегодня самым ярким бельмом в глазу творцов слова является Саддам Хуссейн".
Возникает вопрос: почему? В чем причина могущества лишенного совести человека, поступки которого восхищают нас? "Зло околдовывает, — писал Вебер. — И не только тех, кто пишет о нем книги. Дурные дела, от мелкого непослушания до порочного преступления, — это то, о чем хотят знать все. Такое положение дел объясняет, почему психопаты, воплощение безжалостных злодеяний, занимают прочное место в общественном сознании".
Вебер затронул эту тему в интервью с судебным психиатром Рональдом Маркменом, который в соавторстве с Домиником Боско написал книгу Alone with the Devil ("Наедине с дьяволом"). По сути, это история его многолетней работы с убийцами. Маркмен предположил, что люди, которых мы называем психопатами, оживляют наши фантазии о жизни без ограничений. "В них есть что‑то, что есть и в нормальных людях. Нас притягивает желание узнать, что это такое", — писал Маркмен. В беседе с Вебером он пошел еще дальше: "В каждом из нас сидит психопат".
Психиатр Джоан Интрейтер, которая работает в одном клиническом центре Нью–Йорка, разработала курс лекций на тему "Психопат на экране и в жизни". В нем она объясняет, как под данное явление подстраивается киноиндустрия. Кинокомпании постоянно увеличивают эмоциональную нагрузку фильмов, доводя ее чуть ли не до реальной. По мнению Джоан, кино "дает нам возможность побыть в шкуре извращенца. Затемненная комната приглушает движимое моралью сознание и окунает нас в новое состояние, в котором ограничения нашего Супер–Эго [совести] не имеют былой силы. В темноте мы можем практически безнаказанно отдаться своим самым смелым сексуальным фантазиям"4.
Такие кинематографические эксперименты могут оказать благотворное воздействие на психически здоровых людей тем, что напомнят об опасности и разрушениях, которые несет в себе психопатия. С другой стороны, они могут стать образцом для подражания для тех, у кого интернальный[14]контроль развит слабо, и тех, кто страдает серьезными психическими расстройствами или чувствует себя изгоем.