Главная | Обратная связь

ПСИХОЛОГИЯ ЛИЧНОСТИ

 

Множество существующих теорий личности различаются способами ответа на ряд ключевых вопросов: какова природа человека? Что представляет собой мотивационное ядро личности, ее движущие силы? Каков тип взаимосвязи личности и соци­ального окружения? Что является оптимальным состоянием лично­сти? Каков путь развития личности?

При многообразии возможных ответов на эти вопросы все тео­рии личности сходятся в том, что, во-первых, всех людей объединя­ет нечто общее, то, что можно назвать «сущностью человека», во-вторых, каждый человек по-своему, более или менее удачно, реали­зует свою «сущность» на протяжении жизненного пути и, в-третьих, можно описать наиболее типичные способы функционирования личности. Еще одной важной чертой психологического взгляда на проблему личности, в отличие от трактовки личности в других дис­циплинах, является постулат о динамическом характере личности. Хотя в каждый момент времени мы имеем дело с некоторой устой­чивой системой, которую можно назвать личностью, все-таки более уместно говорить о личности как о процессе, а не о результате. «Личность — это форма существования человека», — пишет Д.А. Леонтьев.

Полипарадигмальный характер современной психологии не по­зволяет нам с уверенностью сказать, какая из теорий личности «вер­ная». Скорее следует считать, что каждая из теорий задает свой воп­рос к неисчерпаемому богатству бытия человеческой личности и таким образом схватывает интересующий ее аспект.

Исходя из этого, можно дать следующее рабочее определение личности: Личность — это уникальная динамическая система пси­хологических и физиологических свойств человека, в которой вопло­щается универсальная суть индивидуума как представителя чело­веческого рода, реализующего свой индивидуальный жизненный путь в определенном социокультурном пространстве.

Развивая мысль Д.А. Леонтьева, можно выделить три иерархи­ческих уровня в функционировании личности. Во-первых, это ядро личности, представляющее собой совокупность мотивационных структур, которые задают направление «движения» личности. Ядро личности может быть описано с формальной (структурной), функ­циональной и содержательной точек зрения. Во-вторых, это перифе­рия личности, определяющая конкретный способ реализации мотивационного ядра. Периферию личности составляют личностные смыслы, черты, системы конструктов, социальные роли, в которые включен субъект, его личная история. На этом уровне обсуждения возможно проведение типологии личности. В-третьих, это уровень индивидных предпосылок существования личности, которые по суще­ству безличны. Индивидные предпосылки (например, пол, возраст, строение и свойства нервной системы, характер нейро-гуморальной регуляции и др.) сами по себе не информативны по отношению к личности, но определяют особенности взаимодействия личности с миром и с собой.

Уровни функционирования личности носят соподчиненный ха­рактер. Более высокие уровни формируются на основе нижележащих, но по мере развития все в большей степени управляют их фун­кционированием.

Оптимальный путь развития личности видится в наиболее полном раскрытии личностного ядра и проявлении во всех формах осуществляемой человеком активности, когда перифериче­ский и индивидный уровни функционируют в гармонии (конгру­энтно) с определяющим сущность личности ядром и обеспечивают достижение внутреннего тождества человека с самим собой. Виде­ние жизни человека как нарастания автономии личностного ядра отражено и в бытовых представлениях. Так, например, первый воп­рос, который задают родителям новорожденного: «мальчик или де­вочка?» (индивидное свойство). Взрослого же человека обсуждают обычно уже в терминах периферии личности (хороший или плохой, успешно осуществляющий свои социальные функции или не очень). О наиболее ярких представителях человечества говорят как о Лич­ностях с большой буквы, которые максимально выразили универ­сальную сущность природы человека.

В современной психологии насчитываются десятки теорий личности. Для продуктивного обсуждения теорий личности необходимо провести классификацию многообразия «образов» («моделей») психологического облика человека. Одним из возможных критериев классификации является следующая альтернатива: представляется ли человек системой, стремящейся к гомеостазу (равновесию), или системой, стремящейся к гетеростазу (нарушению равновесия, на­растанию напряженности). Другим критерием для ориентации в теориях личности являются допущения авторов о «природе челове­ка». По этому критерию можно указать как минимум четыре различ­ные позиции относительно «природы человека»: 1) человек от при­роды плох и одержим примитивными импульсами. В таком случае конфликт между обществом и субъектом неизбежен. Причем в ин­тересах всех, чтобы общество победило эгоистическое начало в че­ловеке; 2) человек от природы хорош, а общество искажает его по­зитивную естественную сущность. В этом случае, неизбежен конф­ликт между «хорошим» человеком и «плохим» обществом. Однако допускается, что можно построить идеальное общество, которое будет соответствовать природе человека и раскрытию всех потенци­ально присущих ему свойств; 3) человек по природе неоднозначен (и хорош, и плох одновременно). Общество может только способ­ствовать развитию хорошего и подавлению плохого в человеке (или наоборот). В данном случае конфликт не является неизбежным и не носит тотального характера; 4) человек по природе нейтрален. Он чистая доска, которую социум формирует по своим законам и своему подобию. Естественно, в такой версии конфликт отсутствует.

В связи с этим классификации теории личности можно разде­лить на четыре основных типа: гомеостатические, ориентированные на конфликт; гомеостатические, ориентированные на согласие; гетеростатические, ориентированные на конфликт и гетеростатические ориентированные на согласие.

Гемеостатические теории, ориентированные на кофликт, пред­полагают, что наличие конфликта является «бременем» человека, в течение всей своей жизни безуспешно пытающегося разрешить за­данный ему собственной природой конфликт и вернуться в безмя­тежное состояние равновесия. Типичным примером такой трактов­ки личности является классическая психоаналитическая теория 3. Фрейда. Конфликт здесь неизбежен не только в связи с исходной «испорченностью» человека, но и потому, что при отсутствии кон­фликта исчезает источник динамики личности.

Гемеостатические теории, ориентированные на согласие, при­держиваются нейтральной трактовки человеческой природы. При­мером являются теории, рассматривающие личность как систему, моделирующую изменяющийся внешний мир с целью адаптации к нему (бихевиоральный и когнитивный подходы).

В теориях гетеростатического типа акцент делается на самоде­терминации усложнения и совершенствования личности в ходе ее становления (для обозначения этого процесса используется термин «личностный рост»). Такие теории признают естественной сущно­стью личности «бескорыстную» (неадаптивную) активность и по­стоянное стремление развиваться и изменяться («выходить за пре­делы самой себя»), но могут включать в себя и представления о раз­личных конфликтных, кризисных ситуациях как дополнительных механизмах развития (гетеростатические теории, ориентирован­ные на конфликт). Личность оказывается тогда постоянно «незавер­шенным проектом». Естественно, возникает вопрос об источнике данного идеального проекта личности. В ряде гетеростатических концепций источником, идеалом, к которому стремится личность, служит некоторый естественный универсальный проект (модели самореализации гуманистической психологии), в то время как в других теориях этот проект признается не заданным изначально, а формирующимся в различных деятельностях личности (деятельно-стный подход). Теории гетеростатического типа, ориентированные на согласие, предлагают однозначно оптимистический взгляд на природу человека и его жизненный путь, а ориентированные на кон­фликт возлагают ответственность за проект развития и исход его ре­ализации исключительно на самого человека.

Остановимся подробнее на теориях, представляющих каждый из указанных типов.

Гомеостатические теории личности: ориентация на конфликт

По мнению С. Мадди, конфликт, лежащий в основе функциони­рования личности, может быть психосоциальным (когда мотивационное ядро личности противостоит требованиям общества) или интрапсихическим (когда мотивы-антагонисты ведут борьбу внутри мотивационного ядра).

Хронологически первым автором, в теории которого присутству­ют оба типа конфликта, является 3. Фрейд. Причем эта теория лич­ности до сих пор не утратила своего влияния. Для 3. Фрейда основ­ной мотивационной доминантой жизни личности является стрем­ление максимизировать удовлетворение врожденных влечений и одновременно минимизировать наказание (внешнее и внутреннее) за это удовлетворение.

Фрейд считал, что существует единый перечень врожденных влечений, которые являются общими для всех людей и не поддаются изменению. Влечения вынуждают действовать в направлении определенных объектов без участия сознательного размышления. Все влечения имеют четыре составных элемента: источник (определенная часть тела, где возникает напряжение), цель (действия, которые приводят к ослаблению напряжения), стимул (количество энергии, вызывающее реализацию влечения) и объект (предмет, с помощью которого напряжение переходит в разрядку). Объект удовлетворения влечения, по Фрейду, может быть основным или парциальным (частичным). Так, нанример, бутерброд — это основной объект для удовлетворения голода, а жевательная резинка — парциальный, так как она может облегчить напряжение голодного человека, но не удовлетворяет потребность организма в питательные веществах.

Фрейд описал три вида влечений: влечения жизни (биологические потребности выживания), сексуальные влечения (они тоже био­логически обусловлены, но не связаны напрямую с выживанием субъекта) и деструктивные влечения. Деструктивные влечения, или влечение к смерти, были описаны Фрейдом достаточно поздно. В выделении влечения к смерти гомеостатический характер теории Фрейда достигает своего апогея, так как цель этого влечения — достижение окончательной разрядки любого напряжения, которой можно добиться, только прекратив свое существование. Деструктивнные влечения находятся в оппозиции к влечениям жизни и сексу­альным влечениям. Поэтому, обсуждай позицию Фрейда, мы говорим об интрапсихическом конфликте. В норме жизнеутверждающие влечения оказываются сильнее деструктивных. С возрастом или при неблагоприятных ситуациях развития влечение к смерти может во­зобладать и найти свое выражение в различных патологиях лично­сти (фобиях, неврозах, агрессии).

Вместилищем влечений является Оно — ядерная и онтоге­нетически наиболее ранняя структура личности. Младенец, лич­ность которого сводится к Оно, эгоистичен и враждебен всему, что может ограничить его влечения. По словам Фрейда, Оно существу­ет согласно принципу удовольствия и не принимает в расчет инте­ресы окружающих людей. Однако ребенок не может самостоятель­но реализовать свои влечения, он нуждается в опеке и уходе взрос­лых. Поэтому ребенок вынужден приспосабливаться к своему социальному окружению.

По мере вступления в социальные отношения развивается следу­ющая ядерная структура личности — Я. Функция Эго заклю­чается в том, чтобы обеспечить человеку возможность удовлетворе­ния своих влечений во внешнем мире. Становление Эго связано с сознанием. «Мы могли бы сказать, что Эго символизирует разум и здравый смысл, тогда как Ид символизирует необузданные страс­ти», пишет Фрейд. Эго функционирует по принципу реальности, т.е. старается примирить необузданность влечений с реальными усло­виями (и, главное, ограничениями) их удовлетворения.

Дальнейшее развитие личности предполагает возникновение но­вой структуры, вырастающей из Эго. Эта структура получила назва­ния «Сверх-Я». Существование Суперэго воплощает психосоциальный конфликт. Человек по природе эгоистичен, а об­щество должно сдерживать людей, обеспечивая каждому примерно равные шансы на удовлетворение влечений. Родители — первые люди, которые начинают наказывать ребенка за неприемлемые в данном обществе проявления влечений. Так как родители сильнее ребенка, а общество в целом сильнее отдельного человека, Эго при­нимает путь подчинения социальным требованиям как единствен­но возможный способ сохранить себя. Таким образом, Суперэго — это вместилище социальных правил, норм и запретов (табу). Фрейд описал три функции Суперэго: совесть, самонаблюдение и формиро­вание идеалов. В теории Фрейда совесть представляет собой память о прошлых наказаниях, так что, совершая асоциальный поступок, человек испытывает чувство вины, даже если объективно никто его не осуждает.

Как известно, в обыденном сознании имя Фрейда прочно ассо­циируется с тематикой сексуальности. Действительно, Фрейд уде­лял большое внимание данной теме. Однако связано это, прежде все­го, с тем, что, по его мнению, сексуальное влечение сталкивается с наибольшим противостоянием общества. Отсюда именно сексуаль­ное влечение оказывается максимально конфликтным.

Итак, основная функция Эго заключается в интеграции Оно и Сверх-Я для обеспечения необходимой связи с внешним миром. Однако Эго обладает еще одной важной функцией, реализующей механизм, посредством которого слишком «строгое» Сверх-Я мо­жет быть «обмануто», а удовлетворение влечения достигнуто без переживания вины. Этот механизм называется психологической защитой. Психологическая защита облегчает существование личности, так как ослабляет интенсивность конфликта. Защита позволя­ет осознавать только часть влечения (или вовсе перестать его осоз­навать) и найти для влечения такой парциальный объект, который; является социально приемлемым.

Примеры защитного поведения. Старшеклассник испытывает сексуальное) влечение к учительнице. Понятно, что это влечение не может быть, реализовано напрямую. Психологическая защита делает так, что подросток не осознает своих истинных желаний, вместо этого он ни на шутку увлекается предметом, который преподает эта учительница. Такое защитное поведение одобряется как окружающими, так и его Сверх-Я. С другой стороны, он получает частичное удовлетворение влечения, так как может проводить время с учи­тельницей после уроков, общаться, участвовать в ее кружке и т.д. Другой пример связан с деструктивными влечениями. Человек, обуреваемый влечением к смерти, под влиянием психологической защиты не осознает своего желания погибнуть, однако выбирает определенные рискованные формы поведения. Он может занять­ся экстремальными видами спорта или начать употреблять нарко­тики. Интересно, что в концепции Фрейда проявление действия психологической защиты не редкость. Более того, все поведение, носит защитный характер. Другое дело, что существуют защитные механизмы, которые «до неузнаваемости» искажают реальность влечения, и механизмы, которые делают это в меньшей Степени. Эффективность функционирования личности зависит от того, на­сколько механизмы психологической защиты справляются со сво­ей задачей «оградить Эго от конфликтных содержаний» и какими способами это достигается.

Теория личности Фрейда имеет одно важное последствие. Если все поведение носит защитный характер, значит, личность не осоз­нает своих истинных влечений, чувств и целей. Она постоянно на­ходится в заблуждении относительно своей сущности и причин по­ведения и, соответственно, из этой теории на вопрос о свободе лич­ности, возможности ее самодетерминации следует однозначно от­рицательный ответ.

Влечения, составляющие мотивационное ядро личности в кон­цепции 3. Фрейда, являются, безусловно, врожденными. Однако на протяжении жизни меняются их объекты и способы удовлетворе­ния. В основу периодизации личностного развития Фрейд кладет изменение способа удовлетворения сексуального влечения. Каждая стадия развития личности характеризуется своим типом конфлик­та между присущей этому возрасту формой сексуального влечения и запретами общества. Соответственно сути конфликта вырабаты­вается определенная стратегия психологической защиты. Нормаль­ный путь становления личности — пройти через все стадии психо­сексуального развития и достичь зрелости. Если по каким-то при­чинам человеку не удается преодолеть ту или иную стадию развития, происходит фиксация, т.е. задержка развития. Фиксация развивается по двум противоположным причинам: или из-за не­удовлетворительного разрешения конфликта, или в связи с тем, что пребывание на той или иной стадии оказывается слишком прият­ным. Может случиться так, что взрослый человек, задержавшийся на одной из «детских» стадий развития, демонстрирует инфантиль­ный способ жизни и психологической защиты. Уточним, что боль­шой вклад в развитие концепции психологической защиты внесла дочь Зигмунда Фрейда, известный исследователь Анна Фрейд (1895-1979).

Оральная фаза развития начинается с момента рождения и про­должается в течение первого года жизни. Удовольствие, которое испытывает ребенок на этой стадии, связано с полостью рта. Скла­дывается первый конфликт с социумом: ребенок хочет постоянно сосать грудь, а мать ему этого не позволяет. Ребенок тянет в рот раз­личные предметы, а его за это наказывают. На оральной стадии фор­мируются психологические защиты по типу отрицания, проекции и интроекции. Под отрицанием понимается отказ признавать собы­тия, которые вызывают дискомфорт. Так, мать, обвиненная в том, что избила своего ребенка, может заявлять: «Во-первых, я его и паль­цем не тронула, а, во-вторых, он сам напросился!». Как мы видим, психологическая защита по типу отрицания отрицает и саму логи­ку, так что наблюдателю она часто кажется абсурдной. Проекция заключается в том, что человек приписывает другому лицу или предмету качества и намерения, которые в реальности переживает сам. Например, беспричинно утверждая «Вы меня ненавидите!», человек на самом деле проецирует на партнера свои истинные табуируемые (запрещаемые социумом) чувства, т.е. по существу он говорит: «Я ненавижу вас!». Интроекция — это психологическое слияние с другим человеком (включение его в свое Я) с целью из­бежать исходящей от него угрозы. Так, например, известно, что жер­твы, захваченные в заложники с целью получения выкупа, часто впоследствии оправдывают своих мучителей и даже влюбляются в них. Фиксация на оральной стадии развития приводит к преобладанию описанных механизмов защиты во взрослом возра­сте, а также к закреплению орального способа получения удоволь­ствия. Например, такие люди склонны к курению, болтливости, причмокиванию губами и т.д.

Анальная фаза развития продолжается на втором и третьем году жизни ребенка. По мысли Фрейда, в этом возрасте главное удоволь­ствие в жизни ребенка связано с опорожнением кишечника. Суть конфликта на этой стадии в том, что родители требуют от ребенка соблюдения гигиенических правил и стараются приучить его к ту­алету. В зависимости от того, насколько жестко ведут себя родите­ли, у ребенка развиваются те или иные черты личности. Если роди­тели излишне потакают ему и не требуют соблюдения социальных правил, предполагающих самоконтроль над естественными импуль­сами дефекации (это приобрело широкое распространение в связи с использованием памперсов), то вырастает человек, характеризу­ющийся щедростью, уступчивостью, нечистоплотностью, склонно­стью к нарушениям дисциплины, рассеянностью. И, наоборот, из­лишнее давление на ребенка при приучении его пользоваться туалетом приводит к формированию «анального характера» — скупости, упрямства, аккуратности, пунктуальности и педантично­сти. Защитными механизмами, развивающимися на анальной ста­дии и сохраняющимися при фиксации на ней, являются рационали­зация, изоляция и образование реакции. При ра­ционализации человек, не осознавая истинную причину своих действий, заменяет ее на другую, достаточно логичную и нетравми-рующую, а потому более приемлемую для Эго. Ярким примером ра­ционализации является известная басня Крылова «Лиса и виног­рад». Лиса, желающая полакомиться виноградом, наталкивается на непреодолимые препятствия — «висят они высоко: хоть видит око, да зуб неймет». Чтобы снять конфликт, Лиса прибегает к рациона­лизации: «Ну что ж! На взгляд-то он хорош, да зелен — ягодки нет зрелой: тотчас оскомину набьешь». Изоляция предполагает разделение ситуации на травмирующую и нейтральную составляющие; травмирующая часть, становясь «мишенью защиты», подавляется («вычеркивается» из сознания и в дальнейшем существует в бессоз­нательном), а на сцене Эго присутствует только нейтральная часть. При действии этого типа защиты наблюдатель видит, что явно трав­мирующая ситуация описывается человеком безо всяких эмоций, как будто она происходит с кем-то другим. Образование реакции подразумевает замену неприемлемого для Сверх-Я чувства или по­ведения на прямо противоположное. Например, родитель, на самом деле бессознательно испытывающий ненависть к своему ребенку, будет проявлять подчеркнутый интерес к его делам и всячески де­монстрировать силу своей любви. При этом именно навязчивость такой опеки и заботы, согласно психоаналитической трактовке, слу­жит симптомом проявления вытесненной агрессии.

Фаллическая стадия разворачивается на 3—5 году жизни ребен­ка. Фрейд назвал данную стадию фаллической, так как с нее начи­нается развитие психологических различий между личностью маль­чиков, испытывающих одновременно гордость оттого, что они обла­дают пенисом, и страх его лишиться, и девочек, естественно, не обладающих таким органом и поэтому, по мысли Фрейда, пережи­вающих жгучую зависть к мальчикам. Согласно Фрейду, единствен­но продуктивный путь преодоления зависти к мужчинам для жен­щины — это выйти замуж и родить сына, отказавшись от собствен­ных профессиональных амбиций.

Позиция Фрейда по отношению к женской личности была под­вергнута жесткой критике со стороны выдающейся представитель­ницы неортодоксального психоанализа Карен Хорни (1885—1952). Она упрекала Фрейда в том, что он рассматривает женщину как неполноценную личность, страдающую от биологической ущербно­сти по сравнению с мужчиной (идеология зависти к пенису). Осно­вываясь на концепции психологической защиты, она предположи­ла, что, поскольку мужчины испытывают желание принизить жен­щин, именно они демонстрируют защитное поведение, за которым кроется зависть к потенции материнства. Мужчине требуется посто­янно подтверждать свою мужественность, в то время как у женщи­ны нет необходимости подтверждать свою женственность (принцип дополнительности мужчины). Социальная активность мужчин, по мысли Хорни, также является защитным ответом на страх природ­ного женского превосходства. Впоследствии Хорни стала уделять все большее внимание культурным факторам, которые заставляют девочку чувствовать себя существом второго сорта и отводить мужчинам слишком большое место в своей жизни. «Мы должны пере­стать интересоваться тем, что же на самом деле является женственным. Стандарты мужественности и женственности — искусственны. Различия между двумя полами, разумеется, существуют, но мы не сможем определить, в чем именно они заключаются, если сначала не разовьем нашего потенциала, как просто человеческие существа», пишет К. Хорни.

На фаллической стадии разворачивается центральный для фрейдистской интерпретации личности конфликт, названный Фрейдом «эдипов комплекс». Суть «эдипова комплекса» заключается в том, что мальчик желает обладать своей матерью и испытывает ненависть к отцу, как к сопернику. Таким образом, его влечение прини­мает форму стремления к инцесту (вступлению в половые отношения с кровными родственниками), который пресекается во всех? человеческих культурах. На фаллической стадии происходит фор­мирование Сверх-Я. Позитивный путь разрешения данного конф­ликта состоит в идентификации с родителем противоположного пола, что ведет к желанию стать взрослым и начать половую жизнь. Основной механизм психологической защиты на фаллической стадии — вытеснение, т.е. процесс удаления из сознания влечений, вызывающих тревогу.

Латентный период продолжается с 5—6 чет до начала подрост­кового возраста. В этот период сексуальность не развивается, и энергия «либидо» направлена на овладение различными навыками, не­обходимыми для взрослой жизни.

Генитальная стадия начинается в подростковом возрасте и про­должается до смерти. Человеку, находящемуся на гениталыюй ста­дии развития, общество предлагает приемлемый способ удовлетво­рения сексуального влечения (брак), поэтому интенсивность психо­социального конфликта снижается. Конфликт гениталыюй стадии может быть смягчен за счет самой продуктивной, по мнению Фрей­да, психологической защиты - сублимации. Сублимация — это про­цесс замещения объекта сексуального влечения на другой, социаль­но поощряемый, что позволяет канализировать «запретную энер­гию» в другое русло. Часто, по мнению психоаналитиков, такими объектами становятся профессиональные достижения и творчество. «Силы, которые можно использовать в культурной деятельности, высвобождаются благодаря подавлению того, что называют «нездо­ровыми» элементами сексуального возбуждения», - пишет Фрейд. Человек, которому удалось успешно достигнуть генитальной стадий развития, хорошо адаптирован и полезен обществу.

Современный читатель может прийти к выводу, что в концеп­ции развития личности Фрейда делается избыточный акцент на ­становление сексуальности в ущерб реализации других, выделен­ных самим Фрейдом, влечений - влечений жизни и деструктив­ных влечений. Этот упрек кажется вполне справедливым. Однако следует учитывать социальный контекст создания данной теории. Пуританская мораль начала XX в. действительно жестоко подав­ляла и строго регламентировала сексуальную сферу жизни чело­века. Любые проявления интереса к сексу до достижения половой зрелости, равно как и нетрадиционные формы сексуальных отно­шений в зрелом возрасте, признавались патологией. Возможно, в том, что у современных людей, принявших сексуальность как ес­тественную сторону жизни, периодизация развития личности, предложенная Фрейдом, вызывает удивление, и есть основная за­слуга данного автора.

Г.А. Мюррей внес ряд дополнений в теорию 3. Фрейда. Во-пер­вых, он считал, что Оно включает в себя не только перечисленные Фрейдом влечения, но и базовую потребность в любви. Во-вторых, он предположил, что Сверх-Я формируется не только в раннем детстве под воздействием родительских наказаний, а продолжает развиваться в течение всей жизни, интегрируя опыт взаимодей­ствия со многими людьми и ситуациями. В-третьих, Мюррей счи­тал, что далеко не все поведение носит защитный характер, и в от­сутствие конфликта функцией Эго становится рациональное мыш­ление и точное восприятие. Таким образом, он зафиксировал когнитивный характер Эго, что, по существу, вводит в систему мотивационного ядра личности еще одну потребность — потреб­ность в бескорыстном познании. Концепция Мюррея отчасти пе­рекликается с когнитивным направлением в исследовании лично­сти и с идеями Э. Эриксона.

Разделяя представления Фрейда о сущности ядра личности, Э. Эриксон (1902—1994) обращает внимание на один из явных не­достатков его теории — ограничение периода развития личности детством и подростковым возрастом. Очевидно, что личность раз­вивается и дальше и может претерпевать изменения на протяжении всего жизненного цикла. Если модель Фрейда предполагает допу­щение о природе человека первого типа из указанных выше четы­рех (человек сам по себе плох), то Эриксон склоняется скорее к допущению третьего типа (человек и плох, и хорош). Кроме того, он заимствует у Мюррея предположение о познавательной мотивации как одном из дополнительных содержаний Оно.

Эриксон предложил другую периодизацию личностного раз­вития в рамках психоаналитической традиции. Основной прин­цип периодизации развития личности Эриксона хорошо поясняет понятие кризиса, которым он активно пользуется. «В китайском языке слово «кризис» состоит из двух иероглифов, обозначающих опасность и возможность», — замечает Эриксон. Таким образом, каждая стадия развития заключает в себе кризис, который, с од­ной стороны, таит в себе опасность психопатологии, а с другой — содержит возможность дальнейшего продуктивного развития. «Кризисы — это особые моменты человеческой жизни, моменты выбора между прогрессом и регрессом, интеграцией и отставани­ем», — пишет он далее. Каждая стадия в концепции Эриксона ха­рактеризуется особым психологическим кризисом и задачей раз­вития. Эта задача заключается в достижении баланса между по­люсами.

Если Фрейд говорит о психосексуальном развитии, то Эрик­сон — о психосоциальном развитии. Изменение термина подчерки­вает не только внутреннюю конфликтность, но и необходимость взаимодействия личности и социального окружения.

Первые три стадии Эриксона совпадают со стадиями Фрейда. Это — оральная, анальная и фаллическая стадии. Суть конфлик­та первой оральной стадии — это базисное доверие к миру против базисного недоверия. Здесь главную роль играют взаимоотноше­ния с матерью. Если мать довольна своим собственным детством и хорошо относится к ребенку, то конфликт данной стадии реша­ется позитивно. Позитивное решение конфликта оральной стадии заключается в возникновении надежды или способности с опти­мизмом смотреть на жизнь. Негативным полюсом разрешения кон­фликта является замкнутость, изоляция от мира. Анальная стадия характеризуется конфликтом между автономией и стыдом. Ребе­нок учится произвольно удерживать и отдавать значимые для него объекты, т.е. формируется сила воли. Недаром на этой стадии ре­бенок очень часто произносит слово «нет!». Негативный исход конфликта анальной стадии — это развитие стыда и сомнения, ког­да ребенок переживает неуверенность в своих силах и страх дей­ствовать самостоятельно. На фаллической стадии складывается конфликт между инициативой и чувством вины. Ребенок способен делать то, что «нельзя», и поэтому должен научиться сдерживать свои импульсы, одновременно оставаясь субъективно «хозяином ситуации».

Четвертая стадии развития личности, по Эриксону, суть конф­ликта которой составляет противоборство компетентности и не­полноценности, соответствует латентному периоду в классифика­ции Фрейда. Ребенок покидает семью и попадает в школьную сре­ду. На этой стадии школьник должен показать, на что он способен. Важной становится оценка результатов его обучения. Если ребе­нок плохо учится или становится объектом насмешек сверстников, может закрепиться чувство неполноценности. В дальнейшем чело­век не станет браться за решение трудных задач и не будет эффек­тивен в жизни.

Пятая стадия совпадает с подростковым возрастом (началом ге-нитальной стадии у Фрейда) и заключает в себе центральный кон­фликт всего жизненного цикла. Это конфликт между достижением идентичности и смешением идентичности. Термин «идентичность» является крайне важным для понимания модели Э. Эриксона. Эрик­сон выделяет несколько аспектов идентичности:

• индивидуальность — сознательное ощущение собственной не­повторимости и собственного отдельного существования;

• тождественность — переживание внутренней непрерывности на протяжении жизни, преемственности жизненных этапов;

• единство — ощущение целостности личности;

• социальная солидарность — переживание внутренней солидар­ности с идеалами своей социальной группы и общества в целом.

Достижение идентичности — функция Эго. В этот период долж­но произойти согласование уникальных свойств личности с име­ющимися возможностями их реализации. Современный автор Дж. Марча (1980) предложил рассматривать два пути формирования идентичности, основываясь на характеристиках преданности и исследовательской активности. Различные способы реализации идентичности были названы им статусами идентичности (диффузная идентичность, блокировка идентичности, психосоциальный мораторий, достижение идентичности). Сначала подросток не обладает определенной идентичностью (диффузная идентич­ность). Затем перед ним открываются две возможности: или некри­тично принять идентичность членов своей семьи (блокировка иден­тичности), или вступить в фазу психосоциального моратория, во время которой происходит экспериментирование с социальными ролями и поиск своей уникальной идентичности. С первой страте­гией можно столкнуться тогда, когда подросток без специального обдумывания выбирает профессию только потому, что она приня­та в семье (трудовые династии). Важность психосоциального мора­тория имплицитно подразумевается во многих культурах. В евро­пейской культуре для молодого человека выделяется особый жиз­ненный период, так называемые «годы странствий», когда ему позволено в широком диапазоне экспериментировать с социальными ролями. «Годы странствий» помогают обрести истин­ную оригинальную идентичность.

Шестая стадия развития личности в модели Э. Эриксона насту­пает в ранней зрелости (22—30 лет) и характеризуется конфликтом между интимностью и изоляцией. В этом возрасте происходит вы­бор партнера и создание семьи. По мнению Эриксона, только на дан­ной стадии возникает способность по-настоящему любить другого человека, признавая его ценность и в то же время не сливаясь с ним. Негативным исходом стадии интимности — изоляции — может стать психологическое одиночество, которое в литера­туре получило название «интимофобии» (страха близости с други­ми людьми).

На седьмой стадии развития личности перед человеком стоит задача разрешения конфликта между продуктивностью и стагна­цией. Человек должен проявить свое творческое на­чало, которое может воплощаться в «дело жизни», а также в заботе о подрастающем поколении. При негативном ходе событий человек может впасть в «застой», прекратить свое развитие и полностью сосредоточиться на воспроизводстве достигнутого на предшеству­ющих стадиях. Главная опасность стадии продуктивности — стагна­ции — это психологическое ощущение «потолка» жизни, когда ка­жется, что все самое значительное уже в прошлом и созидательные ресурсы исчерпаны. Стадия продолжается всю социально активную часть жизни человека.

Восьмая стадия жизненного цикла названа Эриксоном «интеграция против отчаяния». Это период старения человека, когда он встает перед лицом смерти и конца жизни. Бла­гополучие на данной стадии предполагает переживание значитель­ности совершенного в прошлом, чувство гордости прожитой жиз­нью, переосмысление событий в русле целостности жизненного пути. Исследования Л.В. Бороздиной людей пожилого возраста показали, что на данной стадии функционирования личности на­блюдается преобладание ориентации на прошлое. Прожитое приоб­ретает для пожилого человека абсолютную значимость, «функцио­нальную автономность». Реальностью становится понятие, режущее слух молодому человеку, ожидающему свершения своей судь­бы в будущем, — «жизнь в прошлом». При этом должна сохранить­ся перспектива, связанная с выходом за пределы личного существо­вания. Позитивным качеством, которое приобретает человек на данной стадии, является мудрость. Если человек не испытывает удовлетворения прожитой жизнью, его может охватить отчаяние.

Стадии развития личности, по Э. Эриксону, представлены в табл. Восемь стадий развития личности, по Э. Эриксону

Стадии развития личности	Содержание конфликта	Значимые отношения	Позитивный исход	Негативный исход
Оральная	Базовое доверие против базового недоверия	Мать	Надежда	Замкнутость
Анальная	Автономия против стыда и сомнения	Родители	Воля	Стыд
Фаллическая	Инициативность против чувства вины	Семья	Активность	Пассивность
Латентная	Компетентность против неполноценности	Школа	Мастерство	Инерция
Юность	Идентичность против смешения идентичности	Группа сверстников	Осознанный выбор судьбы	Конформизм
Первая зрелость	Интимность против изоляции	Партнер	Любовь	Одиночество
Вторая зрелость	Продуктивность против стагнации	Широкий круг людей	Забота и развитие	Застой и неприятие нового
Старость	Интеграция против отчаяния	Человечество	Мудрость	Страх смерти

 

2. Гомеостатические теории личности: ориентация на согласие

Гомеостатические теории личности, ориентированные на согла­сие, предполагают, что основной задачей человека является дости­жение равновесия со средой, причем исходно природа человека ней­тральна (человек не плох и не хорош). Лучшее для человека — это познать мир, освоить социальный опыт человечества и существо­вать в соответствии с ним. Принцип гомеостаза, лежащий в основе данного типа теорий, так же как и в случае классического психоана­лиза, не допускает свободы личности. В качестве примеров теорий личности данного типа, построенных на образе «человека, позна­ющего окружающее и адаптирующегося к нему», мы рассмотрим теорию личностных конструктов Дж. Келли и социально-когнитив­ную теорию А. Бандуры.

Основной мотивационной доминантой жизни личности как в концепции А. Бандуры, так и в концепции Дж. Келли является стремление максимально приспособиться к требованиям социально­го мира и минимизировать вероятность конфликта с ним. Однако авторы значительно расходятся в том, каким образом происходит приспособление человека к окружающей среде.

Дж. Келли (1905—1966) предполагал, что человек пытается пред­сказывать и контролировать те события, которые происходят в его жизни, за счет создания все более адекватной психической модели: внешнего мира, и таким образом адаптируется к нему. По его мнению, на протяжении жизни человек действует как ученый, который выд­вигает гипотезы относительно мира, проверяет и уточняет их.

Единицами объяснения мира и одновременно структурными элементами личности являются конструкты — абстракции, сделан­ные человеком на основе личного опыта. Процесс создания конструк­та начинается с того, что человек объединяет сходные по какому-то параметру события и противопоставляет их тем, которые по этому параметру отличаются. Например, чтобы создать конструкт «твер­дый — мягкий», человеку требуется заметить, что, допустим, дере­во и металл сходны по твердости и противостоят чему-то мягкому, допустим, тополиному пуху. Конструкт по определению включает в себя два полюса и представляет собой категории мышления. Раз­ные люди пользуются разными конструктами при описании одних и тех же объектов. Содержание конструктов определяет, что чело­век ожидает от различных сфер жизни. Например, ребенок замеча­ет, что Маша и Катя обычно мирно играют в свои куклы, а Петя ча­стенько ломает игрушки и дергает Машу за косички. Основываясь на данном наблюдении, ребенок может создать конструкт «миролю­бивый - агрессивный», который впоследствии он будет использо­вать для оценки различия между мужчинами и женщинами. В ко­нечном итоге человек будет думать, что агрессивные существа — это мужчины, а миролюбивые — женщины. Соответственно, с мужчи­нами надо держать ухо востро, а женщинам можно доверять. Или, например, у ребенка, растущего в моноэтнической среде, отсутству­ет опыт различения людей по цвету кожи. Тогда конструкт, связан­ный с полюсами, допустим, «эмоциональный — сдержанный» не будет у него формироваться применительно к различению предста­вителей этнических групп. В будущем он, скорее всего, попадет в ситуацию неопределенности, когда попытается предсказать, како­го поведения ожидать от русских или от кавказцев. С одной сторо­ны, это, конечно, приведет к определенному дискомфорту, но, с дру­гой стороны, он не будет делать слишком обобщенных предположе­ний относительно людей другой национальности. Правда, человек может некритично использовать внешний конструкт, полученный, например, из средств массовой информации, и сделать предсказа­ние на основе такого ненадежного конструкта. В данном случае ве­лика вероятность ошибки.

Личность в концепции Келли характеризуется и содержанием, и структурой конструктов. Например, человек, различающий людей по параметру богатства — бедности, иной, нежели тот, для кого ва­жен параметр красоты — уродства. Любой конструкт соотносит вос­принимаемое явление с какой-либо потребностью личности, и по­этому по используемым человеком конструктам можно определить, что для него важно в окружающем мире и в самом себе. Поскольку основной тенденцией личности в теории Келли является стремле­ние наиболее полно приспособиться к окружающему миру за счет создания адекватной системы его описания, то путь нормального развития личности состоит в возрастании степени дифференциро­ванное и точности системы личностных конструктов в их отноше­нии к реально происходящему вокруг (теория Келли вводит специ­альное измерение для сравнения людей - «психологическая слож­ность личности»). Если оказывается, что тот или иной конструкт плохо описывает ситуацию, человек испытывает тревогу и старает­ся создать новый, более адекватный конструкт. Тревога — это «осо­знание того, что события, с которыми человек столкнулся, находят­ся за пределами возможностей применения его конструктной системы». Человек стремится редуцировать тревожное напряжение за счет совершенствования системы конструктов, т.е. действует гомеостатически.

Важным в концепции Келли является понятие центральной роли. Центральная роль (центральная структура) представляет со­бой конструкт, выражающий основополагающий взгляд человека на жизнь. Обычно центральная роль формируется в раннем детстве на доречевом уровне (человеку трудно сказать, что на самом деле для него самое главное), и поэтому данный базовый конструкт с трудом поддается коррекции.

Процедура определения содержания конструктов была названа ролевым репертуарным тестом (или репертуарными решетками Келли). Суть процедуры заключается в том, что человеку предъяв­ляют список значимых для него людей (например, мать, отец, брат, любимый учитель, злейший враг и т.д.) и просят оценить, в чем каж­дая из возможных пар схожа и отличается от каждого из оставших­ся персонажей. Например, требуется указать, в чем мать и отец по­хожи между собой и одновременно отличаются от брата; в чем брат и мать похожи, но отличаются от бабушки; в чем бабушка и учитель похожи между собой, но отличаются от лучшего друга и т.п. Напри­мер, в первом случае человек дает ответ «возраст», а во втором «громкий голос». Значит, в системе личных конструктов данного человека присутствуют конструкты «молодой — старый» и «облада­тели громкого голоса — обладатели тихого голоса». Согласно Кел­ли, следует предположить, что в каждодневной жизни человек оце­нивает людей по данным параметрам. Очевидно, что в репертуаре человека может быть много или мало конструктов, они могут отра­жать действительно значимые или более или менее случайные ас­пекты действительности. В нашем примере конструкт «молодой — старый», скорее всего, действительно схватывает нечто важное в мире, а конструкт «тихий — громкий голос» не слишком информа­тивен. Стратегии функционирования личности могут заключаться в расширении системы конструктов, т.е. развитии психологической сложности личности, или в защитном ограничении, когда человек цепляется за простоту и иллю­зорную предсказуемость своего мирка, игнорируя то, что выходит за его рамки. В результате второй стратегии возникает враждебность к миру.

Главный упрек, справедливо адресованный взглядам Дж. Кел­ли, — это неоправданное ограни­чение исследований личности только рациональной составляющей человеческого существования.

Социально-когнитивная теория Л. Бандуры (род. 1925) пред­полагает в качестве мотивацпонного ядра личности стремление максимально приспособиться к требованиям социального мира и минимизировать вероятности конфликта с ним путем заимствования социально эффективных моделей поведения.

По мнению Бандуры, человек — это продукт научения. Так как при викарном научении субъекты осознают последствия действий, которым они подражают, можно утверждать, что ядро личности в понимании Бандуры имеет когнитивный характер. Ос­новную роль в нем играют процессы восприятия, оценки и саморегу­ляции поведения. Саморегуляция поведения включает действие трех факторов: самонаблюдения, процесса вынесения суждений и актив­ной реакции на себя. Самонаблюдение представляет собой постоян­ный внутренний мониторинг жизненных ситуаций и наших реакций на них. Процесс вынесения суждений происходит как на основе со­циальных, так и на основе личных стандартов. Например, препода­ватель может оценить себя, сравнивая, насколько его действия со­впадают с тем, что делают «хорошие» преподаватели (социальный стандарт). При использовании личного стандарта сравнивается уро­вень выполнения какого-либо действия с уровнем, обычным для че­ловека. Активная реакция на себя заключается в эмоциональном пе­реживании расхождения требований личного стандарта с реальным поведением. Например, если студент, который обычно получает пятерки на экзамене, ответит на четыре, он будет огорчен. Если же закоренелый троечник получит четверку, он будет вне себя от радо­сти.

Важным для теории Бандуры является предположение о том, что разрядка напряжения доставляет личности настолько интенсив­ное удовольствие, что при определенных условиях личность стре­мится к временному нарастанию напряжения. «Люди побуждают себя к действию, ставя перед собой цели, которые создают положе­ние неравновесия, а затем мобилизуют свои способности, чтобы до­стичь цели», — пишет он. Введение понятий викарного научения, саморегуляции поведения и временного наращивания напряжения позволяют А. Бандуре преодолеть радикальный бихевиоризм: зна­чение «движущих сил» приобретают не только внешние воздей­ствия, но и представления человека о самом себе.

Периферию личности в модели А. Бандуры составляют конкрет­ная реализация принципа реципрокного (взаимного) детерминизма, процесс выборочной активации и отключения внутреннего контро­ля, отражающих уровень самоэффективности личности.

Согласно принципу реципрокного детерминизма бытие челове­ка в мире определяется действием трех переменных: окружающей среды (О), поведения (П) и личностных особенностей (Л). Рассмот­рим действие этого принципа на примере взаимодействия студен­та и преподавателя. Преподаватель слушает ответ студента на эк­замене. Естественно, студент старается вызвать у преподавателя желательную для себя поведенческую реакцию — изображение цифры «5» в зачетке. Этот сегмент взаимодействия можно описать формулой О => П, так как для преподавателя студент - это агент; окружающей среды. Однако преподаватель, хотя и осознает наме­рения студента, не торопится ставить пятерку, он думает: «Если я поставлю ту оценку, которую хочет студент, он решит, что хорошо знает предмет, а ведь это не так». Данный момент взаимодействия, можно выразить формулой О => Л. Поразмыслив, преподаватель; ставит «4» (Л => П; П => О). Так как данный поступок кажется преподавателю справедливым, он оказывает влияние на его представ­ление о себе, подтверждая мнение о себе как о принципиальном преподавателе (П => Л). В описанной цепочке не хватает взаимо­действия типа Л => О, так как, на первый взгляд, преподаватель воздействует на студента посредством оценки. Однако на самом деле это влияние также имеет место, поскольку сам вид решитель­ного преподавателя воздействует на студента еще до того, как он поставил оценку (Л => О). Реципрокные триады, в которые вклю­чается человек на протяжении своей жизни, определяют привыч­ные для него паттерны поведения и формируют личностные осо­бенности. Бандура употребляет в своей модели термин «детер­минизм». Однако оговоримся, что он придавал большое значение случайности. Случайное событие может изменить любой из эле­ментов реципрокной триады, что определит и весь характер взаи­модействия.

Выборочная активация и отключение внутреннего контроля отражает процесс действия более общего механизма саморегуляции. Данный механизм объясняет, почему люди не всегда поступают в соответствии со своими личными стандартами. В том случае, когда ситуация воспринимается однозначно и отсутствует внешнее давление, саморегуляция в формах самонаблюдения, вынесения суж­дения и активной реакции на себя включена. Человек ведет себя в соответствии с требованиями личного стандарта. Если же ситуация содержит двусмысленность или оказывается внешнее давление, потенциальный конфликт снимается с помощью отключения внут­реннего контроля. Отключение внутреннего контроля может осу­ществляться разными способами.

Во-первых, отключение внутренне­го контроля происходит при помощи переопределения поведения. Переопределение поведения осуществляется путем морального оп­равдания («вообще-то стрелять в человека нельзя, но в целях само­обороны это допустимо»), оправдывающих сравнений («конечно, я не подготовился к семинару, но другие-то вообще на него не при­шли») или созданием словесных ярлыков (киллер договаривается не об убийстве, а об «исполнении условий контракта»). Во-вторых, отключение внутреннего контроля достигается смещением или рас­пылением ответственности, когда ответственность за негативные результаты поступка атрибутируется другому лицу или разделяет­ся между несколькими лицами. В-третьих, конфликт может быть снят за счет дегуманизации жертвы или возложения на нее вины за случившееся. Например, многие американские колонисты, которые вели себя в отношениях с европейцами на уровне самых высоких личных стандартов, но при этом совершали преступления против индейского населения, оправдывая свое поведение тем, что «индей­цы — не люди».

Важнейшей личностной характеристикой А. Бандура считает «самоэффективность». «Убеждения человека относительно его спо­собности управлять событиями, воздействующими на его жизнь (самоэффективность) влияют на то, какой способ действия он вы­берет, как много будет прилагать усилий, как долго он устоит, встре­чаясь с препятствиями и неудачами, насколько большую пластич­ность он проявит по отношению к этим трудностям», — пишет Л. Бандура. Понятие самоэффективности близко понятиям локуса контроля и самооценки. По концепции А. Бандуры, самоэффектив­ность — это главная детерминанта выбора человеком той или иной деятельности.

На уровень самоэффективности оказывают влияние несколько факторов.

• Достигнутые результаты. Успех в аналогичной деятельности в прошлом повышает самоэффективность относительно данной сфе­ры деятельности в будущем.

• Косвенные переживания. Наблюдение за деятельностью лю­дей в сходных условиях могут понижать или повышать самоэффек­тивность. Например, когда вы видите, что другой человек с легкос­тью взобрался на вершину холма, вы, скорее, решите, что также спо­собны это сделать.

• Словесное убеждение. Самоэффективность повышается, ког­да авторитетное для вас лицо выражает уверенность в том, что вы способны справиться с задачей.

• Стресс. Стрессогенная ситуация снижает уровень самоэффек­тивности.

Имеются экспериментальные доказательства того, что высокий уровень самоэффективности оказывает реальное влияние на успех деятельности. Например, в группе лиц, желающих бросить курить, максимального результата добивались те, кто обладал высокой са­моэффективностью.

 

 

3. Гетеростатические теории личности: ориентация на конфликт

Гетеростатические теории личности: ориентированные на конф­ликт, подразумевают, что личность не стремится к снятию напря­жения между собой и миром, а наоборот, наращивает его. Более того, именно конфликт, складывающийся в этом взаимодействии, является основной движущей силой развития личности. Данный тип понимания личности представлен в деятельностном подходе.

Деятельностный подход рассматривает личность как «открытую систему», он не предполагает оценочной интерпретации природы человека. Согласно этому подходу основанием формирования и из­менения личности (генетический аспект рассмотрения проблемы) является деятельность. «Личность производится деятельностью»,— утверждает А.Н. Леонтьев, и далее: «Личность - это дериват дея­тельности (т.е. производное от деятельности)». Поэтому и для по­нимания личности следует «смотреть на нее через призму» систе­мы деятельностей, в которую включен человек. Так как любая дея­тельность детерминирована своим мотивом, основная тенденция ядра личности совпадает с иерархической структурой соподчинен­ных мотивов ее деятельностей. В рамках этого подхода можно ска­зать, что личность и есть иерархия мотивов. Поэтому для описания личности критически важно выяснить, что именно в наблюдаемом поведении того или иного человека является операцией, что — дей­ствием с осознаваемой целью, а что — мотивом, и является ли этот мотив сознательным или нет. Например, вы видите бегущего чело­века. Какой смысл имеет для него бег? Может быть, он спортсмен, который бежит на марафонскую дистанцию (в отдалении вы заме­чаете табличку с надписью «Финиш»)? В данном случае его мотив ясен для вас. Вы составляете мнение об этом человеке как о спорт­смене, который озабочен высокими достижениями и хочет стать лидером забега. Безусловно, если это действительно так, вы може­те много сказать о его личности. Однако может оказаться, что бегун стремится прийти к финишу первым только потому, что тем, кто войдет в тройку сильнейших, руководство спортивного клуба пообе­щало недельный отпуск домой. А наш герой ужасно скучает по сво­ей семье. То есть бег для него — действие, которое подчинено моти­ву встречи с любимой семьей. Эта существенная дополнительная информация создает в вашем воображении образ совсем другой личности — мягкого, нежного человека, который, возможно, не слишком доволен тем, что ему пришлось выбрать карьеру спортсме­на. А теперь представьте, что этот человек и вовсе случайно попал на беговую дорожку, он бежит просто так, ни с кем не соревнуясь, мечтая о чем-то приятном. Он вообще не обращает особого внима­ния на то, как и куда бежит. Опять ваше понимание личности этого человека изменилось.

Личность, по А.Н. Леонтьеву, является поздним продуктом об­щественно-исторического и онтогенетического развития человека. Главный тезис: личностью не рождаются, личностью становятся. Когда же начинает складываться личность? Леонтьев предлагает считать в качестве отправной точки формирования личности конк­ретный момент в развитии психики ребенка. Это момент, в который мы можем эмпирически зафиксировать, что два мотива — соци­альный и биологический — стали обнаруживать иерархическую зави­симость, т.е. социальный мотив подчинил себе биологический. Иссле­довательская процедура строится следующим образом: взрослый кладет на стол перед сидящим ребенком конфету. Задача ребенка — достать конфету, не вставая со стула. Ребенок пытается дотянуть­ся до конфеты, но конфета лежит слишком далеко от него (задача не имеет решения в рамках предложенной инструкции). В какой-то момент исследователь выходит из комнаты. Как поведет себя ребе­нок? Трехлетний без всяких сомнений хватает конфету и запихива­ет в рот. Младший школьник терпеливо ждет возвращения взросло­го и не совершает никаких видимых «запретных» действий. Для фиксации момента «рождения» личности важно понаблюдать за тем, как поступает в аналогичной ситуации старший дошкольник. На первый взгляд, он делает то же самое, что и более младший ре­бенок — берет конфету и съедает ее. Но что происходит, когда взрос­лый снова заходит в комнату? Он хвалит ребенка за успешное реше­ние задачи и дает ему еще одну конфету — в награду. Малыш радо­стно берет и вторую конфету. Старший же дошкольник в ответ на похвалу начинает горько плакать. Как образно выражается Леонть­ев, сладкая конфета стала для него «горькой». Вроде бы мы наблю­дали одно и то же действие — пока взрослый не видел, ребенок взял «запрещенную» конфету. Однако в случае трехлетнего биологиче­ский мотив (съесть конфету) не встретил сопротивления. У старше­го дошкольника произошел конфликт двух противоположных мо­тивов — биологического (съесть) и социального (слушаться взрос­лого). И хотя сначала победил первый мотив (ребенок своим поведением нарушил правило решения задачи), по возвращении взрослого второй мотив оказался более сильным. Изменился личностный смысл только что совершенного действия. Напомним, что личностный смысл определяется как отношение мотива к цели дей­ствия. В нашем примере мотив сотрудничества со взрослым поро­дил такой личностный смысл действия, нарушающего запрет, что конфета потеряла всю свою былую привлекательность, стала «горь­кой». Можно сказать, что в ребенке «заговорила совесть». Социальное требование стало реально действующим мотивом его личности, мы присутствуем в начале пути формирования иерархии мотивов, главенствующим стал мотив социальный, а подчиненным — мотив биологический.

Правда, существуют и другие предложения, как обнаружить мо­мент рождения личности. Рассуждая также в логике доминирования социальной регуляции (особенно при конфликте), А.В. Петровский считает, что о рождении личности свидетельствует первое альтру­истическое действие, т.е. действие во благо другого и в ущерб себе. Пока личность не начала складываться, ребенок не только не выпол­няет просьбу: «Дай своего любимого мишку тому мальчику, который горько плачет», но и не понимает связи между состоянием души сверстника и своим действием. Принятие (и выполнение) решения о том, чтобы по доброй воле расстаться с такой ценной вещью, как любимая игрушка, предполагает, что перед нами уже личность, правда, еще в самом начале своего развития. Чтобы социальные мотивы побеждали, по концепции А.В. Петровского и В.А. Петров­ского, во внутреннем мире должен быть представлен другой чело­век, т.е. личность должна нести в себе «отраженную субъектность» и ориентироваться на нее.

Леонтьев утверждает, что за первым «рождением» личности в дошкольном возрасте следует второе, которое происходит в подро­стковом возрасте — человек становится способным к осознанию лич­ной иерархии мотивов. До этого о структуре мотивационной сферы ребенку сигнализировали эмоции. Так, наш испытуемый, вдруг ощутивший психологическую «горечь» недавно желанной конфеты, не может объяснить причину своих слез. Подросток учится решать задачу на личностный смысл, т.е. он может провести рефлексию того, что для него на самом деле важно и, следовательно, приобре­сти свободу выбора действий в соответствии со своими мотивами, а затем и свободу осознанно перестраивать иерархию значимых мо­тивов. Он теперь может идти против социального давления и про­тив своих импульсивных желаний, он становится «сознательной личностью» в полном смысле этого слова.

Личность определяется природой порождающих ее социальных отношений, в которые человек вступает в процессе деятельности. Личность поэтому представляет собой системное интегральное («внечувственное», по терминологии А.Н. Леонтьева) качество «си­стемы Человек — Общество».

Как всякая система, согласно общей теории систем Л. фон Бер-таланфи, система Человек — Общество характеризуется следу­ющим: 1) целостностью — несводимостью системы к сумме образу­ющих ее частей. Личность нельзя вывести не из структуры общества, не из изолированного человека; 2) структурно­стью — существованием определенных связей между элементами системы; 3) взаимосвязью с другими системами и 4) иерархично­стью. Функционирование системы подчиняется трем основным принципам. Первый принцип заключается в том, что эволюция си­стемы предполагает противоборство двух тенденций — тенденции к сохранению и тенденции к изменению. Второй принцип, следу­ющий из первого, утверждает, что необходимым условиям развития системы является конфликт между адаптацией и избыточной ак­тивностью. Третий принцип предполагает, что в любой эволюцио­нирующей системе функционируют избыточные неадаптивные эле­менты, относительно независимые и обеспечивающее саморазвитие системы. Действие этих общих принципов, согласно А.Г. Асмолову, необходимо раскрывать и наполнять конкретным психологическим содержанием при создании теории личности.

Возникновение личности как системного качества обусловлено тем, что человек в совместной деятельности изменяет мир. Но как только человек включается в социально организованную предмет­ную деятельность, тезис оборачивается: личность начинает изме­нять и развивать саму себя. «Внутреннее (субъект) действует через внешнее и этим само себя изменяет», А.Н. Леонтьеву. Эту мысль можно проиллюстрировать следующей схемой.

Здесь Л1, Л2, Лп означают изменения личности, Д1, Д2, Дп — реализуемые деятельности.

Рис. Изменение личности посредством включения в деятельность

Безусловно, возникновение новой формы организации и интег­рации психических процессов, их существование в качестве личности предполагает, что, вступая в деятельность, личность выполня­ет функцию регуляции этой деятельности. Но важно, что при этом личность не остается неизменной, она сама развивается в процессе деятельности. Деятельность формирует новообразования «на полю­се субъекта и на полюсе объекта» — так сформулировал эту мысль А.Н. Леонтьев. Выраженность этих новообразований, т.е. степень различия между Л1 и Л2, будет тем больше, чем более значимый и творческий характер носит осуществляемая деятельность. Таким образом, личность формируется в деятельности, проявляется и развивается в ней.

Тезис о том, что деятельность является источником развития личности, верен и для взрослого, и для ребенка. Однако если для взрослого открыто широкое пространство возможных деятельнос­тей (напомним, что под термином «деятельность» понимается лю­бая мотивированная целенаправленная активность и внешне прояв­ляемая, и внутренняя «умственная»), то для ребенка главное усло­вие развития — внешняя деятельность с реальными предметами, несущими в себе мир человеческих значений и смыслов.

Ребенок вовлекается в совместную деятельность со взрослым, что означает создание «социальной ситуации его развития» (по Л.С. Выготскому). Вместе со взрослым, который владеет культур­ным опытом реализации деятельности (правилами и средствами), ребенок как бы «забегает вперед» доступной ему в данный момент формы выполнения деятельности — под руководством взрослого он делает то, что пока еще не может сделать сам. Л.С. Выготский на­звал эту возникающую во взаимодействии перспективу «зоной бли­жайшего развития».

Таким образом, представители деятельностного подхода счита­ют, что личность формируется и развивается на протяжении всей жизни, пока человек включен в динамику социальной деятельнос­ти. Эта динамика может определяться как социальными законами, так и создаваться самим челове­ком, ведь, преобразуя формы своей деятельности, он может сам за­давать траекторию своего личностного развития.

Личность характеризуется надситуативной активностью, т.е. стремлением действовать за границами требований ситуации и ро­левых предписаний. Один из феноменов, иллюстрирующих надситуативную активность, был описан В.И. Лениным. Схема его иссле­дования повторяла ту, в которой изучался феномен «горькой конфетки», только возле ребенка помещалась палка, с помощью которой можно было достать нужный объект. Маленькие дети пос­ле нескольких проб справлялись с заданием и бывали весьма до­вольны результатом. Однако когда аналогичное задание предъявля­лось старшему ребенку, он начинал демонстрировать странное по­ведение — ерзать на стуле, оглядываться по сторонам, не обращая внимания на инструмент, позволяющий легко выполнить задание. Когда ребенка спрашивали, почему же он не берет палку, тот презри­тельно отвечал: «Так каждый сможет!». Данный эффект был назван «интеллектуальной инициативой». Другими словами, вопреки ин­струкции, у ребенка возникал мотив не просто решить задачу, а ре­шить ее своим оригинальным способом («сверхзадача»). К проявле­ниям активности, не связанной с необходимостью адаптации, от­носятся феномены «бескорыстного риска» (В.А. Петровский), сложные виды интеллектуальной инициативы в познавательной де­ятельности, когда человек существенно усложняет решаемую зада­чу, чтобы узнать и понять больше, чем от него требуется (Д.Б. Бо­гоявленская) и т.д. Это и есть те избыточные неадаптивные элемен­ты, существование которых предсказывает теория систем.

Личность характеризуется направленностью — устойчивой сис­темой доминирующих мотивов, задающей главные тенденции пове­дения человека. Близким вариантом анализа личности является кон­цепция В.Н. Мясищева (1893—1973). Мясищев полагал, что ядро личности кроется в системе отношений к внешнему миру, к людям, к своему делу и к самому себе. В данной теории структурной осно­вой личности является не иерархизированная система мотивов, а иерархизированная система отношений.

Единицы анализа функционирования личности могут быть пред­ставлены устойчивыми смыслами значимых объектов и явлений, отражающих отношения человека к ним, а также личностными цен­ностями, которые вместе с потребностями являются источником этих смыслов (Д.А. Леонтьев). Другими словами, смысл для чело­века приобретают те объекты, которые имеют отношение к реализа­ции ег