Главная | Обратная связь

Неправильные глаголы.

Из «Детского Рождественского альбома».

Смирно встану пред иконой,

И слова не тороплю;

Поклонюсь земным поклоном

Той, которую люблю.

И пылинки голубые

Нежно с лика оботру.

Попрошу: «Спаси Россию,

Маму, папу и сестру!

А ещё спаси котёнка –

Он у нас совсем больной;

А ещё спаси ребёнка –

Ночью плакал за стеной. »

Расскажу про день прошедший

Ей, во всём себя виня.

И глаза её нездешние

Кротко смотрят на меня.

Рождественское

Простой, родной, непостижимый, нежный.

Я мальчик, я стою перед тобой.

В твой день рождения – вьюжный, зимний, снежный

Горю живой и праздничной свечой.

Младенца лик – и близок и прекрасен,

В руках Пречистой – Бог и Царь и Сын,

И путь спасительный – и короток и ясен,

И Ты – один, и я сейчас один.

Я не прошу, не жалуюсь, не плачу,

Сегодня праздник – Твой, и наш и мой .

И я так важен и так мало значу…

Я мальчик, я стою перед Тобой.

Подросток

Я сегодня в нечистоте:

Душу тянут худые мысли.

Капли слёз на пустом листе.

Капли роз на кустах повисли.

Мне уже не до школы, мам,

Я затеяла злое дело.

Обязательно нужно в храм,

Хорошо, что я не успела.

Всё на исповедь, как всегда.

Стыдно так, что больно глазам.

Чтобы с этим жить? Никогда.

Слава богу, сегодня в храм!

Пусть смеются… На косу – платок.

Не модна. Не моё ли дело?

Мама, мамочка... Брата – в висок,

Сонный братец, родное тело.

И идёт, торопясь, не спеша,

Это средняя скорость восстания.

Не ребёнок, не дева, - душа

Приближается к покаянию.

Русские дети

Ещё не говоря, он бьёт поклоны.

Его молитва скоро зазвучит.

Он будет целовать Твои иконы,

Мой воин маленький

Поднимет веры щит.

Цветы мои торжественно и чисто

Тебя, Россия, Родиной зовут.

Их нужно отстоять, нам важно выстоять.

Жива и ты, пока они живут.

Плечо в плечо встаёт с отцом и мамой,

Взрослеет и растёт из года в год

Второе поколенье православное -

Хранитель веры – маленький народ.

Материнское.

Дети наши светлоокие,

Лишних слов не говоря,

Улыбаясь, нежно окая,

Видят Бога и Царя.

И в пелёночках пушистые

Глазки – цветики – цветы,

(что одним уже не выстоять знал Дарящий с высоты, наше – только соучастие),

Алым ротиком горя,

Прикасаются к Причастию,

Лишних мыслей не тая.

И Вселенские обители

Зрят невинные уста.

Плачут грешные родители

У подножия креста.

 

Личное:

Свобода.

Свобода быть ничем.

Свобода быть собой.

Свобода быть рабой.

 

Из всех свобод, тех, что не знают дети,

Возясь в песочнице и бегая в траве,

Я выбираю лучшую на свете,

Благую часть – отдать её Тебе.

Свободен мир – от смерти до рожденья.

Он сам творит и всё ему видней:

Свободу совести, свободу преступленья,

Свободный дух… стреноженных коней.

Поставив цель, он так освобождался,

Сдирая кожу и кляня Творца,

Что, наконец, свободным оказался

Муж от жены, ребёнок от отца.

И, потрясая высохшей утробой,

Как знаменем, идут густой толпой

Свободные бездетные народы,

И женщины, свободные собой…7

Я поцелую тёплые головки

Своих детей, подаренных тобой.

Со временем узнаете, как ловко

Я выбрала свободу быть рабой.

 

Начало.

Немая, оглушённая падением,

При непривычных юбке и платке,

Стою в церковном, праздничном радении

Чужая, стиснув исповедь в руке.

Понятно только: Господи помилуй.

Созвучно только: Господи прости.

Предельных и мучительных усилий

Мне стоит три часа перенести.

До одури шатаясь в напряжении,

То в переполненном, а то в полупустом…

В тяжёлом, принудительном молении

Будь изгнан он – молитвой и постом.

Стою на грани слёз, стою упрямо,

До дрожи, я не выйду, с нами Бог,

Мне – прорасти травой в подножье храма,

Пролиться теплотой на твой порог.

«… я в сотый раз опять начну с начала.»

Благодарение.

За всё, за всё Тебя благодарю

За детское неведение зла,

За слово несравненное «люблю»,

За всё, что я могла, и не смогла.

Благодарю за край земли

В уделе Пресвятой.

Ты будь жива, ты не умри,

Я вечно русский, свой.

Что звал, что ждал, что верен был,

И что не бил, любя,

Когда Тебя я не ждала, и предала Тебя.

И не в корысть, и не за страх,

Не купленной душой

Тебе нужна была – в слезах,

Недоброй, небольшой.

И не узнать, не угадать,

Когда, и где, и как

Нёс, чтоб меня не потерять

В Божественных руках.

Прости за всё, что говорю

От гордого ума.

За всё тебя благодарю.

Уже иду. Сама.

 

Перед молитвой.

У меня одно крыло подбито.

Сердце, дорогое, не спеши.

Не идёт давно моя молитва

В вялом состоянии души.

О, святые братия и сёстры,

Помолитесь крепко о таких.

То, что у иных возможно просто,

Невозможно просто у других.

Я – другая. В лени, в тине, в скуке.

Не оправдано. Не честно. Но моё.

И приёмыш тянет к небу руки,

Он, бездомный, ищет там жильё,

Не вмещает выстраданных вами…

Бедный мой открыт молитвослов.

Боже, я иду к тебе часами

Среди тысячи других ненужных слов.

Я пошла… Читая по – немногу,

Я надеюсь – Он сейчас творит.

На молитве, столь угодной Богу,

Ангел мой незримо предстоит.

 

Договор.

Твори со мной по милости твоей…

Не попрошу здоровья и удачи,

Не попрошу счастливых долгих дней.

Всё тленно. Я пожить хочу иначе.

Не по привычке, не собой. Другой.

Не так, как прежде – злобной, бьющей, сильной.

Стать слабой до надежды быть с Тобой,

Стать незнакомой, на добро обильной.

Мне жаль себя, так страшно умирать,

И не узнать, какой меня задумал,

Тот, что узнал, когда не знала мать,

Тот, что любил – в падении и безумье.

Когда большие бури улеглись,

И жизни пруд покрылся вязкой мутью,

Душа моя, восстань и помолись:

- Не дай мне, Господи, осесть на перепутье.

* * *

…спешите делать добро.

Добро – не камень, не гнетёт души.

Легко ходить под колокольным звоном.

Всех позову – знакомцев незнакомых:

- Уходит время. Сёстры, поспешим!

Спеши скорей в канву бессмертных слов

Вплести узор, достойный поминанья,

И приготовь одежды понимания

Для тех, кто некрасив и нетолков.

Спеши сейчас, и сделай это в срок.

Не знаешь срока, не узнаешь даты.

Несделанного частые утраты

Пусть будут в тягостный, заслуженный упрёк.

Спеши любить и вынимать слова

Горячими и чистыми руками,

Дарить, не разбирая – «с вами», « с нами»,

Давить личинки мелочного зла,

Не потушить любовный светлый блеск

В глазах того, кто дорог и приятен,

Не сделать долг взаимно - неоплатен,

Не превратить судьбы в бесплодный плеск.

Спеши – беги, спеши, не торопясь,

Не рань, не рви незрелые бутоны.

Клади неспешные, тяжёлые поклоны,

В основу дома – каменную вязь.

Спеши сестра, поверь – не больно жить

С ободранным и мягким, умным сердцем.

И с ранами, засыпанными перцем,

Легко смеяться, плакать и спешить.

 

Неотправленные письма:

Бывшему.

Пишу тебе, пусть будет не в укор,

Я снова на пути стою исхоженном.

Рожаю не на зло, и на спор,

А просто, так как женщинам положено.

Я прочитала к старшему письмо,

Подписанное: «с днём рожденья. Папа».

За давностью себе не прощено,

Я перед всеми вами виновата.

Семья другая – не другая жизнь.

Я та же, тот же слог, и та же боль.

Ты сыну пишешь, будто мне – «держись»,

А я спросить хотела: что с тобой?

Но не спрошу. Коляска закачалась.

Я приоткрыла полог, а потом

Взглянула – молча счастье улыбалось

Безвинным, маленьким, беззубым детским ртом.

Мы здесь не встретимся, нам больше не дано.

Всё прощено и можно примириться.

Оставлю неотправленным письмо

На сложенной нетронутой странице.

Связь.

С утра и вечером – обычный разговор,

(Так не хватает, не обидно, нет),

Привычный, уходящий в вечный спор,

В неназванный, единственный ответ.

Замру и жду, и знаю, что не ты.

Не твой характер, мёртво обещание.

Отрезаны, не найдены, пусты…

Решение – телефонное молчание.

Осталось: небо в таянии звёзд,

Над крышами домов легко скользящий,

Надёжный, тайный, нерушимый мост.

Связующий, реальный, настоящий…

Сестре - поэту.

- Сестра, не спишь? Задумала стихи?

Их затворила лёгкою рукою.

Пусть будут ночи для тебя легки,

Бессонные, рабочего покроя.

А дни? Что дни, ты разве здесь живёшь.

Твой только час. С листа немой тетради

Ты песнь благодаренья пропоёшь

О тайной и единственной отраде.

Откроешь цвет невзрачного цветка,

Предложишь небу детское молчание,

И чистая горячая река

Омоет смыслом берег ожидания.

И будет час, наполненный как год,

Сольётся, ляжет мягко, как приснится.

И ты подашь тяжёлый, сладкий плод

На свежей, переписанной странице.

Предкам.

Каким ты был, мой дивный пра-пра-прадед ?

Впервые неуверенной рукой

Рисую в ученической тетради

Ствол родословный тёплый и живой.

Мне сердце равнодушное, усталое

Своей молитвой чистой отвори.

В отличие от нас – пустых и малых

Вы строили на ценном – на крови.

Не знали сплина и не знали имени,

Чтоб эту роскошь здесь произвести.

И тонкое натужное уныние

У наших предков было не в чести.

Работали и жили просто, искренне,

Без жалких и докучливых затей.

Семью считали самой верной пристанью,

И не боялись поднимать детей.

Чужие руки обобрали ветви,

Топор не туп, а нож – всегда остёр.

Ствол тонок, гол. Позвать? И не ответят

Родные…сколько?... братьев и сестёр.

Благословите, любящие корни

Сберечь в огне враждующих страстей

В надёжной и богатой, доброй кроне

Цветами – имена моих детей.

О любви:

- У вас есть что-нибудь о любви? – Нет.

 

Моя любовь.

Обрядила белую невесту

В паутину ласковых соцветий:

Бледно – розовые, нежно – голубые,

Всё, что есть любимого на свете.

Красных ягод твёрдые горошки

На жемчужно - белом покрывале.

Тонкий профиль, маленькие ножки…

Вы ещё такого не видали.

На губах – уснувшая улыбка.

Тени у оставшейся нетленной.

Не застать – обидная ошибка

Маленькой, испуганной вселенной.

Хороню несбывшуюся радость.

Плачу над не вымоленным чудом.

Так желать – оправданная слабость.

Похороним, больше ждать не будем.

Закопала раннею весною

В ржавой ледяной и жидкой глине,

Жарким летом, под лесной сосною

Прелой хвоей, раскаленной синью.

А ещё в метель, в провал могилы

Звонкий гроб заталкивала слепо…

Осенью я ноги промочила,

Простудилась так смешно, нелепо.

Не встречала и уже не встретить.

Ляг зерном, оплаканная честно.

На сосне зарубкою отметить:

Здесь лежала белая невеста.

 

* * *

Я достаточно сильно люблю тебя, чтобы позволить тебе уйти.

Как долго ты уходишь, невозможно.

За шагом шаг, не без предупреждения.

Смеёшься, раня болью, раня ложью,

Уверенно, и не прося прощения.

И разрывая всё, что было целым.

И не нуждаясь в том, что было свято.

И чёрное считая больше белым,

Меня желая видеть виноватой.

Ты уходи, я не нарушу слова,

Я буду ждать конца всего в молчании.

Мне не доступно то, что можно снова.

Мне не вернуть, но верно обещанье.

 

Неправильные глаголы.

Не могу простить, не могу принять.

Не могу забыть, не хочу страдать.

Я хочу любить, я хочу любви.

Некому сказать: только по-зо-ви.

Я устала ждать, утомила боль.

Трудно потерять, я хочу - с тобой,

Я хочу простить, я хочу забыть.

Я люблю – отдать, я могу любить.

Слёзы – по щекам, в мокрой соли стяг.

Рвано – по краям, посмеялся враг.

Посмеялся враг, не нашёлся друг.

Не понять никак темноты вокруг.

 

P.S.

Нам к изменам не привыкать.

Изменивший не станет первым.

Мне своё бы не потерять,

Мне самой бы остаться в верных.

Эпилог:

Я – не поэт нет нет вот так всю жизнь доказывать себе и не себе что тайная причудливая связь знакомых слов рождается в тебе и значит и звучит поёт не только для тебя и «что- то есть» - звенит как похвала или насмешка в зависимости от упора чувства правила искусства довлеют звания спешка гул и шум потребности признанья и зависть, зависть, горькая на вкус.

Зачем? Я не поэт. Я не пою. Нет. Просто постою над белым ликом чистого листа смолчит душа бесплодна и пуста. Немая осень светлыми глазами меня проводит снова я готова всё отрицать со многом согласится неровных строк пленительную власть и сладость признать. Влюбиться. Полюбить. И отпустить любя. Жалеть о прошлом не жалеть себя. И уходя не обернутся. Проснутся. Назвать всё это не своим…

Я больше, чем поэт и меньше многих женщин.

Мне уже не стать ничем другим.

(Ивану Ломалову)