Здавалка
Главная | Обратная связь

Волочаевский бой, Приморская операция, Спасская операция 9 страница



После окончания Гражданской войны Россия вновь столкнулась с дореволюционной проблемой аграрного перенаселения («мальтузианско-марксова ловушка»). В царствование Николая II перенаселение вызывало постепенное уменьшение средних наделов земли, избыток рабочих рук в деревне не поглощался ни оттоком в города (составлявшем около 300 тыс. чел. в год при среднем приросте до 1 млн чел. в год), ни эмиграцией, ни инициированной правительством Столыпина программой переселений колонистов за Урал. В 1920-е же годы перенаселение приняло вид безработицы в городах. Она стала серьёзной социальной проблемой, нараставшей в течение всего НЭПа, и к его концу составила более 2 млн человек, или около 10 % городского населения[4]. Правительство считало, что одним из факторов, сдерживающих развитие промышленности в городах, были недостаток продовольствия и нежелание деревни обеспечивать города хлебом по низким ценам.

Эти проблемы партийное руководство намеревалось решать путём планового перераспределения ресурсов между сельским хозяйством и промышленностью, в соответствии с концепцией социализма, о чём было заявлено на XIV съезде ВКП(б) и III Всесоюзном съезде Советов в 1925 г. В сталинской историографии XIV съезд именовался «съездом индустриализации», однако он принял лишь общее решение о необходимости превращения СССР из аграрной страны в индустриальную, не определив при этом конкретных форм и темпов индустриализации.

Выбор конкретной реализации центрального планирования бурно обсуждался в 1926—1928 гг. Сторонники генетического подхода (В. Базаров, В. Громан, Н. Кондратьев) полагали, что план должен составляться на основе объективных закономерностей развития экономики, выявленных в результате анализа существующих тенденций. Приверженцы телеологическогоподхода (Г. Кржижановский, В. Куйбышев, С. Струмилин) считали, что план должен трансформировать экономику и исходить из будущих структурных изменений, возможностей выпуска продукции и жёсткой дисциплины. Среди партийных функционеров первых поддерживал сторонник эволюционного пути к социализму Н. Бухарин, а последних Л. Троцкий, который настаивал на немедленной индустриализации.

Одним из первых идеологов индустриализации был близкий к Троцкому экономист Е. А. Преображенский, в 1924—1925 годах разработавший концепцию форсированной «сверхиндустриализации» за счёт выкачки средств из деревни («первоначальное социалистическое накопление», по Преображенскому). Со своей стороны, Бухарин обвинил Преображенского и поддерживавшую его «левую оппозицию» в насаждении «военно-феодальной эксплуатации крестьянства» и «внутреннего колониализма».

Генеральный секретарь ЦК ВКП(б) И. Сталин поначалу стоял на точке зрения Бухарина, однако после исключения Троцкого из ЦК партии в конце 1927 г. поменял свою позицию на диаметрально противоположную[5]. Это привело к решающей победе телеологической школы и радикальному повороту от НЭПа. Исследователь В. Роговин считает, что причиной «левого поворота» Сталина стал кризис хлебозаготовок 1927 года; крестьянство, особенно зажиточное, массово отказывалось продавать хлеб, посчитав установленные государством закупочные цены заниженными.

Внутренний хозяйственный кризис 1927 года переплёлся с резким обострением внешнеполитической обстановки. 23 февраля 1927 года министр иностранных дел Великобритании направил СССР ноту с требованием прекратить поддерживать гоминьдановско-коммунистическое правительство в Китае. После отказа Великобритания 24 — 27 мая разорвала дипломатические отношения с СССР[6]. Однако в то же время альянс Гоминьдана и китайских коммунистов развалился; 12 апреля Чан Кайши со своими союзниками вырезал шанхайских коммунистов (см. Шанхайская резня 1927 года). Этот инцидент широко использовался «объединённой оппозицией» («троцкистско-зиновьевским блоком») для критики официальной сталинской дипломатии, как заведомо провальной.

В этот же период произошёл налёт на советское полпредство в Пекине (6 апреля), британская полиция провела обыск в советско-английском акционерном обществе «Аркос» в Лондоне (12 мая). В июне 1927 года представители РОВС провели серию терактов против СССР. В частности, 7 июня белоэмигрантом Кавердой убит советский полпред в Варшаве Войков, в тот же день в Минске убит начальник Белорусского ОГПУ И. Опанский, днём ранее террорист РОВС бросил бомбу в бюро пропусков ОГПУ в Москве. Все эти инциденты содействовали созданию обстановки «военного психоза», появлению ожиданий новой иностранной интервенции («крестового похода против большевизма»).

К январю 1928 года было заготовлено всего лишь 2/3 зерна по сравнению с уровнем прошлого года, так как крестьяне массово придерживали хлеб, посчитав закупочные цены заниженными. Начавшиеся перебои в снабжении городов и армии усугубились обострением внешнеполитической обстановки, дошедшем даже до проведения пробной мобилизации. В августе 1927 года среди населения началась паника, вылившаяся в повальную закупку продуктов впрок. На XV съезде ВКП(б) (декабрь 1927) Микоян признал, что страна пережила трудности «кануна войны без того, чтобы иметь войну».

Первый пятилетний план[править | править исходный текст]

Основная статья: Первая пятилетка

Главной задачей введённой плановой экономики было наращивание экономической и военной мощи государства максимально высокими темпами. На начальном этапе это сводилось к перераспределению максимально возможного объёма ресурсов на нужды индустриализации. В декабре 1927 г. на XV съезде ВКП(б) были приняты «Директивы по составлению первого пятилетнего плана развития народного хозяйства СССР», в которых съезд высказался против сверхиндустриализации: темпы роста не должны быть максимальными, и их следует планировать так, чтобы не происходило сбоев[7]. Разработанный на основе директив проект первого пятилетнего плана (1 октября 1928 г. — 1 октября 1933 г.) был одобрен на XVI конференции ВКП(б) (апрель 1929 г.) как комплекс тщательно продуманных и реальных задач. Этот план, в реальности намного более напряжённый, чем прежние проекты, сразу после его утверждения V съездом Советов СССР в мае 1929 г. дал основания для проведения государством целого ряда мер экономического, политического, организационного и идеологического характера, что возвысило индустриализацию в статус концепции, эпоху «великого перелома». Стране предстояло развернуть строительство новых отраслей промышленности, увеличить производство всех видов продукции и приступить к выпуску новой техники.

Мы отстали от передовых стран на 50-100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут. И. В. Сталин[8]

Прежде всего, используя пропаганду, партийное руководство обеспечило мобилизацию населения в поддержку индустриализации[9]. Комсомольцы в особенности восприняли её с энтузиазмом. Недостатка в дешевой рабочей силе не было, поскольку после коллективизации из сельской местности в города от нищеты, голода и произвола властей перебралось большое число вчерашних сельских жителей[10]. Миллионы людей самоотверженно[11], почти вручную, строили сотни заводов, электростанций, прокладывали железные дороги, метро. Часто приходилось работать в три смены. В 1930 г. было развёрнуто строительство около 1500 объектов, из которых 50 поглощали почти половину всех капиталовложений. Был воздвигнут ряд гигантских промышленных сооружений: ДнепроГЭС, металлургические заводы в Магнитогорске, Липецке и Челябинске, Новокузнецке, Норильске а также Уралмаш, тракторные заводы в Волгограде, Челябинске, Харькове, Уралвагонзавод, ГАЗ, ЗИС (современный ЗИЛ) и др. В 1935 г. открылась первая очередь Московского метрополитена общей протяжённостью 11,2 км.

В. Крихацкий «Первый трактор»

Уделялось внимание и индустриализации сельского хозяйства. Благодаря появлению отечественного тракторостроения, в 1932 г. СССР отказался от ввоза тракторов из-за границы, а в 1934 г. Кировский завод в Ленинграде приступил к выпуску пропашного трактора «Универсал», который стал первым отечественным трактором, экспортируемым за границу. За десять предвоенных лет было выпущено около 700 тыс. тракторов, что составило 40 % от их мирового производства[12].

Чтобы создать собственную инженерную базу, в срочном порядке создавалась отечественная система высшего технического образования. В 1930 г. в СССР было введено всеобщее начальное образование, а в городах обязательное семилетнее.

В 1930 г., выступая на XVI съезде ВКП(б), Сталин признал, что индустриальный прорыв возможен лишь при построении «социализма в одной стране» и потребовал многократного увеличения заданий пятилетки, утверждая, что по целому ряду показателей план может быть перевыполнен[13].

С целью повышения стимулов к работе, оплата стала более сильно привязываться к производительности. Активно развивались центры по разработке и внедрению принципов научной организации труда. Один из крупнейших центров такого рода Центральный институт труда(ЦИТ) создал околов 1700 учебных пунктов с 2 тыс. квалифицированнейших инструкторов ЦИТа в разных уголках страны . Они действовали во всех ведущих отраслях народного хозяйства — в машиностроении, металлургии, строительстве, легкой и лесной промышленности, на железных дорогах и автотранспорте, в сельском хозяйстве и даже в военно-морском флоте.[14]

В 1935 г. появилось «движение стахановцев», в честь забойщика шахты А. Стаханова, который, согласно официальной информации того времени, в ночь с 30 на 31 августа 1935 г. выполнил за смену 14,5 нормы.

Поскольку капиталовложения в тяжёлую индустрию почти сразу превысили ранее запланированную сумму и продолжали расти, была резко увеличена денежная эмиссия (то есть печать бумажных денег), и в течение всей первой пятилетки рост денежной массы в обращении более чем в два раза опережал рост производства предметов потребления, что привело к росту цен и дефициту потребительских товаров.

Для получения иностранной валюты, необходимой для финансирования индустриализации, применялись в том числе такие способы как продажа картин из коллекции Эрмитажа.

Параллельно государство перешло к централизованному распределению принадлежащих ему средств производства и предметов потребления, осуществлялись внедрение командно-административных методов управления и национализация частной собственности. Возникла политическая система, основанная на руководящей роли ВКП(б), государственной собственности на средства производства и минимуме частной инициативы. Также началось широкое использование принудительного труда заключенных ГУЛАГа, спецпоселенцев итылового ополчения.

В 1933 году на объединённом пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) Сталин говорил в своем докладе, что по итогам первой пятилетки предметов широкого потребления произведено меньше, чем нужно, но политика отодвигания на задний план задач индустриализации привела бы к тому, что у нас не было бы тракторной и автомобильной промышленности, чёрной металлургии, металла для производства машин. Страна сидела бы без хлеба. Капиталистические элементы в стране, неимоверно повысили бы шансы на реставрацию капитализма. Наше положение стало бы аналогично положению Китая, который тогда не имел своей тяжелой и военной промышленности, и стал объектом агрессии. Мы бы имели с другими странами не пакты о ненападении, а военную интервенцию и войну. Войну опасную и смертельную, войну кровавую и неравную, ибо в этой войне мы были бы почти что безоружны перед врагами, имеющими в своем распоряжении все современные средства нападения[15].

Первая пятилетка была связана со стремительной урбанизацией. Городская рабочая сила увеличилась на 12,5 миллионов человек, из которых 8,5 миллионов были мигрантами из сельской местности. Тем не менее, доли в 50 % городского населения СССР достиг только в начале 1960-х годов.

Использование зарубежных специалистов[править | править исходный текст]

Из-за границы были приглашены инженеры, многие известные компании, такие как Siemens-Schuckertwerke AG и General Electric, привлекались к работам и осуществляли поставки современного оборудования, значительная часть моделей техники, производившейся в те годы на советских заводах, представляла собой копии либо модификации зарубежных аналогов (например, трактор Fordson, собиравшийся на Сталинградском тракторном заводе).

В феврале 1930 года между «Амторгом» и фирмой американского архитектора Альберта Кана Albert Kahn, Inc. был подписан договор, согласно которому фирма Кана становилась главным консультантом советского правительства по промышленному строительству и получала пакет заказов на строительство промышленных предприятий стоимостью 2 млрд долларов (около 250 млрд долларов в ценах нашего времени). Эта фирма обеспечила строительство более 500 промышленных объектов в СССР[16][17][18].

В Москве был открыт филиал Albert Kahn, Inc. под названием «Госпроектстрой». Его руководителем был Мориц Кан, брат главы компании. В нём работали 25 ведущих американских инженеров и около 2,5 тыс. советских сотрудников. На тот момент это было самое большое архитектурное бюро мира. За три года существования «Госпроектстроя» через него прошло более 4 тыс. советских архитекторов, инженеров и техников, изучавших американский опыт. В Москве также работало Центральное бюро тяжелого машиностроения (ЦБТМ), филиал немецкой компании Demag.

Фирма Альберта Кана играла роль координатора между советским заказчиком и сотнями западных компаний, поставлявших оборудование и консультировавших строительство отдельных объектов. Так, технологический проект Нижегородского автозавода выполнила компания Ford, строительный — американская компания Austin. Строительство 1-го Государственного подшипникового завода в Москве (ГПЗ-1), который проектировала компания Кана, осуществлялось при техническом содействии итальянской фирмы RIV.

Сталинградский тракторный завод, построенный по проекту Кана в 1930 году, был изначально сооружен в США, а затем был размонтирован, перевезен в СССР и собран под наблюдением американских инженеров. Он был оснащен оборудованием более чем 80 американских машиностроительных компаний и нескольких немецких фирм.

Американский гидростроитель Хью Купер стал главным консультантом строительства Днепрогэс, гидротурбины для которого были закуплены у компаний General Electric и Newport News Shipbuilding[19].

Магнитогорский металлургический комбинат был спроектирован американской фирмой Arthur G. McKee and Co., которая также осуществляла надзор над его строительством. Стандартная доменная печь для этого и всех остальных металлургических комбинатов периода индустриализации была разработана чикагской компанией Freyn Engineering Co.[20]

Результаты[править | править исходный текст]

Проверить информацию. Необходимо проверить точность фактов и достоверность сведений, изложенных в этой статье. На странице обсуждения должны быть пояснения.  

 

Рост физического объёма валовой продукции промышленности СССР в годы 1-й и 2-й пятилеток (1928—1937 гг.)[21]
Продукция 1928 г. 1932 г. 1932 к 1928 (%) 1-я пятилетка 1937 к 1928 (%) 1 и 2-я пятилетки
Чугун, млн. т. 3,3 6,2 14,5 188 % 439 %
Сталь, млн. т. 4,3 5,9 17,7 137 % 412 %
Прокат чёрных металлов, млн. т. 3,4 4,4 129 % 382 %
Уголь, млн. т. 35,5 64,4 181 % 361 %
Нефть, млн. т. 11,6 21,4 28,5 184 % 246 %
Электроэнергия, млрд. кВт·ч 5,0 13,5 36,2 270 % 724 %
Бумага, тыс. т. 166 % 293 %
Цемент, млн. т. 1,8 3,5 5,5 194 % 306 %
Сахарный песок, тыс. т. 165 % 189 %
Станки металлорежущие, тыс. шт. 2,0 19,7 48,5 985 % 2425 %
Автомобили, тыс. шт. 0,8 23,9 2988 % 25000 %
Обувь кожаная, млн. пар 58,0 86,9 150 % 316 %

В конце 1932 г. было объявлено об успешном и досрочном выполнении первой пятилетки за четыре года и три месяца. Подводя её итоги, Сталин сообщил, что тяжёлая индустрия выполнила план на 108 %. За период между 1 октября 1928 г. и 1 января 1933 г. производственные основные фонды тяжёлой промышленности увеличились в 2,7 раза.

В своём докладе на XVII Съезде ВКП(б) в январе 1934 года, Сталин привёл следующие цифры со словами: «Это значит, что страна наша стала прочно и окончательно — индустриальной страной»[22].

Удельный вес промышленности в валовой продукции народного хозяйства в процентах[22] (согласно отчётому докладу И. В. Сталина)
  1913 г. 1929 г. 1933 (%)
1. Промышленность (без мелкой) 42,1 54,5 61,6 66,7 70,7 70,4
2. Сельское хозяйство 57,9 45,5 38,4 33,3 29,3 29,6

Вслед за первой пятилеткой последовала вторая пятилетка, с несколько меньшим акцентом на индустриализации, а затем третья пятилетка, которая была сорвана из-за начавшейсяВторой мировой войны.

Результатом первых пятилеток стало развитие тяжёлой промышленности, благодаря чему прирост ВВП в течение 1928-40 гг., по оценке В. А. Мельянцева, составил около 4,6 % в год (по другим, более ранним, оценкам, от 3 % до 6,3 %)[23][24]. Промышленное производство в период 1928—1937 гг. выросло в 2,5—3,5 раза, то есть, 10,5—16 % в год[25]. В частности, выпуск машинного оборудования в период 1928—1937 гг. рос в среднем 27,4 % в год[26].

К 1940 г. было построено около 9 тыс. новых заводов. К концу второй пятилетки по объёму про­мышленной продукции СССР занял второе место в мире, уступая лишь США[27] (если считать британскую метрополию, доминионы и колонии одним государством, то СССР будет на третьем месте в мире после США и Британии). Резко снизился импорт, что рассматривалось как завоевание страной экономической независимости. Открытая безработица была ликвидирована. Занятость (в полных ставках) увеличилась с одной трети населения в 1928 году до 45 % в 1940 году, что обеспечило около половины роста ВНП[28]. За период 1928—1937 гг. вузы и техникумы подготовили около 2 млн специалистов. Были освоены многие новые технологии. Так, только в течение первой пятилетки был налажен выпуск синтетического каучука, мотоциклов, наручных часов, фотоаппаратов, экскаваторов, высокомарочного цемента и высококачественных сортов стали[25]. Был также заложен фундамент для советской науки, которая по отдельным направлениям со временем вышла на ведущие мировые позиции. На созданной индустриальной базе стало возможным проведение масштабного перевооружения армии; за время первой пятилетки оборонные расходы выросли до 10,8 % бюджета[29].

С началом индустриализации резко снизился фонд потребления, и как следствие, уровень жизни населения[30]. К концу 1929 г. карточная система была распространена почти на все продовольственные товары, но дефицит на пайковые товары по-прежнему остался, и для их покупки приходилось выстаивать огромные очереди. В дальнейшем уровень жизни начал улучшаться. В 1936 г. карточки были отменены, что сопровождалось повышением зарплат в промышленном секторе и ещё большим повышением государственных пайковых цен на все товары. Средний уровень потребления на душу населения в 1938 был на 22 % выше, чем в 1928[30]. Однако наибольший рост был среди партийной и рабочей элиты и совершенно не коснулся подавляющего большинства сельского населения, или более половины населения страны[30].

Рост физического объёма валовой продукции промышленности СССР за 1913—1940 гг.[21]
Продукция 1913 г. 1940 г. 1940 к 1913 (%)
Производство эл.энергии, млрд кВт·ч 2,0 48,3 2400 %
Сталь, млн. т. 4,2 18,3 435 %

Дата окончания индустриализации определяется различными историками по-разному. С точки зрения концептуального стремления в рекордные сроки поднять тяжёлую промышленность, наиболее выраженным периодом была первая пятилетка. Наиболее часто под концом индустриализации понимают последний предвоенный год (1940 г.), реже год накануне смерти Сталина (1952 г.). Если же под индустриализацией понимать процесс, целью которого является доля промышленности в ВВП, характерная для индустриально развитых стран, то такого состояния экономика СССР достигла только в 1960-е гг. Следует учитывать также социальный аспект индустриализации, поскольку лишь в начале 1960-х гг. городское население превысило сельское.

Профессор Н. Д. Колесов полагает[31], что без осуществления политики индустриализации не была бы обеспечена политическая и экономическая независимость страны. Источники средств для индустриализации и её темпы были предопределены экономической отсталостью и слишком коротким сроком, отпущенным на её ликвидацию. По мнению Колесова, Советскому Союзу удалось ликвидировать отсталость всего за 13 лет.

Критика[править | править исходный текст]

В годы советской власти коммунисты утверждали, что в основе индустриализации был рациональный и выполнимый план. Между тем, предполагалось, что первый пятилетний план вступит в действие ещё в конце 1928 г., однако даже к моменту его объявления в апреле-мае 1929 г. работа по его составлению не была завершена. Изначальная форма плана включала в себя цели для 50 отраслей промышленности и сельского хозяйства, а также соотношение между ресурсами и возможностями. С течением времени главную роль стало играть достижение наперёд заданных показателей. Если изначально заложенные в плане темпы прироста промышленного производства составляли 18-20 %, то к концу года они были удвоены. Несмотря на отчёт об успешном выполнении первой пятилетки, на самом деле, статистика была сфальсифицирована, и ни одна из целей не была достигнута даже близко[32]. Более того, в сельском хозяйстве и в промышленных отраслях, зависящих от сельского хозяйства, был резкий спад[25][27]. Часть партийной номенклатуры была этим крайне возмущена, например, С. Сырцов охарактеризовал репортажи о достижениях как «очковтирательство»[33].

Труд заключённых на строительстве Беломорско-Балтийского канала

Напротив, по мнению Б. Бруцкуса, она была плохо продуманной, что проявилось в серии объявленных «переломов» (апрель-май 1929 г., январь-февраль 1930 г., июнь 1931 г.). Возникла грандиозная и насквозь политизированная система, характерными чертами которой были хозяйственная «гигантомания», хронический товарный голод, организационные проблемы, расточительность и убыточность предприятий[34]. Цель (т. е., план) стала определять средства для её реализации. Согласно выводам ряда историков (Р. Конквеста, Р. Пайпса и др.), пренебрежение материальным обеспечением и развитием инфраструктуры с течением времени стало наносить значительный экономический ущерб[33]. Некоторые из начинаний индустриализации оказались плохо продуманными с самого начала. Примером является Беломоро-Балтийский канал, построенный в 1933 г. с помощью труда более 100 000 заключённых и который, по словам очевидцев, Сталин назвал никому не нужным[35] (схожая характеристика каналу дана в справочнике по ГУЛАГу Ж. Росси[36]).

Несмотря на освоение выпуска новой продукции, индустриализация велась преимущественно экстенсивными методами: экономический ростобеспечивался увеличением нормы валового накопления в основной капитал, нормы сбережений (за счет падения нормы потребления), уровня занятости и эксплуатации природных ресурсов[37]. Британский учёный Дон Фильцер считает, что это было обусловлено тем, что в результате коллективизации и резкого снижения уровня жизни сельского населения человеческий труд сильно обесценился[38]. В. Роговин отмечает, что стремление выполнить план приводило к обстановке перенапряжения сил и перманентного поиска причин, чтобы оправдать невыполнение завышенных задач[39]. В силу этого, индустриализация не могла питаться одним только энтузиазмом и требовала ряда мер принудительного характера[33][39]. Начиная с 1930 г. свободное передвижение рабочей силы было запрещено, были введены уголовные наказания за нарушения трудовой дисциплины и халатность. С 1931 г. рабочие стали нести ответственность за ущерб, нанесённый оборудованию. В 1932 г. стал возможным принудительный перевод рабочей силы между предприятиями, за кражу госимущества была введена смертная казнь. 27 декабря 1932 г. был восстановлен внутренний паспорт, который Ленин в своё время осуждал как «царистскую отсталость и деспотизм». Семидневная неделя была заменена на сплошную рабочую неделю, дни которой, не имея названий, нумеровались цифрами от 1 до 5. На каждый шестой день приходился выходной, устанавливаемый для рабочих смен, так что заводы могли работать без перерыва. Активно использовался труд заключённых (см. ГУЛАГ). Фактически в годы первой пятилетки коммунисты заложили основы принудительного труда для советского населения[40]. Все это стало предметом острой критики в демократических странах, причём не только со стороны либералов, но в первую очередь со стороны социал-демократов.

Недовольство рабочих время от времени выливалось в забастовки[41][42][43]: на Сталинском заводе, заводе им. Ворошилова, Шостенском заводе в Украине, на заводе «Красное Сормово» под Нижним Новгородом, на заводе «Серп и Молот» Машинотреста в Москве, Челябинском тракторстрое и других предприятиях.

Индустриализация в значительной степени проводилась за счёт сельского хозяйства (коллективизация). Прежде всего, сельское хозяйство стало источником первичного накопления, за счёт низких закупочных цен на зерно и последующего экспорта по более высоким ценам, а также за счёт т. н. «сверхналога в виде переплат на промтовары»[44]. В дальнейшем крестьянство также обеспечивало рост тяжёлой промышленности рабочей силой. Краткосрочным результатом этой политики стало падение сельскохозяйственного производства: так, животноводство сократилось почти в два раза и вернулось на уровень 1928 г. только в 1938 г. Следствием этого стало ухудшение экономического положения крестьянства. Долговременным последствием стала деградация сельского хозяйства[25]. Для компенсации потерь села потребовались дополнительные расходы. В 1932—1936 колхозы получили от государства около 500 тыс. тракторов не только для механизации обработки земли, но и для восполнения ущерба от сокращения поголовья лошадей на 51 % (77 млн.) в 1929—1933.

В результате коллективизации, голода и чисток между 1927 и 1939 гг., смертность сверх «нормального» уровня (людские потери) составила, по различным оценкам, от 7 до 13 млн человек[45][46].

Троцкий и другие критики утверждали, что, несмотря на усилия, направленные на повышение производительности труда, на практике средняя производительность труда падала[47]. Об этом говорится и в ряде современных зарубежных публикаций[28], согласно которым за период 1929—1932 гг. добавленная стоимость за час работы в промышленности упала на 60 % и вернулась на уровень 1929 года только в 1952 году. Объясняется это появлением в экономике хронического товарного дефицита, коллективизацией, массовым голодом, массовым наплывом необученной рабочей силы из деревни и наращиванием предприятиями своих трудовых ресурсов. В то же время удельный ВНП на одного рабочего за первые 10 лет индустриализации вырос на 30 %[28].

Что касается рекордов стахановцев, то рядом историков[48] отмечается, что их методы представляли собой поточный способ увеличения производительности, прежде популяризованный Ф. Тейлором и Г. Фордом. Кроме того, рекорды были в значительной степени инсценированы и являлись результатом усилий их помощников[49][50], а на практике обернулись погоней за количеством в ущерб качеству продукции. В силу того, что оплата труда была пропорциональна производительности, зарплаты стахановцев стали в несколько раз выше средних заработков по индустрии. Это вызвало враждебное отношение к стахановцам со стороны «отсталых» рабочих, упрекавших их в том, что их рекорды ведут к повышению норм и снижению расценок[51]. Газеты рассказывали о «беспримерном и неприкрытом саботаже» стахановского движения со стороны мастеров, начальников цехов, профсоюзных организаций[51].







©2015 arhivinfo.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.