 |
|
Политрук полковой школы.
Г.Г.Степанов, полковник, 103-й СП 85-й СД,
Командование полка: майор Каравашкин, батальонный комиссар Тюрин, капитан Малинин. Основные силы дивизии (кроме 59-го СП): лагерь Солы.
«По сигналу «Боевая тревога!» подразделения и полковая школа 103-го СП организованно, без суеты и паники, привели себя в порядок, получили боеприпасы и были выведены из лагеря Солы в ближайшие рощи, и укрыты от авиации противника…
Ровно в 4 часа утра немцы начали бомбить спящий город Гродно. В налетах авиации немцев участвовало до 60 «Юнкерсов-87». Первые удары наносились по штабу армии, штабу 85-й СД и по частям дивизии, которые располагались в городе. Первые жертвы от этих бомбежек понес наш 59-й СП, расположенный в казармах западнее города. Вступил в бой наш 346-й ОЗАД, которым командовал капитан Гомболевский, замполитом был старший политрук Лысов. Наши зенитчики сбили над Гродно пять вражеских бомбардировщиков…
В 10-00 враг прекратил бомбардировку Гродно. В городе возникли пожары, погибло много мирного населения, среди жителей началась паника. Характерно, что немецкие летчики, разрушая городские здания, не наносили удары по мостам через Неман и по нашим армейским складам с горючим и боеприпасами. Видимо, приберегали их для себя.
С первых минут войны в районе Сопоцкина вступили в бой три наших стрелковых батальона (по одному батальону от 59-го, 103-го и 141-го полков), которые вели оборонительные работы в укрепрайоне.… От нашего 103-го СП в этих боях участвовал 1-й батальон под командованием капитана Лукина. От этого батальона в живых осталось менее взвода….
Основные силы 85-й СД, находившиеся в лагере Солы (103-й СП, 141-й СП, 165-й ЛАП, 223-й ГАП) и поднятые по боевой тревоге, по приказу командующего выдвинулись на юго-западную окраину Гродно и заняли оборону по реке Лососьна. С севера Гродно прикрывали 59-й СП и 74-й разведбатальон. Выдвижение частей на рубежи обороны происходило под непрерывным воздействием авиации противника и без воздушного прикрытия с нашей стороны.
Целый день мы совершенствовали свой оборонительный участок: отрывали щели, оборудовали огневые позиции. В этот день мы не вступали в соприкосновение с противником. Огневой бой вели наши артиллерийские полки, полковые батареи и минометчики, а в подразделениях велась активная политработа: разъяснялась речь В.М.Молотова, переданная по радио 22 июня, доводились до воинов боевые задачи на оборону города Гродно.
Особенно тяжело было в первый день артиллеристам. От бомбежек и от [атак] штурмовой авиации противника они несли потери в людях и конном составе….
Вечером 22 июня мы получили приказ: оставить Гродно, отойти на новый рубеж обороны на реке Свислочь. Перед отходом команда взрывников нашей дивизии уничтожила армейские склады с горючим и боеприпасами. Отход начался примерно в полночь. Враг не заметил нашего отхода. В наших [походных] колоннах поддерживался порядок, твердая дисциплина, соблюдалась светомаскировка. Авиация противника бездействовала. На душе было тяжело. Мы оставляли врагу наш советский город с его населением….
Утро 23 июня застало нас в движении. Авиаразведка противника обнаружила наше движение. Начался настоящий ад. До самой реки Свислочь немецкие летчики бомбили и штурмовали наши колонны. Частые рассредоточения и построения изматывали нас.
Достигнув реки Свислочь, мы рассредоточились в прилегающем лесу. Преодолевая ночную усталость, мы весь день оборудовали свои новые оборонительные позиции, готовясь к встрече врага. Заканчивался второй день войны….
Вечером 23 июня мы были вызваны на КП полка. Комполка майор Каравашкин огласил приказ командования 3-й армии о нанесении контрудара в направлении Гродно. Цель контрудара: совместно с частями 6-го и 11-го мехкорпусов, 27-й и 56-й СД разгромить немецкие части в районе Гродно, освободить город, восстановить положение [на] государственной границе на этом участке. Ночь на 24 июня был занята подготовкой к наступлению. Наступление началось в 10-00 24 июня. Движение 103-го и 141-го СП в сопровождении артиллерийских полков шло по двум дорогам без авиационного прикрытия. Стояла сильная жара, мучила жажда, над походными колоннами «висела» авиация противника, бомбежки чередовались со штурмовкой… Мы несли большие потери в людях и технике. Убитых хоронили на обочинах дорог. К вечеру наступление застопорилось. Укрывшись в лесу, навели порядок в подразделениях, эвакуировали раненых, произвели разведку в сторону Гродно. В ночь на 25 июня Степанов, командир взвода и парторг полковой школы лейтенант Процких возглавили разведгруппу, оснащенную автоматами ППД и пулеметом РПД. Расположения переднего края немцев не знали, шли в неизвестность. Задача была поставлена такая: установить расположение частей противника, выяснить, занят противником или нет редут (железобетонное укрепление времен 1-й мировой войны) в районе села Коптёвка…. Поставленную перед нами задачу мы выполнили.
На рассвете 25 июня вновь началось наше наступление. После короткой артподготовки мы перешли в атаку. Немцы сильно «огрызались», вели интенсивный автоматный и минометный огонь. Наш порыв был стремительный, часто возникали штыковые схватки. Героически действовали наш 2-й батальон и пулеметная рота. Взводы младшего лейтенанта Соловьева и лейтенанта Челнокова штыками и гранатами выбили немцев из редута. Мы достигли реки Неман, вернулись в наш лагерь Солы, вышли на левый берег Немана юго-западнее Гродно. Так же успешно действовал наш сосед – 141-й СП. Надо отдать должное нашим артиллеристам. Их меткий огонь содействовал успешному решению поставленной задачи.
Наступая на Гродно, части 3-й армии, участвовавшие в контрударе, залезли противнику в «мешок» и практически попали в окружение. Вечером 25 июня в 103-й СП прибыл комдив А.В.Бондовский и отдал приказ: «Атаки прекратить, отойти на исходный рубеж обороны – река Свислочь». Уставшие, основательно потрепанные, голодные, почти без боеприпасов, мы стали отходить к Свислочи. И все-таки мы сохранили боеспособность, свято выполнили требования военной Присяги.
В эти дни мы лишились автобата и ПАХа (походного автохлебозавода). Их разгромила авиация противника около реки Свислочь. Мы перешли на сухой паек «НЗ». Достигнув реки Свислочь, мы снова там заняли оборону в районе одноименного совхоза. Тогда же произошел следующий случай. К концу дня на западный берег реки Свислочь вышло какое-то подразделение немцев (видимо, разведотряд), обнаружило разрушенный мост и беспечно расположилось на отдых, совершенно не предполагая о нашем нахождении на противоположном берегу. Дружным ружейно-пулеметным огнем и минометно-артиллерийской стрельбой мы нанесли врагу смертельный удар. Противник оставил убитых и раненых и укрылся в рощах. На этом оборонительном рубеже я получил тяжелое ранение и случайно, в числе 15 раненых командиров и политработников, лесными дорогами был вывезен в Могилев. В это время немцы уже захватили Минск и вышли в район Борисова.
Первого немца я увидел 22 июня 1941 года. Это был летчик, сбитый над Гродно и плененный на нашем участке обороны. Он был очень надменный, самоуверенный и твердил: «Русс – капут! Сталин – капут!» Фамилия его была Леман. Его самолет был сбит тараном старшего политрука Данилова. Это был первый таран в нашем небе, об этом было напечатано в «Известиях».