 |
|
К песне зовущей настроив струну.
Туника блещет в лучах, серебрится,
Острых уступов пики горят.
Нежной душе в глуби схорониться
Повелевает она – не узрят
Хрупкость её под морщинистой кожей
Вод неспокойных: они утаят
Весь мир прозрачный. Случай, прохожий
Боль нестерпимую не причинят.
Долог уж путь, и в чужбине и ныне
Ищет она за кристаллом кристалл,
Жажду познанья исчерпать не в силе…
Но призывающий день наставал.
Было всё так же, лишь только теплее
Стало душе под морщинами вод,
Солнца лучи пригревали сильнее,
Ярче и выше стал небосвод…
«Только чуть-чуть… я… погреюсь немного –
Дальше отправлюсь… кристаллы искать…
Кроху вкушу лишь… я… счастья немого…
Может его мне и нужно… познать?.. »
Тело всё тоньше, уступы ровнее,
Капли стекают по гладким щекам.
Света всё больше, лучи всё смелее,
Туника спала к манящим волнам.
Стало водой то, что было водою –
Море и тело в единстве слились.
Чистой душой, прозрачной душою
Перед Отцом своим снова явись!
Марта 1998
Окрест становится меньше белого.
Оку прозрачностью он изменил.
Дом принял облик в пожаре горелого,
В углях и гари засеменил.
Белый раздал себя миру по семени.
Передарил всем цвета пилигрим.
Свет переменится: станет ко времени
Круг дней зелёным и голубым.
Выстроим дом красивее прежнего,
Крышу луч золотом нам обольёт.
Смоет слезою жёлтая весточка,
Станет алмазом, и вновь Он придёт.
Апреля 1998
Раздетый ураган
Мой ураган! – он вырвется уж скоро.
Мой жар огнища спалит сотни тел.
Разрушу смерчем зачертевший город.
Вонжу в сердца я сонмы диких стрел.
Я разрушенья меры не познаю.
Готов ровнять с землёй дни напролёт.
И вроде б не беда, что не узнаю
Я дома на пути, где друг живёт.
Остервенелым зверем буду рвать я
Плоть на куски, сдавившую силком.
Как чучел вешних пережгу все платья:
Пройдитесь улицами голым королём!
************************************
И хряснут прутья, лопнут звенья цепи!..
Летит! Крушит раздетый ураган!
Ломает спички древ и стелет степи,
Где город был. Я силой его пьян!..
*************************************
Кругом руины, пепел, пламя, копоть…
И взгляд, обуглившись, дымит. Я не у дел…
Гляжу на руки, что алы по локоть…
И ветер носит вопли жалких тел.
В моей груди дыра, чернее сотен
Ночей вдали от звёзд и от планет.
И пустота, разинув пасть, проглотит,
Непоперхнувшись, штопор кротких лет.
Апрель 1998
Как встарь
Слизал огонь с полей дремоту,
Стянул пушистость одеял
И пробуждения зевоту
Неумолимо разогнал.
Проснулась матушка-водица
Раным-ранёхонько, как встарь.
Омыла девочку-землицу
И шепчет ласково: «Вставай!»
«Я причешу тебе, родная,
Леса волос гребнём дождей,
И ветерок украсит стаей
Птиц певчих волосы твои.
Оденем тело молодое
Измрудным платьем во цвету,
И разольём живьё живое
В сосуды тварей во свету.»
Мая 1998
Живой?
Я переплавил свой алмаз
В тугие грани бриллианта.
И видом праздничного банта
Я глажу бархатностью глаз.
Шипит последний уголь. Рожи
Давно не видно – грима слой.
Постель скребёт по струнам кожи
Теплом и мягкостью рогожи.
Обволокла меня чумой! –
Но тянет небо в грудь –
Живой!
Июня 1998
Бессмертный мир
Жизнь зареклась не уходить,