Главная | Обратная связь

Мертвец в «Hollywood Bowl»

В начале июня 1968 Rolling Stones завершили в Лондоне запись своего нового гениального альбома «Beggar’s Banquet». Мик Джагер чрезвычайно интересовался Джимом Моррисоном из-за льстивой рекламы в музыкальной прессе Лондона, за которой он следил, и по причине того, что импресарио Rolling Stones – Тито Бернс, сообщал, что крайне заинтересован устроить в конце года для Doors европейский тур. У Stones не было туров по Америке с 1966, и весь концертный бизнес уже изменился. Все стало значительнее и профессиональней. Великие американские музыканты, как Джими Хендрикс и Doors выросли из танцевальных залов и давали представления на больших аренах, где надлежало играть и Stones, если они хотели заработать.

Мик Джагер понятия не имел, как проводить концерты на американских аренах. Тито Бернс предложил ему слетать в Los Angeles и посмотреть, как Doors справится с выступлением перед десятитысячной аудиторией в «Hollywood Bowl» 5 июля. Так что, закончив сведение альбома «Banquet», Джагер вылетел в аэропорт Лос-Анджелеса, взяв подругу Марианну Фэйтфулл и продюсера Stones Джимми Миллера. Два дня спустя Джагер нарисовался в офисе Doors и спросил, где он может найти Джима Моррисона.

Дженьюари Дженсен снял трубку звонящего платного телефона недалеко от комнаты 32 в мотеле «Alta Cienega» на другой стороне улицы. Джим лежал на кровати и смотрел телевизор с выключенным звуком. Тим Хардин вмазывался в ванной.

Дженсен: «Из офиса звонили. Они в панике кричали: «Джагер здесь! Он переходит улицу!» Я сказал: «Джим… э-э, Мик Джагер на другой стороне улицы. Он идет к нам». Джим сказал: «Нормально».

«Потом раздался очень тихий стук в дверь. Джим кивнул мне, и я открыл дверь. И (Джагер) сказал: «Алло, я Мик». А я сказал: «Ты прав, твою мать». Это было блестяще. Энергия буквально искрилась в воздухе. Потом Мик вошел в комнату».

Если Джагер, который жил в Лондоне в элегантном доме на Честер-Сквер, и почувствовал неприязнь относительно скудной берлоги Джима, то он скрыл это очень хорошо. «Мик чувствовал себя комфортно, - вспоминает Дженсен. – Нет, он не оглядывался по сторонам и не спрашивал: что случилось с этой дырой? Для него это было приемлемо – прямо напротив офиса».

Две рок-звезды никогда не встречались прежде. Джагер был на пять месяцев старше Джима и находился в ранге звезды на три года дольше. Джим встал и пожал Мику руку, затем вернулся в кровать, отдыхая перед вечерним концертом в «Hollywood Bowl».

Мик спросил Джима, не медитирует ли он перед шоу.

Джим посмотрел на него как на безумца: «Медитирую? Нет, чувак. Этим занимаются Робби и Джон».

Мик хотел поговорить о драматическом мастерстве, изъявив желание изучить, как работать с большой толпой. Он сказал Джиму, что Stones не выступали уже пятнадцать месяцев и реально заржавели. Джим спросил Мика о Брайане Джонсе. Мик закатил глаза и сказал, что у Брайана сейчас трудные времена. Его женщина ушла к Киту год назад. Мик сказал, что Брайан может быть сейчас в Морокко – записывает музыку племен в горах, с группой музыкантов и по совместительству фокусников. О них Брайану Джонсу рассказал Брайан Гизин – друг Уильяма Берроуза.

«Ты знаешь Уильяма?» - спросил Мик.

Джим отрицательно качнул головой.

Дженсен позднее говорил Фрэнку Лисиандро: «Они разговаривали о танцах на сцене. Мик говорил, что его смущают танцы Джима. Он говорил, что единственная вещь, которую он не может делать – танцевать. И Джим и Мик соболезновали, что крайне сложно чувствовать себя комфортно и уместно, когда нужно танцевать на сцене. Больше зрителей, больше рабочего пространства и больше сложностей установить связь с публикой. Все должно быть чрезмерно раздутым. Джим сказал Мику: «Если ты падаешь, чувак, то падаешь на самом деле».

«Они рассмеялись над тем, каким пафосным и громадным все было. Они выросли на звездах кино и героях дикого запада, а сейчас вдруг сами стали центром этого мира. Они оба были ребячливо-застенчивыми в отношении своей славы. И было хорошо видно, что они уважают таланты друг друга».

Есть ряд заявлений, что Мик дал Джиму ЛСД-25, которое Джагер получил от друга в Лос-Анджелесе за день до этого, и что Джим проглотил таблетки сразу, как Мик ушел. Когда Тим Хардин наконец-то вышел из ванной, они сказали ему, что он пропустил визит Мика Джагера. Обдолбаный Тим не поверил, потребовав перестать нести чушь.

После того, как Джагер ушел, Джим позвонил Памеле, рассказал о визите Мика и попросил заехать за ним и отвезти на концерт. Перед этим Пэм прислала ему красивый темно-синий жилет, замысловато расшитый золотыми нитями, который она привезла с базаров Марракеша. Памела сказала, что не одна и не приедет. Он сказал ей, что ему следует оставить Doors и стать поэтом. Об этом она говорила ему уже не один месяц. Пэм ненавидела Doors, считала, что Джим слишком талантлив для них, и это убивает его. Джим не спорил с ней, лишь напоминал, что Doors оплачивают ее счета за жилье, бутик и за все остальное. Пэм сказала Джиму, что придет на концерт с Кристофером Джонсом.

«Hollywood Bowl» был построен на бульваре Кахуенга в 1922 году как звездный амфитеатр на восемнадцать тысяч сидячих мест, расположенный в холмах над городом. Это было идеальным местом в Лос-Анджелесе для филармоний и оперных артистов, но выступление там рок-звезд становилось проблемой. Команда Doors прибыла за два дня до выступления, чтобы установить оборудование – пятьдесят четыре усилителя, выстроенные вряд в 30 ярдах (27.5 метров) параллельно сцене, обещая сделать шоу достаточно громким, чтобы было слышно за мили вокруг. Новый член команды Doors – Харрисон Форд, был честолюбивым актером; в его рутинные обязанности входило плотничье дело и (согласно недоказанным голливудским слухам) снабжение группы травой. Он так же работал с одной из четырех камер, во время концерта.

Билеты на шоу были полностью распроданы. Представление стало одним из самых ожидаемых в Лос-Анджелесе. Один из диск-жокеев радио «KHJ» отметил, что толпа была даже безумнее, чем собравшаяся у группы Monkees несколькими месяцами ранее. Жарким вечером на открытии выступали Steppenwolf с их новыми хитами «Born to Be Wild» и «Magic Carpet Ride». Chambers Brothers оживили подростков своим долгим психоделическим джемом «Time Has Come Today». Мик Джагер, ходивший ужинать с Doors перед шоу, сидел перед самой сценой и внимательно наблюдал за тем, как все происходит.

Doors вышли на сцену около девяти, когда толпа уже кипела, и выдали невнятное, подавленное выступление, разочаровавшее всех в тот вечер. Пламенный рок-бог не спустился с небес. Эротический политикан, удивительный шаман, Король Ящериц – ни одна из этих личностей, не проявилась. Вместо этого Джим шокировал всех и просто пел, мурлыкая свои песни, одетый в кожаные брюки и жилет, привезенный из Морроко, стоя в фиксированном пятне прожектора. Он надел на шею серебряный крест, который никто не видел на нем прежде, курил сигареты одну за другой, что было так же не свойственно ему. Только когда нужно было издавать крик, он сгибался над микрофоном и переставал сдерживаться, да изредка позволял себе пускаться в прикольные, сгорбленные танцы индейцев хопи.

Другие музыканты переглядывались растерянно, когда Джим отработал хиты и перешел к песням недавно представленного публике альбома «Waiting for the Sun»: «Five to One», «Hello, I Love You», «Spanish Caravan» и «Unknown Soldier». После каждой песни рой подростков орал, требуя исполнить «Light My Fire». Джим втиснул две секции из «Celebration» в «Horse Latitudes» и три новых поэмы («Accident», «Grasshopper» и «Ensenada») в «The End». На протяжении всего выступления Джим сохранял безучастный взгляд, едва уловимую улыбку, не заботясь о том, чтобы установить контакт со зрителями.

Было несколько факторов, повлекших это равнодушное шоу. Мик Джагер, Марианна Фэйтфулл и Джимми Миллер сидели в первом ряду, так что Джим находился под пристальным взглядом Джагера. В нескольких рядах за ними жались друг к другу Памела и ее бойфренд. Теплое белое освящение делало обыкновенно погруженное в полумрак шоу Doors раскаленным добела. Вероятно, Джим чувствовал себя некомфортно со всем этим гигантизмом «Bowl» и незрелыми беспокойными подростками, которые высмеивали группу, освистывали новые песни и бегали по залу во время шоу. Если, как сказала Пэм Джонсу, Джим играл под ЛСД, то справлялся очень хорошо, выдавая музыкально безупречные выступления, которые продолжали волновать всех несмышленышей. Подростки ожидали вульгарный рок-театр о человеческих жертвоприношениях, а получили вместо этого ТВ шоу в прямом эфире. Джон Денсмор неистовствовал, услышав от Робби, что Джим закинулся парой таблеток ЛСД перед выходом на сцену.

Мик и Марианна пропустили заключительную часть. Джимми Миллер позднее сказал, что по дороге назад в отель Мик Джагер объяснил уход с концерта тем, что Doors наскучили ему. Концерт в «Hollywood Bowl» оказался успешным в коммерческом плане, но крайне нудным. Doors переживали, что писательница Элен Сандер (ныне подруга Жака Хольцмана), услышав нелестные отзывы выпускников старших классов о группе, назвала происходящее «драматическое снижение местного престижа». Мик Джагер понял, как не надо давать большие концерты.

Памела и Кристофер Джонс прошли за сцену после шоу. Джонс ждал за дверью, пока Пэм заходила в гримерку. Затем она высунула голову и жестом предложила Кристоферу войти. Когда он оказался внутри, Джим сгреб Памелу и усадил себе на колени так, что ее ноги оказались раздвинутыми. «Он просто сидел там и ухмылялся мне, - говорил Джонс писательнице Патриции Батлер. – Пэм сидела у него на коленях и смотрела на меня как-то нервно. Но Джим знал о нас, и старался перещеголять меня. Но я просто стоял и делано улыбался ему, понимаешь? Кого он хотел обмануть?»

 

Джим решительно хотел стать поэтом. Его стихи перепечатала Кэти Лисиандро – секретарь группы. Майкл Макклюр предложил Джиму опубликовать его стихи не официально, ограниченным тиражом.

Примерно в то время, в конце июля Джим попытался уйти из Doors. Он пробовал возобновить отношения с Пэм, но она настаивала, что если он хочет снова быть с ней, то сначала должен порвать с Doors. Джим понимал, что уходить из группы – безумие, но он был физически и морально измотан. В записной книжке Джим писал, что чувствует, как начинает угасать его дух, и это пугает его. Друзья заметили, что он стал меньше смеяться.

Как-то раз он пришел в офис, сел тихо на диван и какое-то время смотрел на Рэя, потом сказал:

«Рэй, я хочу уйти».

Манзарек увидел, как рушится его мир. Наконец, пряча приступ паники, он сумел спросить: «Почему?»

«Я просто больше не могу выносить это»

Рэй сказал, что не понимает, о чем речь. Он думал, что все хорошо. Пришла секретарша и дала Джиму холодное пиво. Рэй отметил, что Джим выглядит усталым. Смертельно усталым.

«Говорю тебе, Рэй. Я больше не могу так».

ОГЛАВЛЕНИЕ ³¹⁸

Нашли ошибку, напишите на admin@vavikin-horror.ru или в комментарии. Сделаем перевод книги лучше вместе :)

Сейчас главы выкладываются сразу в процессе перевода, в черновом варианте. После завершения перевода всей книги, текст будет окончательно вычитан и выложен в свободный доступ для скачивания в fb2 и др. форматах. Спасибо всем, кто уже помог с вычиткой!

Lords

Doors и съемочная группа снова отправились в турне. В Далласе 9 июля Джим исполнил почти законченную новую поэму/песню «Texas Radio and the Big Beats», на создание которой его вдохновили императивные вечерние радио-молитвы библейского края (территории юга и среднего запада). Во время концерта Джим отпускал колкости в адрес полицейских из охраны у сцены, высмеивая их, пытаясь заставить превысить свои полномочия, дав материал съемочной группе.

На следующий вечер в Хьюстоне Джим исполнил произвольную поэтическую композицию в середине «Back Door Man», повторяя «Может, все это не имеет смысла?» и «Мы много работали; что если мы работали слишком много?» Поэтические вставки в «When the Music’s Over» включали «Winter Photography» и «Count the Dead and Wait Till Morning» - материалы выбранные из его ранних записных книжек. Углубляясь в R&B, чтобы смягчить нагонявшие скуку многочисленные просьбы исполнить «Crystal Ship» и «Light My Fire», Джим с энтузиазмом взялся за «Little Red Rooster» и «Who Do You Love?». Снова начав будоражить полицейских, он пытался заставить подростков ринуться к сцене. В ответ на это копы выстроились в линию, не позволяя зрителям видеть группу. Джим завопил: «Если вы все не подниметесь сюда, то, думаю, мне придется попытаться прорваться сквозь оцепление… Это ваш последний шанс!» Копы сдвинули плотнее ряды, окружили группу и шоу закончилось.

***

«Waiting for the Sun» - смешение старых песен, спешная добивка новыми и гениальный, расчет на современные вкусы - оказался одним из лучших альбомов лета 1968-го, когда городские гетто продолжали полыхать, а копы неистовствовали на съезде демократической партии в Чикаго. (На ярко-розовом конверте пластинки были представлены фотографии группы, которые сделали Пол Феррара и Гай Фокс). Радио станции уже оставили без внимания сексуальную «Love Me Two Times» и радикальную «Unknown Solder», переключившись на «Hello, I Love You» - идеальное сочетание звуковой психоделики и молодежной популярной музыки. «Hello» стала синглом номер один в Америке к концу июля, а альбом стал первым номером к концу августа, продержавшись на олимпе шесть месяцев. Затем слепой латинский певец Хосе Фелисиано занял первую строчку хит-парада, записав джаз-версию «Light My Fire».

Doors все еще оставались величайшей группой Америки. Никто не мог сравниться с ними.

Окруженный этими простыми истинами, Джим продолжал неистовствовать в то лето. В Сиэтле и Ванкувере он распалил группу и взволновал толпу, подбив преодолеть оцепление полиции и подняться на сцену в конце шоу, окружив его, дико танцуя и неистовствуя. «Вакхический эксперимент – только так можно обрисовать итог», - написали в газете «Vancouver Sun».

Все эти шумные выступления были прелюдией к бунтам, которые спровоцировали Doors на востоке страны в следующем месяце.

Существует расхожее мнение, что Джим перестал принимать участие в судьбе Doors после альбома «Waiting for the Sun», а так же перестал писать песни, предпочитая пить день за днем и пустословить, тратя талант в барах на бульваре Санта-Моника. Но в действительности все было сложнее. Верно, что Джим часто напивался с Томом Бейкером в «Phone Booth» или «Barney’s Beanery», или уезжал с Бэйбом Хиллом по калифорнийскому шоссе 60, забираясь в какую-нибудь дыру в Палм-Спрингс на целые дни. Но он продолжал писать и работать над стихами.

24 июля 1968 Джим закончил и датировал рукопись, состоявшую из двух сборников стихов, которая носила название «Lords» (Властелины). Первый сборник в рукописи назывался «Note on Vision» (О телевидении) и содержал представление о фильмах и СМИ, которое сложилось у Джима за последние три года. Второй сборник назывался «New Creatures» (Новые творения) и был собран из более ранних поэтических интерпретаций о его приключениях и показной личности, в качестве рок-звезды, вычерчивая духовные территории национальной легенды и знаменитости, которые исследуются не понаслышке, чего не случилось со времен лорда Байрона. Иногда остро, иногда банально и подражательно, эти поэмы собирались вместе как закулисная деятельность бунтаря и изгнанника, добровольно принявшего наказание, чтобы достичь спиритуальных широт экзальтации и отчаяния. Особый интерес вызывает понимание Джимом Властелинов, как гипервещественных котроллеров человеческой культуры и поступков, невидимых возвысившихся жрецов, которые представляют человечество в борьбе с судьбой и богами.

Джим решительно хотел стать поэтом. Его стихи перепечатала Кэти Лисиандро – секретарь группы. Майкл Макклюр предложил Джиму опубликовать его стихи не официально, ограниченным тиражом.

Примерно в то время, в конце июля Джим попытался уйти из Doors. Он пробовал возобновить отношения с Пэм, но она настаивала, что если он хочет снова быть с ней, то сначала должен порвать с Doors. Джим понимал, что уходить из группы – безумие, но он был физически и морально измотан. В записной книжке Джим писал, что чувствует, как начинает угасать его дух, и это пугает его. Друзья заметили, что он стал меньше смеяться.

Как-то раз он пришел в офис, сел тихо на диван и какое-то время смотрел на Рэя, потом сказал:

«Рэй, я хочу уйти».

Манзарек увидел, как рушится его мир. Наконец, пряча приступ паники, он сумел спросить: «Почему?»

«Я просто больше не могу выносить это»

Рэй сказал, что не понимает, о чем речь. Он думал, что все хорошо. Пришла секретарша и дала Джиму холодное пиво. Рэй отметил, что Джим выглядит усталым. Смертельно усталым.

«Говорю тебе, Рэй. Я больше не могу так».

Манзарек попытался успокоить Джима. Doors осталось отыграть на выходных, а затем они возвращались домой. Он спросил, не думает ли Джим, что они работают слишком много?

«Нет, приятель, не думаю».

Рэй спросил: не в студии ли дело? Может быть ему не нравятся последние песни, которые они записывают?

Джим опустил голову. Его пиво пролилось.

Он сказал: «Нечего объяснять. Я просто больше не могу так и все».

«Но почему? Что не так?»

Джим посмотрел на Рэя. «Мне кажется у меня нервный срыв».

В офисе было очень тихо.

«О, друг. Нет у тебя никакого срыва. Ты просто много пьешь. Это начинает добивать тебя».

«Нет, Рэй, говорю тебе, у меня нервный срыв и я хочу уйти».

Разговор продолжался еще какое-то время. Манзарек пытался умаслить Джима, говорил, что любит его, как друга, просил дать Doors еще хотя бы шесть месяцев. Он пообещал Джиму, что если ничего не изменится, то они ликвидируют группу. Кэти Лисиандро предложила Джиму пойти домой и отоспаться в течение пары дней. Никто не будет его беспокоить. Он может забыть на эти дни о группе. Джим снова сказал, что у него был нервный срыв, но его друзья не приняли это всерьез и были слишком напуганы, чтобы думать о том, что он говорил.

Когда Джим выходил за дверь, совершенно один, он пробормотал: «Мне нехорошо».

Этот эпизод был тут же расценен озадаченными и напуганными Doors, а так же их служащими, как типичный моррисоновский трюк, чтобы привлечь к себе внимание. Никто в окружении Джима не думал, что у него действительно был нервный срыв, от последствий которого он, вероятно, никогда не смог оправиться, поскольку его не леченное, вызванное стрессом состояние переросло в безразличное самолечение путем приема наркотических средств, которое можно описать, как периодический психоз.

Как-то вечером группа, входившая в список сорока лучших групп Америки, выступала в «Whisky», и Джим пришел посмотреть. Памела Миллер и несколько ее друзей из группы «GTO» тоже находились там и пытались заговорить с ним, но он был уже «тепленький» и снова и снова повторял одни и те же фразы: «Веселимся». «Мою мать…» «Конечно». Позднее он проскользнул в кабинку, уже занятую Ериком Бердоном – бывшим солистом Animals, и его девушкой – танцовщицей из «Body Shop» - заведение на другой стороне улицы. Джиму было хорошо. Он заказал пиво, и когда девушка спросила об одной из его песен, вылил пиво ей на голову.

Растерянное молчание. Ничего больше. Девушка лишь улыбалась. Когда она ушла привести себя в порядок, Бердон – крепкий парень из драчливого Ньюкасла в северной Англии, пытался вести себя культурно. «Я сказал: «Слушай, Джим, это не выступление. Здесь простые люди. Не надо играть на публику». И он крайне растерялся, словно только что вышел из транса, и начал извиняться».

Почти сразу после этого Джим выскочил на сцену, присоединившись к группе молодых парней со среднего запада, приведя их в трепет. «Джим Моррисон на сцене с нами!» Но вместо того, что петь с ними, он заграбастал микрофон и начал читать стихи из своей «Graveyard Poem» (Кладбищенская поэма), написанной ранее в этом году. Группа ушла со сцены, а Джим начал браниться, отчитывая толпу за восприятия, как у хиппи.

«Вы думаете вы гребаные революционеры? Хрен вам. Вы все кучка нигеров!» Он продолжал в том же духе, а посетители глазели на него. «Точно, нигеры!»

Главный вышибала – чернокожий экс-коп, схватил Джима за рубашку, стащил со сцены и вышвырнул из клуба. Кто-то уже вызвал полицию. Копы схватили Джима, но он вырвался, оставшись без рубашки. Джим побежал по Сансет, перепрыгивая через капоты машин, надеясь избежать ареста, все еще продолжая вопить, что все они были кучкой нигеров.

Копы даже не пытались преследовать его.

Примерно в это время «Electra» закатила вечеринку, чтобы отпраздновать открытие своей величественной новой студии и комплекса административных зданий. Джим «совсем готовый» объявился со своими корешами. Пропустив еще пару стаканчиков, он начал бормотать, что заплатил за все, что здесь есть – персидские ковры, дубовые полы, ультрасовременная электроника – благодаря проданным пластинкам Doors. Дальше он забрался на стол руководителя отдела и попытался растоптать пишущую машинку «Selectric». «Вышвырнете его на хрен отсюда», - завопил управляющий персонал, и Джима выдворили на улицу. Он сел в машину, продолжая орать, что оплатил всю эту хрень. (Так оно и было).

Позднее, как-то утром служащие пришли на работу и нашли в кустах напротив здания тело, раскинувшееся в странной позе. Некоторые хотели позвонить в неотложку, но Сюзанн Хелмс – руководитель отдела, велела положить трубку. «Это ведь Джим. Он снова отрубился. Не трогайте его. Даже не разговаривайте с ним».

Поздним утром Джим проснулся, стряхнул грязь и листья с кожаной одежды и пошел в «Duke’s» завтракать.

 

Пит Таунсенд – яркий, интеллектуальный ведущий гитарист группы Who, наблюдал за этой дикой драмой из-за сцены. Он видел, как Джим апатично смотрит на избиения охранниками подростков, которые просто хотели подобраться поближе к нему. Таунсенд думал, что все уже видел, но его удивило то, как Джим рассчитывал переход толпы от преклонения к восхищению, а затем к хаосу и жестокости. Вскоре после этого Таунсенд написал песню «Sally Simpson» - неофициальная дань уважения Джиму.

За сценой, пока камера съемочной группы продолжала работать, Джим утешал девушку, которой в голову попал брошенный стул. Из разбитой головы у девушки текла кровь. Джим обнимал ее, а она пыталась перестать плакать.

«Демократия, - сказал мягко Джим с кривой ухмылкой, глядя в камеру. – Кто-то запустил в девочку стулом. Нет способа узнать, кто, - нежно Джим вытер кровь с лица девушки. – Уже началось свертывание, - проворковал он. – Она была просто невинным наблюдателем».

ОГЛАВЛЕНИЕ ³¹⁸

Нашли ошибку, напишите на admin@vavikin-horror.ru или в комментарии. Сделаем перевод книги лучше вместе :)

Сейчас главы выкладываются сразу в процессе перевода, в черновом варианте. После завершения перевода всей книги, текст будет окончательно вычитан и выложен в свободный доступ для скачивания в fb2 и др. форматах. Спасибо всем, кто уже помог с вычиткой!