Главная | Обратная связь

Поведение в начале лечения

В начале лечения поведение Люси отражало сбивчивую иден­тичность, склонность к насилию и стремление уйти от обще­ния с людьми. На занятиях она пребывала в ярко выраженном анималистическом состоянии и срывала с себя одежда. Иногда она

отождествляла себя с собакой, ползала по полу, лаяла и пыталась укусить терапевта за ногу. На других занятиях она отождествляла себя с чайкой, издавала пронзительные звуки и хлопала руками как крыльями. На следующих занятиях Люси стала утверждать, что она мальчик. В таких случаях она говорила: «Я мальчик. По­смотрите на волосы на моем лице, груди и руках. Я бреюсь. Потро­гайте мои мускулы. Не называйте меня Люси. Я не Люси ».

Люси использовала эти формы поведения, когда испыты­вала горе и страх. Это происходило несколько раз в день. Боль­шую часть времени Люси действительно испытывала страх. Во время приступов страха она не могла избавиться от взятой на себя роли. Она упорно продолжала отождествлять себя с ролью, несмотря ни на какие доводы разума. Если, например, кто-нибудь брал ее за руку, она говорила: «Тебе нравится мое пушистое белое крыло?» или: «Привет, меня зовут Дэнни».

Когда к Люси приближались взрослые, она отказывалась от своей идентичности, уклонялась от общения и принимала странные позы, отсекая тем самым все попытки войти с ней в контакт. Увидев младенца на руках матери, она начинала злобно ругать его. На более глубоком уровне Люси не была способна проявить любовь. Она никогда не целовала своих ро­дителей, не садилась к ним на колени, никому не позволяла прикасаться к ней или выказывать теплые чувства. Дома и в кабинете терапевта она отказывалась играть с игрушками, не­смотря ни на какие уговоры, а если соглашалась поиграть с иг­рушками, то делала это как-то монотонно и манерно. Короче говоря, ее психологическое развитие остановилось на эгоцент­рической стадии, которая исключала любую возможность воз­никновения внешних привязанностей.

На основании приведенных соображений мы пришли к за­ключению, что традиционная игровая терапия с использова­нием игрушек не в состоянии обеспечить эффективное лече­ние. Поскольку Люси была способна общаться под маской раз­личных идентичностей, мы решили убрать игрушки ИЗ комнаты для игр и отправиться вместе с ней в мир фантазий, которые она так легко создавала. Иными словами, вместо того чтобы отвергать фантазии, мы решили принять участие в их розыгрыше и взять на себя те роли, которые девочка отвела нам. Мы попытались сделать более осязаемыми некоторые из переживаний внутреннего мира и таким образом узаконить ре­альность ее восприятий. Мы поощряли занятия рисованием и живописью в конце терапевтического занятия и дома.

Занятия проводились по одному часу каждую неделю в комнате для игровой терапии. Два терапевта — мужчина и женщина — вели совместную работу с Люси в течение одного года. Кроме того, каждую неделю терапевт (мужчина) прово­дил дополнительные консультации для матери Люси.