 |
|
Вопрос: Каким образом измерить высшее и низшее в развитии человека?
Разве может быть зафиксировано какое-нибудь внешнее мерило? Всё время должен происходить выбор.
Сперва является стремление владеть имуществом, иметь дома, книги, мебель, автомобили и т.п. Вы жаждете обладать, обладать, обладать, думая, что это приведёт вас к свободной жизни и счастью. Но достичь этого таким путём вам не удаётся. Тогда наступает пресыщение вещами и вы отбрасываете их. Вы отрекаетесь от физического мира, ищете романтики – руководителей, учителей, гуру, богов; вы жаждете мистического романтизма. Затем, опять-таки вы пресыщаетесь романтикой, которая есть иллюзия, и в вас созревает способность сознательно распознавать реальное среди ложного.
Когда человеком достигнуто совершенное равновесие между "ты" и "я", достигается ли оно также и для других индивидуумов?
Боюсь, что вы не поняли меня. Совершенное равновесие устанавливается не между "ты" и "я". Оно кроется в вас самих, и потому оно всё в себя включает. В этом равновесии нет ни "тебя", ни "меня". "Ты" и "я" создаются реакциями. "Ты" и "я" являются результатом раздельности, им нет места в высшем завершении духовности. Когда "я", как индивидуум, достиг этого равновесия, для меня индивидуальности больше нет. Я знаю, вам сейчас же придёт в голову мысль об уничтожении. Уничтожение – вещь не существующая. Человек, достигший этой точки, становится фокусом жизни, что очень далеко от уничтожения.
— "Достигается ли оно и для других индивидуумов?" Как может оно быть достигнуто для других индивидуумов, если каждый индивидуум сам не боролся, чтобы его достичь? Как может понимание одного человека быть пересажено в другого?
Как отличить импульс от интуиции?
Осуществляйте то или другое и вы их скоро распознаете. Разве я могу сказать вам, какова ваша интуиция? Кто, кроме вас самих, может рассказать про вашу интуицию или импульс? Совершенный человек не оставляет тени после себя; вы все окутаны тенями и потому вы хотите, что бы авторитет указал вам, что более важно, что менее важно, что хорошо и что дурно.
Разве нет творческого побуждения или силы вне контроля индивидуума, заставляющего его достигать, обретать жизнь с избытком?
Какое может быть большее побуждение, чем смех и слёзы? Потому я и говорил о смехе и слезах, а не об объяснении их. Если не умеете страдать, если вы никогда не плакали, как можете вы постичь; разве есть большее побуждение, чем желание? Что делали вы всё время со своими желаниями? Высшая цель – убить их, но желания убить нельзя. Что вы видите, того вы и желаете; если видение ваше мелко, то мелко будет и ваше желание. Если видение ваше будет велико, то и желания ваши будут велики. Если вы находитесь в состоянии хаоса, это не вина желания, а вина вашего кругозора.
Разве мы не должны до известной степени приспособляться для того, чтобы стать умелыми в действии; и не должны ли мы быть умелыми, чтобы иметь свободное время для развития индивидуальности?
Я знаю, что каждый поклоняется ловкости и умелости. Это ещё одно новое божество. Конечно надо быть умелым. Вы должны уметь действовать, потому что это может дать вам свободное время и создать условия для развития индивидуальности, но это не цель сама по себе. Индивидуальное усилие ценно при создании собственного своего совершенства. Индивидуальность – несовершенство. Это лишь часть целого. Чтобы стать целым, надо чувствовать оплодотворяющий контакт с жизнью, обогащающий индивидуальность; в этом же самом обогащении индивидуальность и растворится. Тогда вы рассматриваете себя не как индивидуума, а как целое.