Главная | Обратная связь

Общественной опасности личности

 

В предыдущих главах нашей работы мы пришли к выводу, что обще­ственная опасность личности — это угроза социалистическим общественным отношениям, вытекающая из реальной возможности совершения лицом пре­ступления. Мы говорили о том, что возможность совершения преступных действий обусловливается, в частности, такими особенностями человече­ско­го сознания, как наличие в нем определенных индивидуалистических отно­шений к различным ценностям общественной жизни, их удельный вес в пси­хологической структуре личности, устойчивость, активность и др. Мы гово­ри­ли также о том, что преступная направленность возможного поведения определяется социально-нравственным и социально-психологическим содер­жанием индивидуалистических отношений, их местом в психологической сис­теме личности и рядом других обстоятельств. Наконец, мы обращали вни­мание и на то, что характер и сам процесс реализации общественной опас­но­сти личности во многом зависят от особенностей конкретной обстановки, ко­торая, отражаясь в сознании человека, принимает участие в определении ха­рактера возможных действий и вероятности их совершения.

Несмотря на то, что общественная опасность личности определяется главным образом особенностями человеческого сознания, их сочетанием и т.д., она представляет собой объективно существующее явление. Ее бытие не зависит от того, как оно воспринимается и воспринимается ли вообще дру­ги­ми лицами и учреждениями, осуществляющими борьбу с преступностью. Од­нако в процессе государственного регулирования общественной жизни она может приниматься в расчет только после

 

своего выявления. Для этого необходимы критерии обнаружения обще­ствен­ной опасности личности.

Поскольку общественная опасность личности выражается в реальной возможности совершения лицом преступлений, критерии ее обнаружения должны служить показателями, во-первых, вероятности совершения преступ­ления, во-вторых, показателями того, что от лица можно ожидать совер­ше­ния именно преступлений, а не каких-либо иных действий. Сложность вы­яв­ления этих критериев объясняется тем, что они должны служить показателя­ми существования определенных свойств и особенностей человеческого со­знания, которые не поддаются непосредственному наблюдению со стороны и находят выражение только в поведении человека. Эта мысль нашла выра­же­ние в следующих словах К. Маркса: «Различны объекты, не менее различны и действия, направленные на эти объекты, следовательно, различны должны быть и намерения, ибо какое же объективное мерило можем мы приложить к намерению, помимо содержания действия и его формы?»[206]. Она выражена также в следующих, получивших широкую известность словах В.И. Ленина: «...по каким признакам судить нам о реальных «помыслах и чувствах» ре­аль­ных личностей? Понятно, что такой признак может быть лишь один: дей­ствия этих личностей...»[207].

Вероятность преступного поведения может уста­навливаться на основе двух групп признаков. Одна из них содержит указание на факты, свиде­тель­ствующие о возможности совершения лицом преступления, другая указывает на обстоятельства, препятствующие реализации такой возможности или про­тиворечащие выводу о ее существовании.

К первой группе признаков должны быть отнесены следующие дей­ствия человека.

Во-первых, соответствующие устные и письменные высказывания ли­ца. Именно в них нередко выражаются намерения индивида совершить пре­ступление в ближайшем или отдаленном будущем.

 

Во-вторых, совершение лицом в прошлом антиобщественных дей­ствий. Дисциплинарные и административные проступки свидетельствуют о существовании в сознании человека пережитков прошлого, которые, как мы уже отмечали в третьей главе нашей работы, являются причиной совершения преступлений.

В-третьих, действия, показывающие, что после совершения антиоб­ще­ственных проступков лицо не осознало свою вину, не раскаялось в своем по­ведении, не возместило причиненный ущерб и т.д. Эти действия показывают, что у лица сохраняется индивидуалистическое отношение к общественным цен­ностям иногда даже после того, как к нему были применены меры госу­дарственного или общественного принуждения.

В-четвертых, действия, выражающие одобрительное отношение к анти­общественному поведению других лиц. Такое отношение, проявляющееся в оказании помощи виновным и в других подобных деяниях, также служит вы­ражением существующих в сознании человека индивидуалистических взгля­дов и представлений.

В-пятых, действия, свидетельствующие о слабой способности лица со­противляться разлагающему влиянию ближайшего окружения, которое ино­гда выражается в прямом подстрекательстве к совершению преступлений. Эта особенность личности является, в частности, одной из причин уста­нов­ле­ния уголовной ответственности за вовлечение несовершеннолетних в пре­ступную деятельность, в пьянство, в занятие попрошайничеством, про­сти­ту­цией, азартными играми и т.п. (ст. 210 УК РСФСР). Известно, что многие не­совершеннолетние не обладают окрепшей способностью сопротивляться дур­ному влиянию старших.

В-шестых, действия, в которых находят проявление такие асоциальные особенности личности, как алкоголизм, наркомания, пристрастие к азартным играм и т.п. Жизнь дает множество примеров, показывающих, как такие ка­чества личности способствуют преступной деятельности.

Другая группа признаков, характеризующих поведение человека в об­ществе, дает основание говорить о

 

меньшей вероятности совершения им преступления или вообще об ее отсут­ствии.

К этой категории признаков следует прежде всего отнести общественно полезные действия человека. Совершение их является показателем существо­вания в психологической структуре личности таких отношений к различным сторонам объективной действительности, которые отвечают не только инте­ресам личности, но и общественным интересам. Такие отношения могут ока­заться более активными и устойчивыми, чем индивидуалистические отно­ше­ния (это может найти выражение в характере и количестве общественно по­лезных действий), в связи с чем, несмотря на совершение лицом отдельных антисоциальных поступков, преступное поведение с его стороны будет мало­ве­роятным. Это будет ос­нованием для вывода об отсутствии общественной опасности лица[208].

К этой группе признаков должны быть отнесены высказывания челове­ка, выражающие социально полез­нную направленность его намерений, его действия, свидетельствующие о способности сопротивляться вредному вли­я­нию антисоциальных элементов, поведение, показывающее, что лицо осо­зна­ло свою вину в совершении антисоциального проступка, раскаялось в его со­вершении (например, оказание помощи пострадавшему, добровольное устра­нение вредных последствий, явка с повинной и т.д.) и другие поступки.

Таковы позитивные и негативные критерии вероятности совершения лицом преступления. Конечно, во многих случаях вероятность совершения преступных действий будет определяться и особенностями внешней сре-

 

ды (непосредственное окружение, стечение тяжёлых личных или семейных обстоятельств, бесконтрольность, недостатки в работе государственных и об­ще­ственных учреждений и др.), однако рассмотрение их составляет само­сто­ятельную тему криминологических исследований. Поэтому в настоящей ра­боте они не рассматриваются.

Судебная практика при оценке степени общественной опасности лиц, совершивших преступления, учитывает как позитивные, так и негативные критерии вероятности совершения ими новых преступных действий. Так, су­дебная коллегия Верховного Суда РСФСР не нашла оснований для снижения наказания Макарову, виновному в хищении государственного имущества пу­тем грабежа, в связи с тем, что «осужденный ранее был дваждысудим за кра­жи, от работы в совхозе уклонялся, систематически пьянствовал, к детям от­но­сился плохо, выгонял их из дома. Отбывая наказание по настоящему при­говору, он не встал на путь исправления»[209]. Наоборот, по делу Гринько, ви­новной в неосторожном убийстве, та же самая коллегия признала возможным снизить ей меру наказания с учетом того, что осужденная раскаялась, ранее никаких нарушений по работе не допускала и находится в состоянии бере­менности[210].

Как уже указывалось, общественная опасность личности определяется не только вероятностью совершения общественно опасных действий, но и ха­рактером воз­можного преступного поведения.

Характер возможного поведения также имеет свои объективные крите­рии в прошлом и настоящем поведе­нии лица, которые могут быть как не­га­тивными, так и позитивными.

Уголовная противоправность вероятного поведения, степень и характер его общественной опасности могут обнаружить себя в содержательной сто­роне антисоци­альных и общественно полезных действий лица. Являясь выра­жением сложившихся в его сознании отношений

 

к различным сторонам объективной действительности, одни из них будут вы­ступать в качестве критериев общественно полезных отношений, другие — ин­­дивидуалистических отношений, третьи будут иметь нейтральный харак­тер. По содержанию этих действий (их направленности, мотивам, результату и т.д.) можно судить о характере возможного в будущем поведения. Вывод о нем может быть получен, в частности, с помощью метода исключения. На­пример, бескорыстное отношение к чужой собственности и проявленное на­ряду с этим неуважение к общественному порядку, действиям органов вла­сти, алкоголизм будут служить показа­телями того, что от человека, облада­ющего этими качествами, можно ожидать совершения хулиганских дейст­вий, в то время как совершение им имущественного преступления едва ли воз­можно.

Прошлое поведение лица может быть критерием признаков, характе­ри­зующих не только объект и объективную сторону возможного в будущем преступления. Оно может быть критерием и его субъективных призна­ков, в частности, направленности умысла.

Так, в упоминавшемся уже определении по делу Степанникова Су­деб­ная коллегия по уголовным делам Верховного Суда СССР, соглашаясь с утверждением осужденного об отсутствии у него умысла на причинение тяж­ких телесных повреждений потерпевшему, указала: «Для установления на­правленности умысла Степанникова необходимо учитывать, помимо его соб­ственных объяснений и характера его действий, также и другие обстоя­тель­ства, в частности, предшествующее поведение Степанникова, данные о его личности. Степанников характеризуется исключительно положительно как до военной службы, так и за период службы в армии. Он является членом бю­ро комсомольской организации подразделения. Предосудительных поступ­ков не совершал»[211]. В этом случае прошлое поведение осужденного явилось критерием определения направленности совершенных впоследствии дей­ствий.

 

Одним из критериев характера возможного поведения являются вы­ска­зывания лица. По ним можно судить о его потребностях, интересах, стрем­ле­ниях, взглядах, отношениях и т.п. Иногда в них прямо выражается намерение совершить те или иные действия. Конечно, высказывания могут играть роль критерия общественной опасности лица при условии, что они правильно от­ражают внутренний мир человека.

Содержательная сторона возможного поведения личности определяется также социальной направленностью влияния внешних условий. Одни усло­вия могут направлять индивидуалистические отношения личности на пере­растания в одни преступления, другие — в другие. Эту свою роль они играют путем побуждающего воздействия на сознание человека и созданием обста­новки, позволяющей совершить преступление какого-то определенного ха­рактера. Подробно на этом вопросе мы не ос­танавливаемся по причине, ука­занной выше.

Таковы основные критерии установления возможно­сти совершения ли­цом преступления.

Насколько точно они отражают действительное со­стояние личности?

На этот вопрос мы должны дать совершенно опреде­ленный ответ — в зависимости от различного сочетания в конкретных реальных условиях сте­пень их достоверно­сти может быть разной, однако взятые изолированно, они не могут служить достаточными критериями истин­ности вывода, сделанного на их основе.

Почему?

Во-первых, потому, что антиобщественные проступки, совершенные ли­цом, обычно выражают такую общест­венную опасность личности, которая проявляется в дис­циплинарных, административных и иных правонаруше­ниях и не достигает той степени общественной опасности, которая порождает пре­ступное поведение. Хотя они нередко совершаются лицами, созревшими и для преступной деятельности, как правило, их исполнителями являются лица с меньшей степенью общественной опасности. Поэтому на основании их со­вершения всегда можно говорить о наличии административно-правовой об­щественной опасности, опасности, чреватой соверше-

 

нием дисциплинарных проступков, гражданско-правовых деликтов и т.п., но далеко не всегда — о наличии опасности совершения преступлений.

Во-вторых, потому, что совершение общественно полезных действий также не всегда выражает действительное отношение человека к обще­ствен­ным ценностям. Конечно, такое поведение является характерным для со­зна­тельных граждан. Но оно нередко осуществляется и лицами, готовыми к со­вершению преступлений. И это вызывается не обязательно противоре­чиво­стью внутренних качеств человека, сознание которого заражено пережитками прошлого. Лицо может обладать устойчивым корыстным отношением к со­циалистической собственности, но в определенных условиях проявлять забо­ту об ее охране, потому что это отвечает его конъюнктурным соображениям или при сложившихся обстоятельствах позволяет ему утвердиться в обще­ственном мнении. Практика деятельности исправительно-трудовых уч­реж­де­ний, например, знает много случаев, когда осужденные, стремясь добиться условно-досрочного освобождения, вступают в секции внутреннего порядка, пресекают нарушения режима другими заключенными, с правильных пози­ций выступают на заседаниях самодеятельных организаций заключенных и в то же время остаются совершенно неисправившимися преступниками.

В-третьих, потому, что и высказывания лица также далеко не всегда от­ражают его действительное отношение к людям, коллективу, труду, обще­ственной собственности и другим явлениям общественной жизни. Созна­тель­ный человек под влиянием настроения, сложившейся ситуации, совершенной в отношении его несправедливости, может допустить такие высказывания, которые противоречат его взглядам и действиям. Напротив, человек, созна­ние которого заражено пережитками прошлого, по различным соображениям может делать заявления, обычно выражающие взгляды передовых советских граждан.

В-четвертых, потому, что одобрительное отношение лица к антиоб­ще­ственной деятельности других граждан вовсе необязательно означает, что са­мо это лицо способ-

 

но совершить общественно опасные действия. Помимо всего прочего для этого обычно необходимы ещё соответствующие волевые качества. Если че­ловек ими не обладает, вероятность совершения им преступления является незначительной или вообще отсутствует.

В-пятых, потому, что способность лица не поддаваться отрицательному влиянию внешних условий (или, напротив, отсутствие такой способности) часто является временной и во многом зависит от конкретных обстоятельств. Большое значение в этом отношении имеют такие события в жизни человека, как потеря близких, потрясение, вызванное тяжелой болезнью, возникающие материальные трудности. Противоположное влияние может оказать своевре­менная поддержка товарища, пример, поданный другим лицом, сильное чув­ство и т.п. Иногда вывод об отсутствии у человека способности сопротив­ляться разлагающему влиянию внешней среды удается сделать только после совершения им преступления. Если же преступление не совершено, напра­ши­вается вывод о том, что он обладает такой способностью.

На основании изложенного мы приходим к заключению, что выше­пе­речисленные критерии общественной опасности личности являются относи­тельными. Чем это вызвано?

Отвечая на этот вопрос, мы должны прежде всего отметить, что ука­занные обстоятельства являются критериями определенного нравственного и психологического состояния человеческого сознания и его психики. А это — очень своеобразное и в каждом отдельном случае совершенно неповторимое явление объективной действительности. Духовный мир любого человека зна­чи­тельно богаче и шире тех внутренних свойств, которые порождают чело­ве­ческое поведение и находят в нем своё выражение. Одинаковые человеческие действия связаны с осуществлением различных надежд, планов, дальних и близких перспектив индивидов. Нередко они направлены на удовлетворение различных потребностей и выражают различное умственное развитие людей. Кроме того, внутренний мир человека постоянно меняется. И хотя лич­ност­ные свойства изменяются сравнительно редко и с известным трудом, менее устойчивые качества челове-

 

ческого сознания претерпевают изменения значительно чаще. Наконец, идет постоянный процесс смены, прекращения и возникновения разнообразных психических реакций.В результате всего этого процесса меняются взгляды человека, его представления, понятия, отношения, накапливается его опыт. Причем динамика происходящего, таким образом, развития человеческого со­знания и его психики в значительной мере определяется природными дан­ными, среди которых важную роль играют способности человека, его тем­пе­рамент, а также объективными процессами, которые протекают за пределами его сознания, но оказывают влияние на его развитие. Поэтому одни и те же действия у разных людей выражают различные качественные и количествен­ные характеристики их морального облика и психического развития.

Однако относительность каждого из вышеуказанных видов поведения не означает, что они никогда не могут быть показателями существования возможности соверше­ния лицом преступления. Напротив, при известном их сочетании они могут служить достаточным критерием суще­ствования обще­ственной опасности личности. Так, например, если человек систематически пьянствует, совер­шая при этом действия, унижающие достоинство других лю­дей, высказывает одобрение поведению лиц, нару­шающих общественный порядок, то все это является показателем реальной возможности совершения этим лицом хулиганства. Точно так же, если взрослый трудоспособный че­ло­век нигде не работает и не учится, живет на деньги, заработанные другими членами семьи, злоупотребляет спиртными напитками, увлекается азартными играми, дружит с лицами, ведущими антиобщественный, паразитический об­раз жизни, то можно сделать вывод о возможности совершения этим лицом корыстного преступления.

Установленная, таким образом, общественная опасность личности име­ет несомненное криминологическое значение.

Необходимость всемерной защиты общественных интересов и инте­ре­сов отдельных граждан требует в подобных случаях осуществления опреде­ленных профи-

 

лактических мер. И такие меры применяются: налажена широкая система контроля и учета, организуется охрана социалистической и личной собствен­ности, различными административными и иными органами выявляются усло­вия, способствующие совершению преступлений, и принимаются меры к их устранению, осуществляется правовая пропаганда, проводится большая вос­пи­тательная работа среди населения и т.д. Все эти мероприятия осуще­ствля­ются не только в плане широкого фронта борьбы с преступностью. Они мо­гут применяться в качестве профилактики возможного преступления со сто­роны индивидуально определенного человека. Все перечисленные и другие подобные меры по предупреждению преступлений не ущемляют интересов тех граждан, в отношении которых они применяются, не ограничивают их возможность осуществления общественно полезной деятельности и удовле­творения своих законных интересов и в то же время позволяют решать очень важную государственную задачу. А задача эта настолько важна, что даже в Программе Коммунистической партии Советского Союза говорится о необ­ходимости в деле борьбы с преступностью уделять ей главное внимание: «Главное внимание должно быть направлено на предотвращение преступле­ний»[212].

Применение профилактических мер позволяет бороться с лицами, кото­рые могут совершить преступление, не прибегая к карательным мерам. В этом заключается одно из важнейших условий успешной борьбы с пре­ступ­ностью. Карательные меры могут применяться только к тем, кто уже совер­шил преступление.

В том случае, когда лицо совершило преступление, его общественная опасность, как правило, сомнений не вызывает. При этих условиях рассмот­ренные выше обстоятельства, позволяющие судить о вероятности соверше­ния им нового преступления и характере возможного общественно опасного дея­ния, приобретают новое значение. Наряду с преступлением они могут слу­жить критериями степени общественной опасности личности преступни­ка.

 

Заканчивая рассмотрение вопроса о критериях общественной опасно­сти личности, существующей до совершения лицом преступления, мы счи­та­ем необходимым сделать очень важную оговорку: общественная опасность личности, которая возникает и существует до совершения преступления, имеет криминологическое значение, но уголовно-правового значения не име­ет. Как мы покажем в следующей главе настоящей работы, применение строгих мер государственного принуждения к лицам, не совершившим пре­ступных действий, не может выполнить задач, стоящих перед уголовной от­ветственностью. Более того, оно может даже способствовать совершению преступлений.