 |
|
ПОРА СЕДЫХ ВОСПОМИНАНИЙ
ЯРОПОЛЧАНЕ.
1.
Среди волн, в дали необозримой
Миражами бродят корабли.
Тишина нависла нелюдимо
Над клочком обветренной земли.
Чью-то песню вдруг полунамеком
Накатила на берег волна
И в ответ той песне одинокой
Зазвенело сердце, как струна.
Корабли, метельными ночами
Вы нам часто снитесь, корабли…
Жизнь полна несбыточными снами
На клочке обветренной земли.
Март 1962 г.
2.
Светлей и чище не бывает
Той откровенности святой,
Когда любовь двоих сливает
В единый ливень огневой.
Люблю тебя!.. Любим тобою!..
До смертных дней не разлюблю!
И перед вечной немотою
Я, без стыда, благословлю
Великий праздник созиданья
С его мятежной наготой,
С его восторгом первозданным
И первосущностью земной.
1965 г.
3.
Мне во сне нашептался романс
О какой-то веселой планете.
О хорошем спокойствии глаз.
О собаках и ласковых детях…
Звуки плыли, волна – за волной…
Их напев был печален и светел…
Может, это прощалась со мной
Та, которую так и не встретил.
1977 г.
4.
Пролейтесь, слезы покаянья
Из равнодушных глаз моих!
Уймитесь, гордые мечтанья
Перед иконами святых!
Их строгость кроткая отныне
Пусть будет мне поводырем.
Душа моя была пустыней, -
Пускай исполнится Добром!
Добром, Любовью, Божьим Словом,
Как освященною водой…
Не будь, Господь, ко мне суровым,
Открой объятья мне, открой!
Открой мне тайну покаянья,
Очисти помыслы мои
Для всепрощающего знанья,
Для всеобъемлющей Любви!..
Как блудный сын, паду во прахе
В преддверье храма Твоего.
Паду в раскаянье и страхе
За дни безбожья моего.
Прими меня, Святая Пристань!
Открой мне двери, Божий Храм!
Очисти душу мне, очисти
И научи твоим слезам!
1975 г.
5.
Однажды. Больше не пришлось.
С какой-то светлою тоскою
В мои молитве пролилось
Первомоление земное.
Как Откровенье ночь была,
Ошеломлённая Словами
И два мерцающих крыла
Сияли мне пред образами.
1978 г.
6.
Неделя Ваий
Неделя Ваий – день стыда.
Веселой праздничной одеждой
Стелилась под ноги беда.
Какой Земля не знала прежде.
Бывало – хулили богов,
Бывало – напрочь низвергали,
Но Крестный путь ковром цветов
Впервые Богу устилали.
И трижды петел не пропел.
И трех ночей не миновало
И пир ещё не отшумел.
И песнь любви не отзвучала.
А те же самые уста
Вопили яростно Пилату:
«Распни Его! Распни Христа!
Мы в этой крови виноваты!»
Вот так без долгого суда,
Возносим мы и низвергаем.
Неделя Ваий – день стыда.
Не праздник – рана ножевая!
1980 г.
7.
Когда весь мир упрется лбом
В непроходимости лжезнанья,
Даст Бог, - мы новый путь найдем,
Внимая прадедним преданьям.
Когда весь мир сойдет с ума
Под роковые вопли «рока»,
У нас найдется и сума,
И непочатая дорога…
Сума, дорога, хлеба кус,
Работа, сон под тихим кровом,
Да песен пламенная грусть,
Да пламень истинного слова.
1981 г.
8.
Я знаю монастырь ненарушимый.
Средь суеты, вдали от суеты
Он огражден стеной несокрушимой
Глухой, неперелётной высоты.
Без долгих слез и слов пустопролитья,
Оставив миру тело для забот,
Войди в себя, как в тихую обитель
И зашвырни отмычки от ворот.
1983 г.
9.
Видение св. Андрею Боголюбскому.
Какой простор!.. Какие дали!..
Ни облететь!.. Ни обойти!..
А кони стали. Кони… стали…
Как будто не было пути.
Как сон: и Голос несказанный,
И чудный облик наяву…
И Русский край обетованный,
Предвосхищающий Москву.
Застыл в молении безмолвном,
Внимая вещей тишине,
И плыли трепетные звоны
В непостижимой Вышине.
1980 г.
10.
Всё неискупнее деянья,
Необратимей лживость слов
И всё страшнее расстоянья
От первоистинных Основ.
Ковчег вот-вот уже отчалит
И Небеса полны свинца…
Когда утеряны Начала –
Приходит очередь Конца.
1979 г.
11.
Жить не для денег, а для Дел?
Во имя Родины и чести?
Весьма блистательный удел
И спор здесь, право, - неуместен.
Дерзай! Но помни наперед –
Судьба вниманьем не оставит.
Сперва, как водится, распнет,
А после, может быть, прославит.
1972 – 2000 гг.
12.
Антихрист.
Я ужас этот вижу наяву:
Он в радости придёт и в созиданьи.
В нем древние глаголы оживут
Свершением вселенских упований.
Он «верою» «неверье» сокрушит
И мир дарует страждущей планете,
И мертвецов знаменных оживит,
И всем совопросителям ответит.
Он вознесет над суетной землёй
Последний трон последнего начала,
И все мосты обрушит за собой,
И корабли затопит у причалов.
И я на том всесвальнейшем пиру
В минуту вселюдского ликованья,
Сподоби, Господи! – под пулями умру,
Спасенный для последнего восстанья.
1979 г.
13.
Всё в Божьем мире неслучайно:
Ни сон, ни голос потайной.
То Путевождий светозарный
Ведет нас в мире за собой.
Вдруг – чудным сном, иль злой удачей,
Иль грустью в праздник удивит,
А то – чужим предсмертным плачем
Наш скорбный плачь, предупредит…
Вглядись попристальней в «случайность», -
Во всём знамения, во всём.
Они, до времени, потайны,
До встречи там, за бытиём,
Когда воочию увидим
Всё, что отвергли наперёд,
И светозарный Покровитель,
Вздохнув крылами, отойдёт.
1977 г.
14.
Старая легенда.
Листая ветхие страницы
Давным-давно забытых книг,
Набрёл на повесть-небылицу,
В той книге было много их.
Она печальна и сурова,
И назидательна, как сон,
В ночи срывающий покровы
С былых и будущих времен.
Ему и веришь, и не веришь,
Но время минет и поймешь,
Что он – лишь вечности преддверье,
Где быль – не факт и сон – не ложь,
А только предзнаменованье
Того, что сбудется потом…
Ну что ж, начнём повествованье
И, помолившись, побредём
По стогнам Иерусалима,
Притихшим в сумрачной ночи,
Где тени жмутся боязливо,
Где всё рыдает, иль молчит.
Вот дом стоит, как склеп забытый.
Горит очаг… Трещат дрова…
Над толстой книгою раскрытой
Склонилась чья-то голова…
То ищет что-то по страницам,
То шарит взглядом по углам…
То порывается молиться…
То шлёт проклятья Небесам…
- А говорят, что Он воскреснет…
А говорят…
- Что говорят?!
Все эти ваши бабьи песни
Что, как солома, прогорят!
Такого не было от века,
Чтоб восставали из гробов!
Скорей петух воскреснет этот,
Что, знать, давно уже готов
На стол взлететь с твоей жаровни
Закуской знатной под вино…
Вдруг заметался свет неровный
И гром ударил за окном.
Качнулись стены от удара
И в полумертвой тишине
Вскочил петух, шкворчащий жаром,
И трижды грянул в темноте
Победным кличем предрассветным,
И вновь ударил вешний гром,
И просиял нездешним светом
По-над Голгофой окоём.
Победа!... Вечная Победа!...
Христос Воскрес! Христос Воскрес!
Свершились древние обеты!
Пришло спасение с Небес!
Для всех, без всяческих различий,
Родов, языков и племен,
Явился Вечный Искупитель
Былых и будущих времен!..
И ужас гонит в ночь Иуду,
Бежит, не ведая пути,
И явно слышит отовсюду:
Проси – простит! Простит – проси!
Но зло, не ведая сомненья,
И не прощая никому,
Не верит в Божье Всепрощенье,
И тяжко падают во тьму
Слова отчаянья и злобы…
И вот уже – последний крик,
Как стук сорвавшегося гроба…
Да смех, да свист, да волчий рык…
А той его проклятой «славы»
Неизгладимая печать
Лишь у Распятого оставит
Непреходящую печаль.
24.08.2000 г.
15.
Очищающий дух покаянья
Прикоснулся легонько ко мне
И душа захлебнулась рыданьем.
Словно ветер прошёл по стерне
Словно молния жизнь облестнула,
Осветив нестерпимым огнем.
Содрогнулась душа, воздохнула
И восплакала теплым дождем.
1975 г.
16.
Не мёртвыми Российские святые
Под храмовыми сводами лежат.
Небесные и все еще земные,
Живые, как столетия назад,
Глядят на нас не с тихим созерцаньем –
Со скорбною надеждою в глазах
И словом всепрощающего знанья
На сомкнутых, до времени, устах.
И теплятся нетленные святыни,
Лампадами в сгущающейся мгле,
Возжёнными Российскими святыми,
Последними, быть может, на земле.
1980 г.
17.
Пирово Городище (Ярополч-Залесский)
Метались головни, как птицы.
Трещал мороз. Гудел пожар.
Носились зимние зарницы.
Стелился тягостный угар.
От догоравших изб и сосен
Застлало солнце, как в ночи,
И лик его, кровав и грозен,
Был как отверстие печи.
Они дрались, давно отчаясь
Хотя бы просто устоять
И падали Я рополчане
За строем-строй, за ратью-рать.
Всё длилось страшно и недолго.
Над остывающей золой
В глухой ночи воспели волки
Непобеждённым «упокой».
Орда ушла стезёй кровавой
И растворилась, как морок,
Оставив проклятую славу
На перекрестиях эпох,
Но сердце жжёт фантомной болью
Бессонной памяти земли
И над весенним Яропольем
Высоко плачут журавли.
11.03.2001 г.
18.
Ах, сколько суетных печалей
Рождает радость бытия!..
Но вот к последнему причалу
Подходит утлая ладья.
Причалит, ткнется теплым боком,
Вздохнёт, и, вёсла опустив,
Уснёт, как будто ненароком,
Про все на свете позабыв.
02.02.2001 г.
19.
Отзвенела весна зоревая,
Заметелило вьюгой пути.
Всё, что будет, легко прозреваю
И уже никуда не уйти
От моей предпоследней печали,
Но пока, - даже страшно порой –
Будто всё повернулось к началу
И полыщет Восток золотой
Обновляющим пламенным светом
Беспричинно-веселого дня.
С утром века, родная планета!
С добрым вечером, юность моя!
15.12.2000 г.
20.
Нет, друзья мои, поздно и глупо
Начинать на закате судьбы!
Затихают весенние трубы –
Им уже по заре не трубить.
Не трубить, не будить, как бывало,
Не тревожить походных коней…
Тихо-тихо рокочет гитара
Над закатами жизни моей.
2000 г.
21.
Осенний романс.
В этих заводях тихих
В этих заводях тинных
Полудремлет смиренно
Тугая вода.
Ах, как нынче пустынно,
Будто сердце остыло,
Будто кануло всё, что цвело,
Навсегда.
Но и лютой зимою
Подо льдами глухими
Так же к морю стремится, не смиряясь,
Вода.
Не кончаются вёсны,
Даже осенью слёзной,
Чуть привянув, полыщет
Твоя красота
Ночью заводи грезят
Небывалой мечтою,
Несказанной истомой
Томят омута.
В тихом омуте – беды.
В тихом омуте – светы.
Там седою зарёю
Догорает весна.
2000 г.
22.
Нежным светом наполнено небо,
Проплывают вдали журавли,
Благодатные запахи хлеба
Востекают, как пар, от земли,
Догорают деревья, как свечи,
Жёлтым полымем редкой листвы,
Облака в засыпающей речке
Отражаются, словно плоты…
Всё исполнено тихой печали
И предчувствием грустных чудес.
Осень века. Конец и начало,
Как виденье отверстых Небес.
28.10.2000 г.
23.
Не пойте песен погребальных
Моей истерзанной стране!
Печально на сердце, печально,
Но что-то зреет в вышине.
Заря встает. Вон там, за лесом,
Уже полоска занялась.
Но тем страшнее кружат бесы,
Теряя призрачную власть.
На грани сумеречной сени
Всё непонятное – страшней,
Но день встает, стирая тени
Всеправдой солнечных лучей.
11.11.2000 г.
24.
Я в этом городе скончаюсь
И стану здешнею землей.
Друзья мои, Ярополчане,
Не торопитесь вслед за мной!
Всему свое на свете время:
Придет, - не вымолишь и дня,
Но жизни сладостное бремя
Все неподъемней для меня.
Все бесполезней пребыванье,
Все ощутимей тяжесть лет
И все короче ожиданье
Того, чему названья нет.
Что только лишь предощущаем
Как бесконечную печаль
И всеконечным нарекаем
Свое начало из начал.
Придет, охватит всеблаженством,
Угаснет боль, сгорит тоска
И микродолей совершенства
На бесконечные века
Я стану после перехода
Из мира снов в миры чудес.
А нынче снова непогода
Крушит меня, как старый лес.
Скрипят деревья вековые,
Мятутся галки на ветру
И давят мысли роковые
О скорой смерти по утру.
01.03.2001 г.
25.
Я наготы твоей не выдам
И сам смежу свои глаза,
Чтоб и случайно не увидеть!..
Но катит горькая слеза
Сквозь обомлевшие ресницы
От нестерпимого стыда…
Полыщут грозные зарницы
И приближается беда,
Какой не знали от начала
Со всех сторон и изнутри!..
Тревожно вороны кричали
До самой утренней зари
Над обесчещенным погостом,
Где лишь – репейники, да пни
И богоборческие звезды
Хрипела сумрачно: «Распни!..»
Да ветер, жесть перебирая
На жалких суетных венках,
Мешался, прахом оседая
На покорёженных крестах.
12.04.2001 г.
26.
Я со всеми готов примириться,
Только сладить с собой не могу.
Мнятся мне беспробудные лица,
Как коровьи следы на снегу.
Гонит ветер меня оголтелый
И заносит дороги за мной.
Успокой меня, Господи, Верой
И Надеждой Твоей упокой!
1977 г.
27.
Не умножайте слов напрасных!
Давным–давно отчуждены
От присносущного причастья
Лукавословные сыны.
Вопят пред запертою Дверью,
Вздымая длани к Небесам,
Не понимая и не веря
Его спасительным Словам.
Но жив Господь, и Слово – живо,
И полно горестной любви,
И над последней Божьей Нивой
Закат – как золото в крови.
2000 г.
28.
Концертное многолетствование
О, Господи!.. Россию сохрани!..
Властям и воинству
Святую мудрость даруй!..
Народ Твой от беды оборони!..
И Церкви дай несуетную славу!..
Чтоб этой славой стала наша Русь
Для всех Языков стягом осиянным!..
Да грянет Свет!.. Да сгинут боль и грусть!..
Да будет Русь вовеки Православной!
И всех Твоих, Господь, благослови
С Тобой пройти за край земного света,
И сохрани! Спаси и сохрани
Родную Русь на многи, многи лета!
20.07.2000 г.
29.
Я жизнь обочиной прошел –
Со стороны виднее.
Добра себе не приобрел,
От этого – добрее.
Добрее к добрым и ко злым,
Терпимей к неудачам,
Терпимей к отроду тупым
И нетерпимей к плачу.
Терпимей к «водам и огням»,
Спокойней к «медным трубам»…
И вот конец земного дня
Безжалостно и грубо
Подпер, подъехал, подкатил
К печальному закату
И – ни желания, ни сил,
Ни прыти, как когда-то…
Но на «обочине» моей
Опять зазеленело
И даль задумчивых полей
По-новому запела
Переплетеньем голосов,
Где каждый – наотличку,
Сливая гул колоколов
С перепелиным кличем.
Все так, все так, мои друзья,
Пора на боковую
И, слава Богу, что нельзя
Начать судьбу иную!
1971-11.02.2001 гг.
30.
Как тяжко жить без Неба на земле!..
Среди мирских забот и устремлений
Душа дождит, как туча в сентябре,
Без упованья и без сожаленья.
Без сожаленья мыслимо грехах,
Без упованья думаем о Боге,
Молитвы иссыхают на устах,
Как чахлые былинки при дороге.
Боимся мы. Боимся даже слов.
Мы даже дум боимся потаенных.
К ним дух еще покуда не готов.
Он спит еще, страстями усыпленный.
Он спит еще среди своих сует
Ему еще, покуда, не до Неба,
Как будто бы и Неба вовсе нет –
Он жаждет только радостей и хлеба.
В бессильном хрипе рвутся голоса:
Россия! Окаянная!.. Святая!..
Восстань! Восстань! Воззри на Небеса –
Уже светает. Там уже светает!
1992 г.
31.
Святая Русь!..
Как ты покойна
В своей неброской красоте!
Как затаенный вздох невольный!
О недодуманной мечте,
Полна немного состраданья
И неизбывного тепла,
И несказанным обещаньем
Звонят твои колокола.
1979 г.
32.
Мы крестим, молимся и плачем
Сиюминутной маетой
И в жажде жизнь переиначить
Творим из рая – ад земной.
Гробы, гробы летят по небу,
Плывут морями, мчат в метро,
Неусыпаемая треба,
Как бесконечный Божий гром.
Взывает к нам, осатанело
Летящим в огненное дно
И некто страшно и умело
Нас погонят помелом,
И мы летим, как пыль земная,
Не поднимая к Небу глаз,
Где наша Матерь Пресвятая,
Рыдая, молится о нас.
10.10.2001 г.
33.
Очень скоро. Совсем уже скоро
Мир изменится, как никогда.
Племя нелюдей мчится ордою,
Наполняя собой города.
Не по-людски плодящимся роем
В неприметный и яростный миг
Всеэкранно победно откроют
Потаенный, до времени, лик
Своего всецаря и владыки
И, похожие все на него,
Возгласят всеобъемлющим кликом
Лжевеликую волю его
Мало кто содрогнется от страха.
Будет петь всеземной карнавал
И помчится к Концу чертоприхом
Мир, который его ожидал.
28.11.2001 г.
34.
Моя дорога пилигрима
Не по «святым местам» лежит.
Она, неслышно и незримо,
В глубинах сердца и души
Ведет суровую работу:
То сквозь столетний бурелом.
То топкой стежкой по болотам,
А то и просто напролом,
Нескоро, но неукротимо,
В борениях с самим собой,
Ведет к Единственной Вершине
Почти невидимой тропой.
13.12.2001 г.
35.
Опять мне в ночь перевалило
За новый срок календаря.
Пурга до утра, что есть силы
За огородами мела.
Но ничего не изменилось
В моем приземистом дому,
А то, что все-таки случилось
Известно Богу одному.
Я тайны этой не поведал
И не поведаю. Зачем
Скликать кликушеские беды?
И без меня немало тем
Для их досужих пустопрений.
И пустословной болтовни.
И ты, мое стихотворенье,
Все, что случилось, сохрани,
Без знака, слова и намека,
Меж мной и Небом навсегда.
Пойдем, без страха и упрека,
И не отступим никогда
От первоистинных Писаний,
От Иисусовых Словес
Дорогой сладостных терзаний
К святыням Праведных Небес.
21.12.2001 г.
36.
Ранним утром пред тихой лампадой
Обери свою душу от снов –
Сам Господь возвестит все, что надо,
Если ты к восприятью готов
Не мечтаний, не сказок, не песен,
А бестрепетной Воли Его,
Только путь этот тяжек и тесен
И, увы, не сулит ничего,
Кроме скорби, трудов и лишений,
Одиночества и маяты,
Но наградой Богообщенья
Никогда не пресытишься ты.
Все покроет и всем удоволит.
Будет беден, но радостен быт.
Расплещи же, без страха и боли.
Свое сердце слезами молитв!
25.12.2001 г.
37.
Спокойных лиц не стало на России.
Таких, как этот вечер за окном,
Исполненный надежности и силы
Как тишина над морем иль ручьем.
Давным-давно, по мелочи растратив
Великую единственность страны,
Нашариваем грош в дырявом платье,
Самим себе и чужды и странны.
В потугах дотянуться до «америк»,
Своей земли не чуем под собой.
Пора, пора, присев на тихий берег,
Задуматься над вечную водой.
29.12.2001 г.
38.
Святая дата Рождества,
Увы, - неведома доныне.
И символичность торжества –
Бархан, кочующий в пустыне.
От безначального Конца
До бесконечного Начала
Святое таинство кольца,
Как нимбом, небо увенчало.
Зачем душе календари
С их дикой путаницей чисел.
Господь ей вечность подарил
И Рождеством своим возвысил.
08.01.2002 г.
39.
Бывало голуби слетались
В Крещенье к нам на «Иордань».
Наверно что-то с нами сталось –
Пустынно все, куда ни глянь.
Бесптично небо над кладбищем,
Лишь ворон боком промахал
Одной растрепанной ручищей
И за деревьями пропал.
Пропал и канул, будто небыль,
Боролся ветер со свечой
И сиротливо жалось небо
Под мокрой шалью штормовой.
20.01.2002 г.
40.
Мой прадед был тихим пророком:
Едва занялася гроза,
Он, молча, без слез и упреков,
Краюху в рюкзак увязал
И, кротко простившися со всеми,
Сошел с нажитого двора.
Добро раздарив по соседям
От мельницы – до топора.
- Берите! Не помните лихом!
Берите, во Имя Христа!..
За лесом завыла волчиха
И аисты снялись с гнезда.
Потом он, прощаясь с роднею,
Прошел по пяти городам
И канул рассветной порою,
Как будто не жил никогда.
Но, может быть, это мой прадед,
Когда погибал я в миру,
У Бога, Спасителя ради.
Вымаливал душу мою
От пьянства, разврата и скверны
Погибельной юной порой
И вымолил всё-же, наверно,
И нынче он будто со мной:
Так явственно я ощущаю,
Как рядом, едва не дыша,
Сомолится чья-то живая,
Родная-родная душа.
23.01.2002 г.
41.
Приехали молча забрали
И в черный рассвет увезли.
Одними глазами стенали
Те жертвы кремлевской резни.
А власть чужеглазо глядела
На беды Отчизны моей
И страшно Россия редела,
Теряя невинных детей,
Которых потом оправдали,
Слегка палачам попеняв,
А мама ночами рыдала
До самого смертного дня.
26.01.2002 г.
42.
Здесь, в лукаво затиненных водах,
Затаились в тиши омута.
Злая нежить, плетет хороводы,
На живых, наметав тенета.
Отойди! Неужели не видишь,
Что твориться с душою твоей?!
Все, что больше всего ненавидишь,
Как-то вдруг всею смрадью своей
Навалилось с навязчивой силой
И уже по рукам и ногам
Вяжут недруги дружбой постылой,
Неумело скрывая рога.
Отойди! И, покуда не поздно,
Поднимись над собою самим.
За спиною бесстрастно и грозно
Замахнулся мечем Херувим.
12.02.2002 г.
43.
Перекрестившись с легким вздохом,
Переступаю за порог
И вдруг пространно и высоко,
Без суеверий и тревог,
Раскрылось Небо предо мною
Своею сутью неземной
И первозданной тишиною
Повеял свет над головой,
И зазвучал тепло и ясно,
Без оболочки пошлых слов
Невыразимо и прекрасно
Сливаясь с музыкой миров
Еще не созданных, но зримых
В виденьях мысленных очес,
И потянулись пилигримы
Сквозь непроходный дикий лес.
Входили в Храм и исчезали,
Пройдя по солнечной тропе
И россно зайчики играли
Не на потревоженной траве.
21.02.2002 г.
44.
В миру войны долиной мира,
Как вестник Горней Тишины,
Бреду, бряцая скромной лирой,
И мира чужд и чужд войны…
Не миротворец, не воитель –
Ревнитель Истины святой
И светозарный Небожитель
Крылами веет надо мной.
08.03.2002 г.
45.
Хватило силы, слава Богу,
Уйти спокойно, как пришел!
Теперь – в последнюю дорогу,
Ну а пока, на посошок,
Напьюсь несуетной молитвы
В тиши покойного гнезда…
Пусть без меня грохочут битвы
И все на свете поезда
Пусть пролетают стороною
И не зовут меня, как встарь,
Проститься с мирной тишиною –
Я окончательно устал.
Так было некогда однажды,
Давным-давно тому назад…
Проснувшись по утру от жажды,
Я за водой спустился в сад.
Там пели птицы, пахли липы,
Гудели тучные шмели,
Веселый песик у калитки,
Как воплощение любви,
Глядел восторженно и нежно,
Виляя радостно хвостом…
Во всем царила немятежность
И старый сад, и старый дом
Манили к неге и покою,
Одолевала душу лень…
И с несказанною тоскою
Я вспоминал вчерашний день:
Гостиниц шум и гул вокзалов,
Аэропортов суету,
Качанье лодок у причалов
И бездорожья маяту,
И многолетнию бездомность,
И пустоту забот и дел,
Страстей и целей неуместность,
В которых все же уцелел
Какой то крохотной частицей
Полузаброшенной души,
И, заплатив за все сторицей,
Я, вдруг - не вдруг, но порешил
Оставить тяжкие забавы
Душегубительных страстей
И славы сладкую отравы
Сменить на зелье поскромней.
И вот тогда под отчим кровом,
Как бы придавлен тишиной,
Я понял ясно и сурово
Что сталось вскоре бы со мной!..
И вдруг заплакал, как ребенок,
Совсем, как будто ни о чем,
И ветер, нежно, как теленок,
Слезинки слизывал со щек.
25.03.2002 г.
46.
Поминуйте, чем нам гордиться?!
Что нашего в нашей судьбе?!
Ведь все, что должно совершиться,
Свершиться само по себе.
Как будто случайная прихоть,
Игра полузрячей судьбы:
Без повода –горькое лихо
И счастье – без тяжкой борьбы,
Приходят, как некая данность,
Как будто совсем без причин,
И наших страданий «случайность»,
И шрамы суровых морщин.
И светлая наша беспечность,
И злая, как ржа, суета…
Все с нами уйдет в бесконечность
И это уже – навсегда
И нечем нам с вами гордиться,
И в миг отрешенья от снов
За все мы заплатим сторицей
В обратном значении слов.
3.04.2002 г.
47.
Внучке.
Я глажу крохотные пальцы
И сердце вешним воробьем
Вдруг начинает трепыхаться,
И нежность мартовским ручьем,
Готово песнею пролиться,
И я мурлычу про себя,
И сладко щурюсь сквозь ресницы…
Так кот у зимнего огня
Мурлычет нежно и глубоко,
Совсем, как будто, ни о чем,
И горе кажется далеким,
А счастье – прямо за окном
Стоит, лишь стоит отозваться,
Да сердце настежь растворить…
Перебираю в пальцах пальцы,
Как четки утренних молитв.
12.04.2002 г.
48.
Были радости наши с тобой.
Были горести наши с тобой.
Только не было счастья с тобой.
Только не было горя с тобой.
Полутень – полусвет,
Полунет – полуда…
Ты была, или нет?..
А года, как вода,
А года, как песок,
Льются в колбах часов…
Но разлука впилась
Тяжкой пулей в висок.
25.12.1966 г. Фрунзе.
И убила навзрыд
До последнего дня.
Ты была, или нет?!.
Оказалась – была.
27.02.2001 г. Вязники
49.
Наташе.
Ты сегодня печалью приснилась.
Снилась, словно была наяву.
Тихо-тихо рядком примостилась,
К голове, приклонивши главу
И погладила, будто прощаясь,
С нежной лаской по мокрым щекам.
Что-то, видно, недоброе сталось,
Если чайки летят к берегам.
Нам уже не пройти, не проехать
Этот зыбкий, как сон, океан,
Только редкое – редкое эхо
Долетает до нас сквозь туман.
Не зову, но кручинюсь порою,
Понимая логичность того,
Что случилось с тобой и со мною,
И вернуть не могу ничего.
Да, пожалуй, что и не желаю…
И тогда я того не желал…
Глухо волны ночами рыдают,
Безнадежно стучась о причал.
Мы навеки… Навеки родные
И не наша вина, что судьбой
Неоглядные дали морские
Пролегли между мной и тобой.
Ты печалью сегодня приснилась
И, лампадой затеплив печаль,
Мы друг с другом о ней помолились
Сквозь давно невозвратную даль.
14.04.2002 г.
50.
Бреду по шаткому настилу
И – гулкий сумрак подо мной,
И грозный ветер, что есть силы,
Ревет над самой головой.
Ни вспоможенья, ни опоры
И дом мой духом обнищал –
Одни пустые разговоры
О жалких лавочных вещах. –
Кто – с кем, когда, кому и сколько,
И что на торжищах – почем…
И я живу еще, поскольку
Судьбой на это обречен.
И не с кем душу окровавить
Об эту тягостную боль!..
Какая страшная забава –
Жить, ограниченным избой
В глухой задрипанной деревне,
Где все враждебно всем и вся,
Где можно все, что лицемерно
И все, что искренно – нельзя.
Нельзя публично и не надо,
Зачем метаться на юру!..
Есть вековечная отрада
Пустынножительства в миру!
В миру. Над миром. Не от мира.
Не порывая. Не роднясь.
За мановенье до секиры
Душой на Праздник возносясь.
19.04.2002 г.
51.
На меже между жизнью и смертью
Очень странно и радостно жить.
Уцелевшим в земной круговерти
Не пристало бы вроде любить
Все, что так, не жалеючи, било
И мочалило злой маятой…
Сколько - ж надобно радостной силы,
Чтоб, живя, не расстаться с душой.
11.08.2002 г.
52.
К нам на праздник июлем медвяным,
Лишь затихнут в садах соловьи,
Пол – страны собирает Фатьянов
Под заветные песни свои.
Небеса перепоены синью,
Солнце жаркое полымя льет
И поет корневая Россия,
Будто снова в атаку встает.
Полны светлой, веселой отваги
И щемящей до слез, красоты,
Эти песни полыщут, как стяги,
Нашей правды, судьбы и мечты.
В голубином безбрежном просторе
Хороводами птицы кружат.
И взмывает в стотысячном хоре
Вознесенная песней душа.
26.06.2002 г.
53.
Уже на жизненном пределе,
Когда и сил, казалось – нет,
В конце тягучего тоннеля
Забрезжил вдруг неясный свет.
Но сердце сумрачно вещает,
И страха мне не заглушить,
Что это пещь во тьме зияет,
Грозя погибелью души.
27.07.2002 г.
54.
Печаль накатила нежданно:
Приснилось отчаянье мне.
Все было темно и туманно
В том жутком и сумрачном сне.
Приснилась глубокая старость,
Безлюдье глухих вечеров,
Сердечная снилась усталость,
Бесцельная смена годов.
Тягучих, как будто столетья,
Бредущие кромкой кольца,
Бессловная жуть междометий
И горькая жажда конца.
Желание смерти приснилось,
Как жажда нездешней любви
И что-то веселое билось
В разжиженной жизнью крови.
04.08.2002 г.
55.
Я не испачкался в власти
Ни кумачем, ни куличем –
Святое дело неучастья
Всему на свете предпочел.
Стремленье к Истине дороже
Любоначальной маяты,
Где все, как ветер, ненадежно
И полно жалкой суеты
Вокруг нелепостей и бреден
В сиюминутности задач,
Где жалкий быт сплетен из сплетен,
Душегубительных «удач»,
Бесславной славы и позора
Пред Вековечностью святой
И Небеса живым укором
Плывут бесстрастно над землей.
16.08.2002 г.
56.
Вещественное рушится, как небыль
И лозунги ветшают, как хламье,
А вечно только «призрачное» Небо
В святом лицеприятии своем
К таким неосязательным предметам,
Как тонкая гармония души.
Высокая молитвенность поэтов.
Рожденная в предутренней тиши,
Исполненная света и печали
Нездешних душезрительных миров –
Как звуки сфер Пасхальными ночами,
Иль – возложенье Царственных Даров.
04.09.2002 г.
57.
Великим Постом 1964 года я впервые переступил порог Православного (Воскресенского) храма в г. Фрунзе. Впервые попал на спевку правого клироса и сразу же запел со всеми как должно. Сразу же получил соло.
Некрещеный, неверующий, невоцерковленный, ничего не знающий, запел так, будто пел всегда. И, дай Бог, чтобы – навсегда.
Тот день был слякотный, но светлый
И вечер был пригож и тих,
И в переулке неприметном
Звучал таинственный мотив
Какой – то песни неизвестной…
И было жутко и тепло,
И чья – то тень за занавеской…
И нимб над сумрачным челом…
Как в полусне, в полусознаньи,
Сам – по себе, не чуя ног,
Влекомый силой несказанной,
Перешагнув через порог,
Я очутился в темной зале,
Полунаполненной людьми,
Где чудно запахи витали
Медвяных летних луговин…
Там пахло медом и печалью
Недавно скошенной травы
И пенье дивное звучало
Из недр нездешней синевы,
Что наплывала образами
Полугрозя, полуманя…
Живыми теплыми глазами
Глядели лики на меня.
И я запел, как пелось в детстве,
Самозабвенно и легко,
И полилось святое действо,
И я, напевами влеком,
Навеки канул в этом море,
И растворился без следа…
На счастье, или же на горе,
Плыву, неведомо куда,
Но все – ж плыву среди развалин
Полупогасших маяков
И скоро, видимо, причалю
Под тихий стон колоколов.
13.09.2002 г.
58.
Слишком суетны и суетливы
Наши службы по Праздничным дням.
Отстраненно, конечно, - красивы,
Но когда переполненный храм,
Непотребным дыша перегаром,
Гомонит, как столичный вокзал
И служители, как на пожаре,
Вопиют в этот «птичий базар»,
Имитируя радость и счастье,
С неизбывною скукой в глазах,
Ничему в Небесах не причастны,
То молитвы немеют в устах.
Но потом, когда схлынут «чужие»,
В предрассветной, заветной тиши,
Словно волны всплывают златые
Из глубин потрясенной души.
В этот радостный час мироносиц
Будто Ангелы сходят с Небес,
Просветляется вешняя просинь
И зарею подсвеченный крест,
Расцветает лазоревым цветом,
Пробуждаются птицы в садах
И играют веселые светы
В воскрешенных зарей Небесах.
17.04.2002 г.
18.09.2002 г. Принят в московскую городскую организацию Союза писателей России.
59.
Кто не знает, едва ли поверит
Как мучителен путь к Небесам!..
Сколько сбывшихся жутких поверий
При неверьи Святым чудесам!..
И какой нескончаемый ужас
Наводили Кресты на меня!..
Страх терзал изнутри и снаружи
В грозных бликах живого огня,
Что воочию с гулом метался
Под ногами по жухлой траве
И с шипеньем змеиным лизался,
Словно злобная сука, ко мне,
Норовя укусить втихомолку
Исходя ядовитой слюной,
И похмельные черные волки
Голосили в ночи надо мной.
Гулким ужасом полнись ночи,
Дни тянулись промозглой чредой
И вселенской беды средоточьем
Черный месяц зиял надо мной.
25.04.2002 г.
60.
Остохренело суетиться
С башкой, повернутой назад!
Никак страна не устоится
От наших сумеречных дат!
Пусть в нети канет все, что было!
Нам новых дел – невпроворот,
А мы все ходим на могилы,
Как будто нет иных забот,
Как ворошить вчерашний пепел
И разгребать вчерашний снег…
Зарю поет весенний петел
И всем селом, ему вослед,
Поет, что даже петь не может,
И этой музыкой живой
Растормошен и растреножен
Рассвет вскипает над землей.
09.10.2002 г.
61.
Не знаю большей радости, чем эта.
Когда святой порою заревой
Стою на самом краешке рассветном
И говорю молитвенно с тобой
Под нежный шепот предрассветных сосен
И тихий шелест утренней волны,
Без состраданья, спора или просьбы,
Внимая Зовам Горней Тишины.
Я силу Их вбираю через трепет,
Скользящий по воздетым к Ним рукам
И речь моя, как нежный детский лепет,
Беспомощно простертый к Небесам,
Летит, летит, бесхитростно и страстно,
Как ветром вознесенная волна,
И все вокруг покойно и прекрасно,
Как Горная Святая Тишина,
Исполненная Веры и Надежды,
И несказанной первопростоты,
И, влагой переполненные вежды,
Смежает свет нездешней чистоты.
15.10.03 г.
62.
Благодарю Тебя, мой Боже,
За ясность дум перед концом!
Как все нелепо и ничтожно,
Что вне Отца и не с Отцом!
Какая суетная низость –
Телесный плен. Но плен души,
Будь он и выряженным в ризы,
Увит шелками и расшит
Осьмиконечными крестами
В своем смиреньи показном,
Ничтожен перед домотканой
Святой и ясной простотой
Твоих Словес Непроходящих.
Ты Сам глаголал наперед:
«Кто в Боге Истину обрящет,
Тот с Ней свободу обретет».
Благодарю Тебя, мой Боже
За смелость зрелости седой!..
Но гложат, гложат, гложат, гложат
Сомненья сутемью ночной!..
И никуда от них не деться, -
Зови на помощь, не зови…
Так с беспощадностью младенства
Ты нас пытаешь о любви.
20.10.2002 г.
63.
Я уже не бранюсь и не спорю.
Мне, поверьте, - уже недосуг.
Очень скоро. Совсем уже скоро
И теперь уже вовсе не вдруг,
А естественно, мирно и свято
Подойдет и закроет глаза
Мой сопутственник светокрылатый,
И, быть может, скатится слеза
От последней нечаянной боли,
Но, без всякой тоски о былом,
Возлетит моя песня на Волю,
И растает земля под крылом.
Закопайте. А лучше – сожгите,
Без никчемных и суетных слов,
А золу над рекой отрясите
И забудьте под шелест лесов.
23.10.2002 г.
64.
Памяти митрополита Иоанна Снычева.
Как горестно свершается Писанье
И время уплотняется бедой!
Мы глушим, глушим тяжкие стенанья
Развратом, ложью, злобой и вином.
Бьем зеркала и души бьем о камень,
Чтоб не видать ни совести, ни лиц,
Трясущимися, жалкими руками
В самих себя стреляем из бойниц.
Хамье, глумясь, камлает у Распятий,
Приладив к ним торгашеский кошель…
Сбываются, сбываются заклятья
Метет, метет последняя метель,
Выстуживая Милость в нас и Совесть,
И выметая Веру и Любовь,
Дописывает горестную повесть,
Макая пальцы в праведную кровь.
Мечети, кирхи, церкви, синагоги
Взывают к Небу, каждый – о своем.
Со дна Днепра языческие «боги»
Всплывают, слепо пялясь в окоем,
И бесы воют песни роковые,
Лукаво поменяв ударный слог,
И кычет, кычет нерусь над Россией,
Предвосхищая падаль вдоль дорог.
А пастырь спит под тяжкою плитою,
Отпетый потаенно, словно тать,
Но мнится мне за снежной пеленою
Святая, неколеблемая рать,
Что, наполняясь силой неземною,
Во имя Веры, правды и Христа,
Уже вздымает знамя над страною
Под всепобедным знаменьем Креста.
1995 г.
Я сжег сей стих тотчас по написаньи,
Но через годы он вернулся вновь,
Как некое забытое преданье,
Когда в Москве опять пролилась кровь.
В «хороших» немцев до сих пор не верю.
Не верю и заморским «землякам»
Вдоль всей России сломанные двери
Ведут к московским проходным дворам
И вот среди расхристанной столицы
Чужая несусветная орда
Моих детей при мне взорвать грозится!..
Дошли, кажись, до точки, господа?!
Что делать? Все мы знаем что нам делать:
Решиться нужно раз и навсегда
И выслать их в родимые пределы,
И чтобы мышь, не то чтобы беда
Не проскользнула, как сквозь меч эдемский,
Вращающийся огненной стеной!..
И пусть живут! Под феской, так под феской –
Какое дело нам до них с тобой!
Другая кровь. Другой язык и вера,
И весь уклад не нашенских основ…
Нарезать им на выдел по наделу
И – с Богом, брат! И двери – на засов!
25.10.2002 г.
Дубровки, «Норд-ост»
65.
Что ты смотришь окрест, да поодаль?
Все – в тебе, только душу открой!
Там такие могучие воды,
Что полмира напоишь собой,
Если… В том – то и дело, что «если»...
Вянет жизнь на твоих берегах
И твои лицемерные песни –
Словно тина в пустых не водах.
02.11.2002 г.
66.
Сколько раз вырывало с корнями
Наши роды из отчих земель…
Зарастали поля сорняками,
Заметала дороги метель,
Раскидав нас по чуждым просторам,
Ну а мы прорастали тишком
Без злобы, без слезы, без укора,
А потом в эту землю сойдем,
Примирившись со всеми навеки,
Все земное простив землякам,
И бессонные звездные реки
Унесут нас к иным берегам.
09.11.2002 г.
67.
Никто ко Христу не приходит
По собственной воле своей –
Нас Ангел судьбою приводит
Под кроткие своды церквей.
И каждому место готово.
И каждый – на строгом счету.
И каждому – Чаша и Слово.
И каждой Душе – по Кресту.
09.12.2002 г. 05.55 – 06.04
68.
Ведомые Богом поэты,
Скитаясь по бренной земле,
Как вестники горного света,
Свой путь направляют во мгле
Уже ощутимых потемок
Грядущей безрадостной тьмы,
Все время бредут по подъему
В снегах вековечной зимы.
А рядом – бенгальские свечи,
Бессмысленный гомон толпы,
Натужно – веселые речи
И, солнце застлавшая пыль
От жутких звериных ристалищ
Где все, даже жизнь, - нипочем,
Где взоры и речи из стали,
Разящие будто мечем.
Безжалостно – жалкое время
Пирует над нашей страной,
А мы, наваливши беремя
На рамена, кротко несем
Свое и, по - силам, - чужое
К сиянью нездешних вершин.
Гоморра гремит за спиною
Содомством сплошных именин.
15.11.2002 г.
69.
Недавно Бог во гневе кротком
Прошелся огненной метлой
По нашей памяти короткой
И смел бестрепетной Рукой
Лукавство набожности мнимой
И начал с «чистого листа»,
Но вновь над русскою равниной
«Кумирни» высятся в крестах,
В которых таинства бессловны
И немолитвены слова,
Где все – примерно и условно,
Как при гаданьи на бобах.
Хочу писать о «новой славе»,
Благих и мирных временах,
Но пышет заревом кровавым
Рассвет на новых куполах.
Кресты слетают под громами
И плачут лики образов
Неутолимыми слезами
Забытых всеми горьких вдов.
И омертвело Божье Слово
В безверных каменных устах,
И вновь вздымаются сурово
Виденья бедствий в Небесах.
22.11.2002 г.
70.
Что бы ни было, - пой и молебствуй!
Бог не терпит молчанья церквей.
Пусть прольется святое демество
На бесплодье российских полей,
Зарастающих дикой травой,
Словно души – бурьяном попсы.
Пой, покуда еще над тобой
Не провыли соседские псы,
Услыхавши провидческим ухом
Твой последний натуженный вздох…
Над порухой, над горькой разрухой,
Что послал в испытание Бог,
Что бы ни было, - пой и молебствуй
Всем запретам и злу вопреки,
И твои богоданные песни
Примут воды вселенской реки.
Побаюкают тихо и нежно
И вольют в мировой океан.
Все, что есть в них: и боль, и мятежность,
И любовь, и томление ран –
Все сольется в едином звучаньи,
Кроме злобы и суетной лжи…
Пой, себе и другим в назиданье
В божьем страхе за вечную жизнь.
Не твое – этот дар неуемный,
Не держи его в шорах ума
Лучше – стоптанный посох бездомный,
Лучше – нищенская сума,
Чем лукавая сытость молчанья
Безглагольных раскормленных сов.
И слова твои вспыхнут свечами
В бездорожье грядущих эпох.
26.11.2002 г.
СНЫ ПИЛИГРИМА
71.
Мороз слабел. Слегка вьюжило.
Гуленил ветер верховой.
И свежим снегом припушило
Тропу к церквушке вековой.
Калитка тихо отворилась
Сама собою. Ни души…
- Ну?.. Что опять с тобой случилось? –
Спросило нечто из тиши.
- Да ничего… Но тянет что-то
По бесприютным вечерам
От зимней скуки беззаботной
В ваш потаенный тихий храм…
- Входи, коль так!.. плотнее двери
Прикрой от ветра за собой!..
Вхожу. И тут же недоверье
Вскипает мутною волной.
Откуда здесь такая радость,
Такая искренность в глазах?..
Ужель и мне в притворстве надо
Сарказм улыбить на устах?!.
- Присядь, сынок. Сперва разденься
И – вот сюда, поближе к нам…
Ты в самый раз попал к трапезе,
Давай с тобою пополам,
Что Бог послал, разделим братски
И подкрепим маненько плоть,
Чтоб с ней за службой не ругаться…
И хлебный мякишный ломоть
В пригоршнях бережных и строгих
Мне протянул седой старик,
И сердце съежилось убого,
И подступил к гортани крик
Неуправляемый и страстный.
Как смертный, или родовой,
И по – над чашей рук причастных
Забрезжил отсвет неземной,
И этом свете немятежном
Уже не хлеб лежал простой,
А, как в потире белоснежном,
Сияя кроткой чистотой,
Светился облик несказанный,
И в той нездешней тишине,
Непредсказуемо и странно,
Христос приблизился ко мне.
Слегка коснулся губ губами
И все округ обволокло
Весны пасхальными волнами,
И благовонное тепло
Вошло и тихо примостилось
На самом краешк души,
И сердце горестно разбилось,
Легонько тенькнувши в тиши.
И отогрелось. И запело
Какой-то благостный канон,
И над Землей осатанелой
Разлился благовестный звон.
06.12.2002 г.
72.
Наши речи мертвы.
Наши взоры, выстрел, опасны.
Ни на жизнь, а на смерть
Мы живем на поруганной нами земле,
Даже сами к себе,
Как к чужим по судьбе, безучастны
В этой жуткой, как мрак,
Равнодушной к жадной войне.
Все уже – нипочем.
Мы, как бесы, страшны и бесстрашны.
Ни святого угла.
Ни святой безоглядной судьбы.
Отцветает страна
Для последнего жуткого брашна,
В неоплаканный мрак
Опуская бесстрастно гробы.
08.12.2002 г.
73.
Благодарю Тебя, мой Боже,
За тихий, мирный сон ночной!
И не остави, еще можно,
На день грядущий трудовой!
Наставь на добрые деянья!
Обереги от дел худых!
Прости дерзанья и терзанья, -
Не отведи очей Твоих!
Веди к себе Твоей Тропою!
Восставь, когда не хватит сил!
И, чтобы ни было со мною, -
Прости, помилуй и спаси!
10.12.2002 г. 05.45 – 06.11
74.
Как хорошо, что ты пришла
На обессилевшем закате,
Когда печальна и нежна,
Но безнадежно виновата
Моя осенняя тоска
По вешним трепетным признаньям
И ввысь воздетая рука,
Воздета мною в знак прощенья.
Как тихий отсвет над рекой,
Без сожаления и гнева,
Я жизнь мою распел с тобой
Скупым демественным распевом.
24.12.2002 г.
75.
Дано – пиши, но не свирепствуй
Разоблачительным пером.
Пройдет неопытное детство
И что останется потом
В полузаброшенной пустыне
Твоей озлобленной души?..
Неразорвавшиеся мины
И страх, таящийся в тиши
Полуразрушенных строений,
Где волки бродят по ночам,
Да горечь поздних сожалений
И негасимая печаль
По человечьему участью?..
Но есть другая сторона,
Другое горькое несчастье –
Неутолимая война
Детей греха с сынами света
Что тяжко бьются наповал
За нас, изгоев беспросветных,
И кто однажды спасовал,
Тому когда нибудь придется
Припомнить грозные слова,
Что Бог молчаньем предается
И равнодушием ума.
26.12.2002 г.
76.
Я причастился, как обычно,
И сел у печки отдохнуть,
И кот напружился привычно,
Чтоб сигануть ко мне на грудь,
Но что-то вдруг остановило
Его уже в полупрыжке
И словно мягко придавило,
Как прут течением в реке.
Он ощетинился, и уши
Прижал в испуге, как траву,
И что-то слушал, слушал, слушал
И что-то видел наяву.
Глядел на нечто, не мигая,
Ко мне за правое плечо
И извивался, уползая,
Шипя, как кобра под мечем.
24.12.2002 г.
77.
Как беспощадны женщины и дети
При всей бескостной трепетности рук!
Так, видно, и во всем на белом свете –
Чем тоньше плоть, тем злей и тверже дух.
Неопытный в сраженьях и увечьях,
Он жалости не выдает к другим.
Незрелость душ всегда бесчеловечна,
В особенности – к близким и родным,
Которые пред ними беззащитны
Привязанностью любящей души.
Кипит нечеловеческая битва…
И это жизнь?! Как ни печально, - жизнь.
31.12.2002 г.
78.
Святых в богатстве не бывает,
Хоть пол Европы задари.
Какая заповедь простая:
Не о-дари, а раз-дари.
«Раздай неправдой нажитое
И шествуй в нищенстве за мной».
На кратком жизненном постое
Ясней с сумой полупустой
Воспринимаются доктрины
Святых Евангельских Письмен…
Еще полшага до Вершины –
И перевал преодолен.
И оглядевши дольний сумрак
Осенней пламенной зарей,
Благослови святое утро
И помолись за мир земной!
08.01.2003 г.
79.
Благослови любимых женщин
В конце житейского пути,
Что вспоминаются, как прежде,
С неясной нежностью в груди.
Что делать?.. все уже прожито
И прожитого не вернуть,
Но не забыты, не забыты
С кем коротал я долгий путь.
Что согревали и дарили
Дарами грешности земной
И что навеки озарили
Воспоминальной маетой.
Я с благодарною печалью
На каждый день их помяну
И пред горящими свечами
В воспоминаньях утону.
09.01.2003 г. 05.45 – 06.15
80.
Я отдал дань так многому на свете!..
Но, право, не жалею ни о чем,
И если мне и есть за что ответить,..
Да есть, конечно!.. Главное не в том,
Чтоб не грешить… Грешил напропалую,
Не ведая особого греха
В том, что отведал плотно и вживую
От общего земного пирога,
Но страшно мне додумать напоследок
Про то, что есть, до горестных глубин
И сделать шаг, хотя бы и последний,
К седому одиночеству вершин.
10.01.2003 г. 05.50 – 06.10
81.
Мы возвращаемся с концерта.
Ты полудремлешь на плече.
И пахнет мягкою конфеткой
Твой ротик в месяца луче.
Ты улыбнешься чему-то
И дышишь нежно и легко,
И мы с тобой ежеминутно,
Вначале, так, не глубоко
Слегка касаемся губами
То – глаз, то – щек, то – языка…
Бог знает, что ищу руками
И Ты потворствуешь рукам…
Все откровеннее истома
Сливает жаркие тела…
И не дожить уже до дома –
Такая немочь налегла
На эту полночь и дорогу!..
Но вот заныли тормоза,
Автобус дернулся и дрогнул,
И свет ударил по глазам.
Желаем наспех «доброй ночи»
Своим коллегам и друзьям,
И «на лету» почти, что в клочьях
Одежду рвем, как старый хлам,
И – на пол, в кресло, на диваны –
Куда попало, на ходу
Швыряем, и изнемогая,
Ныряем в радость, как в беду.
11.01.2003 г. 05.50 -.06.20
82.
Грешили мы, не ведая греха.
Любили мы светло и беспечально.
И у кого поднялась бы рука
Разрушить этот праздник безначальный
И бесконечный, словно Небеса,
Где все живет, меняясь поминутно,
Но низменно, как твоя краса,
Желанная от утра и до утра.
Любимая! Как страшно развело
То, что меж нас нежданно прокатило!..
Убило и навеки улеглось
В отверстую суглинную могилу.
Но мне Любви во веки не избыть –
Живу с тех пор одним воспоминаньем.
О, если б можно было воскресить
Твои самозабвенные лобзанья!..
Но замолчи, как ты молчал до днесь –
Пусть сокровенным будет поминанье.
Вон там, иль там, в созвездиях Небес
Ты ждешь моих истерзанных признаний.
Недолог срок. Его не тороплю,
Молясь пред негасимою лампадой,
И, может быть, я снова намолю
Любовь твою, как вечную награду.
12.01.2003 г. 05.20 – 06.20
83.
Жил человек. Ну, жил и жил… как не жил.
Всегда – «в струе», не тратя лишних сил.
Но в храме даже праздниками не был
И знай себе, по улицам кружил,
Нагуливая сон по-стариковски
Со стайкою бормочущих подруг…
А храм стоял не где-то за погостом,
Худой ходьбы в минутах трех, иль двух.
Но не ходил, суди его Создатель,
Не принял ни причастья, ни молитв,
Но поп-сосед, корысти, что ли ради,
Кадил над ним, когда последний крик
Он испустил… Читал и панихидил,
И в храм зачем-то утром приволок,
А тот лежал и будто бы в обиде
Глядел сквозь веки в чуждый потолок.
Его отпели, путано и странно,
В присутствии сторонних и родни,
Которые, как будто чужестранцы,
Стояли, ни слезы не уронив.
Мы «мечем бисер Веры на попранье»,
Не разбирая: в лад, или не в лад…
На дальних полках праздное Писанье
Пылится, как музейный экспонат.
13.01.2003 г. 05.40 – 06.25
84.
Меняется полюс магнитный.
Где север?.. Где запад?.. Где юг?..
Негрозно. Неслышно. Невидно,
Но гнезд уже птицы не вьют
На прежних привычных стоянках,
В испуге кружа над землей,
Растерянно ищут останки
Гнездовий своих за рекой.
Но сбиты их ориентиры
Внезапным движеньем Небес –
Меняется время над миром
В единый Вселенский присест,
Которому – сотни столетий
И наш полусотенный век
Никто второпях не заметит,
Начав сокрушительный бег
По неким нездешним пространствам,
Вращая, как мяч в быстрине,
И Некто, умело – бесстрастный
Парит в огневой Вышине.
14.01.2003 г. 05.50 – 06.23
85.
Все больше слов. Все меньше веры
Его Спасательным Словам.
Уже давно полубезверье
Царит в неприбранных умах,
Где перепутав изначально
Все повернув едваль не вспять,
Кривясь улыбкою изгальной,
На Слово тяжкую печать,
Как на помеху, наложили
И забросали второпях
Словами жалкого бессилья…
Но разве суть в одних словах?
Душа, открытая дыханью
Святых Божественных Небес,
Черпает солнечное знанье,
Как воду, - вовсе без словес.
Господь сказал, что Царство Света
Внутри живет душой живой
И даже ночью беспросветной
Сияет яркою звездой.
И в этом свете безначальном
Не утаится ничего.
Не загаси его случайно
Неправдой сердца своего.
25.01.2003 г.
86.
- Моли