 |
|
Люди первой цивилизации
— Я предполагаю, догадываюсь, и об этом говорит логика жизни, они обладали возможностями большими, чем сам Бог.
— И кто же эти загадочные «они»?
— Это дети Бога. Люди первой земной цивилизации.
— Первой цивилизации? Значит, потом были последующие? И чем первая цивилизация могла отличаться от последующих?
— Направлением своего развития. Человечество, Владимир, не всегда шло технократическим путём в измерение антиразума и к катастрофе. Вначале была первая цивилизация, которая развивалась в ином направлении, назовём его биологический путь. Они пользовались всем тем, что первоначально было создано Богом. Человек этой цивилизации изучал Божественные творения и с их помощью совершенствовал свою среду обитания. Божественные творения совершенны, но каждое поколение должно быть разумнее предыдущего, так программировал Бог.
Иначе не могло быть. Иначе Бог не мог бы называться Богом, а Его творения, не имеющие возможности совершенствоваться, являли бы собой конец творения. Человек — начало великого творения.
И тяжело сейчас даже представить себе, каких высот и чего достигла первая цивилизация в своем Божественном развитии, как выглядела планета в период их материальной жизни.
Люди первой земной цивилизации, конечно же, и внешне могли отличаться от современного человека. У них было идеальное телосложение, физическое здоровье позволяло содержать в себе неизмеримо больше энергий, чем может себе позволить современный человек. Первоначальное знание биологического Божественного мира, идущее от Бога, позволяло им совершенствовать его.
Все научные и технические достижения, которые существуют сегодня в технократическом мире, у них существовали в значительно более совершенном биологическом виде.
— Где доказательства существования этой цивилизации и их достижений?
— Если ты видишь, Владимир, взрослого человека, разве тебе нужны доказательства, что этот человек был сначала младенцем, потом ребёнком?
— Нет, не нужны. Сам человек является доказательством того, что был ребёнком ранее.
— Вот так и нынешняя цивилизация человеческая является доказательством того, что существовала первая. И эта первая не могла быть технократической.
— Хорошо, пусть не могла, но из исторических свидетельств, археологических раскопок мы видим, что люди древних цивилизаций, жившие сто тысяч лет назад, бегали в шкурах с дубинами и охотились на животных, как говорят, они с трудом добывали себе пищу.
— Археологи находят людей посткатастрофного периода технократических цивилизаций.
Представь себе, Владимир, на Земле живёт технократическая цивилизация, достигает высот в так называемом технократическом развитии. Но любой технократический путь терзает планету Земля, ухудшает экологию, нарушает биосферу и происходит крупномасштабная техногенная катастрофа. Власть имущие, или элита, всегда знают о её приближении заранее и готовятся к собственному спасению. Одна из цивилизаций, например, построила на околоземной орбите целый технический комплекс размером, равным двум океанским лайнерам. На нём они спасались от постигших землю катастрофических изменений. Но этот технический комплекс не мог содержать людей бесконечно, так как он сам бренен. Спасающиеся от земной катастрофы люди продержались на нём около шестидесяти лет. У них рождались дети. Но настало время, когда жизнь на искусственном комплексе оказалась невозможной. Люди, его обитатели, стали погибать, и тогда было принято решение вернуться на Землю, и они вернулись. Они приземлялись группами в специальных капсулах. На остывающей от пожарищ Земле уже вновь взрастала травка, и возрождался животный мир. Не всем людям удавалось попасть в такой оазис. Те, кто попадали в пустыню или на раскалённую лаву, погибали. Тем, кому удавалось приземлиться на участок земли, с сохранившейся частично жизнью, радовались своей удаче.
Сейчас покажу тебе.
Смотри, вот они, всего шесть человек, выходят из раскалённой капсулы. Радуются зелёной травке и воздуху, которым можно дышать. Вот двое детей, мальчик и девочка, с интересом разглядывают куст смородины и букашек на нём. А вот пожилой, совершенно лишённый волос человек возвращается в капсулу и вскоре выносит из неё коробку. В ней находятся продукты. Человек ставит коробку на землю, смотрит на мальчика и девочку у куста смородины и подходит к их матери, стоящей неподалёку.
— Тебе лучше уйти подальше от этого места и увести детей. Продуктов у нас осталось не более чем на неделю. Муж твой умер, я ваш дальний родственник, но защищать вас не намерен, когда начнётся борьба за продукты.
— Дай нам пищи на день хотя бы.
— Возьми сама, но постарайся, чтобы не обратили на тебя внимания, и быстро уходи.
Женщина подошла к стоящей на земле коробке, наклонилась, будто поправляя обувь, и быстро взяла три тюбика с каким-то веществом, спрятала их под комбинезон. Потом быстро подошла к детям и, сказав, будто собирается показать кусты ещё интереснее, увлекла их подальше от лежащего на земле аппарата.
Возвратившиеся на Землю люди обладали знаниями технократического мира. Они могли пользоваться компьютером и спутниковым телефоном, управлять автомобилем и космическим кораблём, но их знания теперь были абсолютно бесполезны и даже вредны. На земле были уничтожены все коммуникации и большинство механизмов. Многие же из оставшихся представляли собой смертельную опасность, они были радиоактивны.
Мать, ушедшая с сыном и дочерью, продолжили свой род. И снова тысячелетиями развивалось человечество в технократическом направлении. Археологи раскапывали древние городища. Могилы предков, в которых находили примитивные орудия охоты и считали, что видят первобытных людей начала их цивилизации. Но они видели людей конца их цивилизации. Иногда археологи находили наскальные рисунки — людей, одетых в скафандры. Научный мир выдвигал гипотезы, что человечество произошло от инопланетных существ, что человечество в древности получало знания от инопланетян. Но они по-прежнему не хотели даже предположить, что в наскальных рисунках существ в скафандрах... они видят людей конца их цивилизации.
— И где же первая цивилизация сейчас?
— Исчезла. Исчезла внезапно, по какой-то загадочной причине. В момент своего исчезновения людьми первой цивилизации была стёрта вся информация об их достижениях из Вселенской базы данных. Сделали они это непостижимо каким образом. Для чего так поступили, можно только предполагать, догадываться.
— И что же ты предполагаешь, Анастасия?
— Предполагаю, что, ощутив себя вершителями судеб миров Вселенских, они распознали в себе и зачатки вируса антимира, антиразума, и то, что нет у них против него достаточного иммунитета. И тогда они психологически взорвали себя вместе со своими достижениями, оставив на Земле тех, кто был больше других поражен вирусом антиразума, антимира. Чтобы до конца пройти, познать измерение антиразума. И теперь мы, потомки первой цивилизации, познаём до конца сущность антиразума и за мгновение до планетарной катастрофы уравновесим в себе Разум и антиразум. Все достижения первой земной цивилизации будут раскрываться в нас в новом и более совершенном виде.
— Но если, как ты говоришь, их знания будут раскрываться, значит, они где-то есть, существуют?
— Они существуют в каждом человеке.
Внезапно Анастасия прервала свой рассказ и замерла,
— Что случилось, Анастасия, почему ты замолчала и замерла?
— Что-то произошло во Вселенском пространстве, я это чувствую, Владимир. Я чувствую вибрации, а ты?
— Я ничего не чувствую, просто ветерок какой-то подул.
— Да, ветерок, но он прерывистый.
— Ну, может быть, прерывистый, и что из того? А произошло плохое или хорошее?
— Я не знаю, Владимир, ясно только одно, произошедшее взволновало пространство.
— А где произошло?
— Думаю, на берегу нашего озера.
— И что же, на это произошедшее отреагировала вся Вселенная?
— Она всегда реагирует, когда появляется интересная или необычная информация.
— Давай быстрее добежим до нашего озера, Анастасия.
Мы пошли быстрым шагом. Временами, когда позволяла тайга, я пытался бежать. Всего один раз мы присели отдохнуть и снова устремились к озеру.
Уже на самом подходе к озеру я вдруг представил, какая неприятность может произойти с сыном, попросил Анастасию остановиться.
— Подожди Анастасия. Выслушай меня, пойми. Володя считает, ты вызвала нас на соревнование. Это так?
— Да, — спокойно ответила Анастасия.
— Я не буду объяснять сейчас, почему это несправедливый вызов. Некогда. Но я очень тебя прошу, не критикуй, пожалуйста, то, что сделал Володя за два дня нашего отсутствия.
Он явно с утра до вечера работал над макетом. Он старался. Я знаю. Я видел, когда мы с ним одни думали над проектом. Но ему не хватает информации. Если ты начнёшь критиковать его творение, он будет очень сильно переживать. Он говорил мне: если не выиграю состязание, это огорчит маму.
Представляешь, он будет стараться, чтобы не огорчить тебя.
— И тебя, Владимир.
— Да. И меня. Но мы же взрослые люди. Мы должны понимать: в проект поместья попросту уже нечего добавить. Земляной вал по периметру — блестящая идея, но она уже озвучена, пруд обусловлен, месторасположение дома с верандой по кругу у тебя отторжения не вызывает. Что осталось? Цветочные клумбы, грядки, это мелочи. Технология строительства — несущественные детали. Ты пойми, Анастасия, там не осталось простора для творчества. Ты же уже сама всё сделала, подсказала и ничего сыну не оставила. Похвали его хотя бы за старания.
— Просто за старания не смогу. Это будет унизительная похвала.
— Унизительная? А ставить ребёнка в безвыходное положение — это не унижение? Нет, это не унижение. Это издевательство.
— Владимир, пожалуйста, поверь, я совсем не издеваюсь над нашим сыном. В нём есть твоя частичка и моя. Информация и знания, собранные твоими и моими прародителями. Его воспитывали, учили дедушка и прадедушка. Способности нашего сына ещё не раскрыты, но я уверена, они велики.
— Пусть велики, но я же объясняю тебе: не осталось поля для творчества, для того чтобы проявить их. Проект поместья уже создан.
— Ты считаешь, создан. Но у меня уже давно сложилось впечатление, что и мы с тобой, и люди, создающие поместья, всё же не знают какого-то главного их предназначения. Интуитивно многие ощущают его, потому и влечёт людей мысль создать родовое поместье. Эта мысль на уровне чувств, она неясна до конца и непознана. Непознано очень важное для будущего и бесконечности.
От самого сотворения человека и до сих пор в нём есть всё, что было сотворено изначально, и они, люди-боги первой цивилизации, маленькой, может быть, микронной частичкой таятся в каждом человеке. Возможно, они видят или чувствуют происходящее. Когда я излишне опрометчиво поставила сына в неловкое положение перед тобой, эта частичка, возможно, откликнулась, не выдержала, а может быть, время настало... Возможно, Володя чувствует хранящиеся в нём знания. Слишком необычное по красоте и функциональности у него сооружение получилось — эта огненная птица.
— Анастасия, пойми, ты хочешь невозможного. Ты хочешь, чтобы сын пояснил тебе или создал, но сама не знаешь что именно. Ты лишь чувствуешь, какие-то новые возможности родового поместья, но Володя может даже не знать о твоих чувствах.
— Мои чувства и в нашем сыне, Владимир.
Я шёл за Анастасией, понимая, что она не будет лукавить перед сыном, не похвалит его просто так. И более того, может начать критиковать. Но я не буду критиковать. Твёрдо решил: надо найти какие-то слова, чтобы подбодрить его, похвалить за старания.
Я немножко отстал от Анастасии. Когда вышел из тайги, увидел, что она, стоя у кедра, издали сосредоточенно всматривается в происходящее на берегу. А на песчаном берегу таёжного озера, окружённого вековыми кедрами, Володя делал какое-то непонятное сооружение. Это был простой квадрат, или прямоугольник, который обрамлял земляной вал, обнесённый с двух сторон глиняными стенками. По углам стенки были белыми и выше, чем по сторонам. С краю внутри квадрата пруд, рядом его уникальная птица, в центре квадрата прямо на песке сидела Настенька — и всё. Я понял, хвалить Володю Анастасия не будет. Не за что. Птица им была сделана ранее, земляной вал вообще придуман не им. Дом и приусадебные постройки он то ли не успел соорудить, то ли не знал, где расположить их. Квадрат, правда, был немножко странноватый. Я повернулся к Анастасии и сказал:
— Володя ничего особенного и не успел сделать, а раз так, то и критиковать здесь нечего.
Но Анастасия ничего мне не ответила, даже не повернулась в мою сторону, она словно отрешённая от всего сосредоточенно разглядывала квадрат.
Я пошёл в направлении квадрата, у которого возился сын, но тут произошло что-то не понятное. Не дойдя нескольких шагов до макета поместья, я остановился, не в силах двигаться дальше. Пространство вокруг вдруг будто бы трансформировалось. Внешне всё было прежним, но ощущения... Неимоверно приятные ощущения, вроде бы знакомые или пришедшие из другой жизни, окутывали всё пространство вокруг и согревали тело изнутри. Я боялся двигаться, чтоб не ушли они. Просто стоял и смотрел на угол квадрата. На угол в форме белого домика с окошком и дверью.
Я стал приходить в себя, когда услышал голос подошедшей Анастасии. Она обратилась к Володе, который, стоя на коленях, сглаживал руками неровности внешней стены.
— Можно спросить тебя, сынок?
Мне показалось, Анастасия волнуется.
Володя встал, подошёл к Анастасии, слегка поклонился ей и ответил:
— Я рад слушать тебя, мама.
— Ты нашёл новое определение понятию «дом»?
— Я старался его искать, мама, и решил, что дом должен строить человек одновременно для себя и своего гектара, тогда они будут неразрывно связаны друг с другом и едины в своём пространстве.
— Расскажи, Володя, о своём макете и функциональном назначении. Расскажи о всех его деталях.
— Хорошо, мама, я расскажу.
И сын стал рассказывать. От его рассказа словно оживали на макете условные обозначения необычного родового поместья.
— Вот это вход в дом, мама, — Володя показал на проём в стене. — Он находится не со стороны дороги, а со стороны леса.
— Ты хочешь сказать, что это вход на территорию родового поместья, — уточнила Анастасия.
— Всё родовое поместье является домом, — ответил Володя, — поэтому я назвал его входом в дом, и человек должен вытереть ноги перед входом, если на них что-то налипло, но если и нет, то сделать это необходимо мысленно.
Вот эта стена, — Володя показал на теплицу по периметру гектара. — Это живая стена дома. Большая часть её — временное сооружение, будет служить для того, чтобы быстрее сформировался плодородный слой. Папа хотел быстрее. Почву сформируют червячки. Растениям, взрастающим внутри, будет тепло и радостно. Это стена из глины, прогреваемая солнечными лучами, проходящими сверху сквозь стекло или прозрачную плёнку, о которой говорил папа. Днём глиняная стена будет нагреваться, а ночью, когда прохладно, она станет отдавать тепло всему, что растёт внутри.
Внутри этой стены есть комнаты, это место, где будет храниться разный садовый инвентарь и приспособления, которыми будет пользоваться человек. А в этом помещении, мама, — и Володя показал на выступающий из периметра поместья овал, — человек может спать и принимать пищу зимой.
Дальше отделение, где хранятся дрова. По углам живой стены, примыкающей к лесу, размещены разные домашние животные: куры, лебеди, коза, лошадка, ёжик, павлины и голуби. Из их жилища есть два выхода, один в сторону леса, другой в пространство дома. Папа говорит, что ему часто приходится уезжать, и за животными некому будет ухаживать. Папа считает, что человеку нельзя заводить животных, если он не может уделять им достаточно внимания и своевременно кормить. Но я считаю, что зависимости животного от человека в пище не должно быть, это унижает животное. Человек должен создать для понравившихся животных удобную среду обитания, чтобы они могли питаться самостоятельно, а к человеку приходить, когда они ему понадобятся. Вокруг поляны — нашего дома — много живёт разных зверей, но нам нет необходимости кормить их, наоборот, они могут с удовольствием приносить нам пищу. Я предполагаю, что такие же условия можно создать животным и в родовом поместье, особенно если оно примыкает к лесу.
— Возможно, — задумчиво произнесла Анастасия и продолжила задавать вопросы сыну: — Володя, со стороны дороги, по углам, два домика с небольшими окошками, для чего они?
— Я, мама, делал этот проект для папы. Я знаю, лучшие воспоминания о детстве у папы связаны с тем временем, когда жил он, будучи маленьким мальчиком, у своих дедушки и бабушки, в белёной глиняной хатке, крытой соломой. Я построил стенки этой деревенской хатки. Думаю, будет очень хорошо, если в папином поместье будут и другие элементы, вызывающие приятные воспоминания из его жизни.
Я быстро повернулся к белому... Стал рассматривать. И узнал его — домик из детства. Белёную украинскую хатку, крытую соломой, с окошком и дверью, и старую лавочку рядом. Хотелось броситься к сыну, обнять его, да приятные ощущения снова окутали, не дав двинуться с места, лишь сказать смог:
— Спасибо, сынок. Всё похоже очень — и окошко, и лавочка, и дверь.
— Дверь домика твоего детства открывается папа. Если ты откроешь её, то попадёшь сразу в крытый периметр своего поместья, по нему пройдёшь, куда захочешь.
А ещё, папа, я расположил разные растения в пространстве поместья, составил из них необходимые знаки.
В теплице, папа, ты можешь выращивать всё, что любишь кушать весной и летом, но помимо твоих любимых овощей и фруктов будет очень хорошо, если ты с промежутками не менее одиннадцати метров обустроишь клумбы, диаметром не менее девяноста сантиметров, посадишь на этих клумбах саженцы растений, например смородины, малины, с каждой стороны хорошо бы посадить хотя бы один маленький саженец кедра и трав, цветов, привезённых из тайги, и желательно, чтобы они были взяты не с края тайги, а из глубины.
— Людям это весьма трудно будет сделать, Володя, я-то смогу, но хотелось, чтобы этот вариант был доступен и многим другим людям, строящим родовые поместья. У многих из них не получится посадить растения из глубины сибирской тайги.
В тайге нет дорог, невозможно воспользоваться транспортом, на себе многое не принесёшь, а потом ещё длительная перевозка на транспорте. Всё это потребует немалых финансовых затрат. В итоге растения, доставленные из Сибири, будут стоить значительно дороже тех, которые выращиваются в питомниках и продаются прямо из них или неподалеку. Знаешь, даже поговорка такая есть: «За морем телушка стоит полушку, да доставка алтын». К тому же объясни, зачем брать растения из глубины тайги, если их можно выкопать в местном лесу или приобрести в ближайшем питомнике?
— Но это будут разные растения, папа. Ведь ты же сам рассказывал, что, например, грибы грузди, которые растут здесь и которые можно есть сырыми, и грибы грузди, которые растут в той полосе России, которую ты называешь центральной, значительно отличаются друг от друга. Также отличается и брусника. Также, папа, отличаются ягоды смородины, малины. В своих книжках, папа, ты сам писал, что и учёные говорят об этом, например академик Паллас.
— Скажи, Володя, вкусовые качества — это единственная причина, по которой нужно сооружать эти клумбы с растениями из глубины тайги?
— Не единственная, папа. Таёжные растения не приемлют антиразумной информации того мира, в котором тебе приходится жить. Высаженные по периметру, они не пропустят её на территорию поместья. Местные растения, которые ты называешь районированными, в большей степени свыклись с ней и будут пропускать. В особенности для этой информации не составляют никаких преград те растения, которые не дают семян.
— Знаю о таких. Они называются генномодифицированными.
— Важно, папа, чтобы периметр поместья смог не пропускать ненужную тебе агрессивную информацию, когда перенесёт оно тебя в другое место.
Я не понял сказанного сыном и стал переспрашивать:
— В какое другое место? Как оно может перенести? Володя не успел ответить. С трудом скрывая волнение, заговорила Анастасия:
— Очень хорошее ты придумал, сынок, очень важно сконцентрировать в поместье положительные эмоции. И, вытерев ноги при входе, не вносить в него отрицательное.