 |
|
Одинокие и одичавшие идите и находите подобных себе дикарей ради дивной нетленной праведной и вдохновенной видимости в радости.
Сквозь дым безумия- дыра в миры других дыханий.
У веды два вида. В одном я единственный деятель и никто кроме меня не сдвинет мир с заведенного программного распорядка, только моя первородная мысль и воля. В другом я предполагаю присутствие другого деятеля, отсюда поиск содействия и равнодействия. Найдя другого тотчас узнаю о единственном действующем деятеля, который ни другой и ни я, и он радеет содействованию. Я думаю о друге. Кто радый мне? Каждый ли встречный из людей друг? Нет, многие только сколы моего «я». Годен ли я сам к дружбе? Годен, ибо найдены достоверные виды другой дружбы, ее средства и цельность. Годен и могу ди-агностировать собеседника эталонным «не деловым» делом – разговором. Виды исторического языка с его диктатурой и давлением смысла освоены и перестали довлеть над моим сознанием, все мировые проблемы разрешились автоматически. Тиранические вопросы легко разрешаются находя правильное свое выражение – «для чего ты живешь?» - в «для что ты живешь?», естественно, для себя. «Ради чего живешь?» - в «радея о ком живешь», конечно радея о друге. Сам друг не держит другого в мешке своего понимания, но набрасывает свое понимание на другого ажурной тончайшей мерцающей сетью проективных знаков ни в чем не стесняющих самодеятельность другого. Подсознательно слово «другое» у людей вызывает скорее негативную реакцию(иран. Друдж= враг, душман) и чтобы оно не очень дергало – дерзкое, ему быстро подыскивают по-ложительный смысл, превращая в нечто незначительное , несущественное. Другой предмет из массы привычных. «Другое» становится похоже на маленькую серенькую блоху на теле главного определяемого – другое дерево, другой человек и т. д. «Другое» теряет свой исключительный радикальный смысл и легко приручается, но толку от этого приручения никакого. Радикальная Дружба стучится ото всюду, как чума вторгается в комфортное языкознание, предлагая другую логику, другие средства общения, опасную «собаку» - друга человека, скорее похожую на тигра из джунглей. Друг – не человек и он рядом.
Вся история человеческая только дрожь преджизни – предчувствие достоверной дружелюбной жизни. Но ее не найти пока не найдена своя единственная вершина. Друг не тот, кто приходит на помощь в рядовых обстоятельствах жизни, он по мощи равен тебе и подступается к тебе в исключительности твоего состояния. «Другое» возникает сначала как узнавание «иного» в обычных вещах, затем как манящий мерцающий фон обыденной данности с ее доминантами предпочтениями, «другое» обнаруживаешь в своем внутреннем «я», оно дикое неприрученое, но и дивное сновидное. Сначала как слепое бродит где-то рядом с тобой, потом вдруг его глаза начинаешь узнавать в некоторых людях. Пока «другое» слепо, ты видишь только людей с точки зрения своего присваивающего понимания, предметно-умно.
Дети еще способны чувствовать рядом с собой дыхание вещих предметов, наполненных-напоенных «инакостью», но обычно до разумной «другости» она не дорастает, вытесняется диктатурой взрослых реалий. Разум обращается к тому, кто сразу способен откликаться на его зов. Если нет этого сразу, неоткликнувшееся вытесняется в сферу несущественного.
Гор дыхание – пять гордых утверждений: 1.Твердь. Однозначная логика доказательств сначала утверждает одно основание для умо- построений сущего, отвергнув диалектику основного основания. Разум Алетейи замечает, что есть единственный утверждающий и он не есть сущее, а не-сущее. Полноценное утверждение делает только последовательный нигилизм существования. Разум своей высшей гранью видит истинную твердь – деятеля за пределами сущего и это само время, время последнего суда и время первой оценки – эстетической. Разум – открыватель и проводник времени в сущее.
Второе утверждение обуславливающее. Причинно -следственные связи и подчинения. «Одно» до срока подчиняет себе «другое», формируя центральный смысл. Признаки питают определяют главное сущее. Человек идет дорогой обусловленного движения, хотя ему и кажется, что он действует, он осваивает для себя все предстоящее. Разум, однако замечает. что рядом длится некая необусловленная история- свободная дорожка- для Ивана- дурака. Отрицательные знаки этой дороги(яга, кошей и т.д.) скорее восстанавливают самого героя, а не складываются положительными результатами пути. Исключительный результат обнаруживается там где сказка заканчивается, но пока длится сказка, длится путешествие в нави.