Здавалка
Главная | Обратная связь

В эволюционном Путешествии 5 страница



Заметив, как горько плакал несчастный, Сиприана продолжила после короткого молчания:

— Плачь! Освободи себя! Плач раскаяния имеет чудесную силу для раненой души.

Посланница замолчала на несколько минут. Её проницательный взгляд, казалось, теперь блуждал в отдалённых областях...

Она почти машинально подхватила Камилло в свои объятия, прижимая обоих противников к своей груди, как если бы она была их матерью.

После нескольких мгновений она обратила нежный взгляд на преследователя Педро и продолжила:

—Ты комментируешь зло, которое ранило тебя, ты призываешь Провидение неуважительным тоном... о, сын мой, сдерживай дар слова, если не можешь использовать его во имя добра. Я тоже жила на Земле и страдала меньше, чем должна была, если иметь в виду сокровище духовного просвещения, которое я получила от Неба для боли. Я потеряла все свои мечты, свой дом, супруга, детей! Господь дал, Господь и взял. Два моих мальчика были убиты во время гражданской войны во имя справедливых принципов; две мои дочери, соблазнённые блеском удовольствий и золота, смеялись над моими надеждами и остались в мрачной сфере, запутавшись в опасных иллюзиях. Мой супруг был единственным другом, который остался со мной; но когда проказа атаковала мою плоть, он тоже покинул меня, охваченный видимым ужасом. Все знакомые презирали меня, от меня отвернулась удача; несмотря ни на что, когда мои члены стали отделяться от гниющего тела, когда меня покинули те, кто был мне дорог, песнь надежды только усиливалась во мне. Моя душа славила Господа Жизни-Победительницы... Однажды Он предоставил мне все милости здоровья и молодости, забрав затем эти блага, которые я хранила как взятые взаймы. Он лишил меня любимых существ, разобрал мою органическую уравновешенность, послал мне голод и боль; но когда моё одиночество стало горьким и полным, моя вера поднялась во мне более живой и ясной... В чём я нуждалась, ничтожная женщина, как не в страданиях, чтобы освятить надежду? Что мне было нужно, чтобы получить доступ к высшим источникам? Кто мы такие, как не тщеславные люди, плохо использующие разум, которым Бесконечное Милосердие проявлялось в тысячах случаях, но напрасно?

И тогда настал черёд Камилло преклонить свои колени.

Из грудной клетки Сиприаны исходил лучащийся пучок света, пересекавший её сердце, словно копьё из кристально чистого лунного света.

Несчастный, стоя теперь на коленях, целовал её руку в волнующем порыве благодарности, покрывая её слезами, словно жемчужинами.

— Да, плача, говорил он, — вы бы не стали так говорить со мной, если бы не любили меня! Меня убедили не ваши слова... а те чувства, с которыми они были сказаны!

И так как всё это происходило и с Педро, он, в свою очередь, вскричал:

— Матерь Небесная, освободи меня от моих собственных иллюзий! Разорви те цепи, которые я сам себе выковал... я хочу бежать от своих зловещих воспоминаний... я хочу уехать, забыть, взять обязательства обновительной борьбы, начав снова трудиться!

Сиприана передала нам больного, чьё плотное тело отдыхало в ближайшей больнице, и в торжествующей улыбке материнской нежности она охватила руками бывшего преследователя, шепча при этом:

— Будь благословен ты, услышавший призыв искупительного прощения. Да благословит тебя Отец наш отныне и во веки! Пошли! Провидение предлагает нам всем работу обновления...

Она приняла отталкивающую личность бывшего преследователя в свои руки, прижала его к своему сердцу и подошла к нам, любезно обратившись к нам со словами:

— Братья, благодарю вас за братскую помощь. Наш страждущий друг останется со мной. Надеюсь поставить его на обновляющие работы.

И перед тем, как распрощаться, она сказала моему ориентеру:

—Брат Кальдераро, жду сегодня вечером твоей помощи во благо Кандиды, которая завтра должна окончательно вернуться «из нашей стороны». Нам нужно спасти её маленькую дочь от общего безумия.

Посланница ушла, уводя с собой заблудшего, словно ценный груз. А мой дух осветил новый свет.

Помощник тронул меня за плечо и сказал:

— Любящее сердце наполнено обновительной силой. Иисус сказал как-то, что существуют демоны, способные обновляться «через молодость и через молитву». Иногда, Андрэ, как в этом случае, знания не достаточно; человек должен оживляться божественной силой, которая исходит от молодого через отречение, и от света молитвы, которая рождается от вселенской любви.

Мы собирались отвести больного в больницу, когда в зал вошла владелица дома, одетая для выхода, говоря своим детям:

— Приготовьтесь, дети мои. Через несколько минут мы пойдём навестить папу.

Мы отнесли Педро в его постель, оказав ему необходимый уход.

Скоро он проснулся с улыбкой на лице, в лучшей форме, почти счастливый. Он позвал медсестру, в его взгляде был какой- то новый свет. Он не чувствовал больше постоянной боли в груди. Что-то - подумал он - вытянуло его из мрачных туч его духа, словно благотворный дождь омывает и проясняет свинцовое небо.

 

Через час его жена и дети вошли в комнату, разделив с ним его хорошее самочувствие.

Педро, плача, рассказал им о просветительном сне; он утверждал, что его посещала Святая Матерь Божья, которая протягивала ему свои божественные руки, лучащиеся светом.

Супруга слушала его, проливая обильные слёзы радости и признательности. Гильерм, малыш, полный живой веры, взял отца за руку, поцеловал её с сыновней любовью, благодаря Бога.

Тронутый, я сопровождал эту интимную сцену, где семья вновь обрела покой, вспоминая Сиприану с её чудесной спасительной деятельностью. Я понял, что женщина, освящённая жертвой и страданием, превратилась в носительницу Божественной Материнской Любви, которая вмешивается в мир, чтобы облагораживать чувства человеческих созданий.

Братская поддержка

С наступлением ночи мы оказались у двери к комнату скромного домашнего очага.

Любезная сестра ждала на пороге, приветствуя нас с радостью. Кальдераро подошёл к ней и спросил:

— А Кандида? Как она себя чувствует?

— Очень хорошо. Завтра вечером она должна окончательно быть с нами. Сестра Сиприана мне советовала присматривать за ней, чтобы отделение от тела проходило спокойно. Думаю, что наша преданная подруга должна была уже придти; но мне кажется, что маленькая дочка, которую она оставляет на Земле, требует определённой помощи.

Мы вошли в дом.

На постели ждала смерти преждевременно постаревшая женщина. Налицо были все феномены угасания жизненного тонуса.

Кандида, сестра, заслуживающая всей нашей нежности, была ещё привязана к телу очень хрупкими нитями. По тому, как мягкий свет исходил из её лба, свет, излучавшийся её собственной мыслью, я понял величие её души, её спокойный героизм.

Рядом с ней молодая девушка с бледным лицом с согбенным телом гладила её седые волосы, время от времени вытирая слёзы, беспрерывно стекавшие по её лицу.

Помощник указал мне на неё и объяснил:

—Это её дочь, которая пришла попрощаться с ней. Послушаем их.

Кандида, с трудом лаская её, с чувством сказала:

— Жюльетта, дочь моя, береги себя. Ты знаешь, что я, вероятно, уже не встану. Мне страшно оставлять тебя трудностям жизни без дружеской поддержки...

У молодой девушки перехватило дыхание. Обильные слёзы свидетельствовали о её чрезвычайном волнении. Но нежная мать, с большим трудом преодолевая своё положение, продолжала:

—Сыновья мои нас покинули. Мы одни, и нам надо задуматься. В последние дни ты очень взволнована и угнетена. Мне кажется, что денег не хватит на все наши затраты. Что случится? Я была обузой для тебя всё время. Несмотря ни на что, я доверяю Иисусу. Я ежедневно прошу Господа, чтобы Он не покинул нас. Я боюсь, как бы судьба твоя не свернула с правильного пути из-за меня... А в иные моменты мне страшно подумать, что ты можешь впасть в безумие...

И после короткой паузы, во время которой она очень нежно сжала руку дочери, которая, казалось, уже была старше своих двадцати лет, больная продолжила:

—Послушай: ты не можешь не знать, что эти последние дни мы очень много тратили. Операции, которые я перенесла, были сложными и долгими. Счета за них гигантские. Откуда деньги? Успокой меня, дорогая моя!

Молодая девушка вытерла обильные слёзы и сказала:

—Пусть тебя это не волнует, мама! У нас есть всё необходимое. Я работаю.

—Но шитьё позволяет зарабатывать очень мало! - слабым голосом возразила больная.

— Не надо страдать из-за этого! У нас есть свои естественные ресурсы, а я ещё и сэкономила немного. Через несколько месяцев всё войдёт в нормальный ритм.

— Да услышит тебя Бог.

После более продолжительной паузы больная спросила:

— А где Паулино?

— Дочь покраснела и в замешательстве ответила:

— Не знаю, мама.

— Вы уже давно не виделись?

— Нет, — скромно ответила она.

— Я бы желала его увидеть. Боюсь, что могу уйти в мир иной с минуты на минуту... и нет никого, кто мог бы оказать тебе помощь в случае чего. Что с тобой будет, когда ты останешься одна, перед массой проблем и обстоятельств? Мир полон плохих людей, которые так и ждут случая предаться позору...

В этот момент из проницательных глаз Кандиды выкатились несколько слезинок, которые тронули моё сердце.

— Если я умру, дочь моя, — трогательно продолжала она, — не поддавайся соблазнам. Ищи заработок в достойной работе, не давай себя увлечь обещаниями лёгкой жизни. Ты же знаешь, что моё вдовство поставило нас перед большими трудностями; твой отец оставил нам честную и полную благословений бедность. В действительности, твои братья, зачарованные материальным достатком, оставили нас в одиночестве, в забытьи, но я не раскаивалась в своей работе и смирении... Я рано утратила здоровье, и очень разочарования стали мучить моё сердце; но, на этом убогом ложе молчания и боли, покой является короной моего сердца, и я признаю, что нет большего богатства, чем спокойная совесть... Господь знает причины наших страданий и лишений, и у нас нет причин не возносить Ему хвалу... Из всего моего страдания я вынесла одно сокровище: твою преданность, дочь моя. Твоя нежность обогащает меня. Я умру счастливой, зная, что дочернее сердце будет вспоминать обо мне на Земле вместе с молитвами любви, которая никогда не умирает... Но, Жюльетта, я не хочу, чтобы ты была хорошей и смиренной только для меня; подчиняйся также Богу, посвяти Ему свою любовь и доверие. Он наш Отец в Своей Бесконечной Доброте, и просит лишь одного - чтобы у нас было простое сердце и чистая жизнь. Подчиняйся, дочь моя, божественным намерениям в вихре человеческих испытаний, и не теряй мужества!

—О, мама, перестань, — всхлипывала девушка, опустошая от слёз своё сердце, — перестань! Мы всегда будем вместе. Ты не умрёшь. Мы будем жить одна за другую, и никогда не расстанемся... Успокойся! Я не хочу видеть тебя угнетённой... Всё пройдёт. Врач обещал начать более энергичное лечение. Будем же верить в это!

Кандида выдавила грустную улыбку, погладила руки молодой девушки и сказала:

— Спасибо, дитя моё! Я спокойна и счастлива...

Она посмотрела на стрелки настенных часов и добавила:

— Иди отдыхай! Время нашего разговора закончено.

Они в волнении обнялись. И Жюльетта, после нежного

прощания, удалилась.

— Последуем за ней, — сказал внимательный Кальдераро.

- Мы должны помочь ей магнетическими средствами. Сиприа- на дала мне инструкции по этому поводу.

По дороге инструктор рассказал мне историю агонизирующей сестры:

— Кандида стала вдовой ещё в молодости, с тремя детьми на руках: двое мальчиков и Жюльетта, чьё воспитание наложило на неё горькое отречение от благ жизни. Она боролась, работала и страдала со смирением и мужеством. Мальчики, возмущённые бедностью материнского очага, покинули её, ища дальние края, которые могли бы отвечать их самым низким импульсам молодости. Вдова жила простой жизнью, посвятив себя подготовке будущего для дочери. Она обучила её рукоделию, где малышка проявила себя с самого начала прекрасным профессионалом, но через несколько лет более жёстких испытаний благородная мать в истощении свалилась. В больнице она перенесла несколько операций в области органики, но всё без особых результатов. Её положение стало настолько угрожающим, что пребывание в больнице растянулось на десять долгих месяцев. Сначала Жюльетте удавалось самой удовлетворять финансовые потребности. Но со временем бедняжка уже жила между нуждой и изнеможением. Однажды, когда её возможности истощились, она обратилась за помощью к родственникам, которые осторожно уклонились от ответа; она просила друзей помочь ей, но они были равнодушны к её ситуации.

А тем временем расходы постоянно и неумолимо росли. Шитьё уже не приносило достаточного дохода. Она ежедневно по вечерам навещала мать, а ситуация с каждым разом становилась всё сложней. Обезумев от тревог, она стучалась во все двери, но они оставались закрытыми. Неспособная понять ситуацию во всей своей глубине, с матерью, которая, конечно же, не желала её жертвы, Жюльетта уступила одному коварному предложению. По ночам она стала работать в одном развлекательном месте, с одной целью - заработать побольше денег; она пела и танцевала там, повышая тем самым свои доходы.

С этого момента она взвалила на себя роль овцы, осаждённой животными, и к тому же, она не могла устоять от империи чувств во время одной определённой ситуации. Соблазнённая предложениями одного мужчины, того самого Паулино, о котором спрашивала её мать, она не смогла сопротивляться ему; она согласилась на его преждевременную защиту и протекцию. Она оставила своё рукоделие и переехала из скромной комнатки, где жила в тяжких условиях, и устроилась в центре ночных развлечений. И если она выступала в других местах, Паулино всегда сопровождал её, заинтересованный в извлечении прибыли от её молодости и красоты, словно тщеславный джентльмен, хвастающийся своим сокровищем.

Но Жюльетта скрывала реальность от глаз матери. Она простенько одевалась во время ежедневных посещений матери, и когда в первый раз её в больницу сопровождал Паулино, она представила его Кандиде как просто друга.

Постоянная скорбь молодой девушки подорвала её здоровье. Она была истощена, заболела. Помня пример матери, она ощущала ужасные расстройства сознания. Лёгкие удовольствия не приносили успокоения её чувствительному и любящему сердцу. Обильные деньги не могли смягчить её разочарования. По мере того, как она завоёвывала восхищение других своими физическими достоинствами, она, казалось, всё больше теряла внутренний покой. Охваченная неукротимой депрессией, она проводила дни и ночи в сильно угнетённом состоянии разума. Почему она не осталась жить своей скромной жизнью до конца? Как скрывать всё это от матери, если хочешь получить необходимые наставления? С другой стороны, она оправдывала себя: ей нужна была финансовая помощь Паулино, чтобы помочь той, кому она посвятила свою жизнь; она везде искала помощи, во всех источниках, которые казались ей чистыми и доступными, но все оставались глухи к её просьбам... Но как бы она могла действовать мудро? Ей не хватало мужества вернуться к своим ранним молитвам. Её разум барахтался в тревоге, между потребностями материального мира и настоятельными предложениями духа.

Тем не менее, — мягко заключил Кальдераро, -- материнские молитвы сопровождали её на всём протяжении её опасного пути, и Кандида страдала не напрасно. Верная сотрудница многих работ, она стала кредитором многочисленных благословений...

После того, как я узнал об этой драме, общей для различных молодых женщин нашего времени, я последовал за ори- ентером в комнату, где Жюльетте, бывшей на грани безумия, оказывали психическую помощь.

Вспоминая слова, услышанные из материнских уст, дочь бросилась на диван, содрогаясь от конвульсивных рыданий.

Мысли-мучители сталкивались в её увечном мозгу. Тяжёлые вибрации, характеризовавшиеся очень тёмным цветом, выходили из её лба и фиксировались на дыхательном аппарате. Они угнетали плевру и захватывали альвеолы, проходя отсюда прямо к сердцу, влияя на кровяной обмен в момент, когда флю- идическая субстанция ментальных выделений исчезала, поглощаемая артериями. Однако я отметил, что эта материя, созданная расстроенным разумом, отпечатываясь в физиологическом организме, усваивалась кровью, которая, в свою очередь, восстанавливала её в физическом мозгу, и аккумулировала её в зонах, ближайших к серому веществу.

Именно поэтому, кроме покрасневших и опухших от плача глаз, можно было также заметить у молодой женщины предвестников самых серьёзных органических расстройств.

Идентифицируя проявляющиеся расстройства в обоих полушариях и в продолговатом мозгу, я посмотрел на ориен- тера и спросил:

—Уж не находимся ли мы перед таинственным происхождением летаргического энцефалита?

— И более того, - улыбаясь, ответил Кальдераро. - Заблудшая мысль выделяет разрушительные силы, которые, если могут добраться до других, в первую очередь добираются до органического центра излучателя. Жюльетта, избрав такой путь жизни, вызывающий в ней постоянные и жестокие внутренние конфликты, стала сбрасывать эти фатальные энергии на саму себя. Получив прекрасное образование от матери, которая совершенствовала её понимание мира и облагораживала её чувства, она оказалась неприспособленной к существованию на низшем уровне Земли: подготовка духа просветляет бесповоротно. Поэтому, обладая тонким внутренним светом для человеческого путешествия, она, конечно же, выбрала бы покой, радость и созидание в упражнении своих женских способностей, как только поле борьбы открылось бы перед ней, давая ей почувствовать святое проявление сил её души. Достойный брак - это область, означенная в её случае женщины, облагороженной знанием и добродетелью. Однако, уступая соблазнам, для которых она стала целью, она почувствовала себя буквально брошенной на землю. В молчании, каждый день, она со стыдом вспоминает о примере своей матери, анализируя своё собственное отношение к жизни и признавая, что заблудилась. В этом непрерывном разногласии, осложнённом ужасными флюидическими выделениями из среды, ставшей для неё привычной, её дух опускается в область инстинктивных импульсов, ощущая чрезвычайную трудность в восхождении к замку высших понятий, откуда свет её сознания обращает к ней свои мощные призывы, чтобы она вернулась к простоте и гармонии. Подобная ситуация мешает ей отдаться страстной молитве, освящающей и обновляющей её. Отсюда и хаос, в котором бедняжка движется вперёд на ощупь. Хватит ли ей воспитания, чтобы получить определённую выгоду в той среде, в которую она бездумно бросилась и где, охваченная постоянной тревогой, она проявляла чрезвычайное давление на серое вещество, разрушая тем самым органическое равновесие.

Кальдераро остановился на несколько мгновений, словно преподаватель, открывающий путь к размышлению своему ученику, и спокойно добавил:

— Поэтому ей не только угрожает летаргический энцефалит; она близка к безумию с различными степенями, вызываемыми клеточной дисфункцией. И это не всё. Жюльетта, в тех обстоятельствах, в которые мы её видим, может повредить и другие жизненно важные центры. У неё может появиться плеврит, как первые признаки туберкулёза. Она с лёгкостью станет жертвой ужасных интоксикаций крови, которые выразятся в нескончаемых болезнях вен и эпидерма, не исключая фатальной дисгармонии печени, которая принесёт разрушение и смерть плотного тела.

Дойдя до этого места в своих объяснениях, ориентер поднял вверх глаза и сказал:

—Но... Божественному Правосудию не чуждо сострадание. Иногда наше стремительное падение представляет собой простую частичную катастрофу, в которую влечёт нас отчаяние. Вечная Мудрость изучает причины наших действий и, когда это возможно, она сразу же поднимает нас. Только если мы погружаемся в полное затмение любви и рассудка, осознанно избегая процессов божественной помощи, оставаясь во мраке ненависти и отрицания, тогда перед нами встают абсолютные трудности получения спасительных влияний; и тогда мы должны будем ожидать жестоких разногласий со временем, которые также соединены с импульсивными силами вселенских законов. Если девушка не может подняться на более высокий план, нежели образ птицы, подстреленной безжалостным охотником, то больная мать остаётся погружённой в мощные изменяющие молитвы. Её дочь пала, чтобы поддержать её тело, а Кандида поднялась, чтобы спасти её душу. Именно поэтому сила Си- прианы, полная любви, будет работать в эту ночь.

Мой собеседник умолк, проводя девушке магнетическую помощь нашего плана, забирая определённую часть тёмной материи, выделенной её собственным разумом и собранной вокруг мозга, и этот отбор был совершён без какого-либо сопротивления, о чём стоило упомянуть. Тем не менее, так кА он всё же оставлял немного этой субстанции в ментальном отделении, я спросил его, чтобы знать причину такого решения.

Изобразив на лице многозначительность, мой друг объяснил:

— У меня есть инструкции в отношении этого случая. Жюльетта не может сегодня получить нашу помощь в полном объёме. Ей нужно оставаться увечной в своём теле для того, чтобы не присутствовать на тех вечерах, которые она обычно посещала. Через несколько часов её отведут в духе в компании с Паулино в комнату Кандиды, где сестра Сиприана желает обратиться к ней, пользуясь короткими часами частичного отделения во сне.

Я всё понял и уже в который раз восхитился нерушимым порядком в сфере духа.

Затем Кальдераро отвёл меня в службу помощи к одному страждущему брату, случай с которым мы рассмотрим в следующей главе, с тем, чтобы не потерять нить самого процесса помощи Жюльетте.

Примерно в два часа ночи мы с инструктором прибыли в скромную комнату Кандиды; она, вне своего исхудавшего материального тела, покоилась на руках Сиприаны, которая гладила ей лоб с нежностью матери.

Наслаждаясь чрезмерной просветлённостью, больная, будучи вне физиологического поля, ответила на наши приветствия, спокойная и счастливая. Рядом с ней находились другие друзья, утешая её для решающего транса.

Мы с удовольствием обменивались мыслями, когда два брата нашего плана проникли в комнату, ведя с собой Жюльетту и мужчину, которого я узнал только с помощью своей интуиции.

Кальдераро подтвердил мои мысли, объяснив:

— Это Паулино, он пришёл послушать нас.

Перед Сиприаной, которая держала увечную в своих нежных руках, оба вновь прибывших инстинктивно преклонили колени, плача от волнения. При поддержке магнетических пассов посланников, которые привели их сюда, они наблюдали за нами, охваченные великим восхищением, хотя было видно, что свет нашей благодетельной сестры Сиприаны привлекал почти всё их внимание. Они чувствовали себя униженными и угнетёнными, признавая присутствие здесь каких-то небесных сил.

Они оставались сконфуженными, в слезах, когда Сиприана особым тоном обратилась к молодому человеку:

— Паулино, я говорю с тобой от имени Божественного Правосудия. Да благословит тебя Господь, чтобы ты услышал меня ушами разума! Слушай! Неужели ты считаешь Жюльетту недостойной твоей сильной и работящей руки для своего земного пути? Во что ты обращаешь свою молодость? В простое приключение чувств? Разве ты не видишь, что человеческий опыт - это лишь подготовительная дорога к Вечности? Какое у тебя суждение о жизни и её высших дарах? Не участвуй в неблагодарной работе наших самых непросветлённых братьев, которые хотят превратить женщину в несчастную жертву своих чувственных игр. Сделай своё существование достойным мужчины, оказывая почести женской жертвенности. Ты снова родился на Земле, охраняемый преданностью женщины, ты вырос под опекой материнской ласки, и именно в женщине ты найдёшь любимую вазу для своих мечтаний созидательного отцовства. Зачем упорствовать в тщеславном господстве над бедной девушкой, только лишь из-за импульсов эгоизма и упрямства? Разве не грустно тебе смотреть на долгое угнетённое состояние Кандиды, мучимой жестокими кошмарами в болезненной неуверенности за будущее своей дочери? Пробудись к своим высшим обязательствам. Ты пришёл в этот мир не только для наслаждения. Земное существование, друг мой, это благословенная школа просветления возрождения. Какие причины толкают тебя на столько предосудительный путь? Будь добрым и полезным, разумным и благородным. Почему ты избегаешь своей священной ответственности?

В этот момент Паулино, который уже плакал навзрыд, умолк, а затем высказал мысли, ясные на наш взгляд.

Он больше не будет колебаться насчёт брака, думал он; но он встретил Жюльетту вне домашнего алтаря, он познал её в кругу самых безответственных личностей, в атмосфере тех предложений, которые не располагают к духовному восхождению. Не было бы предусмотрительно защищаться от них? Неужели не приходила ему в голову обязанность организации наследия на более солидной основе? Он сблизился с этой женщиной в ночном клубе. Он думал, что она бездомная.

Сестра Сиприана поняла его размышления, потому что, после краткой паузы, жёстко сказала:

— По сравнению с твоими критериями доброго человека трудности Жюльетты делают её должником самой великой защиты. Бедная малышка не пошла в дом самых недостойных развлечений, питающих низшие намерения. Ты что, не знаешь о её заботах верной дочери? Ты разве не знаешь, что она искала работы и поддержки, защиты и помощи? Пока ты предавался простым развлечениям праздного ума, Жюльетта переживала унижения, пытаясь заработать на необходимые для её больной матери лекарства... Как оправдывать тебя и осуждать её? По какому праву высмеивал респектабельность молодой девушки, у которой были такие святые цели? Разве бывает ржавчина на Солнце, когда оно освещает болото? Разве виновна лилия, которая лежит на трупе? Паулино, встряхни свою совесть, заснувшую от лёгкого существования! Ты ещё не выстрадал того, что должен, чтобы освятить жизнь и любить её. Не презирай возможности, которая представляется тебе! Помоги спасти эту молодую женщину, которая не случайно возникла на твоём пути. Любовь и доверие - это внезапные творения: они рождаются под божественным благословением, переживают борьбу и укрепляются в веках. Большинство времени симпатия - это реализация тысячелетий. Ты бы не приблизился к Жюльетте с подобным отношением, если бы она уже не фигурировала в твоём духовном прошлом. Посвяти себя ей, спаси её от безумия и бесполезности. Предложи ей руку супруга, славя жизнь, пока смерть не разобьёт твою физическую вазу своими непобедимыми руками. Более благородно отдавать, чем получать, прекрасней любить, чем быть любимым, более божественно пожертвовать собой, чем принуждать других к жертве. Не обращай внимания на критику мира. Человеческое общество уважаемо в своих основах, но несправедливо, когда оно уничтожает ростки духовного возрождения к высшей жизни под предлогом своей защиты. Иди к нам, Паулино! Господь благословит твой достойный жест. Завтра Кандида проживёт свои последние часы теперешнего существования. Дай ей покой, верни ей то благополучие, о котором она тревожится по поводу своей дочери, чтобы сохранить её уважительное положение в мире. Не позволяй любви извратиться в своей душе. Освяти её со всей своей ответственностью, укрепи её своими природными качествами, и Провидение отныне и навеки будет на твоей стороне.

Посланница умолкла, но из её сердца исходили лучи сапфирного света, полностью окутывавшие молодого человека, который поднял глаза, полные слёз, на неё в признательности и объявил:

— Я принимаю ваши слова, как если бы они шли от самой Матери Небесной. Делайте со мной всё, что захотите. Я готов...

Сиприана бережно уложила Кандиду в её физическую оболочку, а затем обратилась к молодой паре:

— Да благословит вас всех Отец Небесный.

Жюльетту и Паулино отвели в их дом, откуда они пришли, а мы, со своей стороны, оставались в комнате больной, задействованные в помощи «процессу развоплощения».

В восемь часов утра Сиприана забрала у неё большую часть сил. Вызванный дежурной медсестрой, врач констатировал неизбежную смерть.

Присутствие её дочери было необходимо, и молодая женщина появилась в половине первого дня, в сопровождении взволнованного Паулино.

Как прекрасно наблюдать прямое влияние высшего плана на земных братьев!

Как и ранее, в часы физического сна, они оба преклонили свои колени, лица их были омыты слезами. Они наблюдали агонию достойной женщины почти в том же состоянии, в котором они были несколько часов ранее.

Кандида умоляюще смотрела на молодого человека и говорила с трудом, хотя Сиприана и мешала последним энергиям покинуть её, держа свою светящуюся руку на её голове. Умирающая трогательно описывала те тревоги, которые мучили её дух. Она боялась оставлять свою неопытную дочь в мире, на милость всякого рода соблазнам. Она призывала Паулино к благородству. Он не дал ей закончить. С глазами, полными слёз, он положил указательный палец на уста умирающей, утешая её.

Дона Кандида, любезно говорил он, не надо больше об этом говорить. Сегодня я проснулся с непоколебимым решением: мы с Жюльеттой поженимся через несколько дней. С завтрашнего дня мы начнём процесс узаконения наших обязательств, пока какие-либо случайности не помешали нашим желаниям. Поэтому вы можете быть спокойны. Отныне я - тоже ваш сын.

Обильно проливая слёзы, умирающая жестом позвала Жюльетту. Та подошла к матери, а Паулино прижался своим лицом к преждевременно поседевшей голове Кандиды. И тогда Кандида, поддерживаемая Сиприаной, символическим жестом соединила руки молодых людей, нежно целуя их.

Это были последние движения её изнемогшего тела. Через несколько минут её физические веки закрылись навсегда, в то время как её духовные глаза открывались меж нами, чтобы созерцать расцветающие пути Вечности.







©2015 arhivinfo.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.