 |
|
Христианский призыв
Мои возможности обучения в компании Кальдераро походили к концу, когда, накануне обещанного визита в пещеры страдания, уважаемый помощник пригласил меня послушать слова инструктора Евсебио, который этой ночью обратится к нескольким сотням сотрудников Римско-католической церкви и протестантам Реформаторской церкви, которые ещё находятся в служении на физическом плане.
- Это мене догматичные и более либеральные братья, которые, во время сна, становятся способными получить наше влияние напрямую. Через благодетели, чьими носителями они являются, они становятся достойными указаний, идущих из самых высших планов.
Я не скрывал своего удивления, охватившего меня при этой информации, а Кальдераро, не теряя времени, добавил:
— Важно понимать, что Божественная Защита не знает никаких привилегий. Милость небесная - словно плод, который возникает из листвы земных усилий; там, где есть достойное сотрудничество человека, находится Божья защита. Нас интересует не религиозная исповедь, а откровения живой веры, положительное отношение души на своём пути восхождения. Очевидно, что школы веры отличаются друг от друга, каждая находится в своём кругу. Чем более рудиментарным является курс религиозного понимания, тем сильнее низкая воинственность, проводящая жалкие границы мнения и провоцирующая печальную враждебность, словно Бог является никем иным, как диктатором, которому трудно поддерживать свою власть. Евангельский Спиритизм представляет собой необычайный центр возвышенного понимания, и поэтому нормально, что его считают самой возвышенной и богатой христианской школой. Обладающий важными благословениями знаний и любви, Спиритизм простирает их на всех компаньонов, даже если те проявляют своё возмущение и неблагодарность из- за невежества, от которого им ещё не удалось избавиться. Сочувствие Иисуса могло бы измеряться состоянием развития тех, кто близко следовали за ним. Выступая перед многочисленными важными личностями того времени, заключёнными в тщеславном интеллектуализме, мы видим, как он загорается божественной энергией; и наоборот, в свой последний день в Иерусалиме, перед лицом возбуждённой и невежественной толпы - хотя и привязанной к принципам веры - мы видим его молчаливым и притихшим, просящим прощения у тех, кто наносил ему раны.
С мягкими нотками в голосе, сопровождающими его слова, он благожелательно добавил:
Но самое главное для нас - не забывать, что мы вовлечены в созидательный труд. Спасти кого-либо или помочь кому- то не означает предоставить заинтересованному возможность борьбы, восхождения или просвещения. Это означает братскую поддержку, чтобы тот, кому мы помогаем, пробудился и встал, входя в обладание уравновешенностью, характеризую-
щую того, кто ему помог. Высший Господь не находит удовольствие в том, что у Него есть ничтожные и несчастные сыны в Творении; Он рассыпает благословения и дары, богатства и вечные возможности горстями, надеясь только на то, что каждый из нас сможет мудро распорядиться своим собственным духовным наследием. Как мы видим, все секторы духовного служения требуют божественной помощи.
Я ещё не успел получить более пространные объяснения на эту тему, как мы достигли спокойного поля, где уже слышалась речь благородного эмиссара.
В мгновение ока я увидел, что собрание не отличалось большим количеством присутствующих. Воплощённых коллег насчитывалось лишь несколько сотен, вместе с ними было огромное количество сотрудников нашей сферы деятельности.
Лунный свет смягчал тени деревьев, который склонялись под дуновениями ночного зефира.
В свете ореола, освещавшего его уважаемое лицо, Эв- себио, как мне показалось, уже давно вёл свою беседу. Восторженные слушатели хватали каждое его слово, тронутое небесным светом, их лица изменились от изумления, которое они не могли скрывать. Растерянные и коленопреклонённые, сидящие прямо на зелёной траве, они чувствовали себя внезапно попавшими в рай...
Окутанный сапфирными отблесками, инструктор говорил с неотразимой притягательной силой:
«Если наследие религиозной веры представляет собой неоспоримый фактор ментального равновесия в мире, что делаете вы с вашим сокровищем, забывая о его использовании в эпоху, когда нестабильность и неуверенность угрожают всем вашим учреждениям порядка и труда, понимания и созидания? Неужели вы, с вашим просыпающимся сознанием, не удивляетесь обновительным порывам ветра, который перестраивает и принципы, и народы? Может ли вы представить себе эру возможного внешнего мира без внутренней подготовки человека в духе наблюдения и приложения Божественных Законов? Позволяя наличие подобного нонсенса, машина-дочь вашего разума аннулирует ваши возможности более возвышенного вторжения в царство Вечного Духа.
«Раньше христианское существо символизировало выбор более благородного опыта, с обязательством расширения модели поведения, данной Божественным Учителем. Это представляло собой непрерывную борьбу против зла оружием добра, активное проявление любви против ненависти, обеспечение победы света над мраком, бесспорный триумф созидательного мира над разрушительным хаосом.
«Переде лицом Молоха Римского государства, превращённого в прогнивший империализм, члены сект[7] Евангелия не предавались острой полемике, они не запутывались в занавесях рассеивающего персонализма, они не растрачивали ценных возможностей, выстраивая догматические границы... Они любили друг друга во имя Господа и предлагали свою собственную жизнь в залог благодарности Тому, кто не колебался выйти к Кресту во имя любви к нам всем. Они выстроили в своей общности самые возвышенные алтари со священными принципами, которые делали их подобными на Спасителя Мира. Она умели расставаться
с преходящими преимуществами, с тем, чтобы обретать нетленные небесные сокровища. Они посвящали себя друг другу в живом проявлении братской преданности. Они делили между собой страдания и умножали ликования. Они умирали в мучениях, чтобы достичь вечной жизни. Они вели войну с нарушениями равновесия своего времени и своих современников не с помощью проклятий или меча, а с помощью практики отречения, подчиняясь жестокой дисциплине и открывая в своих словах, мыслях и действиях возвышенное послание Учителя, который обновлял их сердца.
«А вы, наследники этих анонимных героев, проведших через скорби дух, созданный в обещаниях Христа, что вы сделали с преобразующей надеждой, с непоколебимым доверием? Куда вы запрятали живую веру, доставшуюся вашим патриархам ценой крови и слёз? Что случилось с духом братства, который указывал на учеников Евангелия? Обогащённые милостями Небес, вы постепенно забыли о дверях Божественного Откровения в обмен на человеческие удобства.
«Вы выстроили между собой трудно проходимые барьеры.
«Вас отравляет догматизм, вас разъедает разделение. Узкие толкования божественного плана затемняют вам ментальные горизонты. Вы ведёте открытую враждебность во имя Божьего Царства, которое означает вселенскую любовь и вечный союз.
Вы оскверняете источник благословений, проклиная друг друга, призывая для этого Принца Мира, который, чтобы помочь вам, не колебался даже перед лицом своей собственной жестокой смерти.
«До какого бреда надо было дойти, чтобы устанавливать конкуренцию в воображаемом получении божественных привилегий?
«Раньше компаньоны Христа оспаривали возможность служения; в наши же дни вы ищете малейшей возможности, чтобы служили вам.
«Вы провозглашаете в Нём славу мира, и поддерживаете братоубийственную войну, в которой люди и учреждения уничтожают друг друга.
«Вы прибегаете к Божественному Учителю, делая его бесконечную доброту источником неисчерпаемой любви; и вы же культивируете дисгармонию в закоулках существа.
«По какому странному убеждению вы думаете, что достигнете рая только лишь силой утверждений, слетающих с губ?
«Разве вы забыли, что слово, божественное в своём основании, всегда является созидательным? Как можно допускать искупления ценой простых слов, которым вы, своим отношением, не придаёте никакого объективного смысла?
«Однако, вам необходимо признавать возвышенный характер своей цели в миру.
«Иисус создал Религию Вселенской Любви, которую священники-политиканы разделили на множество школ, ориентированных на неоправданное разделение. Несмотря на эту человеческую ошибку, достойную сожаления, основа ваших принципов остаётся прежней, той, которая питала мужество и благородство работников, принесших себя в жертву в первые дни зарождения Христианства.
«Если несколько миссионеров религиозных истин забыли Божественное Отечество и позволили себе превышения в авторитаризме, предпочитая давление и тиранию, то вы теперь не менее ответственны за священные вклады, которые Иисус нам доверил, призванные служению человеческой эволюции и освящению Земли.
«Евангелие, в своей основе, сохраняет красоту первого дня. Никакой софизм не смог затемнить вспышку лозунга «любите друг друга, как люблю вас я»...
«Перед вызовом Небес, уж не думаете ли вы случайно, что можно служить Богу, запирая служение веры в пышных храмах? Насос внешнего культа только выдавливает безумие из ваших опасных иллюзий, касающихся духовной жизни.
«Божественная миссия Учителя была бы неплодотворной, если бы Благая Весть оставалась ограниченной в сектантских траншеях, куда вы надменно бежите с целью разжечь уничтожающий топор враждебности, внешне кажущейся сердечной.
«Вы не нашли другого способа проявить свою веру, как только при помощи самой недостойной конкуренции?
«Напрасно вы воздвигаете замки мнения для слов без дела, потому что если смерть застаёт врасплох восставшего материалиста, открывая перед ним реалии жизни, то могила открывает также и суд правильной справедливости для тех, кто пользовался религией, чтобы получше скрыть равнодушие, поселившееся в их сердцах.
«Не думайте, что вера достигается малым усилием.
«Как это происходит в науке, религия также имеет свою специфическую работу в миру. Служители уравновешивающей силы мысли призваны помогать духу человеческому в гармонии.
«В положительной вере существует регулирующая сила страстей, неизбежных импульсов животного порядка, откуда мы все выходим в эволюционный процесс, который ведёт наше существование.
«Поэтому Иисус не ограничивал свои учения узким кругом каменных храмов. В действительности, он чтил памятники, которые напоминали «святые места молитвы», посвящённые высшим проявлениям духа; но Он не застывал в своём отношении обожания; он жил, приобретая друзей для Царства Небесного.
«Он не навязывал суровых норм действий своим сторонникам; он лишь просил любви и понимания, искренней веры и мужества для созидательной работы.
«Подойдя к Магдалене, он не рассыпается в бесполезных разговорах; его сердце интересуется возвышенным обновительным служением. Нанося визит Захею, он благословляет его благородное и созидательное усилие. Обращаясь к женщине-самаритянке, он не опускается до бесполезных споров; он производит на неё впечатление контактом своей божественной души, заставляя её оставить кувшин иллюзий и заняться поисками вечных источников. Живя в среде слепых и прокажённых, безумцев и больных разного рода, он делает примером общественную жизнь, основанную на самом чистом братстве и на самых высоких стимулах освящения. Наконец, распятый на кресте, вместе со своими двумя спутниками, известными преступниками, он не колеблется обратить к ним братское слово, освящённое любовью.
«Как можно призывать Его имя для оправдания заблуждений разделения по признакам веры? Как можно опираться на всеобщего друга, чтобы провоцировать конфликты мнений, разжигая костры ненависти в ущерб общей солидарности, пример которой Он показывал вплоть до высшего самопожертвования? Не будет ли это дискредитацией Его памяти, защитой разлада Его именем?»
Я заметил, что слова ориентера оставляли глубокое впечатление. Большинство слушателей плакало от неотразимого потрясения, чувствуя, как их коснулся Небесный Судья.
Эвсебио, который всегда завладевал всеобщим вниманием, отважно продолжал:
«Никто не требует от вас передачи духовного вклада уважаемой веры. Во всех секторах, где появляется семя Христово, есть возможность соблюдать Божественный Закон, гравируя его возвышенные параграфы в своём сердце. Всё, что требуется от вашего духа веры, это воспользоваться небесными благословениями, проливаемыми на вас обильными потоками света.
«Не ограничивайтесь демонстрацией веры во Всевышнего на церемониях внешнего культа. Выметайте равнодушие, которое холодит ваш пышный василиск. Преобразимся же в истинных братьев друг другу. Превратим церковь в нежный очаг христианской семьи, каковыми бы ни были наши толкования. Забудем фальшивые утверждения, в соответствии с которыми апостольское время давно прошло. Каждый ученик Евангелия хранит в своей собственной жизни уголок, предназначенный живому культу Божественного Учителя, перед Которым каждый день проходит множество страждущих...
«Любя и неся помощь, веря и действуя, Иисус поддерживал расстроенный дух греко-римского мира, вдыхая в него новую жизнь на пользу более счастливого Человечества. Таким образом, каждый ученик искупительной веры может и должен помогать восстановлению хрупких и колеблющихся братьев.
«Избегайте фарисейства современности, которая отказывается от братской помощи во имя сатанинского гения и догматической схимы. Иисус никогда не был проповедником дисгармонии, он никогда не поддерживал наглого тщеславия тех, кто губами провозглашали себя чистыми, держащие свои сердца погрязшими в миазматической грязи фатальной гордыни и эгоизма!
«Мобилизуем наше доверие во всемилостивого, расширяя Его царство, благословенное искуплением.
«Ожидать небес, презирая Землю, это плод безумия.
«Никто из нас не сможет испортить Божественной Справедливости, хотя мы очень часто тешили себя мыслью о смешной торговле с Божественностью.
«Если труженик никогда не оставался без обязательств перед лицом запущенного кустарника и опасного болота, как можно оставаться без немедленных обязательств рядом с пейзажем преступления и мрака, тревоги и страдания?...
«Брат, потерпевший крах, представляет собой нашу ценную ношу, трудность - это наш святой стимул, боль - очистительная школа.
«Возьмёмся же за руки во имя Божьего Агнца, который преобразил дух, выдвигая его на высшие планы славным восхождением через жертву.
«Друзья мои, только так возможно отвечать на возвышенное предназначение, присущее нам.
«Перед лицом мира, приходящего в упадок, находящегося в призрачных презрительных амбициях и охваченного ненавистью и нищетой, результатом бесконечных и истребительных войн, давайте сгармонизируемся во имя Иисуса Христа, чтобы мы могли быть в равновесии в физической сфере.
«Тревожащие тени перемещаются у ваших ног и организмов зловещим кругом.
«Избегайте извращения духовных ценностей, бегите от мрака, который угрожает вашим политическим и религиозным организациям. Бойтесь науки, которая действует без всякой мудрости, контролируйте веру, чтобы её импульсы не впали в хаос, в недостаток созидания.
«Поверхность Земли сейчас является лагерем самых тяжёлых и самых болезненных битв...
«Пробудите заснувшее сознание и соблюдайте Божественный Закон, забывая о многовековом рабстве иллюзии.
«Здоровье - это постоянный труд обновления и совершенствования.
«Провозгласим в измученном мире нашу веру в Иисуса Христа навеки!...»
Эвсебио окружал ореол необычайных излучений света, когда он закончил свою речь.
Распростёртое на земле, собравшиеся участники были мертвенно-бледны от изумления.
Большая группа сотрудников нашего плана возвысила свои гармоничные голоса, начав трогательную песнь славы Всевышнему.
Мелодические ноты гимна затухали вдали, в дальних деревьях, в дуновениях нежного бриза...
Собрание закончилось, и я заметил, что под защитой коллег нашего плана, задействованных в деятельности помощи, воплощённые друзья уходили не столь оживлёнными и оптимистичными, потому что многие из них, понимая, возможно, с большей ясностью, будучи вне плотного тела физического опыта, ошибки заблудшей веры, возвращались к себе подавленными, едва сдерживающими рыдания...
Душевнобольные
Пока мы не посетили пещер страдания, Кальдераро настоял на том, чтобы мы нанесли скорый визит в большой институт, посвящённый приёму іушевнобольньїх в Сфере Земли.
— Ты тогда лучше поймёшь всю трагедию людей, которые развоплощаются в состоянии полного расстройства чувств, — великодушно объяснил он, обращаясь ко мне со всей деликатностью, присущей ему. - За исключением чисто органических случаев, сумасшедший - это тот, кто пытался форсировать освобождение от земного ученичества путём недисциплинированности или невежества. В этой области у нас есть разновидность самоубийства, ловко скрываемого, самоуничтожение ментальной гармонии через недостаток смирения души в ситуациях борьбы, которые представляет земное существование. Перед лицом боли, препятствия или смерти, капитулируют тысячи людей, без сопротивления предаваясь разрушительному расстройству, которое, в конечном счёте, раскрывает перед ними врата
могилы. Вначале это просто недовольные и отчаявшиеся, которые проходят по жизни незамеченными, даже для тех, кто их лично знает. Но постепенно они превращаются в душевнобольных различных градаций, исцеление которых практически невозможно, потому что они являются носителями запутанных и неблагодарных проблем. Незаметные плоды непослушания начинают разрушать физиологическое наследие, которое им было доверено на Земле, и заканчивают они разорёнными и несчастными. Скорбящие и наполовину мёртвые, эти мужчины и женщины страдают в земных кругах, погружённые в инфернальные бездны, за то, что восставали против божественных намерений, пренебрегая ими в совершенствующей личности школе борьбы, из-за своих неосознанных капризов.
Бережно храня это наблюдение, я сопровождал ориенте- ра в утренней экскурсии до большого здания, где в большом количестве находились душевнобольные.
В первом дворике, который мы встретили, небольшая группа страждущих женщин вела беседу.
Одна из них, пожилая, с седыми волосами, с острой жестокостью во взгляде, была одета в униформу дома, где носили королевские одежды. Она говорила, обращаясь к двум своим апатичным подругам:
— В качестве маркизы я не выношу вмешательства несознательных врачей. Думаю, что меня держат здесь как заключённую по тайным мотивам моей семьи, в чём я постараюсь убедиться при первой возможности. У меня мощные враги при Дворе; тем не менее, мои друзья более престижны и более верны мне.
Она понизила голос, словно боясь невидимых шпионов, и сказала на ухо одной из сестёр по страданиям:
—Император лично занимается моим случаем и накажет виновных. Они отстранили меня из-за презренных проблем денег.
Повысив голос, она вскричала:
—Они за всё заплатят! Все заплатят!
И продолжала объяснять что-то, жестикулируя, словно знатная дама.
Мне тяжело было видеть тесную близость между воплощёнными увечными и несчастными сущностями, толкающимися здесь. Всё ещё привязанный к старинной привычке любопытства, я постарался остановиться, чтобы дослушать до конца умалишённую, но помощник поторопился заметить:
— Не будем опаздывать. К несчастью, мы пересекаем длинную галерею искупительного страдания, где наши ресурсы помощи не могут принести желаемой быстрой пользы. Здесь почти все безумцы представляют собой сущности, которые отреклись от реальности, привязываясь к обстоятельствам прошлого, и не имея причин быть в настоящем. Эта бедная сестра уже обладала титулами высшего света в своём прежнем существований; она совершала великие ошибки, далеко простирая слепые энергии гордыни и тщеславия. Возродившись в скромном ученичестве, чтобы начать необходимые исправления, она испугалась самых жёстких своих первых испытаний благотворного исправления, резко отреагировала против результатов своего собственного посева, подвергла свою физическую оболочку цепи пагубных случаев и, наконец, ментально переместилась в самые низшие зоны личности, начав мысленно жить в прошлом блистательной лжи. Отчаявшись, она привязалась к воспоминаниям тщеславной маркизы салонов, которые уже исчезли, и бродит по долинам своего безумия в жалком состоянии.
Не успели мы сделать и нескольких шагов, как встретили новую группу, где, в чрезвычайном нервном возбуждении возмущалась одна любопытная дама.
—Да избавит меня Бог от всех вас, да избавит меня Бог от всех вас! - в тревоге кричала она. - Я не вернусь! Никогда, никогда!...
Медсестра осторожно подошла к ней и попросила:
-- Мадам, успокойтесь! К вам пришёл ваш муж. Пройдёмте к вашему гардеробу.
И, улыбаясь, добавила:
— Вы не чувствуете себя счастливой?
— Никогда!—вскричала безумная с ужасающим выражением тревоги на лице. - Я не хочу видеть его! Я ненавижу его, как и всё то, что принадлежит ему!
Повторяя выражения презрения, она напряглась, у неё начался нервный приступ, и медсестре пришлось вызывать скорую помощь.
Я хотел было остаться, чтобы изучить ситуацию, но помощник помешал мне сделать это, объясняя:
— Не теряй зря времени. Ты не исцелишь зло. Наш проход здесь должен быть скорым. Я прошу тебя отмечать убежище только тех, кто забывает свои настоящие обязанности, думая ускользнуть от императивов воспитательной реальности.
Он изменил тон и продолжил:
— Мы не утверждаем, что все случаи хосписа исключительно связаны с этим фактором. Многие личности пересекают этот ужасный тоннель под давлением требований исправительного испытания; но надо признать, что большинство из них начало эту болезненную драму в себе самих. Это братья, возмущённые перед лицом высших намерений, которые ведут их к пересмотру трудных учений, таких как сближение со своими врагами с помощью кровных уз или как преодоление внешне непреодолимых препятствий.
Чтобы совершалось путешествие, просвещающее дух, необходимо перемещать мысль, встряхивать идеи, обновлять концепции и изменять способ существования внутреннего мира, ориентируя его к высшему благу, как мы это делаем с почвой во время созидательной вспашки, или как любое человеческое учреждение по реструктуризации для общего прогресса. Но душа, отказывающаяся принимать божественную помощь через предложенные ей процессы нескончаемого преобразования для её же собственной пользы, через различные ситуации, из которых состоят дни в физическом ученичестве, остаётся на обочине дороги, создавая разрушительные пейзажи своими неоправданными желаниями.
Мы практически можем утверждать, что девяносто случаев из ста, за исключением тех, что берут своё начало в микробном вторжении в серое вещество, начинаются с последствий серьёзных ошибок, которые мы совершаем в нетерпении или в грусти, то есть, с помощью ментального отношения, которое проецирует печальные отражения на пути тех, кто их встречает и их питает. Начиная с момента, когда эти разрушительные силы устраиваются во внутреннем поле, начинается разложение ментальной гармонии; иногда оно длится всего одно существование, но многие из них длятся до тех пор, пока личность, со всей своей верностью, предрасположена пользоваться божественными благословениями, орошающими её, словно розарий, чтобы восстановить спокойствие и способность к обновлению, которые присущие индивидуальности в благословенном эволюционном труде. Через возмущение ответственная душа может свернуть на путь многочисленных преступлений, бесконечно привязываясь к разрушительным результатам; и из-за угнетённого состояния она может впасть в бездну инерции, ведя за собой фатальную задержку в созидании, которое ей надо реализовать.
В этот момент объяснений мы проникли на очень большую веранду мужского отделения и скоро встретили мужчину, который подходил под категорию «абсолютных шизофреников». Его окружали сущности мрачного вида. Больной походил на совершенный автомат в железных руках подобных компаньонов. Он выполнял машинальные жесты, и сказал охраннику, который осторожно приблизился к нему, совершенно серьёзным тоном:
— Идите сюда, «мсье» Жоао. Не бойтесь. Вчера я был «львом», а сегодня, вы знаете, кто я сегодня?
Видя сомнения санитара, он заключил:
— Сегодня я - банановое дерево.
Без тени сомнения я бы нашёл в этом случае случай обогатить свой опыт, потому что сразу же признал в нём полное сцепление между жертвой и её невидимыми одержателя- ми. Несчастный был совершенной марионеткой в руках типичных извращённых палачей. Но Кальдераро не разрешил мне прерывать путь.
-- Процесс расстройства обычный, — проинформировал он, — и ты не нашёл бы средства в скорой работе перестроить его ментальные энергии, сконцентрированные в низшей области. Несчастный является объектом гипнотических практик жестоких преследователей; он подвержен постоянным излучениям сил, которые лишают его сил и делают безумным.
— Боже мой! - с жалостью воскликнул я, — как же ему помочь?
— Речь идёт о мужчине, который во время предыдущего воплощения злоупотреблял личным магнетизмом, — добавил ориентер.
Я не мог сдержать вопрос, который спонтанно родился во мне:
— Как? Ведь магнетические науки совсем недавно появились...
Кальдераро остановил на мне свой сочувствующий взгляд и возразил:
— Неужели ты думаешь, что они родились вместе с Месмером?
И улыбнувшись, добавил:
—Если понимать буквально канонический текст, то злоупотребление личным магнетизмом должно было начаться вместе с Евой, в раю...
Он указал на увечного и продолжил:
— В далёком прошлом наш легкомысленный друг превзошёл свой потенциал очарования, повернувшись лицом к самым недостойным приключениям. Многие женщины, пострадавшие от его развращающих действий, бросали в его адрес бесконечные взрывы болезненной ненависти, которые наш бедный компаньон заслуживал как последствие зловредной деятельности, которой он предавался многие годы. Разрушенный постоянной реакцией, он уже утратил силу сопротивления; таким образом, он стал игрушкой в руках разрушительных сил, к которым, по правде сказать, он добровольно присоединился, занимаясь с энтузиазмом объявленной практикой зла. Невозможно предвидеть, сколько он ещё будет находиться в подобной ситуации. Обычно, когда мы совершаем преступление, мы можем знать точный момент нашего вхождения в дисгармонию; но мы никогда не знаем, когда прозвенит момент его оставить. Обязанные пересечь трясину, в которую мы себя сами загнали своим равнодушием или недостойной верой, мы не можем заранее зафиксировать даты возвращения на истинный путь; мы вовлекаемся в игры обстоятельств, из которых выпутываемся лишь после болезненного исправления...
Видя моё удивление перед лицом гипнотической практики, которую вершили хладнокровные палачи, помощник сказал:
— Не будь таким впечатлительным. Физическая смерть не изменяет в один момент разум, посвящённый злу, как дуэль света с тенью не ограничивается узкими физическими кругами.
Сразу же после этого нам встретились два маленьких полоумных старика, которые произносили отрывочные фразы.
—Время, — объяснял мне ориентер, указывая на них, — всегда, в конце концов, раскрывает наше истинное положение. Если существо не сделало из своего существования духовность созидательной работы, присущей нам на Земле, то старческие феномены становятся самыми грустными для души, потому что в этом случае индивидуум не господствует более над интересами, выкованными нуждами человеческого существа, делая эффективным остановку его разума в низших импульсах. Миллионы наших братьев в течение веков остаются в инфантильной фазе понимания, лишь бы не вносить свой вклад в личное совершенствование. Пока они получают преходящую помощь относительного физического здоровья, земных условностей, финансовых возможностей и различных преходящих впечатлений, которые предлагает существование на Земле тем, кто проходит через плоть, они находят убежище в гражданских титулах, которые им доверяет общество; но вскоре после того, как они познают болезнь, отсутствие помощи или дряхлость, они проявляют духовное детство, в котором и начинают блуждать; они вновь становятся детьми, несмотря на свой почтенный возраст, проявляющийся через их костный организм, и надолго остаются в искусственных областях жизни.
Объяснение было как нельзя логичным; однако, осматривая огромную территорию, где столько сумасшедших обоих полов дремали вдали от реалий мира, без малейшей перспективы скорого перевоплощения, я думал о существах, которые уже рождались несовершенными и расстроенными, об умственно отсталых детях и о молодых парнях в борьбе против юношеского безумия; я думал о неисчислимых фобиях, которые мучили уважаемых и полезных обществу людей, и я просил тогда у ориентера разъяснений насчёт страданий подобного рода, которые берут штурмом самые выдающиеся домашние очаги без всякого предупреждения.
Помощника не удивили мои вопросы, и он ответил:
— Здесь, Андрэ, мы изучаем жатву настоящего посева как посева прошлого. Мы не говорим только об ученичестве, касающемся эфемерного существования, мы также изучаем паломничество по бесконечным дорогам жизни, жизни бессмертной, которая продолжается вечно, побеждая обязательства и требования формы, очищаясь и освящаясь каждый день. Ты проверишь вместе с нами печальное число духовных страданий, и возможно, что ты узнаешь что-нибудь о расстройствах, которые воздействуют на дух, отвернувшийся от Вселенских Законов, в человеческом хосписе. В действительности, ментальное расстройство означает начало «падения души в низшие зоны смерти». В каком-то смысле, можно понять безумие мужчин и женщин, которые затем присоединяются, по ту сторону могилы, к бесконечному отчаянию чувств, где они обменивают божественные вечные качества на немедленное и иллюзорное удовлетворение своих капризов, мужчин и женщин, которые кажутся уравновешенными в обществе на Земле. Что же касается нарушений, сопровождающих душу в возрождении или в детстве тела, в юности или старости, то надо признать, что нарушения начинаются в несоблюдении Закона, так как искупление начинается в преступлении. Если поведение адаптируется в разногласии с реальностью, дух, во всех кругах, где он только ни будет находиться, будет встречать результаты своей собственной деятельности. Будь то механизмы физиологического наследования, или вне его влияния, воплощённый дух или нет, проявляется в жатве того, что он посеял в поле эволюции общего усилия, на мосту восхождения через практику высшего блага, или в искупительной долине через упражнения во зле.
Собираясь уходить, помощник долго смотрел на меня и заключил:
—Обычно, считаясь не только с настоящим, но и с далёким прошлым, безумец - это тот, которого благословения человеческого опыта наполнили ужасом, и он предпочитает ограничиться своими ментальными капризами; а мучающееся духовное существо - это тот, кто сознательно бежал от реалий Жизни и Вселенной, создавая себе области чистилища. Ты понимаешь меня?
Я с признательностью посмотрел на инструктора.
Да, я понимал. И размышляя над уроком этого утра, я последовал за ориентером, который в молчании покидал эту область наблюдения, чтобы позже встретиться с благодетелями, которые будут посещать пещеры с миссией мира и любви.
У входа в пещеры
Теперь, когда мы с Кальдераро соединились в одной комиссии по работе помощи в пещерах страданий, меня удивило выражение нашей сестры Сиприаны, которая руководила деятельностью подобного рода.
Группа состояла из ограниченного количества компаньонов: всего семь человек.
Заметив меня рядом с помощником, Сиприана, после обычных приветствий, задала простой вопрос:
— Наш брат Андрэ собирается идти в нашей компании?
Мой друг, полный самоотречения, ответил, что инструктор Эвсебио сам напомнил об интересе моего визита в очистительные бездны; он объяснил, что я заинтересован в получении информации о жизни в низших сферах, чтобы распространять её на воплощённых компаньонов, помогая им в необходимой подготовке к науке хорошо жить.
Директриса благожелательно выслушала и возразила:
— Да, что касается предварительных наблюдений Низшего Порога, предложение Эвсебио уместно. Но как ответственная за непосредственные работы экспедиции, я не могу пока что принять его во всех фазах.
Она посмотрела на меня ясным и нежным взором, как бы сожалея об этом запрете, и добавила:
— Наш уважаемый Андрэ не проходил курса помощи страждущим в плотных тенях.
Она слегка коснулась меня своей нежной рукой и продолжила:
—Если нам необходимо достигать трудных подготовительных осуществлений, чтобы иметь пользу от Великого Света, то нам необходима инициация, чтобы мы могли распространять ту же пользу в «великом мраке».
Видя моё разочарование, которое я не мог скрыть, уважаемая благодетельница продолжила:
— Но мы понимаем, что наш брат находится сейчас с нами потому, что ему надо решать важные проблемы. Любая ситуация, к которой мы приходим, является носительницей учений, спрятанных для нашего же блага. Высшие намерения никогда не будут предлагать нам вопросы, в которых мы не нуждаемся на арене обстоятельств. Если Эвсебио пришёл к тому, чтобы предложить нам эту возможность, то потому, что Андрэ Луису надо выполнить какую-то важную работу в этих местах. Но имея в виду то, что я являюсь ответственной, я не могу позволить, чтобы он следовал за нами до конца; несмотря на это, я приглашаю нашего Брата Кальдераро оставаться в компании с учеником у входа в пещеры, не спускаясь вслед за нами. Даже таким образом, прилежный ученик найдёт неистощимые темы для наблюдений, не нуждаясь в противостоянии сложным ситуациям, для которых он ещё не достаточно подготовлен...
Представив нам ситуацию, группа общим весельем подбодрила нас. Удовлетворённый, я поблагодарил её. Кальдераро также выразил ей свою признательность. И радостные оттого, что мы можем постоянно обучаться благу, мы пошли по направлению к зоне ужасающей темноты.
А! Я уже видел ужасные пропасти, где виновные сущности окликали друг друга печальными голосами; я видел, как плакали искры, падавшие с Небосвода в долины возмущения; я открывал для себя многочисленных сущностей, охваченных странными галлюцинациями в исправительных палатах; но здесь...
Были ли мы в ожидании «тёмной сельвы»[8], на которую ссылался Алигьери в своей бессмертной поэме?
Жалобные голоса, затерянные во тьме, разрывали мне сердце, поднимаясь к дымному небу! Нет, нет, это были не только жалобы и стоны; по мере того, как мы приближались, опускаясь всё ниже, шум менялся; мы также слышали взрывы смеха и проклятий.
Мы остановились на обширной болотистой долине, где терялись вдали множество групп развоплощённых сущностей, в ужасном беспорядке, в общей картине тысяч умалишённых, отделённых друг от друга, или собранных в банды, в соответствии с типом нарушений, свойственных им.
Невозможно было вычислить протяжённость огромной долины, и хотя для подобных оценок существовали топографические знаки, туман был слишком плотным, чтобы можно было просчитать расстояния.
Мы прошли несколько километров в горизонтальном плане, а когда очередной участок снова склонился, приоткрывая другие дали, указывающие на пропасти, сестра Сиприана и наши коллеги
радостно распрощались с помощником и со мной, показывая, что вернутся за нами через шесть часов.
Обнимая меня, директриса любезно сказала:
— Я желаю тебе всевозможных успехов в обучении, друг мой. Когда мы вернёмся, ты расскажешь нам о своих впечатлениях.
Я улыбнулся, очарованный таким щедрым проявлением заботы.
Несколькими мгновениями позже Кальдераро и я остались одни в мрачной огромной пустыне, населённой странными жителями.
Вокруг слышались бесконечные и сложные разговоры. Мне показалось, что этот «развоплощённый народ» не отдавал себе отчёта о своём собственном положении, насколько я мог судить об этом с самого начала.
Компактные толпы мучимых душ барахтались в какой- то вязкой субстанции на почве, где мы проходили, а недалеко от нас копошились собрания безумных Духов в нескончаемых мелочных ссорах.
Картина действительно впечатляла своими инфернальными чертами, окружавшими нас. Отмечая печаль большого количества этих несчастных братьев, я не мог сдерживать своих глубинных размышлений, возникавших во мне.
Группы здешних несчастных не осознавали страданий друг друга. Некоторые группы волитировали[9] на малой высоте, словно чёрные вороны, более чёрные, чем сама чернота, окружавшая нас, в то время, как огромные сборища несчастных блуждали, притянутые к почве, словно птицы с обломанными крыльями... Как можно было объяснить всё это?
Я начал свои расспросы, обращаясь к инструктору:
— А видят ли нас эти несчастные приговорённые?
— Некоторые - да, но они не придают больше всему этому значения; они очень заняты сами собой; они поселили в своих сердцах пренебрежительные чувства, и им ещё не скоро можно будет освободиться от них.
—И все эти сущности остаются покинутыми, предоставленными самим себе?
— Нет, — терпеливо ответил Кальдераро. - Многочисленные двери помощи и школы открыты здесь, в месте, где многие личности практикуют самоотречение. Здесь обращаются со страждущими и измученными индивидуумами в соответствии с возможностями той пользы, которую они демонстрируют.
На его лице появилось выражение благожелательности, и он сказал:
— Низшие зоны никогда не останутся без санитаров и учителей, так как одна из самых больших радостей Небес - это опустошение зон ада.
Видя, как группы существ перемещаются по воздуху, практически касаясь нас, я вспомнил, что в нашей колонии способности к таким полётам обычно не использовались, чтобы не ранить тех, кто ещё недостаточно развит; но... здесь? Существа с низким уровнем развития перемещались по воздуху, хоть и довольно низко над землёй.
Но Кальдераро объяснил мне:
— Не удивляйся. Волиция зависит, в основном, от ментальной силы, накопленной интеллектом; тем не менее, важно отметить, что высокие взлёты души становятся возможными только когда возвышенный интеллект соединяется с возвышенной любовью. Существуют извращённые Духи с огромной во- литивной способностью, хотя им это запрещено делать в низших проявлениях. Это учителя с огромной силой рассуждения, и они манипулируют определёнными силами Природы, но без характерных черт возвышенности в чувствах, что им запрещено в высоких восхождениях. Но что касается сущностей, ещё неспособных использовать эту силу, и которым разрешён проход в нашу духовную колонию, то такой феномен вполне естественен. Намного легче принимать сущности с более сильным потенциалом любви и ограниченным интеллектом и переживать с ними общий эволюционный процесс, чем давать обитель высоко интеллектуальным людям без любви к себе подобным; С этими последними общая жизнь, в созидательном смысле, практически невозможна. Но в главе о волиции надо видеть природные восхождения: вороны летают низко, выискивая останки в пишу, в то время, как ласточки летают на больших высотах, ища весну.
Услышав такое сравнение я спросил, вспомнив о земных вливаниях:
— Но... как же с необходимостью выживания?
Инструктор не затруднился с ответом и объяснил мне:
— Им всего хватает в плане основных требований помощи и поддержки, так же как и в больнице земных сфер.
Помощник сделал короткую паузу и продолжил:
— Ссылаясь на психиатрическую больницу, я теперь хочу уточнить, что, посетив хоспис в твоей компании, я имел намерение именно подготовить тебя к той экскурсии, которую мы сейчас и проводим. Здесь, в скопище непонимания и боли, мы видим перед собой бесконечные очереди безумцев, которые добровольно попадали в сети реалий жизни. Они остановили свой дух в самых низших зонах существования, и, слушая священное наследие разума, они совершали серьёзные ошибки, заключая контракты тяжёлых долгов.
Ты уже видел, в нашей духовной организации коллективной жизни, страждущих братьев, соответственно поддерживаемых; некоторые из них всё ещё страдают от странных галлюцинаторных нарушений, другие застыли в состоянии, подобном на периспритные мумии в глубокой летаргии, в ожидании пробуждения; третьи населяют обширные медицинские части, где постепенно их духовно поднимают... Однако, здесь - настоящие племена преступников и безумцев, которые собрались здесь, притянутые друг к другу, резонируя своими общими одинаковыми ошибками. Великое количество их интеллектуально развито и, говоря интеллигентным языком, просвещённо. Но без единого лучика любви, которые осветил бы их сердца, они блуждают от препятствия к препятствию, от кошмара к кошмару... Для них, всё ещё непроницаемых для священной помощи через жёсткость, которой характеризуются их чувства, шок развоплощения, кажется, усиливает их в том ментальном состоянии, в котором они находились в момент перехода между двумя сферами и, таким образом, не так-то легко их вытащить за короткое время из той неуравновешенности, в которую они так легкомысленно бросились в своё время. Они аккумулируют опоздание, иногда на многие долгие годы, упорствуя в ошибках, к которым они привыкли, и, усиливая низшие импульсы постоянным обменом энергий друг с другом, они живут, в общем, не только нарушениями, а и неуравновешенностью других компаньонов.
Наблюдая перед собой это столпотворение, ориентер продолжил:
—Античное представление Эреба в пламени вечно трепещущей божественной мести - это опасная иллюзия; Однако, эти места, будучи очистительными службами от преступных желаний и действий, ожидающие души, погрязшие в заблуждениях, представляют собой логическую реальность в духовных зонах мира. Здесь собираются в плачевном состоянии внутренней слепоты скупцы, убийцы, корыстолюбцы, и личности, зависимые от пороков разного рода. Они и формируют компактные очереди, направляющиеся к бездне. У каждого из них есть своя ужасная история с тревожными событиями. Узники самих себя, они закрывают своё понимание откровениям жизни и ограничивают свои ментальные горизонты, живя и двигаясь в своём собственном внутреннем пространстве, действуя исключительно с помощью примитивных импульсов, культивируя в себе прошлое, от которого должны были бы избавиться. Если их состояние улучшается, им помогают активные и преданные группы помощи, работающие здесь. Отвечая на высшие императивы, некоторые из самых высоких руководителей нашей сферы делают импровизированные суды, имеющие, скорее, воспитательные функции, и чьи приговоры, вынесенные с любовью и мудростью, всегда достигают решений обновительного труда с помощью перевоплощения на Земле или задач, требующих трудолюбия в рамках Природы, когда существует достаточно понимания и раскаяния среди заинтересованных, нарушивших Закон, и тем самым самих же себя и наказавших.
Из этого обширного арсенала безумия, отягощённого сознанием вины, вытекает самый большой коэффициент болезненных перевоплощений, которые населяют физические круги. Отсюда, как и из других аналогичных зон, тысячи наших братьев идут в физическое поле, чтобы облегчить свои долги и гармонизировать свой расстроенный внутренний мир. Мало кому удаётся воспользоваться земной возможностью, чтобы восстановить свои собственные энергии. Всегда легче избегать прямой правильной дороги; но тогда возвращение становится очень трудным...
В этот момент огромная группа страждущих подошла к нам. Это была мрачная группа безумных братьев. Они объяснялись отрывочными фразами, комментируя случаи убийств; они в грубых выражениях вспоминали неописуемые сцены боли и извращений.
Один из них обнаружил наше присутствие.
С великой безмятежностью Кальдераро, понимающий моё любопытство, объяснил:
— Эти несчастные остаются привязанными друг к другу почти совершенными схожестями и сдерживаются лишь вибрационными законами, которые управляют ими. Но если ты захочешь войти к содержание истории кого-нибудь из них, прозондируй мозг того, кто тебе наиболее интересен.
Пользуясь моментом, когда они успокоились, я подошёл к одному несчастному брату, чьё исхудавшее лицо производило на меня сильное впечатление.
Я синхронизировался с его ментальной волной, но ситуация, которую я увидел, не позволила мне вести долгое наблюдение.
Его мотивация имела своим кульминационным пунктом полное, тотальное заблуждение: он убил свою супругу при ужасных обстоятельствах. Но даже тогда несчастный не почувствовал ни малейшего раскаяния; он лелеял желание вновь увидеть свою жертву, чтобы унизить её, насколько это будет возможно. Какая трагедия скрывалась за этими воспоминаниями, явившаяся причиной стольких мучений?
Безмолвно, я поднял глаза на помощника в молчаливом вопросе, но эта группа чудовищных существ, пройдя рядом с нами, поднялась в воздух, поднимая невообразимый шум; и я быстро забыл того уксорицида[10], который привлёк моё внимание. Заметив мою растерянность, Кальдераро пояснил мне:
— Эта группа ничтожных Духов, которая перемещается, как может, состоит из бывших земных торговцев, чьей единственной целью являлось накопление денег, чтобы удовлетворять свою собственную жадность, и не давать ими пользоваться кому бы то ни было. Золото, которое им временно принадлежало, никогда не служило посеву благодарности ни у одного из этих компаньонов по человеческому путешествию. Жадные до лёгких денег, они придумали тысячу способов монополизировать свои приобретения, великие и малые, не интересуясь ни в малой мере миром своего ближнего. Это были люди гибкой мысли, они умели ментально летать на дальние расстояния, гарантируя абсолютный успех материальным своим предприятиям, которые они вели исключительно в эгоистических целях. Страдания их соседей не стесняло их, им были неведомы трудности окружавших их людей, они не интересовались ценностью времени в отношении очищения души. Они желали лишь накопления финансовых преимуществ и ничего более. Далёкие от милосердия, понимания и
божественного света, они создали холодный и жёсткий миф о золоте, создав вместе с ним сильный дух и мелочное сердце... Теперь же, ставшие рабами идеи-фикс о постоянном накоплении, они тяжело летают там и тут, безумные и растерянные, выискивая монополии и выигрыши, которых они больше никогда не найдут.
Я посочувствовал им и хотел задержать кого-либо из них, побеседовать по-братски, просветить их; но инструктор остановил мою руку, прошептав:
—Что ты делаешь? Это бесполезно. Невозможно сразу же, с помощью одних лишь слов, исправить такое количество духов в состоянии столь сильного расстройства души.
И подтолкнув меня вперёд, он заключил:
— Пошли, ты потратишь ещё многие недели на познание этого пейзажа боли, который простирается перед нами, но сейчас мы располагаем всего лишь несколькими часами.