Главная | Обратная связь

Луи Ленен. Семейство молочницы. 40-е гг. XVII в. Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург.

тарингии Жоржа де Латура, неиз­вестно. Долгое время мастер был за­быт, и только в начале XX в. его открыли заново. В его творчестве можно выделить два важных на­правления: жанровые сцены и кар­тины на религиозные сюжеты.

Жанровые сцены Латура — жи­вописные варианты одной и той же темы: молодой, богато одетый чело­век становится жертвой бродячих гадалок или карточных шулеров. В XVII в. этот сюжет впервые по­явился в творчестве итальянского

художника Микеланджело да Кара­ваджо, а позднее обрёл популярность во всей Европе. В картине «Шулер» (1630—1б40 гг.) Латур использовал художественный приём Караваджо — противопоставление тёмного про­странства и потока яркого света. Фигуры героев, детали их одежды и скупой интерьер выписаны тщатель­но и немного суховато. Действие построено на молчаливой игре взгля­дов персонажей, внутреннем диало­ге, который превращает заурядное событие в мистическое и таинствен­ное. В картине немало деталей со скрытой символикой. Например, рас­пустившаяся шнуровка в одежде шу­лера, перья на шляпах — символы разгульной жизни, крупный жемчуг на шее женщины — средневековый

символ супружеской измены. У юно­ши, которого обманывает шулер, шнуровка затянута, но пышные перья на шляпе означают его склонность к распущенности.

Картины Латура на религиозные темы весьма разнообразны по со­держанию. Мастер обращался как к текстам Ветхого и Нового Заветов, так и к апокрифам. В апокрифиче­ской литературе художника интере­совали прежде всего эпизоды детст­ва Богоматери и Христа. Такие картины на первый взгляд просты и незатейливы: мальчик-Христос дер­жит свечу над склонившимся к рабо­те Иосифом («Иосиф-плотник»); юная Мария стоит со свечой перед Своей матерью Анной, читающей Ей книгу («Воспитание Богоматери»).

ЖАК КАЛЛО

(1592 или 1593—1635)

Художник-график из Лотарингии Жак Калло провёл в Италии тринад­цать лет. Возвратившись на родину, в город Нанси, он оказался свиде­телем войны, голода и эпидемии чумы. Мастер работал над графи­ческими циклами, объединёнными общими темами. Его привлекали трагические сюжеты, раскрываю­щие в полной мере страдания и внутреннее несовершенство чело­века: «Нищие» (1622 г.), «Большие страсти» (1623—1624 гг.), «Малые бедствия войны» (1632 г.), «Боль­шие бедствия войны» (1633 г.). Жизнь в его произведениях пред­стаёт калейдоскопом страшных, бессмысленных событий, а персо­нажи — существами грубыми и беспомощными одновременно.

Самая жестокая по сюжету ком­позиция из цикла «Большие бедст­вия войны» — «Дерево повешен­ных». В ней потрясает не столько дерево, на котором люди висят, как ёлочные игрушки, сколько реак­ция окружающих на казнь. Они стоят рядом, непринуждённо бесе­дуя и разглядывая дерево, т. е. чув­ствуют себя совершенно спокойно,

и именно эта их привычка к распра­вам — самое страшное зло.

В сценах «Мученичество Свято­го Себастьяна» (1631 г.), «Искуше­ние Святого Антония» (1635 г.) главные герои теряются в толпе палачей, зевак или разнообразных чудовищ. Калло предоставляет зри­телю возможность созерцать не искупление греха, а сам грех во всей его неприглядности. Мастера отли­чает острота видения, склонность к преувеличениям поз и жестов. Но он нигде не показывает своего от­ношения к изображаемому собы­тию. Художник словно держится от него в стороне, и от этого сюжет предстаёт ещё более трагичным.