 |
|
Преображенского полка Льва Васильевича Измайлова.
Посольство Л.В. Измайлова (1685-1738) должно было добиваться возобновления
прерванной русской торговли в Пекине;!попытаться оставить в столице Китая для защиты
российских интересов резидента (консула) и вице-консулов (где только возможно);
постараться получить разрешение на портройку русской церкви в Пекине (на территории
русского посольства, не там где жили пленные албазинцы). Пётр I приказал даже уступить
требованиям цинских дипломатов, предъявленным через миссию (1692-1695) Избранда
Идеса (1657-1708/09), и поставить в грамотах имя цинского императора выше своего.
Русская дипломатическая миссия Л.В. Измайлова (свита 90 человек) была отправлена
указом царя от 16 июня 1719 г., в сентябре 1719 г. выехала из Москвы, в конце мая 1720 г.
прибыла в Иркутск, в середине ноября 1720 г. — в Пекин. Поскольку в грамоте,
адресованной Канси (Сюань Е), Пётр I пфтавил лишь свою подпись, не указав титула, то не
было споров о титуловании, а так как Л.В. Измайлов исполнил ритуал коутоу, то и приём
ему был оказан весьма любезный. Во время аудиенции у императора Канси просил передать
*
Второе посольство, которое возглавляли! маньчжуры — крупный сановник Десина /Дэ Вен/ и глава
Лифанъюаня (Палаты внешних сношений) Бантай! /Банди/, в 1732 г. было торжественно принято в Петербурге.
Цинские послы Десина и Бантай посетили в Петербурге Академию наук, ознакомились с коллекциями
Кунсткамеры, типографией и обсерваторией. [Послы были поражены физическими опытами, которые
демонстрировали им академики, а также Готто{>пским глобусом. [Глобус был подарен в 1713 г. Петру I
герцогом Гольштейн-Готторпским. Внутри 3-метрового в диаметре глобуса находился стол, за которым
размешались 12 человек. Гидравлический двигатель приводил глобус в движение, воспроизводившее суточное
вращение Земли]. В подарок пинским послам был преподнесён изданный на латыни в 1731 г. труд академика
Готлиба /Теофила/ Зигфрида Байера (1691-1738); ≪Мизеит Зтюит, т цио зтюае 1т§иае # ИйегаШгае гагю
ехрНсаШг≫. Послы оставили благодарственную гр|амоту, которую отпечатали в типографии Академии наук на
языке оригинала, а также по-русски и по-латыни.!В июле-августе 1732 г. цинских послов встречали в Москве,
где они ознакомились с достижениями русской промышленности и достопримечательностями города.
Из подробностей этих двух путешествий в Россию сохранился только краткий отчёт бывшего
фудутуна (вице-губернатора) Нуцая, который вместе с пинским посольством Десины и Бантая побывал у
волжских калмыков и участвовал в переговорах с [ними. Однако этот документ практически не содержит в себе
никакой новой информации о России, помимо уже имевшейся в ≪Записках≫ Тулишэня. Сочинение Тулишэня
легло в основу всех последующих описаний России, сделанных китайскими учёными в официальных трудах
того времени.
27__
Петру I (помимо официальной грамоты): ≪...чтобы тот хранил своё здоровье и не доверялся
бы морю; и что причин к войне или неудовольствиям у России с Китаем не существует≫.
Однако переговоры (10 раундов с 28 ноября 1720 г. по 23 февраля 1721 года) в Палате
внешних сношений (Лифанъюане) проходили трудно. После долгих споров русский посол
всё же добился разрешения на пропуск каравана Ф.С. Истопникова в Пекин и на присутствие
секретаря посольства Лоренца Ланга в столице до прибытия купцов, но принять постоянного
русского консула маньчжурские власти отказались. В то же время цинская дипломатия
выдвинула территориальные притязания на Забайкалье, Урянхайский край и верховья
Иртыша. В своей грамоте цинское правительство заявило, что русские построили Нерчинск,
Удинск и Селенгинск уже после заключения Нерчинского договора (1689). Одновременно
маньчжурские власти предложили перенести основной сухопутный путь сообщения между
двумя империями на Иртыш и Алтай, тем самым отдаляя русских от Забайкалья и
Приамурья. Л.В. Измайлов высказался категорически против этого предложения. И, конечно,
маньчжуры упорно требовали достижения договорённостей о дальнейшем разграничении
границы в Забайкалье и выдачи перебежчиков. Когда российскому послу уже почти удалось
достичь соглашения о ≪размене перебежчиков≫, новая партия монголов (700 человек)
перешла на русскую сторону. Не заключив никакого соглашения, Измайлов выехал из
Пекина, оставив за себя секретаря посольства Лоренца Ланга.
После этого торговые операции каравана Ф.С. Истопникова в столице Поднебесной
империи были крайне неудачны, так как цинские власти чинили различные препятствия
русским купцам. Лангу, который попытался отстаивать интересы русских торговцев, было
предъявлено требование вернуть бежавших монголов и, прекратив торговлю, выехать из
китайской столицы. Цинские чиновники заявили Лангу: ≪Россия давно уже прельщает [нас]
надеждой урегулировать пограничные дела, установив окончательно границы между двумя
государствами, но не проявляет ни малейшего труда исполнить это≫. После 1,5-годичных
безуспешных усилий Ланг в августе 1722 г. выехал из Пекина обратно в Россию.
1725-1728 гг. — русское посольство в Китай С.Л. Рагузинского-Владиславича1.
В конце августа 1726 г. на границе у речки Буры (приток реки Орхон) состоялась
встреча Владиславича с цинскими уполномоченными Лонготу и Сыгэ . Речка (большой
*
Рагузйнский-Владиславич Савва Лукич (ок. 1670-1738) — русский государственный деятель, граф,
дипломат. По происхождению серб, потомок боснийских князей Владиславичей. С конца XVII в. по 1708 г.
выполнял неофициальные политические поручения русских дипломатов в Турции. В 1708 г. поселился в
Москве, служил в Посольском приказе (с 1710 г. — надворный советник), одновременно вёл крупные
коммерческие операции. Участвовал в Прутском походе 1711 г. Петра I. В 1711-1722 гг. — представитель
России в Черногории и итальянских государствах (Венеция, Рим), наблюдал за обучением русских дворян в
Италии, вёл переговоры с Ватиканом о допуске католической церкви в Россию. В 1725-1728 г. возглавлял
русское посольство в Китай. Участвовал в разработке и подписании Буринского и Кяхтинского договоров 1727
года. По возвращении в Россию составил записки о Китае (опубликованы: Русский вестник. 1842. № 2-3) и
карты Восточной Азии. Рагузйнский-Владиславич — автор проекта государственных реформ в России
(подлинник хранится в РГАДА).
" Главным из них был Лонготу /кит. Лункэдо/ — маньчжур из войска жёлтого с каймой знамени,
отличавшийся знатностью происхождения. Мать императора Канси (Сюань Е) приходилась ему тёткой, а его
сестра, будучи одной из жён Канси, стала императрицей Сяои. Таким образом, Лонготу был двоюродным
братом и одновременно шурином Канси, а его сыну императору Юнчжэну (личное имя — Инь Чжэнь) он
приходился дядей. Его назначение главой делегации чем-то напоминало соответствующее назначение Сонготу
главой цинской делегации на Нерчинской конференции (1689): как в свое время Сонготу помог Сюань Е стать
императором Канси, так и Лонготу — в решающий момент борьбы за власть после кончины Канси примкнул к
принцу Инь Чжэню. Солдаты Лонготу, который в 1711-1725 гг. был генерал-полицеймейстером Пекина,
обеспечили порядок в столице в конце 1722 - начале 1723 гг., что позволило главному претенденту занять
престол. Лонготу был осыпан императорскими милостями — возглавил Министерство чинов (Либу), несмотря
на то, что уже являлся главой Палаты (Департамента) внешних сношений (Лифаньюаня) с 1720 г. (назначен ещё
при императоре Канси). Но уже в 1725 г. его сместили с поста главы столичной полиции, а затем и с других
постов: императору не нужен был чересчур знатный и всесильный приближённый родственник. Лонготу
отправили во главе комиссии определять границу между ойратами и халхасцами в предгорьях Алтая. Когда же
стало известно о прибытии российского посла на границу, Лонготу был поставлен во главе цинской делегации.
28__
ручей) Бура (Боро) к югу от Селенгинска считалась границей Халха-Монголии и России.
Посольский караван, сопровождаемый дорги амбанем Сыгэ, двинулся к Пекину 1 сентября
1726 г., куда прибыл в середине октября 1726 года.
Три этапа переговоров:
Первый (пекинский) этап— 15 ноября 1726 г. - 19 апреля 1727 г.
Цинские дипломаты-переговорщики с российским посланником в Пекине также были
высокого ранга: во главе их находился президент Министерства чинов (Либу) Чабина, его
помощниками были президент Палаты /Департамента/ внешних сношений (Лифанъюаня)
Тэгут /кит. Тэгучэн/ и вице-президент Военного министерства (Бинбу) Тулишэнь /кит.
Туличэнь/. После их отстранения от переговоров императором Юнчжэном — два новых
высших сановника Малое и Фулое.
На этом этапе разрабатывался проект будущего договора (Кяхтинского), который
регулировал бы взаимоотношения государств, но цинская сторона настояла, чтобы до его
подписания был бы подписан договор о разграничении земель в Забайкалье (Буринский).
Второй (буринский) этап— 16 мая 1727 г. - 20 августа 1727 г. (на берегу р. Бура)
Цинскую империю представляли дипломаты: цинъван Цэрэн-ван /Цэлин/, князь 2-й
степени, зять императора; Лонготу /Лункэдо/, в июне отозванный императором Юнчжэном
обратно в Пекин; нэйдачэнъ Сыгэ и шилан Тулишэнь. Русскую сторону представляли
С.В.Владиславич-Разузинский, С.А. Колычев, Л. Ланг, И.И. Глазунов.
Третий (кяхтинский) этап — 10 марта 1728 г. - 14 июня 1728 г.
Буринский предварительный (прелиминарный) договор, подписанный 20 августа 1727г,
наметил в общих чертах прохождение граничной линии от верховьев Аргуни до пределов
Джунгарского ханства. В его заключительной части подчеркивалось, что он составит 11 -ю
статью того договора из десяти статей, который уже был согласован в Пекине (проект
русского посла от 21 марта 1721 г., одобренный императором Юнчжэном). Он определил
делимитацию1 пограничной линии к востоку и западу от точки, лежащей посредине между
русским караулом на речке Кяхте и маньчжурским военным постом на сопке Орогойту.
После его подписания русская сторона настояла на демаркации границы.
Когда цинские представители узнали практические результаты демаркации,
позволившие русским вывести границу к верховьям Аргуни, они стали настаивать на
пересмотре положений Буринского договора. Но Владиславич-Рагузинский категорически
отверг эти попытки. Ввиду договоренности сторон о включении Буринского договора в
состав общего трактата, 10 пунктов которого уже были согласованы Владиславичем в
Пекине, российский посланник ещё до начала работы демаркационных комиссий отослал в
столицу Цинской империи для подписания объединённый проект договора.
14 июня 1728 г. на речке Кяхте, где сооружалась слобода для открытия пограничной
торговли, состоялся размен (обмен) подписанных экземпляров нового договора —
Кяхтинского трактата.
*
Её вторым лицом был вельможа 1-го старшего класса (дорги амбанъ) Сыгэ, имевший один из высших
наследственных титулов — бо (примерно соответствовал западноевропейскому дворянскому титулу ≪граф≫),
1 Делимитация границ (от лат. йеНгшШю — установление границ) — определение положения и
направления государственной границы по соглашению между сопредельными государствами, зафиксированное
в договоре и графически изображённое на прилагаемых к договору картах. На основании делимитации границы
проводится демаркация (установление границы на местности смешанными комиссиями на паритетных
началах).
2 На речке Кяхта, возле границы России и Монголии, в 1727 г. русские заложили Троицкосавский
острог (≪деревянную крепостицу≫) для контроля и наблюдения за торговлей с Китаем. Сама торговля
осуществлялась в торговой слободе Кяхта, основанной в 1728 г. после заключения русско-китайских
Буринского (1727) и Кяхтинского (1728) договоров. В 1792 г. в г. Троицкосавск (Кяхту) была переведена
таможня из Иркутска. Кяхта —как город, райцентр Кяхтинского района Бурятии, образована в 1934 г.
слиянием города Троицкосавск (1727) и слободы Кяхты (1728).
29__
Кяхтинский трактат, определивший условия политических и экономических взаимоотношений России и Китая и зафиксировавший границу в районе Монголии, состоял
из 11 статей.
Статья 1 обязывала подданных обоих государства соблюдать мир, соответственно
государства должны были отвечать за действия своих подданных.
Статьёй 2 предавались забвению все накопившиеся к 1727 г. дела о перебежчиках, в
то же время стороны обязывались впредь производить взаимную выдачу перебежчиков ≪без
промедления≫.
Статья 3 повторяла содержание Буринского договора, но была написана уже с учётом
того, что граница демаркирована (разграничена на местности)
Статьи 4 разрешала торговлю русских в Пекине, но ограничивала её присылкой
одного каравана раз в три года, и численностью не более 200 человек. Наряду с этим
предусматривалось и открытие пограничной торговли в двух пунктах на границе — в Кяхте
и в Цурухайту.
Статья 4 была определённой уступкой цинской стороны, незаинтересованной в
расширении политических и экономических отношений с Россией, за столь желаемое ей
разграничение территорий в районе Халха-Монголин. Однако эта статья,
регламентировавшая торговлю, вводила для русских купцов различные ограничения (даже
по сравнению с Нерчинским договором). Примечательно, что квота в 200 чел. была
установлена Цинской империей ещё в 1683 г. для караванов, приходивших из Джунгарии, и
имела целью нанести экономический ущерб Ойратскому ханству, а многочисленные
просьбы Галдан-хана на доступ его подданных в Китай были тогда отвергнуты цинским
правительством. Что касается пограничной торговли, то цинские власти отказались в итоге
открыть торг на аргуньской границе, близ урочища Цурухайту, сосредоточив тем самьм все
торговые операции в Кяхте.
Статья 5 юридически оформила пребывание в Пекине Российской Духовной миссии
(из 10 членов которой 4 были священнослужителями, а 6 — учениками, направлявшимися
для изучения китайского и маньчжурского языков).
Маньчжурские представители специально оговорили в договоре, что члены
Российской Духовной миссии и приезжавшие в Пекин купцы должны находиться на
иждивении цинского правительства. Цинский императорский двор упорно отказывался
рассматривать их иначе как гостей богдыхана, имеющих возможность пребывать в Пекине
лишь по его милости.
Статья 6 устанавливала, что переписка между государствами будет осуществляться от
имени правительствующего Сената или тобольского губернатора с русской стороны и
Лифаньюаня или ургинских пограничных управителей — с китайской.
Принятие статьи 6 стало итогом многих десятилетий становления и развития русско-
китайских отношений, и результатом достижения компромиссного решения с целью
разрешения многолетнего спора о взаимном титуловании императоров в присылаемых
грамотах. Цинское правительство упорно продолжало рассматривать Россию не как равного
партнера в международных отношениях, а как порубежное данническое государство, что и
было отражено маньчжурскими дипломатами в тексте договора.
У Э.-И. Идеса цинские власти вообще не приняли грамоту, так как титул царя стоял
до титула китайского императора. В грамоте, отправленной с посольством Л.В.Измайлова,
чтобы обеспечить успех переговоров, Пётр I решил проблему просто и в своём стиле:
царский титул был вообще опущен, и под грамотой стояла его личная подпись.
В ходе переговоров С.Л. Владиславича-Рагузинского первоначально стороны
условились вести переписку от имени министров цинских к министрам российским без
упоминания названий учреждений — Сената и Лифаньюаня. Однако впоследствии русский
посол пошёл на значительную уступку другой стороне, приняв ст. 6 Кяхтинского трактата.
Дело в том, что Сенат и Лифаньюань имели разный внутригосударственный статус. Цинская
дипломатия настояла на том, что в новом порядке переписки к Сенату, верховному
30__
законодательному учреждению России, приравняли не аналогичный орган при цинском
правительстве — Нэйгэ (Дворцовая канцелярия) или — позднее — Цзюнъцзту
(Государственный совет), а Лифанъюанъ — Палата /Департамент, Трибунал/ 'внешних
сношений. Лифанъюанъ же, в котором был специальный ≪русский стол≫ (элосы гуанъ), был
даже не министерством иностранных дел (Вайубу), а лишь его департаментом, который
ведал связями с пограничными странами на севере и западе Цинской империи: Монголией,
Тибетом, Цинхаем, Синьцзяном (с 1758 г.), с Россией (до 1880 г.).
Тем самым переписка между Сенатом и Лифаньюанем принижала международно-
дипломатический статус Российской империи и символизировала её ≪даннический≫характер
отношений с империей Цин. Маньчжурская сторона упорно и неустанно подчёркивала это и
в дальнейшей дипломатической переписке. В ≪листах≫, присылавшихся к русскому двору из
Пекина, титул российской императрицы писался как катунъ ханъ (с точкой). Катунъ —
≪княгиня, принцесса, королева≫, ханъ — маньчжурская буква, которая, будучи с точкой,
вместе со словом катунъ означала: ≪принцесса, под протекцией /покровительством/
находящаяся≫, ≪вассал≫, ≪данник≫.
Фактически же Лифанъюанъ являлся лишь передаточной инстанцией, где
выполнялись только переводы присылавшихся из России грамот, а все внешнеполитические
решения принимались в Цзюнъцзичу. В документах на русском языке, хранящихся в фондах
династии Цин Первого исторического архива Китая, имеются многочисленные пометки о
передаче из Цзюнъцзичу русских грамот для перевода в Лифанъюанъ и о возвращении их
затем обратно в Цзюнъцзичу. Государственный Совет империи Цин занимался не только
перепиской с Сенатом, но и корреспонденцией по пограничным и другим вопросам с
иркутскими губернаторами.
Статья 7 вновь подтверждала, что земли в районе р. Уды, впадающей в Охотское
море, остаются неразграниченными на неопределенный срок.
Эта статья обеспечила русскому правительству возможность вернуться к
разграничению в Приамурье в удобный для себя момент.
Статья 8 возлагала урегулирование местных пограничных споров на пограничных
администраторов обеих сторон.
Заключительные 9-11 статьи определяли порядок приёма послов, юрисдикцию и
наказание нарушителей границы и правила ратификации договора посредством размена его
экземпляров.
Статья 10, определявшая жестокие меры наказания нарушителям границы (казнь),
была прописана под давлением цинских представителей. Впоследствии цинское
правительство требовало неукоснительного соблюдения данной статьи, без учёта того или
иного конкретного случая. Правительство России, разумеется, не могло предавать казни
перебежчиков-монголов, переход которых в её подданство в середине XVIII в. принял
массовый характер. Почему Россия соглашалась на заранее неисполнимое условие? Она во
что бы то ни стало стремилась поддерживать мирные торговые сношения с Китаем, при этом
оставляла за собой право собственного нравственного понимания и толкования
международно-юридических актов.
Таким образом, Кяхтинский договор1, подписанию которого предшествовало три
этапа переговоров (пекинский, буринский и кяхтинский), стремился разрешить три главных
вопроса: о границах, о способе дипломатических сношений и о торговле. Заключение
трактата было вызвано территориальным сближением как России с Китаем, так и Китая с
Россией; а также их экономическим развитием. Продвижение русских на восток, внутрь
сибирских пространств, вплотную приблизило российские владения к китайским границам; и
напротив; расширение границ Цинской империи до Халхи-Монголии и Северной
Маньчжурии вплотную пододвинуло их к пределам Российской империи.
*
1 В китайской историографии Кяхтинский договор (1728) иногда называется Договором об аргуньской
границе. Также Кяхтинским договором именуется и Международный акт 1792 г., которым были подтверждены
правила торговли на р. Кяхте.
31__
Подписанный Кяхтинский трактат удовлетворил обе стороны, достаточным
доказательством чего является тот факт, что он сохранялся почти без изменений до середины
XIX в., да и потом был не столько переиначен, сколько дополнен. Статьи Кяхтинского
трактата (1727-1728), определявшие связи двух государств в XVIII - первой половине XIX
вв., дважды подтверждались и уточнялись соглашениями в Кяхте — в 1768 и 1792 гг.
Заключение договора означало совпадение интересов обеих империй, но мотивы,
побудившие их идти на переговоры и заключение договора, сильно отличались.
Нерчинский договор, Буринский и Кяхтинский определяли приграничное положение
в Приамурье до середины XIX века.
1757-1758 гг. — дипломатическая миссия в Пекин бывшего русского резидента в
Персии, канцелярии советника Василия Фёдоровича Братищева.
Выехал из Москвы 27 января 1757 г., 29 августа того же года прибыл в Пекин, из
которого отправился в обратный путь 4 октября 1757 г. и прибыл в Петербург 12 июля 1758
года. В сентябре 1757 г. Братищев совершил поездку из Пекина в Жэхэ — летнюю
резиденцию императора Цяньлуна, где богдыхан находился с министрами и двором на охоте.
Дипломатические цели миссии Братищева не были выполнены: на главные ходатайства
российского правительства (об отправке цинского посольства в Россию и разрешении
плавания русских судов по Амуру) был получен отказ. Цинские власти согласились только
допустить в Пекин студентов для изучения китайского и маньчжурского языков.