Главная | Обратная связь

Пленки из клуба «Matrix»

В феврале 1967 Doors регулярно работали в окрестностях Лос-Анджелеса, выступая преимущественно в клубах «Gazzari’s» и «Hullabaloo». 22 декабря они отыграли благотворительный концерт в Долине вместе с Byrds и Bufallo Springfield, чтобы собрать средства для рабочей группы по урегулированию напряженных отношений между полицией и тинэйджерами на Стрип. Длинноволосые подростки по дороге на шоу в Вудленд-Хиллс были спровоцированы и арестованы копами, о чем сообщил Джим, сделав саркастичную и антиавторитарную ремарку со сцены.

Одно из шоу в «Gazzari’s» было хвалебно отмечено в «Los Angeles Times» - впервые группу упомянули в серьезной прессе. Отмечая драматическое воздействие оживленной группы на заполненный танцующими подростками зал, автор приводит цитату самого Джима, что их музыка является «первобытной и личностной».

В марте Doors переехали в Сан-Франциско, остановившись в дешевом отеле. В «Avalon Ballroom», играя с Country Joe и Sparrow, Джим провел Doors через серию ранних публичных представлений «Moonlight Drive» - навязчивая песня, которую он впервые исполнил Рэю на пляже в Венеции. Теперь в песне появилась полуимпровизированная секция в середине, названная «You got fishes for your friends». Еще Джим играл на гармонике в «Back Door Man», но не имея музыкального таланта, он мог сподобиться лишь на серию разрозненных блеяний и кудахтаний, когда пытался подыгрывать гитаре. Шоу было выпущено клубом «Avalon» - самая ранняя запись концерта Doors из сохранившихся. После выступления они остановились во Фриско, чтобы отыграть пять вечеров в «Matrix» - небольшом музыкальном клубе, частично принадлежащем солисту из «Airplane» Марти Балину. «Matrix» был лицензирован всего лишь на сто посетителей, поэтому шоу Doors в начале марта 1967 не производили впечатления. Джим и группа использовали клуб и прогрессивную атмосферу города, чтобы поработать над улучшением новых материалов и нового звука. Doors выступали вместе почти полтора года, и Джим, общаясь с Рэем, считал, что им нужно другое, более блюзовое направление. (Джим находился под влиянием группы Canned Heat, которую увидел незадолго до этого. Группа была основана коллекционерами блюз записей Аланом Уилсоном и Бобби Хайтом. Canned Heat играли сильные, обновленные версии дельта-блюз песен Скипа Джеймса. Джиму нравилась их неброская уличная одежда, бороды и абсолютная приверженность к исполнению исключительно старых блюзовых песен).

Doors использовали клуб «Matrix», чтобы попробовать там свои новые наработки, как было в клубе «Whisky» за год до этого. Их лаконичные сеты пестрели вкраплением спокойных R&B джемов и лирическими импровизациями в исполнении Джима. Он адаптировал вокальные рифы из песни Ли Дорси «Get Out of My Life, Woman» и вставлял оригинальную лирику «Дьявол – это женщина», которая напоминала заглавие одного из величайших фильмов фон Штернберга. С Джимом, наполняющим своими идеями старые песни, они крутили «King Bee», «King Snake», «Who Do You Love?» (быстрого темпа, со слайдовой гитарой и пикантными ремарками, промурлыканными Джимом: «Ты любишь его? Ты любишь его? Любишь?»).

Не понятно, знал ли Джим, что в то время, пока его нет в городе, его женщина трахается с собутыльником, вернувшимся в зеленый дом каньона Лорел. Пэм была уверена, что Джим слышал об этом, потому что она в открытую расплачивалась с ним за то, что он делал ей. С ее стороны это будет общественная любовная связь, выставленная напоказ на Стрип, с налетом бесстыдства и вызывая много разговоров среди поклонниц рок-н-ролла в Лос-Анджелесе. «Уйди из моей жизни, женщина, - появилась песня. – Ты больше меня не любишь». Джим тоже не был безгрешным. Группу выселили из отеля, когда поймали выходившую из комнаты Джима несовершеннолетнюю девушку, которая купала его в ванной, где он и заснул.

Джим начал новые представления в клубе «Matrix», выворачивая других участников группы наизнанку своими новыми стихами и озарениями. Знаменитая песня «People Are Strange», написанная Джимом на вершине холма в каньоне Лорел недалеко от дома Джона и Робби, впервые была исполнена в клубе «Matrix». В «Unhappy Girl» скрывались личные обиды. Сохранившиеся пленки тех шоу показывают, что Джим помещал новые поэтические программы в середину сета. «When the Music’s Over» поделили на две части: «Who Scared You?» и «Everything Will Be Reported». (At night your dream will be recorded). Точка кипения в «The End» была удлинена двумя частями, которые повторял Джим: «Падите ниц сейчас. Странные боги приближаются». И сразу после того, как он убивает отца: «Можешь ли ты стоять рядом и смотреть, как горят картины? Их пепел на твоем лице. Поддерживай фимиамы тлеющими. Языки пламени высоко на стене. Это конец всему, что мы любили, всему, что было важно». Удар барабана. «Мама, я хочу…».

Джим был в дороге все то время, что кутила Пэм. Doors летели на восток для их третьего обязательного выступления в «Ondine». Был март 1967. Группа обязалась выступать три недели. По общему мнению Джим был яростным, неистовым, превращая шоу в вулкан, которое начиналось с «Back Door Man» и взрывалось «Break On Through». Это были одни из лучших клубных шоу группы, которые и должны были быть таковыми, потому что «Electra» начала привлекать прессу на выступления Doors. Джим Моррисон – открытая рана противоречивых чувств касательно связи своего друга с Пэм, кричал в бессилии и ревностном гневе. Никто в Нью-Йорке никогда не видел ничего подобного. Пресса не упустила возможности. Профессиональные журналы «Cash Box», «Billboard», «Record World» пели хвалебные песни. Ричард Голдштейн написал лестную статью в «Village Voice», назвав свой материал: «образованный, краткий, жуткий». «Doors, - писал Голдштейн, - это предмет для поклонения, зависти и обсуждения, как чего-то стоящего. Слово вылетело - Doors собьет вас с ног». Энди Уорхол приходил в «Ondine» почти каждый вечер, все еще надеясь получить Джима в свой новый фильм.

Джим казался расстроенным и много пил. Его счет за алкогольные напитки в «Ondine» быстро рос. Он был сексуально ненасытным, пытаясь трахнуть все, что попадалось на пути. В своих мемуарах «ПОПизм», Уорхол описывал Джима, как человека, который сидит в баре «Ondine», ему дрочат молодые девочки, а сам он тонет в водке с апельсиновым соком и барбитуратах. Было много вечеров, когда люди Уорхола выносили Джима из клуба «Ondine», чтобы доставить его на Западную Сорок пятую Стрит, где он жил. Существует так же часто повторяемая история, как ушедший в загул Джим Моррисон, трипующий и в стельку пьяный, пытался выбить дверь в квартиру Джека Хольцмана в четыре утра, в то время как босс лейбла и его семья дрожали внутри от страха. Люди, которые заявляют, что были там, говорят, что после Джима вырвало в лифте. Хольцман настаивает, что подобного никогда не случалось, и не могло случиться, потому что пьяный Джим Моррисон никогда не проходил мимо дежурившего в ту ночь нью-йоркского вахтера.

Джим очень много времени провел на телефоне, разговаривая с Пэм, которая сводила его с ума. Вероятно именно поэтому – менеджеры группы также настоятельно убеждали его не появляться на экране обнаженным - он послал Тома Бейкера к Уорхолу вместо себя. Это была его грандиозная шутка над Уорхолом, Бейкером и самим собой.

Джим помирился с Памелой Курсон. Они позаботились о том, чтобы их видели в городе вместе, как страстную, влюбленную пару. Они клялись друг другу в вечной любви, верили в маленькую мрачную хату Пэм, Джим накупил ей кучу всякого барахла, в основном одежда и оружие (Пэм коллекционировала пистолеты Люгера). Она вышила алое шелковое сердце на задней части своих джинсов, прямо над анусом. Эту вышивку местные сплетницы интерпретировали, как заявление Пэм о том, что на уме у ее парня, когда они остаются наедине.

ОГЛАВЛЕНИЕ ³¹⁵