Здавалка
Главная | Обратная связь

Жизнь Джима Моррисона после смерти



Никто не знает, куда пошел Жан де Бретей после того, как оставил Памелу наедине с отмокавшем в ванне телом Джима Моррисона. После отсутствия в течение нескольких часов он вернулся в «L’Hotel», сказала позднее Марианна, был под кайфом, но очень взволнован. Он разбудил ее, и она спросила, что случилось. Граф вытащил ее из кровати и всыпал по первое число. Когда Жан закончил, Марианна закурила.

«Пакуй чемоданы, - прорычал он. – Мы едем в Марокко. Хочу познакомить тебя с мамой».

«Но мы только приехали сюда».

«Заткнись, черт возьми».

Марианна уловила, что дело серьезное. Они в спешке сваливали из города.

«Что там случилось?» - спросила Марианна.

«Я сказал: «Заткнись!»

До Марианны окончательно дошло. «Вот дерьмо», - прошептала она.

«Да, - сказал Жан. – Хрень полная».

Марианна: «Он боялся за свою жизнь. Джим Моррисон умер от передоза дурью Жана, мечтавшего стать дилером для звезд. Сейчас он был лишь мелким героиновым дилером с большими проблемами. Он был очень молодым. И несмотря ни на что, иногда становился обычным человеком».

Есть одна идея, касательно того, куда мог ходить граф, покинув Памелу. В работающим всю ночь дискоклубе «La Bulle», было сделано странное объявление американским ди-джеем Камероном Уотсоном. Около восьми, перекинувшись парой слов с двумя дилерами, остановившимися возле его будки, и с посетителями, остававшимися в клубе, Уотсон остановил музыку и сказал: «Джим Моррисон умер сегодня утром». - Затем повторил новость на французском.

Он стал таинственным образом первым, кто объявил о смерти Джима Моррисона.


Телефон у Аньес Варда зазвонил субботним утром примерно в семь тридцать. Алан Роне проснулся и ответил, но на другом конце уже повесили трубку. Пару секунд спустя звонок повторился. Моник Годар, йога-целительница, звонила сказать, что покидает Париж, но ночью у нее было предчувствие, что американскому другу Роне нужно немедленно посетить доктора. Она сказала: «Если твоему другу нужна моя помощь, он должен сначала встретиться с доктором. Он принимает наркотики? У него есть проблемы с кровеносной системой?»

Роне сказал, что связался с ней, чтобы она помогла Памеле, не Джиму.

«Памеле? Я никогда не станут ей заниматься. Никогда! Слушай! Твой друг должен немедленно посетить доктора. Я чувствую это. Как бы не стало поздно!»

Роне попросил Годар перезвонить через несколько минут, но она отказалась, снова сказав Роне, чтобы он позаботился о своем друге, и повесила трубку.

Телефон тут же зазвонил снова. Это была Памела Курсон. Она говорила очень тихо. Роне попросил ее говорить громче, и затем услышал страх в ее голосе. «Джим без сознания, Алан… Он истекает кровью… Можешь вызывать неотложку? … Ты ведь знаешь, я не говорю на французском… Только быстрее, пожалуйста… Мне кажется, он умирает». Больше Памела не смогла говорить, захлебнувшись в рыданиях и повесив трубку.

Роне оделся и пересек двор дома, чтобы разбудить Аньес Варда. Она немедленно позвонила в отделение пожарной охраны Парижа. Их отряд спасения был лучшим вариантом для тех, кому нужно было оказать медицинскую помощь. Варда велела Роне написать на листке бумаги адрес Джима, а так же оставить записку для Бертолучи и служанки, что они будут в неотложке. Также она сказала Роне взять его американский паспорт, потому что он понадобится, когда прибудет полиция.

Они ехали на стареньком «VW Beatle», принадлежавшем Аньес Варда. Их задержала политическая демонстрация на острове Сите. Студенты раздавали листовки водителям и объясняли причины своих недовольств. Роне едва сдерживался. Лавируя в сплошном движении, Варда наконец доставила их на Ботрейи. Было около девяти тридцати. Машины пожарной и скорой помощи, а так же небольшая толпа, сдерживаемая офицером полиции, находились у дома №17. Когда они поднялись по лестнице, Памела находилась в парадной, все еще одетая в мокрую джеллабу, окруженная пожарными.

«Мой Джим умер, Алан, - сказала она. Затем: Я хочу остаться одна. Пожалуйста. Оставьте меня все».

Роне был в шоке. Он бросил взгляд на ботинки Джима в коридоре, стоявшие рядом друг с другом, словно он просто снял их только что.

Пожарная бригада, прибывшая несколько минут назад, вынули тело Джима из ванны, уложили на пол и сделали массаж сердца, но тело уже остыло. Они вынесли Джима в спальню, уложив на кровать. Памела укрыла его одеялом.

Аньес Варда спросила шефа пожарных, действительно ли Джим умер. Очень учтиво шеф ответил, что резидент умер, как минимум за час, до того, как они приехали. Варда прошла в спальню, чтобы побыть с Памелой. Прибыл инспектор полиции. Когда Варда вышла в прихожую, Роне шепнул ей не говорить, кто такой Джим, а так же молчать о том, кто такая она. «Не накручивай, - ответила Варда. – Они даже понятия не имеют о существовании моих фильмов».

Инспектор начал с пристрастием допрашивать Роне. «Откуда ты знал мистера Дугласа Моррисона?» Установив, что Роне гражданин Америки, он осведомился о возрасте Джима, национальности и роде деятельности. Что насчет подружки? Они принимали наркотики? Инспектор обернулся и попросил медработников написать ему полный отчет о случившемся. Потом Роне сказал ему: «Имя моего друга Дуглас Моррисон. Дуглас Джеймс Моррисон. Американец. Он был поэтом и алкоголиком, но, нет, он не принимал наркотиков».

Инспектор был скептиком. Осмотрев квартиру, он подметил, что поэты обычно не живут в такой буржуазной роскоши. «Если он был действительно поэтом, как ты сказал, то каким образом мог позволить себе место подобное этому?» Роне ответил, что мистер Моррисон жил на личные доходы, затем сославшись на шок от пережитого, отказался отвечать на дальнейшие вопросы. Инспектор немного сбавил обороты и сказал, что если отчет судмедэксперта удовлетворит его, то полиция выдаст свидетельство о смерти и разрешит погребение. Другими словами, будет проведено расследование. После этого он ушел.

Дверь в спальню была закрыта. Табличка «не беспокоить» (надпись была сделана на французском и арабских языках), привезенная из Марокко, висела на дверной ручке. Внезапно дверь открылась и все пожарники покинули квартиру. Роне не мог заставить себя войти. Все что он видел – босые ноги Джима, свисавшие с края кровати.

Памела вышла в коридор. На ней все еще была надета джеллаба. Роне сказал ей, что ему нужно назвать полиции правильное имя Джима, а она сказала, что уже это сделала. Вышла Аньес Варда и отвела их в гостиную.

«Расскажи, что случилось, - потребовал Роне от Памелы. – Я ведь сам не так давно расстался с ним».

Памела начала теребить расшитые шелковые рукава джеллабы. Сказала, что они ходили в кино. Поели и вернулись домой. Нюхнули героина. Варда спросила: «Чьи это были наркотики? Твои?»

«Конечно, - ответила Памела, почти горделиво. – Они всегда были только у меня. – Она повернулась к Роне и сказала. – Алан, почему ты до сих пор не посмотрел на него? Мой Джим такой красивый. Тебе следует увидеть это. Иди…»

Роне проигнорировал ее. Что произошло дальше? Памела рассказала им о фильмах, о записях, о кашле, проблемах с дыханием и обострении, из-за которого Джим оказался в ванне. (Она пропустила безумную сцену в коридоре, закрытую изнутри дверь в ванную, визит Жана де Бретея). Две женщины начали рыдать. Аньес, в чувствах, взяла Памелу за руку. Зазвонил телефон. Варда сказала что-то о том, будто разговоры могли записываться. Звонившим оказался Жан де Бретей.

Роне вышел купить сигарет. Машина неотложки все еще стояла перед зданием. От толпы осталось несколько человек, сплетничавших о молодом иностранце, которого они часто видели гуляющим по кварталу в последние месяцы, и о том, что он умер в эту ночь. Никто до сих пор понятия не имел, кем он был в действительности. Но два длинноволосых типа с повязанными шелковыми шарфами и в кожаных куртках, слонявшиеся, кажется, без дела, как и остальные, последовали за Роне, когда он вернулся с сигаретами. Они представились, сказав, что их зовут Жан и Жан-Луи, затем попросили разрешения увидеть Памелу. Когда Роне начал возражать, Жан сказал: «Слушай, она звонила мне, и я все знаю».

Появилась Варда, не желая терпеть глупости. «Я живу с Пэм уже шесть месяцев, - выпалил граф. – Она хотела меня видеть». Варда велела им убираться. Но из спальной появилась Памела. Он позвала графа в другую комнату, где обычно спал Роне.

Они сели на кровать и поговорили какое-то время. Роне прервал их. Был бы скандал, появись граф, когда в квартире находились копы и патологоанатом. Они должны похоронить Джима, пока не появились вопросы. Уходя, де Бретей сказал Роне, что две его норы в Лондоне и дома в Марокко находятся в распоряжении Памелы. В вестибюле граф споткнулся обо что-то под ковром. Это была трубка для курения конопли. Жан убрал ее в карман и покинул квартиру. Тем вечером он и Марианна Фейтфулл вылетели в Касабланку.

 

Полиция прибыла полчаса спустя. Памела скромно сидела в спальне, рядом с телом Джима, держа его за руку и тихо что-то ему говорила. Инспектор, капитан Берри, вел себя весьма оживленно, без тени сочувствия. На Джиме не было ни следов крови, ни дорожек от уколов. Полиция спешно осмотрела квартиру и ничего не нашла. Свежий пепел в камине остался незамеченным. Но капитану Берри все равно что-то не нравилось. Он чувствовал – что-то не так. Двадцать лет спустя он дал интервью, сказав, что подозревал будто мистер Моррисон умер от передозировки наркотиками. Он позаботился, чтобы главный патологоанатом появился в квартире, осмотрев тело. Потом сказал Памеле, что если новый доктор не найдет никаких несоответствий, они получат свидетельство о смерти и разрешение на погребение.

ОГЛАВЛЕНИЕ


Нашли ошибку, напишите на admin@vavikin-horror.ru или в комментарии. Вместе сделаем перевод книги лучше :)

Сейчас главы выкладываются сразу в процессе перевода, в черновом варианте. После завершения перевода всей книги, текст будет окончательно вычитан и выложен в свободный доступ для скачивания в fb2 и др. форматах. Спасибо всем, кто уже помог с вычиткой!








©2015 arhivinfo.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.