 |
|
Альтернативная перспектива
Позиция всех учёных, которых я только что цитировал, имеет три общих положения. Все эти исследователи считают, будто то, что я называю практикой подлога, т. е. претензия автора на чужое имя, не вводило никого в заблуждение; все они основывают свой взгляд на высказываниях по этому предмету своих предшественников, а не на изучении древних источников; и все они предпочитают не приводить никаких доказательств в пользу своего мнения.
Что эти взгляды ошибочны, должно было быть понятно даже из моего краткого обзора древних свидетельств в Главе 1. Если подлог никогда не рассматривался как нечто предосудительное, то почему в каждом известном нам примере установления настоящего автора последний был либо отчитан, либо выруган, либо наказан? И если цель заключалась не в том, чтобы ввести в заблуждение читателей, то в чём именно она заключалась?
Просто рассмотрим мотивацию, которая заставила авторов называться чужими именами. Некоторые фальсификаторы делали это для того, чтобы посмотреть, насколько им это удастся. Пусть так, но если никто не был обманут, то что им, собственно, удалось? Некоторые делали это из‑за денег. Но если никто не был одурачен, то кто платил деньги? Другие делали это для того, чтобы оклеветать кого‑то, кто якобы и написал этот текст. Но если читатели знали, что мнимый автор не был настоящим автором, то как это могло сработать? Некоторые авторы подделывали тексты в военных или политических целях, чтобы силой авторитетного имени вовлечь народ в мятеж или иные насильственные действия. Но что здесь было бы убедительного, если бы выяснилось, что автор был ненастоящий? Иные подделыватели (возможно, таких было большинство в числе христиан), делали своё дело, чтобы придать массовость своим убеждениям. Но если бы было известно, что предполагаемый автор на самом деле этой книги не писал – если это не был на самом деле Платон, Петр или Павел, – с чего кто‑то вообще потрудился бы прочитать эту книгу?
Вы можете проследить все роды мотивации, какие найдены мною в древних источниках. Ни один из них не имеет смысла, если подлог не срабатывает, то есть если никто им не одурачен. И как я сказал, тот факт, что люди бывали именно одурачены, и может объяснить их негативную и подчас агрессивную реакцию после того, как они это понимали.
Вот почему существует другая группа учёных, которые говорят о подлогах и называют их тем, чем они являются на самом деле – намеренным обманом. Эти другие учёные действительно читали, что говорят древние источники об этой практике. Лично мой учитель, Брюс М. Мецгер, который знал древние источники как свои пять пальцев, задавал относительно первой упомянутой мною группы учёных такой риторический вопрос: «Как можно быть настолько уверенным, что такие произведения «никого не вводили в заблуждение»? В самом деле, если никто не был введён в заблуждение, то как объяснить, что они вообще попали в канон?» [104]
После обзора всех дискуссий древности один из лучших немецких специалистов по вопросам подлогов в Древнем мире Норберт Брокс выразился чётко: «Современный уровень знаний о подлогах показывает вне всяких сомнений, что даже в те времена литературные подлоги вызывали вопросы относительно их нравственности и вовсе не были терпимы, как некая общая, обычная и приемлемая практика» [105]. А ведущий современный специалист в области изучения подлогов, австрийский учёный Вольфганг Шпейер, в самом начале своей работы, посвященной данному феномену, говорит прямо: «Любой вид подлога намеренно искажает фактическую сторону дела, и поэтому подлог принадлежит царству лжи и обмана» [106].