Главная | Обратная связь

Церковная десятина и государственные налоги в XVIII в.

Наряду с сеньориальными повинностями церковь и государство со своей стороны обременяли крестьянство все более возраставшими поборами и налогами. Уже в XVII в. каждое повышение налогов вызывало сильнейшее недовольство и нередко вооруженные выступления народа. В XVIII в. вопрос о налогах приобрел еще более острый характер.

В исторических условиях XVIII в. не только для самих трудящихся масс, но и для буржуазии вопрос об относительной тяжести налогового бремени, о его влиянии на уровень покупательной способности крестьян имел первостепенную важность. «Налог не должен быть разорительным и несоответствующим всей сумме дохода нации». Этими поучительными словами начинался рукописный текст, составленный экономистом Кенэ и врученный им Людовику XV для печатания на типографском станке (печатание было одним из развлечений этого короля). Но короли феодально-абсолютистской Франции плохо слушали своих просвещенных советников, выражавших в той или иной мере передовые для того времени буржуазные идеи. Всевозможные поборы, и в том числе церковная десятина, все более возрастали. Крестьян особенно возмущала претензия духовенства распространять десятину на вновь вводимые культуры, а также распространение десятинной повинности на овечью шерсть и поросят, что справедливо считалось двойной десятиной.

Прямые и косвенные государственные налоги, как явствует из депутатских наказов 1789 г., были непомерно тяжелы. Крестьяне деревни Вильбужи, близ города Санса, заявляли в 1789 г. о главном прямом налоге (талья): «... Приход в такой степени задавлен непосильной тяжестью тальи, что почти половина жителей доведена до нищенства». Однако, кроме тальи, крестьяне платили капитацшо — поголовный налог и так называемую двадцатину. Раскладка двадцатинного налога производилась произвольно. Дворянство было вовсе освобождено от уплаты тальи и платило лишь ничтожную часть капитации (например, в Бретани в 1789 г. только одну четырнадцатую часть этого налога).

Тяжкий косвенный налог на соль — габель — уже сам по себе возбуждал временами крестьянские волнения. Торговля солью была государственной монополией, и правительство, не считаясь с действительной потребностью крестьян, заставляло их покупать соль в излишнем количестве и по повышенной цене. Размеры тальи с 1715 по 1789 г. значительно возросли. Постоянный рост и всех прочих налогов, злоупотребления при их распределении, равно как и постоянная неуверенность в доходах, отражались на покупательной способности крестьян. Феодальные повинности, государственные налоги и судебные злоупотребления ограничивали развитие внутреннего рынка и стесняли развитие промышленности. Недостаточное развитие промышленности в свою очередь задерживало развитие сельскохозяйственного производства.

Урожайные годы постоянно чередовались с недородами и неурожаями, когда, как например в 1739 г., по выражению одного провинциального администратора, «люди умирали повально, точно мухи». Эпидемические болезни, связанные с бедствиями голода, распространялись среди крестьян с невероятной быстротой; дистрофия была известна тогда под характерным наименованием: «народная болезнь».

Феодальная реакция

Французский историк Шере удачно назвал возобновившееся в 70—80-х годах XVIII в. резкое усиление феодальной эксплуатации феодальной реакцией. Шере писал, что в эти годы сеньоры «проверяли свои документы, возобновляли свои поземельные росписи, вынимали из-под спуда долговые обязательства, от которых их предшественники имели благоразумие отказаться, придумывали новые обязательства, старались сломить сопротивление своих должников и затевали с ними бесконечные судебные процессы и беспощадную борьбу». Возобновление поземельных описей и долговых обязательств, о которых идет речь, было средством ограбления и усиленной эксплуатации крестьян. Кроме общих и коренных условий, тормозивших развитие капиталистической ренты во Франции, были и другие причины, побуждавшие сеньоров сохранять и усиливать стародавнюю практику внеэкономического принуждения: для перехода к «английским» (капиталистическим) порядкам у них не хватало ни материальных средств, ни специальных знаний.

В происхождении феодальной реакции 70—80-х годов большое значение имело также падение цен на сельскохозяйственные продукты. С 1770 по 1780 г. цены на пшеницу в общем, не считая коротких моментов подъема, падали, а с 1780 по 1787 г. оставались сравнительно низкими. Еще более резко в эти годы снизились цены на вино и с ними доходы виноделов. Неблагоприятная рыночная конъюнктура для важнейших отраслей сельского хозяйства в 70—80-х годах XVIII в. была одной из причин того усиления феодальной эксплуатации, которое и составляет сущность происходившей в эти годы феодальной реакции.

Между тем в предшествовавшие времена в условиях почти непрерывного роста продовольственных цен во Франции уже появились заметные элементы капиталистического фермерства. Интерес к передовым методам земледелия ранее никогда не приобретал во Франции такой остроты, как в 40—60-е годы XVIII в. До середины века французские ученые общества почти не интересовались вопросами агрикультуры, а в 1762 г. сразу три провинциальные академии (в Руане, Бордо, Месе) объявили конкурс на лучшее сочинение о способах мелиорации земель. Стремлении к усовершенствованию сельского хозяйства внезапно проникло в различные слои французского общества. Среди «фанатиков агрикультуры» был, например, старый ученый Дюамель дю Монсо, член французской и пяти иностранных академий, аббат Розье, лауреат Лиможского сельскохозяйственного общества, аптекарь Пармантье, страстный пропагандист культуры картофеля (в те времена еще мало распространенной во Франции), и многие другие энтузиасты, встречавшие горячее сочугствие и поддержку среди французских просветителей.

В этих условиях феодальная реакция приобретала особенно крупное политическое значение: вместо ожидавшихся реформ, которые содействовали бы распространению агрономических нововведений, повсеместно усилился феодальный гнет, и подавляющее большинство дворянства стало еще более ревностно, чем раньше, охранять неприкосновенность феодальных порядков.

При таком резком обострении противоречий между капиталистическим укладом и феодально-абсолютистским строем стал неизбежным раскол в среде привилегированных. Новой и существенно важной объективной закономерностью в развитии французского общества на данном этапе было появление широкого либерального течения, а затем и либеральной политической группировки дворян, сторонников буржуазных преобразований.

Кроме непосрздственных экономических интересов, была и другая, отнюдь не менее важная причина, побуждавшая передовых, наиболее дальновидных представителей дворянства и духовенства думать и писать о безотлагательных реформах. Феодальная реакция крайне обострила недовольство широких крестьянских масс. С 1782 г. крестьянские волнения во Франции резко усилились. Эти волнения грозили разрушить самые основы господства дворянства и духовенства.