Главная | Обратная связь

УРОВЕНЬ ПЕРЕЖИВАНИЯ

Уровень П есть такой режим функци­онирования сознания, при котором внутренний Наблюдатель как бы плывет по течению, и этот поток непосредст­венных переживаний, а не активные усилия личности производит часть ра­боты пере-живания. Приведем литера­турную иллюстрацию фрагмента пере-,живания кризиса, где процессы уров­ня П играют ведущую роль.

Алексей Александрович Каренин "у постели больной жены в первый раз в жизни отдался тому чувству (курсив наш — Ф. В.) умиленного сострадания, которое в нём вызывали страдания других людей и которого он прежде стыдился как вредной слабости; и жалость к ней, и раскаяние в том, что желал ей смерти, и, главное, самая радость прощения сделали то, что он вдруг почувствовал не только утоле­ние своих страданий, но и душевное спо­койствие, которого он никогда раньше не испытывал" (Л. Н. Толстой. Анна Каренина // Собр. соч.: в 14 т. Т. 8. С. 443).

Уровень П активно используется в различных психотерапевтических систе­мах. В психоанализе его эксплуатируют как вспомогательный уровень, поставляющий материал для интерпретации. В соответствии с феноменологической структурой уровня П (Наблюдатель пассивен, Наблюдаемое активно) техника стимуляции процессов этого уровня должна состоять в устранении сознательной и произвольной активности субъекта². Получая доминирующее положение в сознании, процессы уровня П не только снабжают интерпретацию "сырьем", но и сами порой оказывают на состояние человека благотворное влияние, механизм которого сравню с ослаблением

узлов запутанной нити. Однако в психоанализе это временное доминирование считается исключительно служебным, а этот позитивный эффект — побочным, способность же подлинного развязывания жизненных проблем признается лишь за интерпретацией и осознанием.

Намного более значительная роль от водится процессам уровня П методом трансцендентальной медитации, где они мыслятся как ведущие гармонизаторы сознания. Доминирование уровня П до­стигается здесь приёмом многократного повторения мантр, специально подоб­ранных для медитации слов, которое с точки зрения нашей схемы приво­дит к "запруде" уровня С, блокирующей протекание по нему активных, в частности дискурсивных процессов. Та­кое исключение уровня С из участия в решений травмирующей проблемы, пре­доставляющее полную свободу процес­сам непосредственного переживания, основано на "разрывы в понимании", в случае эмпатии предметом его внимания становится актуальное переживание клиента. Именно в акценте на на вере в их самоустроительные возможности. "Может ли кто-либо сделать мутную воду чистой? — цитиру­ют рекомендации Лао-Цзы.— Если вы оставите её в покое, она сама станет чистой" [8; 1]. В западной психотерапии вера в продуктивность процессов уровня П и признание за ними роли ведущего наиболее выражены в развитом клиенто-центрированном подходе [31], методе эмпатии. Воспользуемся этим названием и обозначим соответствующую разбираемому уровню психотехническую единицу "переживание — эмпатия"³.

Каковы механизмы функционирования этой психотехнической единицы? Процедура метода эмпатии состоит в том, что консультант, во-первых,

 

² Именно этой цели и подчинены основные процедурные моменты, метода свободных ассоциаций: а) Инструкция, или "основное правило", требующее от .пациента говорить обо всем, что будет приходить ему в голову, отказавшись от сознательного контроля и произвольного отбора (существенного, приличного, уместного) мате­риала; б) Положение пациента лежа, которое по своему соматопсихическому смыслу является наиболее пассивной и безвольной позой; в) Размещение аналитика позади пациента, которое, снижая возможность получения последним невер­бальных намёков о текущей интерпретации /27/ и оценке его речи, позволяет ему отрешиться от саморедактирования высказываний, предпола­гающего значительную нагрузку на уровни С и Р.

³ Так же как, говоря о единице "интерпре­тация — бессознательное", под интерпретацией мы понимали общий принцип метода, который не исчерпывается своим частным случаем — пси­хоаналитической интерпретацией, так под эмпатией в данном контексте следует понимать общий принцип метода, адекватный работе с уровнем П как ведущим, не сводя его без остатка к конкрет­ному методу эмпатии, разработанному в клиенто-центрированной терапии._____________________

пытается уловить звучащее в высказываниях клиента актуальное переживание и, во-вторых, дать ему обозначение. Что до первой части процедуры, то аналогично настрою внимания консультанта при интерпретации актуальности переживания, а не просто "в более широком использования феномена сопереживания" [21; 145] состоит отличие эмпатии от вербализации. Скажем, женщина вспоминает о заму­жестве: "Я просто не могла от него оторваться. Было очень тяжело, стоило ему уехать хоть ненадолго". Ответная реплика-

вербализация (например, "Вы чувствовали себя очень одиноко, когда его не было рядом"), углубляя, отождествлённость консультируемой с преж­ними чувствами, могла оказаться полез­ной для их анализа и изживания. Но эмпатический ответ, ориентированный на актуальное переживание, звучал со­вершенно иначе: "Вы рады, что чувству­ете себя более независимой". Эмпатия настроена на пеленг не рассказа с чувствах, а здесь-и-теперь испытыва­емых чувств рассказчика.

Различая во второй части процеду­ры — эмпатическом обозначении пере­живания — индикативный, номинатив­ный, сигнификативный и экспрессив­ный аспекты, можно дифференцированно анализировать их функции в орга­низации пере-живания клиента. Инди­кация актуального переживания пере­водит внимание человека с внешних сторон обсуждаемой проблемы на его внутренние состояния. Получение непо­средственным переживанием имени (но­минативный аспект) знаменует факт со­циального признания значимых для че­ловека чувствований, давая ему цели­тельное ощущение права на испыты­ваемые им состояния и чувство ре­альности и существенности его внут­ренней жизни. Функция сигнификатив­ного аспекта эмпатии заключается в предоставлении непосредственному пе­реживанию знаковой формы, воплоща­ясь в которой сырой, немой и за­частую поэтому мучительный жизнен­ный опыт претворяется в смысл (ср. с [12], [13]). Экспрессивный аспект эмпатического обозначения выражает и создает ту особую атмосферу меж­личностной среды, в которой только и живет и которую в то же время пи­тает психотехническая единица «:эмпатия — переживание».

Главная характеристика этой сре­ды — отношение безусловного и безоце­ночного принятия и доверия консультан­та к клиенту. Подчеркнём взаимообус­ловленность эмпатии и принятия. Дело обстоит не так, что консультант, обла­дая ангельским терпением, до и незави­симо от применения эмпатии готов к аб­солютному принятию клиента, а эмпатия является лишь эманацией изна­чального положительного отношения. Чаще наоборот: само применение эм­патии формирует у консультанта уже в ходе беседы такое отношение. Этой способностью создавать у консультанта безоценочное отношение⁴ к клиенту эмпатия обязана своей монологичностью. Вопреки стремлению чуть ли не отождествить эмпатию и диалог [11] можно утверждать, что эмпатия в той же степени монологична⁵, в какой и интерпретация. Действительно, если диалог есть, по М. М. Бахтину, столкновение двух равноправных, становящихся ценностных миров, то и интерпретация, где клиент лишается права на полно­весность и достоверность самопонимания в собственном ценностном контексте, и эмпатия, где, наоборот, консуль­тант отказывается от собственного кон­текста понимания, а вживаясь во внутренний мир клиента, его систему цен­ностей, из этой феноменологической перспективы строит своё понимание, и равной мере оказываются монологами в диалогическом облачении. Итак, и

 

⁴ Безоценочность эмпатии означает лишь отказ консультанта от своих оценок. В рамках этого метода вполне возможны такие, например, реплики: "Вы чувствуете просто омерзение к себе!"

 

⁵ Автор был рад узнать из устной беседы, что к сходным выводам пришёл А. Ф. Копьев, тонко и творчески использующий идеи М. М. Бахтина в консультативной практике и её теоретическом осмыслении.

пределах психотехнической единицы "эмпатия-переживание" роль психолога в пределе сводится к тому, чтобы был "сопереживающим зеркалом" и соответственно психотехнически ведущим модусом общения психолога и клиента является монолог клиента

.

УРОВЕНЬ СОЗНАВАНИЯ

Понятие сознавания фиксирует такой режим функционирования сознания, в котором Наблюдатель активен, а Наблюдаемое пассивно. К нему отно­сятся активные, произвольные и целе­направленные формы психических про­цессов. Этот уровень обозначался в раз­личных психологических теориях поня­тиями "волевого течения мысли" [9], "объективации" [22] , [23] , "презента­ции" [12], [13], [14] и др.

Участие уровня С в работе пере­живания наиболее наглядно проявля­ется в ситуациях, которые А. Н. Леонтьев удачно назвал решением "за­дачи на личностный смысл" [13; 206]. Обратимся за иллюстрацией ещё раз к творчеству Л. Н. Толстого.

После разговора с Карениным у постели умирающей Анны Вронский чувствовал себя "пристыженным, униженным, винова­тым и лишённым возможности смыть своё унижение" (Собр. соч.: В 14 т. Т. 8. С. 440). Сначала душевная работа героя протека­ет на уровне П: "Представления, воспо­минания и мысли самые странные с чрез­вычайной быстротой и ясностью сменялись одна другою..." (там же). Далее, на уровне С предпринимается попытка остановить эти мучительные переживания с помощью многократного повторения одних и тех же слов. "Это повторение слов удерживало возникновение новых образов и воспоми­наний, которые, он чувствовал, толпились в его голове" (там же, с. 441). Здесь про­цессы уровня С играют вспомогательную роль, они направлены не на саму жиз­ненную проблему, а на процессы её пере­работки, идущие на уровне П. В пере­живании героя уровень С еще раз вступа­ет в игру, но теперь уже в ранге ве­дущего. После понимания Вронским не­возможности продолжения его отношений с Анной его сознание проводит смотр возможных смысловых опор жизни: "Мысль его быстро обежала жизнь вне его любви к Анне. "Честолюбие? Серпуховской? Свет? Двор?" Ни на чем он не мог остановить­ся. Все это имело смысл прежде, но теперь ничего этого уже не было" (там же, с. 442). Мы сталкиваемся здесь именно с уров­нем С (сознание героя активно и произ­вольно просматривает предстоящие ему как объекты возможные мотивы жизни), и именно в функции пере-живания (актив­ность сознания по поверке прежних моти­вов на наличие в них смыслообразующих потенций очевидным образом на­правляется и побуждается стремлением выйти из ситуации невозможности (бес­смысленности), что является сутью дея­тельности пере-живания).

 

Психотехнически уровень С исполь­зуется как вспомогательный (фоновый или опорный) и как ведущий. Приме­ры использования его в качестве фо­нового — упоминавшиеся методы сво­бодных ассоциаций и трансценденталь­ной медитации, которые, блокируя уро­вень С, ведут к интенсификации про­цессов уровня П, подобно тому как в гидравлической системе при перекры­тии одного из каналов увеличивается поток жидкости по другим.

Когда уровень С привлекается как опорный, он не уходит в тень, а, наобо­рот, включается в активное взаимодействие с ведущим в данный момент уровнем. Примерами могут служить описанный выше метод эмпатии и метод парадоксальной интенции В. Франкла [29],
рекомендующий вместо избе­гания неприятного чувства или состояния стараться, напротив, произвольно вызывать и усиливать его. Эффек­тивность этого приема объясняется тем, что, пытаясь произвольно и созна­тельно усилить непосредственное пере-живание, мы самим фактом таких: уси­лий устраняем необходимое феноменологическое условие переживания как такового (пассивность Наблюдателя), переводя переживаемое чувство в режим функционирования уровня С.

Существуют психотерапевтические системы, в которых процессы уровня С рассматриваются как ведущие в переработке и решении жизненных проблем клиента. К ним относятся рациональ­ная, разъяснительная и когнитивная терапия (см. [15], [16], [26]). Пред­ставители этих систем опираются на восходящую к стоикам идею, что при-; чиной человеческих страданий являют­ся неправильное, нереалистичное мыш­ление.

 

А. Бек [26] описывает студента, жаловавшегося на страх предстоящего публичного выступления. Когнитивный терапевт, в отличие от своего "клиенто-центрирован­ного" коллеги, делает предметом обсужде­ния не непосредственное переживание страха, а объект этого чувства — пугающую), ситуацию, относясь к самому страху как своего рода гипотезе, имеющей право на существование, но нуждающейся в проверке на соответствие реальности ("Чего именно вы боитесь?.. Предположим, они решат, что вы наихудший из всех когда-либо существовавших ораторов... Разрушит ли это вашу будущую карьеру?.. Откажутся ли от вас родители или, может быть, вас бросит жена?" и т.п.). Побуждаемый терапевтическим контактом к активному, рациональному (т.е. идущему на уровне С) иссле­дованию реальных объективных и субъективных последствий ожидаемой неудачи, студент в итоге с облегчением признаёт, что самый неприятный из возможных исходов состоит в том, что день или два у него будет плохое настроение, а "затем всё придёт в норму".

 

Каков механизм, обеспечивающий эффективность такой психологической помощи? Стоило студенту задумано? (уровень С) о предстоящем выступлении, как пробуждающееся переживании страха (уровень П) заставляло его мысль отшатнуться от своего объекта едва коснувшись его, и продолжать дорисовывать образ ситуации не в реалистической, а скорее экспрессивной манере — по указке страха. Уровень П порабощал уровень С. Терапевт, заставляя пациента доказывать обоснованность страха, стимулирует относящиеся к уровню С процессы активного восприятия и анализа. Занимая доминирующее положение в сознании, они проникают в глубь объективной ситуации куда раньше, при доминировании уров­ня П, доступ им был закрыт. Это при водит к формированию нового образа ситуации, или нового интенционального объекта, к которому пациент испытывает, естественно, новые чувства.

В ходе такого рода психологической помощи психолога интересуется не пере­живанием чувства, а объектом чувства делая непосредственным предметом своего внимания и мишенью психотехнического воздействия неадекватность субъективного образа ситуация объективной реальности. Главной зада­чей психологической помощи при этом считается освобождение процессов уров­ня С от искажений и помех, исходя­щих от других уровней сознания (преж­де всего от П), которое дает консультируемому возможность реалистическо­го познания травмирующей ситуации. Познанию здесь приписываются целительные свойства, аналогичные тем, которые в интерпретационных системах признаются за осознанием. Суммируя, можно свести идею этого типа психологической помощи к формуле — "на место страсти должна стать мысль"⁶

⁶ Точнее на место переживания должно стать сознавание" поскольку существуют методы, например "творческого самовыражения" /2/, которые, строясь с преимущественной опорой на уровень оказываются эффективными не только за счёт рационального, но и за счет художественного познания, включающего такие механизмы, как катарсис, "оцельнение" и др.-/5/.

Уровню С соответствует психотехническая единица«сознавание — понима­ние». Понимание слишком широкое понятие и потому нуждается в специфи­кации. "Понять чужое высказывание - значит ориентироваться по отношении к нему, найти для него должное место) в соответствующем контексте" [7; 123], Интерпретация и эмпатия в этом смыс­ле есть тоже виды посколь­ку предполагают осмысление высказываний клиента через помещение их определенный контекст. Значит, суть во­проса в особенностях контекстов понимания. Если при интерпретации таковым является преданное конкретному анализу представление о динамических силах, определяющих сознание и поведение, а при эмпатии — собственная феноменологическая перспектива клиента (или внутренний аспект его жизненного мира), то для психотехнической единицы "сознавание —понима­ние" в качестве такого контекста выступает внешний аспект жизненного мира клиента. Сосредоточивая внимание на несоответствии субъективного образа ситуации объективным обстоятельствам (например, воображаемой угрозы — реальной опасности), консультант не отвергает с порога имеющийся у клиен­та образ и сопряженные с ним чувства ("ничего страшного"), но и не прини­мает его безусловно, а относится к нему как к логическому допущению, побуж­дая процесс познания реальных об­стоятельств, который должен привести к коррекции⁷ этого допущения.

Ведущий модус общения, задаваемый психотехнической единицей "понима­ние — сознавание", с полным правом может быть назван диалогом, потому что в отличие, скажем, от психоанализа, где контекст самопонимания пациента и контекст понимания аналитика вна­чале находятся как бы в разных пло­скостях бытия и относятся друг к другу как две цивилизации, разные и по уров­ню развития и по языку, и где доведён­ная до логического предела позиция терапевта есть позиция миссионера, не­сущего радикально новую картину ми­ра, в той же когнитивной терапии представления" терапевта и пациента мыслятся как принципиально сопоста­вимые, принадлежащие к одной пло­скости разумения знания. Преимущест­во знаний терапевта состоит лишь в отсутствии аффективных искажений, порождаемых вовлечённостью в, ситуа­цию. Поэтому он занимает позицию своего рода "методолога здравомыс­лия", помогающего своему подопечному правильно применить конструктивные силы рассудка, сохранившиеся за пре­делами психотравмирующей сферы, для коррекции болезнетворных локальных уклонений от здравого смысла.

 

УРОВЕНЬ РЕФЛЕКСИИ

В этом режиме функционирования сознания и Наблюдатель, и Наблюдае­мое обладают активной субъективной природой. Предметом рефлексии (Наб­людаемым) являются субъективные ос­нования деятельности. Это означает, что, во-первых, во всяком факте сознания и поведения она усматривает акт и, во-вторых, интересуется не внеш­ними, объективными детерминантами этого акта, .а внутренними, субъек­тивными. Позиция рефлексивного На­блюдателя не беспредпосылочна, она всегда совмещена с явной или неявной ценностью или нормой, исходя из ко­торой субъект оценивает свою деятель­ность. Результат рефлексии — выявляемое ею рассогласование между ценностью (или нормой) и реальными основаниями совершенного акта, позволяю­щие, часто впервые, осознать то и дру­гое и стимулирующее к пересмотру ли­бо исходной ценности, либо оснований деятельности (мотивов, притязаний и пр.).

 

Проиллюстрируем участие уровня Р в переживании кризиса знаменитым

 

⁷Кстати, неправомерно широко употребляемый термин «психокоррекция» специфичен и приемлем лишь для данного типа психотехнических отношений.

 

 

монологом Родиона Раскольникова: "Не для того, что­бы матери помочь, я убил — вздор! Не для того я убил, чтобы, получив средства и власть, сделаться благодетелем человечест­ва... И не деньги, главное, нужны мне были, Соня, когда я убил... Мне надо было узнать тогда, и поскорей узнать, вошь ли я, как все, или человек? Смогу ли я переступить или не смогу! Осмелюсь ли нагнуться и взять или нет? Тварь ли я дрожащая или право имею..."

Безжалостно аналитическая исповедь героя сплошь рефлексивна: пред­мет внимания не просто собственный поступок, а его внутренние ценностные основания. Эта напряжённая рефлек­сия была своего рода перевалом в длительном пере-живании, после которого оно пошло по

 

продуктивному пути (см. [3])⁸.

Психотехнически уровень Р может использоваться как вспомогательный-фоновый или опорный. Примером пер­вого случая может служить уже не раз упомянутый метод свободных ассоциаций, где на рефлексивные процессы накладывается психотерапевтический запрет. В качестве опорного он вы­ступает, когда возникает психотехническая задача перевода бессознатель­ных или смутно осознанных содержаний на уровень С, как это имеет место в психоанализе и когнитивной терапии, где терапевт побуждает пациента к осознанию так называемых "автоматиче­ских" мыслей, лежащих, как пред­полагается, в основе невротических эмоциональных реакций. Практика (но не теория) когнитивной терапии пока­зывает, что для действительного отвержения неадекватных "автоматических" мыслей, а не поверхностного согла­сия со "здравым" мнением терапевты, пациент должен быть подведен к про­тиворечию в собственном сознании.

Этот важный, но вспомогательный для всех психотехнических единиц момент становится центральным при работе с уровнем Р как ведущим. Принцип метода такой работы может быть на­зван "психотерапевтической майевтикой"⁹ (ср. с [28] ). Применяя психотехническую единицу"майевтика—рефлексия", психолог осмысляет высказывания клиента в контексте его самосознания. Это значит, что ведущим модусом психотехнического общения признаётся внутренний диалог консультируемого с самим собой, посредством которого он может произвести сущест­венные для решения задач пере-живания преобразования своего сознания. Для этого консультант должен уметь слышать в речи клиента не один, дов­леющий себе контекст, а их полифонию, различать элементы рефлексивных структур сознания и, как бы встраиваясь во внутренний диалог клиента, изнутри усиливать и обнажать те противоречивые моменты самосознания, которые порождают и стимулируют работу рефлексии, не давая процессам самосознания уравновеситься и утихнуть. Исходя из такой задачи, непосредственным предметом психотехнического внимания и воздействия становятся

внутренние рассогласования в самосознании («конфликтные смыслы Я» [20]).

Например, консультируемая, жалуясь на неудовлетворительные отношения со старшей дочерью, говорит: "Трудно быть терпеливой, когда на тебе кухня, заботы о ребёнке, одна работа, другая работа". Чтобы

 

⁸ Исследователи, творческого мышления систематически наблюдают тот же по природе факт нтенсификации рефлексии перед инсайтом [10], [18], [19].

⁹ "Майевтика - метод диалектических споров Сократа, заключающийся в обнаружении противоречия в рассуждениях собеседника и приведении его к истине посредством искусно задаваемых вопросов" /24; 278/.

 

 

сконструировать "майевтический" от­вет¹⁰, нужно ощутить в данном высказы­вании элементы рефлексивной структуры: а) "Надо быть терпеливой" — норма, исхо­дя из которой оценивается собственное по­ведение; б) "Я не терпелива" — оценка, фиксирующая рассогласование между нор­мой и поведением; в) "Трудно быть терпе­ливой, когда на тебе столько забот..." — переработка процессами самосознания об­наруженного рассогласования.

Конфликтный смысл Я (в примере: "нужно быть терпеливой — я не терпе­лива") запускает процессы самосозна­ния, перерабатывающие это внутреннее рассогласование. Вообще говоря, они могут быть двух типов (см. [20, 110— 111]). В одном случае они идут по пути отвержения ответственности субъекта за свой поступок, т. е. признания в нем не произвольного акта, а лишь вынужденной внешними обстоятельствами реакции (Наблюдаемое пассивно). Таково в нашем примере самооправдание, пытающееся смягчить и успокоить внутреннее рассогласование. Во втором случае переработка рассогласования основывается на признании ответственности Я за поступок (Наблюдаемое активно) и идет по пути самопознания, способного привести к реальному разрешению рассогласования за счёт развития личности. Чтобы переориентировать работу самосозания, пошедшую по первому, защитному пути, на второй, собственно рефлексивный, нужно вновь оживить, растревожить внутреннее рассогласование. Техниче­ски этого можно добиться, например, утрируя внутреннюю логику самооправ­дания до степени, способной вызвать сомнения в ее состоятельности ("Ког­да у человека столько забот, он не может быть терпеливым" или "Быть че­ловеком очень занятым и одновременно терпеливым для вас абсолютно невозможно" и т.п.). Майевтические воз­действия могут быть более мягкими или жёсткими, вплоть до саркастиче­ских, но всех их объединяет то, что пред­метом своего внимания они делают внутреннее рассогласование самосозна­ния клиента и, стремятся не загладить и снять его, а скорее обострить, побуждая клиента ко всё более глубо­кому самопознанию.

Психотехническая единица "майевтика — рефлексия" репрезентирует и вос­производит особый тип отношений меж­ду клиентом и консультантом. Учиты­вая, что в фокусе внимания психолога оказываются продуктивные противоре­чия сознания клиента, требующие для своего разрешения развития его самосо­знания, данный тип отношений консуль­танта к клиенту может быть назван "диалектическим". Это отношение мно­гоплановое, оно снимает в себе и "недо­верие" интерпретации, и "доверие" эмпатии, и "допущение" понимания¹¹.

Такое парадоксальное совмещение ока­зывается возможным, если консультант видит в чувствах и мнениях клиента не столько "здесь-и-теперь" феномены, не столько гипотезы и не столько защит­ные прикрытия искомой жизненной истины, сколько её "зародыши", пока еще совершенно на неё не похожие, но способные в неё вырасти в живой атмосфере развивающегося сомосознания. Не давать этой атмосфере окосте­невать, успокаиваться, а бередить со­знание сомнениями, сталкивать с самим собой и

¹⁰ Для сравнения даём возможные ответы других типов. Интерпретация: "Вы находите массу оправданий своей нетерпимости, чтобы скрыть её действительную причину - враждебные чувства к дочери". Эмпатия: "Вы чувствуете, что просто замотались!". "Понимающий" ответ: "У вас слишком много забот". Читатель поймёт всю условность этих реплик, взятых вне содержательного и интонационно - эмоционального контекста конкретных консультаций.__

_________

¹¹ Как здесь не вспомнить интонационную многослойность диалектических бесед Сократа, в которых под поверхностной уважительностью стоит порой издевательская ирония, а под ней, в свою очередь, истинное уважение к подлинному в собеседнике.

тем стимулировать смысло-порождение главная задача психоте­рапевтической майевтики.

Итак, анализ, начатый с теорети­ческого различения уровней сознания, опосредующих переживание, привел к выделению ряда "психотехнических единиц". Специфика психотехнического подхода заключается в том, что такая единица мыслится не просто как сум­ма активностей психолога и клиента и не как стимул-реактивное звено консультативного процесса (диагностика проблемы — психологическое воз­действие), а как своего рода микромир, характерная система взаимоотношений и взаимодействий, в которую в равный мере вовлекаются и клиент, и психолог.

Сведём главные характеристики психотехнических единиц (выделенные в тексте полужирным шрифтом) в таблицу (см. ниже).

Несмотря на стремление к изолированному рассмотрению отдельно взятого уровня сознания в работе пере­живания, мы неизменно сталкивались с фактом его взаимодействия с другими уровнями сознания в каждом , акте пере-живания. В связи с этим кроме внутренних характеристик данного уровня сознания вводились его внешние характеристики как ведущего, фоново­го или опорного уровня, отражающие его роль и функцию в сочетание и работе всей системы сознания. В психотехническом залоге проблема взаимодействия уровней сознания в пере­живании предстаёт, с одной стороны, как задача выработки умения слышать

 

Параметры характеристик	Психотехнические
	Интерпретация- бессознательное	Эмпатия- переживание	Понимание-сознавание	Майевтика- рефлексия
	Характеристики
Непосредственный предмет психотехнического внимания и действия	Разрывы в понимании	Актуальное пере-живание	Неадекватность субъективного образа ситуации	Внутренние рассогласования в самосознании
Отношение к субъективности клиента	Недоверие и анализ	Доверие и принятие	Допущение и коррекция	Диалектическое
Контекст осмысления психологом сознания и поведения клиента	Бессознательные динамические силы	Внутренний аспект жизненного мира	Внешний аспект жизненного мира	Самосознание
Процесс, ответственный за решающие преобразования сознания	Осознание	Переживание	Познание	Самопознание
Ведущий модус психотехнического общения	Монолог психолога	Монолог клиента	Диалог психолог - клиент	Внутренний диалог клиента
Ролевая позиция психолога	"Всеведущий Эксперт"	"Сопереживающее зеркало"	"Методолог здравомыслия"	"Диалектик"

 

"мелодию" текущего пере-живания кли­ента, выделять в каждой его реплике доминирующий тон, консонанс или диссонанс одновременно звучащих на раз­ных уровнях процессов, предвосхищать ход и перспективу их движения, а с другой — как задача формирова­ния умения управлять этими процесса­ми, приглушать одну тональность. активизировать другую, переключать регистры звучания, когда это необ­ходимо, т. е. интегрируя обе стороны — слушания и управления, как задача развития искусства психотехнического дирижирования пере-живанием.

 

Литература

 

1. Абаев Н. В. Чань-буддизм и культура пси­хической деятельности в средневековом Китае. Новосибирск, 1983.с125

2. Бурно М. Е. Психотерапия творческим самовыражением. М., 1988.

3. Василюк Ф. Е. Психология переживания. М„ 1984. с.200

4. Василюк Ф. Е. Переживание и рефлексия // Рефлексия в науке и обучении. Новосибирск, 1984. с. 124—125.

5. Василюк. Ф. Е. Автобиография как метод психологической помощи // Наука и техника. 1984. № 2. с. 124—125.

6. Василюк Ф. Е. Умения психолога-консуль­танта с позиций теории переживания // Со­циальные и психологические проблемы активи­зации человеческого фактора в народном хозяйст­ве. М., 1987.

7. Волошинов В. Н. Марксизм и философия языка. Л., 1930. с.158

8. Гуревич С. А. Психотерапия в народной медицине // Руководство по психотерапии. Таш­кент, 1985. с. 129—147.

9. Джемс В. Научные основы психологии. СПб. 1902. с.370

10. Зарецкий В. К., Семенов В. Н.. Степа­нов С. Ю. Рефлексивно-личностный аспект фор­мирования решения творческих задач // Вопр. психол. 1980. № 5. с. 113—118.

11. Ковалев Г. А. Три парадигмы в психологии - три стратегии психологического воздействия // Вопр. психол. 1987. № 3, с. 41—49.

 

12. Леонтьев А. Н. Проблемы развития психики. М., 1981. 584 с.

13. Леонтьев А. Н. Деятельность. Сознание. Личность. М., 1975. с.304.

14. Леонтьев А. Н. Избранные психологические произведения: В 2 т. М., 1983.

15. Панков Д. В. Рациональная психотерапия. М., 1971.

16. Панков Д. В. Рациональная и разъяснительная психотерапия // Руководство по психотерапии. Ташкент, 1985. с. 188—213.

17. Пузырей А. А. Культурно-историческая теория Л. С. Выготского и современная психология. М., 1988. с.116.

18. Семёнов И. Н., Сиротина Е. А., Зарец­кий В. К. Исследование рефлексивного аспекга принятия решения как фактора оптимизащи мышления // Исследование процессов принять решения. М., 1977. с. 110—133.

19. Семёнов И. Н., Степанов С. Ю. Рефлек­сия в организации творческого мышления и са­моразвития личности // Вопр. психол. 1983. № 2. с. 35—42.

20. Столин В. В. Самосознание личности. М., 1983. с.284.

21. Ташлыков В. А.., Фробург И. Исследование "вербализации" (эмпатической коммуникации в психотерапии) в связи с задачами учебного тренинга психотерапевтов // Современные формы и методы организации психогигиенической и психопрофилактической работы. Л., 1985. с. 144—148.

22. Узнадзе Д. Н. Экспериментальные основы психологии установки. Тб., 1961. с.450

23. Узнадзе Д. Н. Психологические исследова­ния. М., 1966.

24. Философская энциклопедия: В 5 т. Т. 3. М., 1964. с.584

25. Эткинд А. М. Психология практическая и академическая: расхождение когнитивных структур внутри профессионального сознания // Вопр. психол. 1987. № 6. с. 20-30.

26. Весk А. Т. Соgnitive theory апd еmоtiопаl disoders. N. Y., 1976. 356 р.

27. Еidelberg L. (еd.). Еnсусlореdiа оf рsусhоапа1уsis. N. Y., 1968. 571 р.

28. Frankl V. Logoterapy арргоасh to реrsоnality // Sаhаkian W. S. (еd.). Рsусhо1оgy оf реrsоnаlity. Сhicаgо, 1965. Р, 184—203.

29. Frankl V. Psychotherapy апd ехistentialism N. Y., 1967.

30. Gendliп Е. Т. Ехреricing and the сгеаtiоnоf mеаning. N. Y., 1962. 302 р.

31. Rogers С. Сlient-centreted terapy. Boston, 1951.