 |
|
Письма ночной ведьмы
УЧЕБНЫЙ ПО-2
Вообще-то, самолёт По-2 ещё в 1927 году задумывался как машина для обучения курсантов, но во время войны, во многом благодаря женщинам, его стали хитроумно применять как ночной бомбардировщик. Лёгкий, почти бесшумный и манёвренный, он с лёгкостью выполнял необходимые задачи, переправляясь в ночное время через линию фронта и нанося противнику ощутимый урон.
В начале войны (осенью 1941 года) их в полку насчитывалось всего 20 машин, затем число увеличилось до 45 самолётов. В последний день войны в полку их осталось 36 штук. Эта боевая машина развивала скорость всего 120 км/час, что делало По-2 уязвимым даже для пистолетного выстрела. Тем более что самолёт был лишён всякой защиты.
Он работал только в ночное время суток на высотах от 400 до 1000 метров. Получалось так, что из вооружения у девушек был только пистолет ТТ. Самолёт брал на борт около 300 кг бомб, многие девушки отказывались брать с собой парашюты, предпочитая пару лишних бомб. Некоторые машины сопровождения оснащались пулемётом, но лётчицы снимали их, дабы дополнительно взять на борт бомбы.
Но и этого им казалось мало, а потому девушки делали за ночь по 8-9 вылетов, а зимой, когда ночи становились длиннее, до 18 вылетов. Многих после такой ночи уносили прямо из кабин в казарму на руках, так как у хрупких девушек не оставалось сил ни на что. К тому же кабины были открытыми, а в небе стоял такой мороз, что руки и ноги переставали слушаться своих хозяек.
Механики и технический персонал тоже не бездействовали. Каждое попадание пули оставляло на корпусе и крыльях фанерного аппарата такие зияющие дыры, что приходилось их латать, словно старую одёжку. В результате летательные аппараты приобретали вид древнего дервиша, всю жизнь скитавшегося по пустыням. Но и на таких залатанных «тарахтелках» девицы летали, наводя ужас на врага.
Девушки устраивали в кабинах пилота уютные гнёздышки, любовно называя свои самолёты ласточками. Кабины украшались цветами, лентами, фотографиями любимых актёров.
ЗА РОДИНУ!
Младший лейтенант Евдокия Носаль начала войну в звании рядового пилота. Затем отважную лётчицу назначили командиром звена, дальше – заместителем командира эскадрильи. Только за 20 бессонных ночей июня 1942 года она совершила 95 боевых вылетов. 10 раз Носаль устраивала в тылу врага пожары, 18 раз поражала противника точными взрывами бомб, разбомбила мост-переправу и уничтожила массу живой силы противника. Евдокию наградили орденом Красной Звезды. Всего за годы войны она совершила 354 боевых вылета. А 23 апреля 1943 года девушка погибла при выполнении боевого задания под Новороссийском.
Иногда случались казусы, превращающиеся в трагедии. Однажды ночью, когда девушки в очередной раз совершали бесчисленное количество вылетов (вылетали, бомбили, возвращались, дозаправлялись, брали бомбы на борт и вновь улетали на бомбардировку в тыл врага) из-за кромешной тьмы на аэродроме один экипаж приземлился прямо на самолёт однополчан, который собирался взлетать. В результате этой трагической случайности погибли сразу четыре наших лётчицы.
Самолёт брал на борт около 300 кг бомб, многие девушки отказывались брать с собой парашюты, предпочитая пару лишних бомб
Лётчицы 46-го Гвардейского Таманского полка лёгких ночных бомбардировщиков произвели 23 672 боевых вылета и сбросили на врага 2 902 980 кг бомбового груза и 26 000 ампул с горючей жидкостью. Полк уничтожил 17 переправ, 9 железнодорожных эшелонов, 2 железнодорожные станции, 46 складов с боеприпасами и горючим, 1 самолёт, 2 баржи, 76 автомашин, 86 огневых точек, 11 прожекторов. В стане врага было вызвано 811 пожаров, 1092 взрыва большой силы. Нашим окружённым войскам лётчицы сбросили 155 мешков с боеприпасами и продовольствием. Самолёты полка находились в боевых полётах 28 676 часов.
Далеко не всем удалось дожить до победы. Многие красавицы заживо сгорели в своих промасленных машинах на глазах у своих подруг. Вечная память нашим героиням...
Ночные ласточки
Восьмого октября 1941 года Сталин подписал секретный приказ о формировании женских авиационных полков. В мировой практике таких соединений не было. 46-й Гвардейский бомбардировочный Таманский полк прошел боевой путь от Сальских степей и Дона до фашистской Германии. На ночных бомбардировщиках "По-2" отважные летчицы вместе со всеми частями Военно-Воздушных Сил наносили сокрушительные удары по врагу, разрушая переправы и оборонительные сооружения, уничтожая технику и живую силу противника. Полк совершил 24 тысячи боевых вылетов. В нем было 25 женщин Героев Советского Союза и России.
Письма ночной ведьмы
·
·
·
·
Ирина Ракобольская - легендарная ночная ведьма. Именно так называли немцы летчиц 46-го Гвардейского Таманского полка ночных бомбардировщиков. Девушки летали на фанерных кукурузниках - По-2. За три года боев - 24 тысячи боевых вылетов. Мужчин в этом полку не было, техники, летчики, штурманы - все молодые девчонки, от 17 до 22 лет
Начальник штаба 46-го полка Ракобольская (слева) с боевыми подругами
Ирина Ракобольская - легендарная ночная ведьма. Именно так называли немцы летчиц 46-го Гвардейского Таманского полка ночных бомбардировщиков. Девушки летали на фанерных кукурузниках - По-2. За три года боев - 24 тысячи боевых вылетов. Мужчин в этом полку не было, техники, летчики, штурманы - все молодые девчонки, от 17 до 22 лет. У Ирины Вячеславовны сохранились письма, которые она писала с фронта маме, сестре Жене, однокурснику Диме Линде, который потом стал ее мужем. Переписка эта никогда ранее не публиковалась.
Ирина Вячеславовна живет в ГЗ (главном здании МГУ). Профессор физфака Ирина Ракобольская почти не выходит из дома - здоровье стало подводить. Все-таки 90 лет. Но она по-прежнему энергична и продолжает консультировать коллег по телефону.
- Лена, достань из-под того стола железную коробку, - дает указания Ирина Вячеславовна. - Это письма.
В огромной коробке - вся жизнь Ракобольской. Письма с фронта маме и другу Диме, его ответы, письма мамы и сестры, письма Ирины из роддома. Все рассортировано по конвертам.
- На это у меня еще сил хватило. Хорошо бы, конечно, набрать их на компьютере, но это уже без меня. Пусть дети за-нимаются.
Ирина Ракобольская ушла на фронт студенткой четвертого курса физфака МГУ. Попала в авиагруппу 122 к Марине Расковой. И вскоре штурман Ракобольская стала начальником штаба 46-го Гвардейского полка.
- Дунькин полк нас называли, - рассказывает Ирина Вячеславовна. - По имени командира полка Евдокии Бершанской.
- Обидно было?
- Очень. Совсем плохо к нам мужчины поначалу относились. Когда нас впервые принял командующий 4-й Воздушной армией генерал Вершинин, я думаю, в душе он хохотал над нами. Я пришла к нему с документами, но, как потом выяснилось, оформлены они были неправильно, на каком-то огромном рулоне ватмана. Вершинин ничего не сказал, даже виду не показал. 4-я армия тогда только создавалась, и один из первых полков, который он получил, был наш полк. А мы еще ничего не умели, не знали, что такое зенитный обстрел, ни разу не летали в прожекторах, понятия не имели, что во второй кабине можно возить еще двух человек. Но, несмотря на это, Вершинин к нам отнесся очень серьезно. Это уже к концу войны он опустился до того, что стал за нами немного ухаживать.
- Опустился?!
- Да. Этого не должно было быть. Еще в Энгельсе, в летной школе, мы ходили в столовую только строем. А однажды две наши университетские девочки с мехмата встретили своих однокурсников и шли с обеда с ними, а не в строю. Так мы устроили собрание, сказали, что они позорят МГУ. Девочки расплакались и пообещали больше никогда с мужчинами не разговаривать!
- Ну, это уже перебор...
- Если бы вели себя по-другому, мы бы не стали такими. Тогда казалось, что война ненадолго. И на время надо отказаться от всего личного.
- Ваши фронтовые письма - такие далекие от войны, бытовые. Цензура?
Ирина Ракобольская (фото: Елена Лория,
Ирина Ракобольская (фото: Елена Лория,
- И цензура тоже. Но я приноровилась. Если мне надо было сказать маме, где мы сейчас находимся, я писала: "А Леночку сейчас отправили в такое место, занимается она тем-то". И мама знала, что речь вовсе не о моей подруге Леночке, а обо мне. А то, что бытовые... Ну там ведь тоже была жизнь. И девчонки оставались девчонками. Был у нас такой эпизод. Две девочки сшили из парашюта от авиабомбы трусики и лифчики. Каким-то образом об этом узнали и передали дело в трибунал. Девочкам дали по 10 лет.
В эти выходные мне позвонила Ирина Вячеславовна:
- Лена, я второго мая вышла из дома. И не просто вышла, а съездила к Большому театру. Из нашего полка было всего пять человек... Но ничего! Дети наши организовали Совет полка. Мы умрем, а они будут собираться каждый год. А потом мы пошли в ресторан. Может, я все это время притворялась, что не могу ходить?