 |
|
Одновременное исчезновение
Кратчайшая дорога от фирмы, в которой работает Анке, до их дома - от силы километр.
Быстрым шагом вдоль парка она проделывает этот путь минут за пятнадцать, не больше.
В тот майский день, три года назад, она, как всегда, вышла ровно в три часа. Все
коллеги знали, что Анке, что бы ни случилось, уходит ровно в три. Обычно она не
сворачивала в парк, чтобы попасть домой как можно раньше. Но в тот день в виде
исключения свернула. Хотела устроить ему сюрприз и вернуться с букетом сирени. Для них
май и сирень имели особое значение.
Когда он пришел к родителям просить ее руки, то принес матери белую сирень. Сей
час, когда она покупает календарь на следующий год, уже в магазине вырывает страницу с
пятым месяцем...
Они познакомились на пляже в Хорватии, где она проводила каникулы с родителями.
Он был инструктором по дайвингу и приехал с институтским клубом из Берлина. Красивый,
атлетически сложенный, всегда с улыбкой на лице. Это был даже не курортный флирт. Одна
обыкновенная вечерняя прогулка. Через две недели после возвращения он позвонил.
Спросил, не хочет ли она вечером с ним встретиться. Она согласилась. Думала, он во
Франкфурте. Оказалось, он специально приехал на эту встречу из Берлина. Через десять
месяцев принес ее матери белую сирень...
Два года спустя во время отпуска в Словакии он упал с дельтаплана на скалы. Тогда
они переехали в квартиру рядом с парком. Выбрали это место, потому что дом стоял
неподалеку от ее работы и квартира была приспособлена для передвижения в инвалидной
коляске. Кроме того, он уверял, что за время реабилитации так натренирует руки, что сможет
самостоятельно, без ее помощи, выезжать в парк.
Этим он усыпил ее бдительность. Обманул ее. Может быть, она неправильно
воспринимала его депрессию и отрешенность. Может быть, слишком мало сигналов
замечала, когда он говорил о своей ненужности и отсутствии какого-либо смысла в
пробуждениях по утрам. Может быть, слишком редко повторяла ему, что всегда больше
всего любила его голову. И что всегда будет любить, потому что никто никогда не целовал
ее так, как он. Может быть, ей нужно было чаше раздеваться перед ним и подставлять грудь
и низ живота для поцелуев.
Она должна была заметить, что уже год он не плакал и не проклинал Бога, а часами
сидел в своей комнате с закрытыми жалюзи. Может быть, он давно предупреждал о своем
решении, а она, каждый день занятая уходом за ним и его реабилитацией, не сумела этого
понять. Может быть...
Сейчас Анке знает, что он постоянно тренировал мышцы рук, чтобы хватило сил
совершить самоубийство. Когда в тот день она вернулась из парка, он был уже мертв. Он не
хотел испачкать кровью ковер, поэтому разложил большое купальное полотенце и в коляске
заехал на него. На столе оставил кассету с прощальным письмом. Он смог перерезать
бритвой вены, но руки слушались его недостаточно хорошо, чтобы написать письмо. Рядом с
кассетой лежали аккуратно сложенные документы. Оригинал ипотеки на квартиру,
завещание, доверенности на банковские счета, свидетельство о рождении, страховой полис.
Даже сейчас, спустя столько лет, больнее всего ей вспоминать это чудовищное зрелище —
бумаги на столике около инвалидной коляски. Нельзя было так поступать! Нельзя было
уходить по заранее обдуманному плану. Даже если она не заслужила жизни с ним, то по
крайней мере заслужила иной его смерти...
Для нее его самоубийство было равносильно аннигиляции. При аннигиляции всегда
исчезают два существа.
В Германии каждые сорок минут кто-нибудь лишает себя жизни. Для людей в
возрастном диапазоне от пятнадцати до тридцати пяти «самоубийство» — вторая после
дорожно-транспортных происшествии причина, записанная в свидетельстве о смерти. В мае,
когда мир пробуждается к жизни из летаргии, счастье других становится невыносимым. В
этом солнечном месяце самоубийство совершают гораздо больше людей, чем в сумрачном
ноябре. Редко случается, что умирает только один человек.
Может быть, если бы это был не май и не цвела бы эта проклятая сирень, она успела бы
вернуться? Может быть...
День матери
Он оставляет машину на маленькой асфальтированной стоянке возле метро и идет
боковыми улочками к их дому. Покупает газету и банку кока-колы в киоске напротив и
останавливается за живой изгородью, окружающей площадку перед деревянным киоском.
Он приезжает сюда каждую среду около четырех. В этом году девочки возвращаются из
школы вместе именно в среду. Он видит их уже на повороте, около ресторана. Откладывает
газету, прячется за живую изгородь и смотрит на них. Мартуся всегда идет чуть поотстав, по
краю тротуара, слегка наклонившись вперед, чтобы уравновесить тяжелый ранец. Агнешка
обычно шествует впереди, часто замедляя шаг и заглядывая через забор в сад соседней с их
домом виллы. Они останавливаются у ворот, ведущих к вилле. Агнешка достает из ранца
пакетик с сухим кошачьим кормом и маленькой ручкой запихивает гостинец между прутьев.
В эту минуту девочки так близко, что он может хорошо рассмотреть их лица. Иногда они
идут, держась за руки. Прячась за живой изгородью, он отворачивается, чтобы мужчины,
пьющие пиво у киоска, не увидели, что он плачет. Вскоре девочки исчезают за поворотом.
Тогда он закуривает и медленно идет к машине. Они поженились в Польше. По любви. Были
тогда еще студентами. Одиннадцать лет назад, после того как она нашла на чердаке в Доме
своей бабки в Грудзёндзе какие-то бумаги с немецкими печатями, переехали в Гамбург. Он
согласился только потому, что она так хотела. Они окончили курсы немец кого, но тут
оказалось, что несколько лет обучения в Польше засчитают только ей. Она поступила в
университет, а он научился клеить обои, ремонтировать ванные и красить стены. Когда
родилась Мартуся он ночами носил ее на руках, если у нее болел животик, ходил с ней по
врачам, только он знал, какие ей нужны прививки. Если бы у него была грудь, он бы ее
кормил, лишь бы не будить измученную учебой мать. Стал готовить детскую еду, знал, какие
памперсы лучше защищают кожу от влаги и какие сказки надо рассказывать четырехлетке.
После рождения Агнешки жена сказала ему, что на немецком рынке труда ценятся только
биологи со степенью. Он поверил. Она готовилась к экзаменам, а он одевал Мартусю и
вывозил коляску с Агнешкой на соседнюю детскую площадку, чтобы дети не мешали матери
сосредоточиться в тишине.
Она все лучше говорила по-немецки. Он, с испачканными краской руками, все хуже
вписывался в компанию, которую она приглашала на свой день рождения. Когда он впервые
отвел Мартусю в школу, она не смогла с ними пойти: именно в этот день она получала
кандидатский диплом.
Она начала работать. Он забирал Агнешку из детского сада, ходил на родительские
собрания в Мартусину школу. «Во время испытательного срока надо себя показать», -
говорила жена, когда вечерами все позже возвращалась домой.
Два года назад, за неделю до Сочельника, она вернулась ночью с вечеринки,
организованной фирмой, где работала, разбудила его и сказала, что не любит и они друг
другу не подходят. Утром он собрал вещи и переехал в квартиру, которую ремонтировал.
Спал, постелив пальто на бетонный пол. В Сочельник напился и осколком бутылки из-
под полки хотел перерезать себе вены. Утром, в первый день праздников, еще не протрезвев,
поехал домой. Просил, чтобы она разрешила ему вернуться. Кричал. Ругался. Бил ногами в
дверь. Она не пустила его в квартиру. Подарки для Мартуси и Агнешки оставил у порога.
Соседи вызвали полицию. Через два месяца он получил повестку в суд. Суд разрешил ему
видеться с детьми раз в две недели. По субботам между 17.30 и 19.30. Его обязали найти
постоянную работу, чтобы он мог «решить проблему алиментов, от чего будет зависеть, как
часто он сможет видеть детей».
Он не выдерживает две недели. Когда напьется, не может выдержать и двух часов и
тогда идет к их дому и смотрит на окна. В следующую среду - День матери. Он купит де-
вочкам цветы. Для их мамы.
Как каждый год.
Три (разных) цвета
ФИОЛЕТОВЫЙ. Ночью, когда в Рочестере замирает уличное движение, слышен шум
Ниагарского водопада.
Шестилетний мальчик жил в Рочестере с родителями и сестренкой. Девочка родилась
очень больной. Ей было три года, когда родители спросили мальчика, мог бы он отдан, ей
«кровь, без которой она не сможет дальше жить». Мапьчик согласился, не раздумывая. Через
несколько дней врачи университетской клиники провели прямую трансфузию. Мальчик
лежал рядом с сестренкой, и из его вены переливали кровь в ее вену.
В какой-то момент, когда мальчику показалось, что трансфузия длится очень уж долго,
он спросил врача: «Так умирают?». Врач, наблюдавший за процедурой, не знал, что
ответить. После короткого разговора с мальчиком стало ясно, что тот не понял родителей.
Думал, что должен отдать нею свою кровь и умереть, чтобы могла жить его сестра.
Я не в силах преодолеть страх, когда спрашиваю себя, смогли бы сделать нечто
подобное. Бывает, настоящая любовь проявляется только тогда, когда не все до конца
понимаешь...
ЗЕЛЕНЫЙ. Он был учителем. Она - его ученицей. Они полюбили друг друга. Из его
квартиры в Гарлеме поехали на роликах расписываться в нью-йоркскую ратушу, в Нижний
Манхэттен. Ему тогда было двадцать восемь, ей пятнадцать. Шел 1913 год. Он -
одиннадцатый ребенок негритянки, она - родившаяся в России дочь русских эмигрантов. Он
оказался необычайно талантливым. Написал «Историю философии», было распродано 20
миллионов экземпляров. Его звали Уилл Дюран. Его жену - Ариэль. Они поставили перед
собой огромную задачу - написать «Историю мировой культуры». Со дня свадьбы не
провели порознь ни одного дня и ни одной ночи. После пятидесяти лет совместной жизни
могли говорить друг с другом, как на первом свидании. В 1977 году президент Форд
наградил их высшей литературной премией США. Она тогда сказала: «Всем, чего я достигла
в жизни, я обязана моему учителю, другу и мужу».
Он добавил: «Бог подарил мне ее и воздух, чтобы дышать».
В 1981 году Уиллу Дюрану предстояла операция. Неделями он лежал в отделении
интенсивной терапии. А дома, в нескольких кварталах от больницы, умерла его
восьмидесятитрехлетняя жена. Медсестры и врачи скрывали это от него. Через одиннадцать
дней после смерти жены Уилл Дюран сам отключил кислородный аппарат...
В кислородном аппарате - только воздух, чтобы дышать.
ЧЕРНЫЙ. Отец мальчика - один из самых успешных хирургов Германии. Владелец
пяти домов и четырех медицинских кабинетов во Франкфурте, он так богат, что регулярно
летает на Маврикий играть в гольф. Отношения у отца с матерью мальчика не складывались,
через какое-то время она перестала интересовать его как женщина, и он ушел к молодой
медсестре. Сын был так сильно травмирован, что решил ничего не есть. Ему шестнадцать
лет, он весит 34 килограмма. Находится в коме, и врачи уже дважды спасали его от
клинической смерти. Мать днем и ночью пьет таблетки. Ничего не понимает. Знает только,
что каждый день должна быть в клинике. Она принимает такие сильные психотропные
средства, что не может водить машину. Ездит в клинику на такси, а когда приезжает,
засыпает на стуле у постели сына.
В Штутгарте есть клиника, где успешно лечат анорексию. Нужно отвезти туда
мальчика на полугодовой курс лечения. Отец не поедет — он должен зарабатывать деньги, и
ему не с кем оставить собаку. Для матери, в ее состоянии, поездка в Штутгарт — все равно
что путешествие в Антарктиду.
Отец любит другую женщину, мать все еще любит отца, но одновременно ненавидит
его за то зло, которое он ей причинил. Чтобы выжить между этими двумя полюсами эмоций,
принимает психотропные средства. Сын любит их обоих, но только когда они вместе. Не
умеет любить каждого в отдельности. В период взросления он утратил смысл жизни.
Люди, утратившие смысл жизни, часто чувствуют себя отбросами, загрязняющими
окружающую среду. Им кажется, будто они занимают слишком много места. И потому хотят
оставаться маленькими.
Об окиси азота
Впервые это случилось с ним в декабре прошлого года. Точнее, в пятницу
девятнадцатого. Неизвестно, как другие, а он этой даты никогда не забудет. И совсем не
потому, что в тот день под бурные аплодисменты зала закрыл финансовый год фирмы.
Лучший в ее истории. В тот декабрьский день он закрыл в стыдливом молчании нечто
гораздо более важное - бесповоротно закрыл период беспечной уверенности в том, будто
что-то должно получаться, потому что получалось всегда.
В перерыве заседания наблюдательного совета он позвонил ей и подтвердил, что все
идет по плану, и в 21.00, как и договаривались, он будет ждать ее в вестибюле «Шератона».
Этот вечер принадлежал им. Она это, безусловно, заслужила. Последние шесть месяцев он
возвращался домой около полуночи, уже в прихожей быстро раздевался, чистил зубы и
ложился. Прижимался к ней, спрашивал, всели в порядке у детей и, не дослушав ответа,
засыпал. Утром просыпался в пустой квартире, находил висящую на спинке стула чистую
выглаженную рубашку, пакетик из фольги с фруктами на второй завтрак и прикрепленный к
костюму желтый стикер с написанными ее рукой словами: «Не кури сегодня слишком много,
пойди погуляй. Мы тебя любим». Иногда после «Мы тебя любим» в постскриптуме
добавляла: «Позвони маме, у нее сегодня день рождения» или «Ты обещал Ане, что пойдешь
к ней на родительское собрание. Найдешь время? Если нет, то пойду я». Он собирал эти я
писки, как другие собирают любовные письма.
Днем раньше он заказал столик в «Шератоне», позвонил матери и попросил, чтобы она
на эту ночь взяла детей к себе. Велел секретарше заказать цветы и убедиться, что в отеле его
будут ждать. После заседания наблюдательного совета, не говоря ни слова, вышел и
выключил мобильник.
В тот вечер она надела черное шифоновое платье. То самое, с глубоким декольте, в
котором больше всего ему нравилась. Они выпили мною вина. В такси по дороге домой он
стал ее целовать. Она вошла в ванную, когда он стоял под душем. Бокалы с шампанским
поставила на пол, открыла дверь душевой кабины и в своем черном платье стала перед ним
на колени, обхватила его ягодицы и потянулась губами к паху. И единственное, что он смог
выдавить из себя в этот момент, - жалкое, пошлое: «Извини».
Он всегда хотел понять, почему иногда не получается. Сейчас, через полгода после
того вечера, знает о нарушении эрекции практически все. Мог бы сделать доклад на эту тему.
Окись азота, присутствующая во всех отделах головного мозга, под влиянием сексуального
возбуждения поступает в клетки пещеристого тела, способствуя образованию циклического
гуанозинмонофосфата (цГМФ), под действием которою расслабляется гладкомышечная
оболочка кровеносных сосудов, увеличивается приток крови в пещеристое тело и
происходит эрекция. В то же время «враждебный» фермент фосфодиэстераза (ПДЭ5)
пытается нейтрализовать действие цГМФ, вызывающего эрекцию. Приятель-уролог, с
которым он советовался, сказал. что либо его мозг вырабатывает сейчас - ведь ему уже 45 с
хвостиком — слишком мало окиси азота, позволяя ПДЭ5 победить цГМФ, либо «исчез
фактор влечения к жене». От первого еще можно что-то прописать, а во втором случае он
должен помочь себе сам. Ушел от врача без рецепта.
Уже три месяца он не работает в выходные. В будни возвращается домой около шести.
В воскресенье встает раньше всех, приносит из пекарни булочки и готовит завтрак. В
субботу утром они запираются в спальне и не выходят оттуда до двенадцати. Дети уже
привыкли и не стучат, даже если звонит телефон.
В прошлую пятницу была годовщина их свадьбы. Он заказал на вечер столик в
загородном ресторане. Купил альбом в кожаном переплете и вклеил туда все желтые
записочки, которые она ему писала.
Ночью, после ужина, когда они возвращались домой, она вдруг свернула на темную
лесную стоянку у дороги. Через два часа, когда они ехали в машине, наполненной их бурным
дыханием, он спросил:
- Знаешь, как важна для мужчины окись
азота?
- Нет, - ответила она, повернувшись к нему, - расскажешь?