 |
|
L 06-3. Производство.
– Я всегда мечтал об огромной яхте, на которой смог бы рыбачить в свое удовольствие. Но никогда бы не подумал, что когда она у меня действительно появится, я буду использовать ее для этого... – пробормотал Такахаси.
Погруженный в свои мысли ученый стоял на борту огромного круизного корабля и глядел на море. Со вздохом обернувшись, он вернулся в реальность. Главная каюта яхты, где обычно располагались роскошный диван и кресла, была теперь заполнена оборудованием из его лаборатории.
– Просто изменение подхода к решению задачи. Раз мы не можем сдержать вирус, то должны минимизировать возможный ущерб от него. После производства вакцины яхта ваша, профессор Такахаси.
– Идиот. Она ведь больше, чем мой дом. Я не могу позволить себе даже уход за ней!
– Вы говорите, как истинный житель Осаки, – заметил L, видимо делая Такахаси комплимент.
Он поднялся по лестнице в рубку.
– Господин Суруга, как обстоят дела с управлением?
Агент снял солнечные очки и пожал плечами. Он оставил грузовик в одном подпольном магазине в Нагое и прибыл в Осаку чуть раньше, чем L и Маки.
– Я, кажется, потихоньку начинаю осознавать происходящее. Но, Рюзаки, мы действительно сможем сдержать распространение вируса, выйдя в открытое море?
– Нельзя быть уверенным на сто процентов, но летние ультрафиолетовые лучи очень активны и должны уничтожить вирус, пока он достигнет берега при помощи ветра.
– А что, если заразятся рыбы? И остальные животные?
– Вирус геморрагической лихорадки передается воздушно–капельным путем и оседает в тканях дыхательной системы. Рыбы не имеют легких.
– А вдруг заболеет кит или дельфин?
– В таком случае, вы сможете представить их на следующей мировой научно–практической конференции как первых морских млекопитающих, которые были заражены вирусом геморрагической лихорадки.
Дождавшись окончания дурацкого разговора, Такахаси протянул им костюмы биологической защиты.
– Предлагаю прекратить веселье и заняться делом. Рюзаки, ты можешь стать моим ассистентом, а Суруга будет управлять яхтой. И постарайся не раскачивать лодку, когда мы будем обрабатывать шприцы.
– Слушаюсь!
Вновь надев солнцезащитные очки, Суруга оглядел море. Примерно в километре от них на волнах покачивалось другое судно – не рыбацкая лодка и не прогулочный катер. Было очевидно, что люди на борту наблюдают за яхтой.
– Итак, теперь они тоже здесь. L, должно быть, до смерти напугал президента Хоупа. «Синий Корабль» висит у нас на хвосте, но мы можем быть спокойны, зная, что ФБР прибыло на подмогу. Кто бы мог подумать, что именно Бюро защитит нас... Какая ирония.
L 05. Пираты.
Под покровом ночи две лодки курсировали по спокойным водам залива близ Осаки. Вскоре они направились прямиком к ярко освещенной яхте.
– L, как умно с твоей стороны подумать об открытом море, – пробормотала Кудзё. – Ведь угроза распространения вируса здесь крайне мала, не так ли?
Йошизава, взяв бинокль в руки, переговаривался с членами обоих судов по карманной рации.
– Девочка на борту яхты. Нужно разделиться и атаковать с двух сторон в ближайшие пять минут. Мы должны захватить их прежде, чем L сможет использовать Тетрадь Смерти. В отличие от склада, в этот раз бежать некуда.
Неожиданно одно из проплывающих мимо судов резко изменило курс и, оставляя на воде широкий пенный след, блокировало лодки «Синего Корабля», не позволяя им приблизиться к яхте. Прежде, чем кто–либо успел понять, что происходит, перехватчик залил палубы лодок ослепительным белым светом.
Экипаж судна, находящийся на верхней палубе, был одет не в военную форму, а в солнцезащитные очки и марлевые повязки. Они мешали лодкам подплыть к яхте вплотную.
– Эти ублюдки – профи! Черт! Мы не можем подобраться ближе! – в раздражении прокричал Йошизава по рации.
Кудзё приложила руку к глазам и прищурилась. В ее голосе слышалось удивление.
– Солнечные очки и маски... Это для того, что бы спастись от Тетради Смерти. Теперь L находится под защитой ФБР?
– Что происходит, Кудзё? Я думал, вы успешно запудрили им мозги, и они хотят его убить!
Кудзё не могла понять, почему Бюро изменило своё решение. Можно было бы снова взломать систему штаб–квартиры Центра, но выглядело бы очень странно, если бы «L», угрожающий президенту США, начал спрашивать, по какой причине его передумали убивать.
– Что будем делать? Как мы вернемся и посмотрим в глаза Матобе после этого?
Кудзё смотрела на яхту. У «Синего Корабля» не было никакой возможности добраться до нее. Доктор могла только кусать губы... и планировать свой следующий шаг.
На борту L и Маки смотрели телевизор. «Тигры» играли против «Гигантов». Маки, в бейсболке с эмблемой «Тигров», в пластиковый мегафон комментировала ход игры и с любопытством поглядывала на L, который тоже был в бейсболке.
– Бей! Бей! Даешь хоумран после каждого удара!
– Средний уровень этого игрока составляет 0,251, так что шансы на хоумран после каждого удара составляют около одного раза на пять тысяч игр.
– Я знаю! – Маки смотрела на него с отчаяньем. – Но нужно болеть за всю команду, даже за неудачников! Так поступают настоящие фанаты! Ох, как бы я хотела мяч с автографом!
– Ты действительно любишь эту команду?
– Конечно! Не существует никого в Осаке, кто не любил бы Тигров!
После окончания игры Маки продолжила громко комментировать наиболее опасные моменты, а L переключил свое внимание на компьютер и положил мандзю в рот.
L 04. Жучок.
– В Осаке ты отлично впишешься в пейзаж! – обратился Суруга к недавно перекрашенному грузовичку, стоящему на портовом складе. – Да, дружище, много тебе пришлось пережить на своем веку.
После длительных манипуляций ярко–красный передвижной центр управления выглядел как простой фургон по продаже такояки[22]. Мультяшный осьминог с его борта предлагал попробовать особые местные жареные деликатесы. Суруга с удовлетворением похлопал по свежей картинке.
– Отличные щупальца!
Уже подъезжая к пирсу, на котором не так давно ему была назначена встреча, он заметил подозрительный автомобиль. Судя по тому, как тот был припаркован – задней частью к воде и скрыт в тени склада – Суруга решил, что он не может принадлежать паре подростков, приехавших сюда на свидание, или каким–нибудь местным рыбакам. Подтверждая его сомнения, из машины вылез мужчина и принялся разминать затекшие мышцы.
– Это же... – Суруга сразу узнал одного из членов «Синего Корабля». Почти показная беспечность этого человека привела его в бешенство. Он припарковал грузовик, осторожно вылез на тротуар, подкрался к мужчине сзади и обхватил его за шею удушающим захватом Нельсона.
– Вам, любителям, ни за что нельзя поручать шпионаж, особенно за агентами ФБР. Пытаешься подсадить жучка на яхту?
Мужчина ничего не ответил. Он изо всех сил пытался освободиться, но Суруга усилил захват и начал сдавливать его горло.
– Так, сынок. Назови мне свое имя. Полное имя, – террорист хмыкнул и не произнес ни слова.
– Да–а, понимаю. Пока у нас есть Тетрадь Смерти, ты будешь молчать. Однако... –
Суруга швырнул мужчину на капот машины, прижав его своим весом. Он выпустил одну из рук бандита, продолжая сжимать его горло. Вытащив перочинный нож из нагрудного кармана, агент сунул лезвие в рот мужчины, почувствовав, как напряглись его мышцы.
– Чувствовал ли ты когда–нибудь боль, такую сильную, что заставляет желать смерти?
Суруга надавил ножом на внутреннюю сторону щеки, растягивая мягкую плоть. Глаза террориста широко распахнулись от ужаса. Суруга ослабил хватку, чувствуя, что его пленник уже сломался.
– М–меня зовут...Т–Тацухико Наканиши...
– Наканиши, да? – Суруга подтащил поближе сумку, лежащую на пассажирском сиденье, и вытряхнул ее содержимое на капот. Выпало водительское удостоверение.
– Э–это...
Наслаждаясь его растерянностью, Суруга осмотрел удостоверение.
– Здесь написано «Тацуя Ониши». С каких это пор это читается как Наканиши?
Агент помахал удостоверением перед лицом террориста, и тот опустил голову, признавая свое полное поражение.
– Ладно, Ониши. Давай заключим соглашение. Делай, что я говорю, и тебе не придется умирать.
– Что вы от меня хотите?
– Все очень просто.
†
– Доктор Кудзё, все ваши планы оказались сорваны. Каким образом вы собираетесь спасать ситуацию? – голос Матобы звучал вежливо и немного снисходительно. L, Суруга, Такахаси и Маки подслушивали разговор с помощью телефонной трубки, пытаясь игнорировать статические помехи. Сжимая в руках плюшевого мишку, Маки съежилась, слыша в голосе мужчины явную насмешку.
– Этот парень, Ониши, оказал нам большую услугу, – заметил Суруга с гордостью. – Жучок, который он установил в штаб–квартире «Синего Корабля», работает отлично! Ну, почти отлично.
В трубке повисло продолжительное молчание. Наконец раздался спокойный голос Кудзё.
– Я поняла. Я позабочусь о вирусе сама. Прошу вас обеспечить себе убежище за границей.
– Но ведь если противоядие еще не найдено, вы умрете, - озабоченно произнес Матоба. На заднем плане раздались взволнованные голоса других членов команды.
– Только я несу ответственность за мои постоянные неудачи. Я недооценила L. Позвольте мне самой закончить начатое, – голос Кудзё был тверд.
– Ну, если вы во всем уверены, то у нас нет выбора. Будем действовать по вашей задумке. Уверяю вас, доктор, мы претворим этот план в жизнь, так что ваша жертва не будут напрасной.
– Этот Матоба – такой скользкий тип. Он загоняет Кудзё в угол, а потом делает вид, что она сама приняла решение, – Суруга сплюнул.
L слушал разговор, уткнувшись взглядом в бута–ман[23] в своей руке. Детектив выглядел так, словно оценивал дорогую антикварную вещицу.
– Если исходить из услышанного, похоже, их целью является уничтожение Японии с помощью вируса.
Такахаси тяжело вздохнул.
– Они собираются выпустить вирус на свободу... Какое зверство.
– Но никто из них не знает, что Кудзё уже была заражена Маки, – заметил Суруга.
– Доктор Кудзё, кажется, скрывает этот факт по каким–то причинам. Что же касается подслушанного разговора... – откусив кусочек бута–мана, L нахмурился, словно упустил какую–то важную деталь. Разломив пирожок со свининой напополам, он полил его кленовым сиропом.
Суруге и Маки, привыкшим к странным привычкам L, удалось отвести взгляд. Такахаси прижал руку ко рту, точно сраженный внезапным приступом изжоги. L продолжил:
– Я считаю, что нам специально дали подслушать этот разговор.
– Дали подслушать? Почему вы так думаете? – с сомнением протянул Суруга. Он горячо замотал головой в ответ на предложенный L пирожок.
– Я не верю, что «Синий Корабль» будет реализовывать столь опасный план без противоядия на руках. В противном случае, они бы выпустили вирус сразу после нападения на исследовательскую лабораторию. Я считаю, что это разговор был постановкой, чтобы проинформировать нас об их дальнейших планах.
– Ты хочешь сказать, что Ониши поддался мне специально? Я так не думаю.
– Но если это правда, то доктор Кудзё ... – Маки выглядела встревоженной.
– Маки, ведь доктор Кудзё предала тебя и убила твоего отца, – напомнил L.
– Я это знаю. Но ... – мрачное лицо Маки не прояснилось, несмотря на бута–ман, протянутый ей L.
L 02-1. Похищение.
Имея на борту полностью законченное противоядие, яхта причалила к краю пирса, чтобы Суруга смог купить кое–какие продукты в городе. В каюте L и Такахаси дегустировали приготовленные Хитоми кушикатсю[24], еще одно знаменитое осакское блюдо. И хотя вечер только начинался, скромный праздничный ужин был уже в самом разгаре.
– Завтра я проведу пару тестов и сделаю Маки укол. После этого мы проинформируем полицию о планах террористов, восстановим доброе имя Никайдо, и дело в шляпе.
– Отлично. Остается вопрос, как передать противоядие доктору Кудзё, ведь она инфицирована. Ну, я думаю, мы найдем подходящий способ, как только она окажется в тюрьме, – L откусил от шампура с жареной свининой и окунул его обратно в соус.
– Эй! Рюзаки, не делай так! – Такахаси нахмурился.
– Почему?
– Соус общий, нельзя макать в него кусок, от которого ты уже откусил. Никакого повторного макания!
– Не стоит беспокоиться, – L помахал контейнером с соусом перед глазами Такахаси. На боку коробочки красовалась бумажная этикетка «ЛИЧНЫЙ СОУС РЮЗАКИ».
– Ты, я вижу, подготовился, – Такахаси с сомнением смотрел на соус. – Не возражаешь, если я попробую немного?
Не говоря ни слова, L протянул ему контейнер.
Профессор капнул на шашлык ровно одну каплю и откусил кусочек. Его глаза полезли на лоб, он явно никогда прежде не ощущал подобного вкуса. Слишком воспитанный, чтобы плеваться, он проглотил отвратительную смесь.
– Т–такой сладкий. Рюзаки, это ведь не..?
– Шоколадный сироп. Повторное макание приветствуется.
– Никто не захочет снова макать туда что–нибудь, идиот, – Такахаси вытирал рот салфетками. Хитоми вошла в каюту, неся в руках новые тарелки с едой.
– Разве это не порция Маки?
– Она сказала, что не очень хорошо себя чувствует. Пойду, проверю, как она там. Кстати, ты уже поговорил с господином Рюзаки?
– Сейчас, сейчас... – окончательно подавив сладость шоколада пивом, Такахаси наклонился вперед в кресле.
– Слушай, Рюзаки. Хитоми и я говорили о том, как Маки одинока сейчас. Она ведь потеряла обоих родителей. Мы думали о том, чтобы удочерить ее. Что скажешь?
L улыбнулся.
– Спасибо. Теперь я могу...
– Можешь что?
– Ничего.
Несмотря на то, что жить ему осталось всего два дня, L с улыбкой поднял бокал.
– Профессор Такахаси, произнесите тост.
– Что ж. Выпьем за успешно найденное противоядие и новую счастливую жизнь Маки.
Едва они чокнулись, вернулась взволнованная Хитоми.
– Маки исчезла!
L и Такахаси бросились в ее каюту. На столе лежала плитка шоколада и письмо. Оно было адресовано L.
Дорогой Рюзаки.
Спасибо за все. Я долго думала и решила сделать то, что обязана была сделать уже давно.
– Что она имеет в виду? Что она обязана была сделать? – Такахаси быстро пробежал глазами записку.
L задумался на мгновение, затем включил компьютер, стоящий у кровати. Он быстро нашел последнюю открытую Маки Интернет–страницу. На экране возникла карта погоды Осаки.
– Карта погоды? Она открыла ее прямо перед тем как убежать. Возможно, она беспокоилась о дожде?
– Нет, она проверяла направление ветра, – L сильно закусил ноготь большого пальца.
– Направление ветра... – повторил Такахаси, – Это может плохо кончиться.
†
Корабли пересекали спокойные воды залива возле Осаки.
Маки стянула с головы бейсболку с символикой «Тигров» и бросила взгляд на мыс. Сюда они с родителями приезжали во время своих визитов в Осаку, чтобы повидать семью Амане. Маки стояла на краю обрыва, повернувшись спиной к воде. Ветер дул ей прямо лицо.
– Я поступаю правильно. Правда, папа?
Вскоре вдали показалась одинокая фигура. Она быстро приближалась и вскоре остановилась возле Маки на вершине скалы.
– Спасибо, что позвонила мне, Маки.
– Доктор Кудзё, вы пришли одна?
– Да, я никому не сказала, что иду сюда.
С тихой решимостью, Маки подняла взгляд.
– Противоядие будет закончено завтра.
– Это точно?
– Профессор Такахаси собирается рассказать все полиции. О том, как вы планировали теракт. О том, как вы убили моего отца. Но... – Маки шагнула вперед, – может быть, вы с самого начала собрались умереть, доктор?
Кудзё, сохраняя полное спокойствие, кивнула.
– Тогда я должна заставить вас жить дальше, чтобы вы смогли загладить свою вину, искупить свои грехи, – Маки обдумывала эту мысль с тех самых пор, как потеряла отца.
– Маки... – глаза Кудзё расширились от изумления.
– Мой отец всегда говорил мне, что нельзя забывать о вещах, которые ты обязан сделать, несмотря ни на что. И я хочу, чтобы вы взяли на себя миссию моего отца. Поэтому, пожалуйста, давайте начнем все сначала. Если же вы не согласны... – Маки выхватила из–за пояса нож и сжала его в руке, – я убью вас, а потом покончу с собой.
Кудзё, вздохнув, огляделась.
– Вот почему ты решила назначить встречу здесь. Вирус не распространится, и мы будем единственными погибшими.
Маки кивнула. Ее отец неоднократно рассказывал ей о рисках взаимодействия со смертельными вирусами. Он также объяснил ей, что в один прекрасный день, возможно, ей придется пожертвовать собой ради других.
– Маки, ты все еще веришь в меня? И можешь простить после всего, что случилось?
Маки закрыла глаза, воскрешая в памяти смерть отца. Женщина, которой он доверил свою жизнь, и которая являлась причиной его смерти, стояла сейчас перед ней. На мгновение жгучая ненависть захлестнула ее душу, но Маки заставила ее исчезнуть.
– Может быть, я вас еще не простила. Но я в вас верю.
Кудзё отвернулась и смотрела теперь вдаль. Бесконечные ряды домиков рассыпались по другой стороне залива. Это была теплая и мирная картина. Маки встала рядом с Кудзё и тоже взглянула на залив.
– Доктор Кудзё, это место наполнено счастьем. Конечно, там есть и плохие люди, но все равно каждый пытается прожить свою жизнь в меру своих возможностей. Вы хотите уничтожить все это?
Помолчав, Кудзё, видимо, приняла решение.
– Ладно, Маки. Я признаюсь во всем. В убийстве твоего отца. В том, что мы пытались сделать.
– Доктор Кудзё... спасибо.
Они взялись за руки. Теперь, среди отчаяния, ненависти и тоски последних дней, их связала крохотная ниточка надежды.
– Маки, если мы останемся здесь...
Ее слова были прерваны визгом шин – по песчаной дорожке к обрыву неслись автомобиль и мотоцикл. Они затормозили в двух шагах от стоящих, лишая их всякой возможности бежать. Матоба в панике выбрался из машины.
– Доктор Кудзё, вы поступаете неразумно, действуя в одиночку, – раздраженно заметил он. – Что, если бы девочка попыталась сбежать? Она теперь ценный заложник. Благодаря ей, мы сможем противостоять L и его Тетради Смерти.
– Господин Матоба, я... – Кудзё загородила Маки своей спиной. Через мгновение она обернулась и взглянула в глаза девочки. На ее лице блуждала улыбка, словно она отбросила все свои недавние эмоции и надела новую маску. Кудзё толкнула Маки прямо в руки Матобы и подняла вверх правую руку. В ней был зажат предмет, похожий на ампулу.
– Господин Матоба, мы получили не только девочку. Она принесла противоядие. Этой ампулы должно быть достаточно, чтобы привить весь «Синий Корабль».
– Доктор Кудзё! – крик Маки прервался, когда Матоба зажал ей рот рукой.
– Похоже, план Кониши по установке жучка сработал отлично, – заметил Йошизава.
– Зови меня Ониши, – улыбнулся тот.
Матоба заталкивал Маки в машину. Краем глаза девочка заметила темную фигуру на дороге, стремительно приближающуюся к ним.
– Рюзаки!
Все обернулись. L яростно жал на педали велосипеда, мчась к обрыву.
– Ну что ж. Герой всегда опаздывает к началу представления. Только на этот раз он пропустил и финал. Девочка и противоядие теперь в наших руках.
Кивнув Хатсуне, Матоба залез в машину. Она тронулась, подняв облако пыли и песка.
Хатсуне вытащила нож–стилет и провела языком по краю лезвия. L резко затормозил, тяжело дыша. В его руках не было ничего кроме зонтика.
– Думаешь, сумеешь справиться со мной?
Быстрое и изящное, словно оса, лезвие мелькнуло в воздухе и задело рукав L. Кровь потекла по его руке, лицо исказилось от боли. Оторвав болтавшийся край рукава, L поднял зонтик, точно это была шпага.
– Спасибо, теперь мне гораздо удобнее.
– Сумасшедший неудачник! – Хатсуне метнулась вперед с ножом в вытянутой руке. L не давал ей приблизиться, размахивая своим длинным зонтиком.
– Сда–вай–ся! – лезвие трижды опасно приближалось к телу L, но каждый раз вспарывало лишь воздух. Хатсуне сердито пнула песок. L пригнулся и резко раскрыл зонтик, задев им лицо женщины.
– Слишком медленно! – Нож разрезал нейлоновую ткань зонтика. Победную улыбку на лице Хатсуне сменила гримаса удивления, она, опешив, отступила на шаг назад. L уткнулся головой в песок, как лягушка, потерявшая равновесие. Его ноги взметнулись вверх и ударили Хатсуне в плечо. Стилет отлетел на землю.
– Неплохо. Но теперь ты потерял последний шанс догнать машину.
Хатсуне подбежала к мотоциклу, перекинула ногу через сидение и помахала на прощание. Поднялась настоящая песчаная буря, пока она неслась вниз по дороге.
L бросился вслед за автомобилем, который увозил Маки. Его изогнутая спина выпрямилась, тело выжимало из себя все, на что было способно. L с самого начала знал, что не сможет догнать Матобу. Знал, что ему не выиграть соревнование в скорости с автомобилем. И все же он продолжал бежать. Он бежал, как человек, сражающийся за все те вещи, которые кажутся смехотворными и нелепыми в этом мире. Как человек, день за днем борющийся с великим злом во имя справедливости.
Автомобиль исчез за поворотом. L упал на колени, хватая ртом воздух.
– Лайт... Это чувство, когда ты не можешь защитить того, кого обещал спасти... Это и есть тот новый мир, о котором ты говорил?
Свет фар постепенно тускнел вдали. Кровь из раны текла по руке L, пачкая сломанные часы, носимые им в память о Лайте, и капала на асфальт. Он ударил кулаком по земле. Раз, другой, третий. Снова и снова. L не прекратил даже когда костяшки его пальцев окрасились красным.
– Лайт... мое сердце... болит...
Это была боль, которую L подавлял всю свою жизнь. Боль, которую он вынужден был терпеть, чтобы оставаться тем, кем он был – непревзойденным детективом.
Как можно было описать лучшего детектива в мире, не скатываясь в перечисление его аналитических способностей? Каким L видели окружающие? Его считали эксцентричным, смакующим жуткие убийства человеком–компьютером, затворником, социопатом, запертым в мире холодных чисел. Что L думал по поводу подобных пересуд, мог сказать только он сам. Но никто из окружающих не мог по–настоящему понять его душу. Понять, что L не забыл и не мог забыть лица тысяч виденных им жертв. Кто мог залезть в душу человека, который всю свою жизнь сталкивался с преждевременной смертью, горькими слезами выживших, потерявших своих близких, обесцениванием жизни, ставшим обыденностью? Кто мог измерить боль такого человека?
Был ли этот груз так тяжел, что плечи L согнулись под его весом? Была ли эта боль так страшна, что оставила вечные синяки под его глазами? Было ли это чувство настолько горьким, что каждый кусок пищи он должен был посыпать сахаром? Хронически поникшие плечи, неизбежные темные круги под глазами, эксцентричный вкус – L был олицетворением Справедливости и подавлял боль, как мог, но знаки ее впечатались в само его тело.
L обхватил голову руками и завыл, глядя в безучастное небо, давая волю агонии, царившей в его душе.
L 02-2. Обман.
Когда L вернулся на причал, Суруга уже поджидал его на водительском сиденье грузовичка с такояки.
– Что случилось с Маки? – но агенту хватило одного взгляда на руку L, чтобы понять, что произошло.
– Они не...
– К сожалению, да.
Видя, как L спокойно терпит боль, Суруга не стал больше ни о чем спрашивать. Спустя минуту, детектив, наконец, удостоил вниманием знакомую фигуру, стоящую неподалёку и ждущую возможности вступить в разговор.
– И что вы тут делаете?
– Не слишком–то вежливо, Рюзаки. Особенно если учесть, что вы меня сюда и позвали, – мрачно ответил Мацуда.
– Я? Вы говорите, я позвал вас?
– Ну да. В смысле, литера «L» появилась на моем компьютере, и электронный голос поручил мне доставить приложенные данные в Осаку, чтобы вы смогли ими воспользоваться... – Мацуда протянул распечатку отчета.
– Другой L? – агент задумался, потирая щетину на щеке. Мацуда вглядывался поочередно в лица детектива и Суруги, ничего не понимая. Но L, не тратя времени на ответ, сосредоточился на отчете и быстро пролистывал страницы. Затем он поднял голову и улыбнулся.
– Кажется, загадка решена.
– Рюзаки, мы получили сообщение от какого–то Йошизавы из «Синего Корабля», пока тебя не было. Он хочет, чтобы мы оба поднялись на тридцатый этаж небоскреба «Юмеда» сегодня в 6 вечера, – заметил Суруга, взглянув на часы.
– Тридцатый этаж... в 6 вечера?
– Именно так. К тому же, у него есть два условия: принести Тетрадь Смерти и держать ФБР подальше. Теперь, когда Маки у них в качестве заложницы, они будут играть жестко.
– Мне нужна минутка, чтобы обдумать все, хорошо? – L присел на корточки и начал грызть ногти. Несколько раз он тихонько пробормотал, – Тридцатый этаж... 6 вечера... Тетрадь Смерти...
Наконец, он решительно поднялся на ноги и объявил:
– Мы должны идти. Господин Мацуда, согласны ли вы нам помочь?
– Что? Я тоже участвую? – Мацуда опасался быть втянутым в обстоятельства, о которых ничего не знал.
– Да. Существует работа, выполнить которую сможете только вы.
– Ох. Есть! – наивный Мацуда был чрезвычайно горд, что его умения оказались кому–то необходимы.
– Господин Суруга, я также хотел бы, чтобы вы захватили с собой одного из агентов ФБР, который следит за нами. Они также будут принимать в этом участие.
– Но ведь «Синий Корабль» запретил нам втягивать ФБР.
– Он просто должен не привлекать к себе внимания, вот и все. Можете даже припугнуть их немного, если хотите.
– Ладно.
†
Приготовления были закончены. Суруга и Мацуда стояли рядом с грузовиком с такояки, готовые залезть внутрь. Такахаси протянул L маленький чемоданчик.
– Это образец антидота. Там хватит только на одного человека. Но его не тестировали, так что я не знаю, насколько он эффективен.
– Спасибо, профессор. Пожалуйста, продолжайте работать над противоядием. Нам вскоре потребуется его очень много. Я отправлю кого–нибудь за ним, когда придет время.
– Ладно. Но это должен быть кто–то... кому ты доверяешь, – встревожено протянул ученый. L с улыбкой кивнул.
– Рюзаки, Суруга, привезите нашу Маки назад! – прокричал Такахаси, когда грузовик тронулся с места. L высунулся из окна и показал ему большой палец.
– Тридцатый этаж небоскреба «Юмеда»... Как думаешь, что нас ждет там, Рюзаки?
– Поскольку они выбрали высотку в центре Осаки как место встречи, думаю, «Синий Корабль» собирается осуществить свой план по уничтожению Японии. Скорее всего, они воспроизвели вирус в аэрозольной форме и намерены распылить его с тридцатого этажа. В 6 вечера вирус может причинить наибольший ущерб, ведь солнце к тому времени уже почти зайдет и не сможет ослабить его действие. Кроме того, здание расположено между станциями Осака и Юмеда, что обеспечит гигантский поток пешеходов. Через две недели, когда проявятся первые симптомы, ставшие носителями люди уже разойдутся по всей стране. Япония будет уничтожена.
– Что, воздушная дисперсия настолько эффективна? Конечно, вирус может попасть в легкие прохожих. Но ведь все здания вокруг имеют системы кондиционирования, и окна в них закрыты из–за жаркого лета. Ведь есть шанс, что болезнь не будет распространяться так быстро, как ты предполагаешь? – в голосе Суруги звучала надежда.
L покачал головой.
– Господин Суруга, в одной единственной капле крови могут находиться сотни миллионов вирусных клеток. Даже в запечатанном здании достаточно совсем небольшому их количеству попасть в систему кондиционирования, чтобы вызвать смерть каждого, кто находится внутри.
L достал измятую фотографию Ватари из кармана джинсов и печально взглянул на нее.
– Ватари. Возможно, моя смерть не будет столь тиха, как я ожидал.
Наблюдая за L с заднего сиденья, Мацуда уточнил:
– Но разве ваша судьба не была предопределена тем, что записано в Тетради?
– Нет, это лишь означает, что записанное не может быть отменено другой записью. Если кто–то прямо сейчас выстрелит в меня, я, скорее всего, умру.
– Ох!
– Ничего страшного. С вашей помощью я смогу умереть спокойно, как и написал.
L обернулся и посмотрел на хмурого, волнующегося Мацуду с грустной улыбкой.
– В любом случае, вернемся к нашему делу. Мне показалось странным кое–что из речи Матобы на том обрыве. Он сказал, что противоядие теперь находится в его руках. Кажется, доктор Кудзё обманула членов «Синего Корабля», представив все так, словно она получила антидот от Маки.
– Что происходит? Кудзё решила предать группу? С какой целью? – находящийся за рулем Суруга ожесточено потер подбородок.
– Я не знаю. Но у нее, похоже, другие намерения, нежели у Матобы, – L вытащил отчет, который принес Мацуда.
– Господин Суруга, вы помните инцидент, который произошел с Робертом Фаирменом, разведчиком ФБР около 9 месяцев назад, точнее 270 дней назад?
– Фаирмен? Да, ужасный случай. Но откуда ты знаешь об этом инциденте?
– Я был на месте происшествия.
– Был? Хм, я так и знал, что этот грузовик с блинами стоял там не просто так!
– Секретные файлы, которые Фаирмен пытался украсть, относились к таинственному взрыву в лаборатории по изучению инфекционных заболеваний в 1980 году. В них содержались доказательства того, что ее уничтожили, чтобы скрыть исследования одного вируса, – продолжил L. – Это вызвало бы настоящий скандал в США, которые открыто заявили, что не занимались разработкой вирусного оружия.
– И какое отношение это имеет к происходящему сейчас?
– Родители доктора Кудзё работали в этой лаборатории. Хотя они и не были связаны с секретными разработками, но так или иначе, оказались втянуты в происходящее.
– Это означает, что доктор Кудзё задумала вендетту против США?
– Личность того, кто дергал Фаирмена за ниточки и издавал поддельные приказы от имени министерства иностранных дел, еще должна быть установлена. Но один факт не подлежит сомнению.
– Какой?
– Мы получили известие, что Фаирмен уехал из США несколько дней назад и прибыл в Японию под псевдонимом «Гилберт Вайн». Возможно, здесь есть связь.
– Рюзаки, скажите мне, от кого этот отчет?
L взглянул на пачку листов и улыбнулся, словно видя перед собой автора.
– От того, кто любит решать головоломки.
†
Станция Осака и северная сторона местного торгового района были хорошо видны с тридцатого этажа небоскреба.
Йошизава и Хатсуне поприветствовали L и Суругу в одном из пустующих офисов, не забывая при этом держать их на мушке. Лица террористов так и лучились осознанием собственного превосходства.
– Итак, прошу вас передать нам Тетради Смерти. Будете долго раздумывать – нам придется убить девчонку, – улыбнулся Йошизава.
– Я понял. Я отдам вам Тетрадь, – L послушно достал из кармана пакет картофельных чипсов и протянул его террористу. Суруга, все еще не до конца привыкший к нетрадиционным методам ведения переговоров детективом, вытаращил глаза. Видимо, Йошизава чувствовал то же самое, поскольку он крайне подозрительно взял пакет и вытащил из него Тетрадь.
– Детектив, я знаю, что у вас находятся две Тетради. Где вторая?
– Это был блеф. Я сжег вторую Тетрадь.
Йошизава и даже Суруга с сомнением уставились на L, который сохранял обычное отсутствующее выражение лица.
– Я вам не верю. Прежде всего потому, что если вы сожжете Тетрадь, то все, кто ее когда–либо касался, умрут.
– Правило тринадцати дней, а также правило, что любой, коснувшийся Тетради, умрет после ее уничтожения, являются фальшивками, созданными Кирой, чтобы отвести от себя подозрения. Я могу сжечь и эту тоже, если вы хотите.
Йошизава прижал Тетрадь к груди и начал пятиться от L, словно опасаясь, что тот в любой момент может вытащить зажигалку.
– Нет, спасибо, на мой взгляд, вы уже достаточно наигрались с огнем. Прямо сейчас для нас важно убедиться, что эта Тетрадь – настоящая.
– Прямо сейчас? Вы ведь не собираетесь...
– Мыслишь в правильном направлении, агент, – заметила Хатсуне, открывая Тетрадь. – Вы двое сейчас напишете в ней свои имена.
Суруга смотрел на L, словно ожидая от него какого–нибудь блестящего хода в решающий момент. Вероятно, ощущая на себе его умоляющий взгляд, L гордо проговорил:
– Подумайте об этом с их точки зрения, господин Суруга. Они понимают, что если оставят нас в живых, то мы попытаемся остановить их любой ценой. В то же время, они должны подтвердить подлинность Тетради Смерти. Заставить нас вписать туда свои имена – наиболее практичный способ убить двух зайцев одним выстрелом.
– Да... думаю да, – плечи Суруги дрожали. Йошизава и Хатсуне обменялись недоуменными взглядами. Они начинали подозревать, что Тетрадь Смерти может быть фальшивкой, судя по веселому расположению духа L.
– Ну что ж. Детектив, вы первый. – Йошизава передал L Тетрадь и ручку. Подумав секунду, тот поднял взгляд.
– Согласно правилам, если вы опишите обстоятельства смерти, то умрете так, как описали. В противном случае причиной будет сердечный приступ. Это такой болезненный способ умереть... Могу я написать свой вариант?
Прежде чем Йошизава успел ответить, L вписал свое имя и причину смерти в Тетрадь, держа ручку за кончик.
– Э–эй Рюзаки... Ты действительно вписал свое имя в Тетрадь..? Что..? Смерть от падения? – увидев написанное из–за спины L, Суруга схватил его за плечо.
– Господин Суруга, я лучший детектив в мире. Если нет никакой надежды на победу, я должен признать свое поражение. Проща... Ох!.
Сорок секунд пролетели незаметно. L спокойно подошел к окну, словно совершая прогулку в парке, и выпрыгнул с тридцатого этажа.
– Действительно ли он спрыгнул? – Йошизава высунулся с балкона и увидел L на асфальте парковочной стоянки небоскреба. Тот был похож на лягушку, по которой проехался автомобиль. Тело лежало совершенно неподвижно.
– Он мертв... Тетрадь Смерти настоящая.
– Что ж, это было мужественно. Твоя очередь, агент.
Хатсуне улыбнулась и протянула Тетрадь Суруге. Признавая свое поражение, тот начал выводить свое имя на листке.
Йошизава, глядя через плечо Суруги, ткнул его в спину пистолетом.
– Стоп–стоп–стоп. Благодаря доктору Кудзё, мы знаем, что твое настоящее имя – Хидеки Сугита. Прекращай тянуть кота за хвост и записывай его поскорее. Иначе мне придется убить тебя самостоятельно.
– У меня есть просьба. Пожалуйста, не могли бы вы дать мне немного времени?
– Что? О чем ты?
– Тетрадь Смерти позволяет указать причину смерти и ее точное время. Я смогу умереть во сне и у меня будет несколько лишних часов, чтобы поразмыслить о прожитой жизни.
Йошизава устало покачал головой.
– Хорошая попытка. К сожалению, прямо сейчас мы уезжаем в аэропорт, чтобы покинуть страну. Кроме того, полиция скоро будет здесь из–за смерти L. Мы не можем чувствовать себя в безопасности, пока не убедимся в твоей смерти.
– Верно. Вдруг ты решишь позвонить в полицию или отключить устройство для распространения вируса, прежде чем умрешь?
– Пожалуйста, выслушайте меня. L просто выскочил из окна, это выглядит как самоубийство. Когда полиция приедет сюда, они обязательно обследуют верхние этажи – он ведь явно прыгнул с высоты. Разве не будет подозрительно, если они найдут меня в этой комнате, да еще и умершего примерно в то же самое время, что и L? Если вы не будете осторожны, они найдут устройство и отключат его.
Йошизава и Хатсуне вновь обменялись подозрительными взглядами. Слова Суруги имели смысл. Агент открыл Тетрадь на странице с правилами.
– Смотрите, здесь говорится, что можно манипулировать обстоятельствами смерти. Я могу написать, что не буду пытаться связаться ни с одним человеком после того, как вы покинете это здание, и что я не открою дверь, когда полиция доберется сюда. И я напишу, что не трону ваше устройство. Прошу вас, исполните мое последнее желание! Я не хочу умереть, как L! Пожалуйста! Я умоляю вас! – Суруга бросился перед Йошизавой на колени.
Тот задумчиво посмотрел на часы.
– Хорошо. У тебя будет два часа. Я не хочу неприятностей с полицией, которая наверняка доберется до этой комнаты. Запиши так: «Ни с кем не контактируя, не пытаясь покинуть комнату, в которой сейчас находится, и не дотрагиваясь до устройства по распространения вируса, Хидеки Сугита мирно умрет 28–го июля в 20:30»
– Х–хорошо. – Суруга пытался дрожащей рукой сделать запись. Справившись с собой, он изумленно огляделся вокруг, словно до сих пор не мог поверить в неминуемость своей печальной судьбы.
Хатсуне присела перед ним на корточки и вгляделась в его лицо.
– Прощай, агент. С тобой было весело поработать.
– Я снова вижу ваше белье.
– Считай это моим прощальным подарком, – ответила она, улыбнувшись и подмигнув ему.
– Покойся с миром, агент. Устройство вирусной диффузии активируется через 20 минут после твоей смерти. Тогда вас с L обвинят в совершении теракта. Лучший выход в таком случае – погибнуть еще до катастрофы.
Йошизава и Хатсуне вышли из комнаты, оставив Суругу сидящим в прострации на полу в полном одиночестве. Агент подошел к окну и оглядел город, окрашенный оранжевым цветом заходящего солнца. Сирена скорой помощи, которая, видимо, увезла L, затихала вдали и почти уже не пробивалась сквозь обычный городской шум.
†
– Черт возьми, мне совершенно не нравится играть эту роль. Глупый Рюзаки! – Мацуда, переодетый в белый джемпер с длинными рукавами и джинсы, сорвал с головы парик и швырнул его на пол, как только вошел в комнату.
– Вы нам очень помогли. И отлично сыграли труп.
Только что вернувшийся с двадцать девятого этажа L взглянул на Мацуду. Да, благодаря одинаковой одежде их можно было перепутать. Суруга не смог удержаться от смеха.
– Бьюсь об заклад, они и подумать не могли, что мы попробуем подсунуть им поддельную Тетрадь, – заметил он.
– Господин Суруга, пожалуйста, передайте ФБР благодарность от моего имени. Особенно агентам, которые остановили мое падение на 29–ом этаже и людям, которые поместили господина Мацуду в машину скорой помощи. Я очень им благодарен. И, пожалуйста, прикажите им, чтобы они больше не наблюдали за нами, несмотря на приказ президента. Скажите, что я не буду писать в Тетради его имя, независимо от того, что произойдет в ближайшие два дня.
– Хорошо, я передам им.
После того как Суруга вышел из комнаты, Мацуда преувеличенно тяжело вздохнул.
– Рюзаки, это была отличная ловушка, но стоило ли придумывать такой хитрый план?
– Это был единственный способ подобраться к устройству по распространению вируса без вреда для Маки. Только моя смерть могла заставить их поверить, что Тетрадь настоящая, не удостоверившись в том, что Суруга тоже мертв.
L вышел на веранду, чтобы поближе рассмотреть механизм.
– Так, приспособление состоит из резервуара с вирусом, насоса, двигателя и электрического вентилятора. Просто, но эффективно. Таймер, установленный на двигателе, дает террористам достаточно времени, чтобы сбежать.
– Выглядит таким простым... – Мацуда протянул руку к устройству, но L со всей силы хлопнул по ней.
– Ой!
– Нельзя относиться к нему так небрежно! В этом устройстве содержится достаточно вируса, чтобы уничтожить все население Японии!
– В этой штуке? – пораженно переспросил Мацуда. Таким же голосом он говорил о Тетради Смерти, когда увидел ее впервые.
– Верно. В этой штуке, – L внезапно стал очень серьезным. – Возможность так легко отбирать человеческую жизнь абсолютно неприемлема.
L без усилий выдрал провод, соединяющий двигатель и насос.
– Мы заблокируем доступ к этому номеру и позвоним в отдел по борьбе с терроризмом полиции Осаки. Затем мы должны ехать в аэропорт. Нам понадобятся ваши навыки меткой стрельбы, господин Мацуда.
– Я готов. Поехали!
†
– Но как Кудзё планирует провести Маки в самолет? Каждый человек в стране знает, что она инфицирована, и аэропорт должен быть в состоянии повышенной готовности. А также не забудьте, что Матоба и остальные находятся в международном розыске, – заметил Суруга, заводя грузовик с такояки.
– Подождите, сейчас я получу доступ во внутреннюю сеть Международного Аэропорта Кансай.
L, пристроившись на пассажирском сиденье, без особого труда взломал информационные системы аэропорта и быстро просматривал данные, возникавшие на экране.
– Вот оно. Есть запрос о срочной перевозке пациента на рейсе UA–718, отбывающем в Лос–Анджелес в 20:50.
– Перевозке пациента?
– Доктор Кудзё планирует вывести Маки в Штаты под видом больного, нуждающегося в немедленной операции. Матоба и остальные, скорее всего, будут на борту того же самолета, выдавая себя за врачей и медсестер. Перевезти контрабандные бомбы и разобранные пистолеты внутри медицинского оборудования должно быть достаточно легко. В случае опасности, они также смогут использовать весь самолет как биологическое оружие, как только у Маки или Кудзё проявятся симптомы.
– Да, если самолет взорвется в воздушном пространстве Америки, вирус распространится, словно дождь с неба. Но ведь в этом случае Кудзё, Матоба и весь «Синий Корабль» погибнут?
– Доктор Кудзё, вероятно, готова к такому повороту. Хотя члены «Синего Корабля» стремятся избежать угрозы заражения, сама она, возможно, планирует уничтожение США, используя их как оружие.
– Это будет атака смертницы, мстящей США за гибель своих родителей...
– Но Рюзаки, разве доктор Кудзё не проникла в лабораторию профессора Никайдо обманным путем? – спросил Мацуда с заднего сиденья. – У нее было много возможностей украсть этот вирус, даже не привлекая «Синий Корабль». Зачем тогда она решила перевозить его контрабандой в США таким окольным путем?
– Возможно, месть США – не цель Кудзё.
– Что? Что вы имеете в виду?
– Мы получим разгадку этой головоломки в аэропорту.
– Отлет самолета в 20:50 – это большая проблема. Нам понадобится много времени, чтобы добраться туда, – Суруга в сомнении потер щетину на подбородке.
– У нас нет другого выбора. Поехали, господин Мацуда, господин Суруга!
Тот прибавил скорость и свернул в переплетение улочек торгового района, одновременно вслушиваясь в указания женского голоса из GPS.
Следуйте вперед в переулок по правой стороне дороги. Поверните налево одновременно с красным сигналом светофора. Следуйте по тротуару до второго телеграфного столба. Развернитесь, проедьте вперед еще 90 футов. Увеличьте скорость до 40 миль в час. Сверните на улицу с односторонним движением, двигайтесь в противоположном направлении...
– Черт меня возьми, если я смогу все это выполнить! – прошипел Суруга, не прекращая, однако, попыток в точности следовать инструкциям GPS.
– Не раскачивайте грузовик, вы разлили соус, – L поднес ко рту другой такояки, залитый шоколадом. Агент нахмурился, но L впервые на памяти Суруги, выглядел таким серьезным, что ему расхотелось спорить. Для детектива перекус был способом подготовиться к предстоящему действию.
†
После нарушения более 120 правил дорожного движения, Суруга неожиданно заметил мигалку полицейской машины в зеркало заднего вида.
– Рюзаки, нас догоняют!
– Они были бы довольно некомпетентными полицейскими, если бы не преследовали такой вызывающе беспечный грузовик.
– Прекрати воспринимать все так спокойно!
– Мы попытаемся оторваться от них. Сверните вон в те торговые ряды.
– Свернуть туда? Что за глупости...
Это были торговые ряды на Синсайбаси, самой оживленной улице Осаки. Взглянув в зеркальце заднего вида, Суруга нехотя подвел грузовик к въезду на улицу и нажал на гудок.
Люди вокруг суетились и хаотично перемещались в полном соответствии с тем, как обычно люди ведут себя на рынке ранним летним вечером. Относительно маленькому грузовику пришлось снизить скорость и начать маневрировать сквозь толпу, тогда как патрульной машине удалось сократить расстояние благодаря образовавшемуся свободному проходу.
– Они нас догоняют. Что будем делать, Рюзаки?
L достал мешок, который до этого время держал при себе.
– У меня есть кое–что, что может нам очень помочь. Притормозите, господин Суруга.
– Притормозить? Если я это сделаю...
– Все будет в порядке, – с помощью нескольких коротких манипуляций с компьютером, L подключился к управлению грузовика, включил внешнюю звуковую систему и запустил аудиозапись. Неожиданно гимн команды «Хансинские Тигры», «The Wind of Mount Rokko», зазвучал из колонок на полной громкости. Жители Осаки, для которых Тигры давно стали частью их генетического кода, начали с любопытством оборачиваться на движущийся грузовик.
Взяв микрофон, L обратился к толпе, переключившись на Осакский диалект.
– Все сюда! Специальный подарок для всех поклонников Тигров! Коллекционные предметы, собственноручно подписанные игроками! Торопитесь, пока все не разобрали!
L выхватывал биты, перчатки, бейсболки из мешка и бросал их в толпу.
Мгновенно поклонники с безумными взглядами окружили грузовик. Образовалась давка, как в Дотонбори[25], во время победы Тигров на чемпионате. Полицейские сирены стали почти не слышны за гимном и шумом толпы, патрульная машина оказалась пойманна в ловушку.
– Откуда у тебя эти вещи, Рюзаки? – поинтересовался Суруга.
– Я купил их на Интернет–аукционе. Планировал подарить Маки, но... – L взглянул на мяч с автографом, который Маки так мечтала получить, и бросил его в толпу.
– Мы должны ехать, господин Суруга.
– Т–точно, – грузовик с такояки снова двинулся, оставив беспомощную полицейскую машину далеко позади.
– Отлично придумано, Рюзаки!
– Господин Суруга, вероятно сейчас не самый подходящий момент, но могу я кое в чем признаться?
– Что, прямо сейчас?
– Я с сожалением вынужден сказать, что настоящей Тетради Смерти на самом деле не существует. Я сжег обе после смерти Киры.
Суруга смерил L долгим недоуменным взглядом. Грузовик чуть не выехал на тротуар, и агент поспешил вновь сосредоточиться на дороге.
– Нет настоящей Тетради? Тогда почему вы прячете ее, словно это что–то ценное? И зачем я прошел через все эти неприятности, пытаясь ее вернуть?
– Я никогда не говорил, что Тетрадь, которая была у меня, – настоящая, – заметил L невинно. Действительно, он ни разу не упоминал, что у него была подлинная Тетрадь, хотя также и не утверждал обратного. Сердце Суруги упало. Его проникновение в штаб–квартиру Центра расследования, спектакль, разыгранный для Кудзё на складе «Желтая коробка», опасная миссия по возвращению Тетради из рук «Синего Корабля»... Все не имело никакого смысла?
– Подождите. Ведь вы записали в нее имя преступника, когда угрожали президенту США. И он умер. Что это был за трюк?
– Когда Амане Миса, второй Кира, была освобождена из заключения, она сразу же возобновила убийства с помощью Тетради. В фальшивке она начала писать со второго дня, после того как Ватари совершил подмену.
– Да, я читал об этом в вашем отчете ФБР. Вот почему убийства происходили только в первый день после того, как выпустили Мису.
– Среди тех, чьи имена были вписаны в тот день, один преступник еще не был мертв. Я опустил эту деталь в отчете.
– Его имя было записано в Тетрадь, но он не умер? И как это возможно? – Суруга не пытался скрыть своего раздражения.
– Эта была ошибка Мисы, неправильно записавшей дату смерти. Она указала 23 июля.
– И вы назвали это число президенту.
– То, что написано в Тетради, уже не изменить. Я знал, что американское правительство и ФБР опасались моей связи с Тетрадью. Я убрал информацию об ошибочной дате из моего отчета, чтобы использовать ее при необходимости, в чрезвычайных обстоятельствах. Кроме того, угроза заставить президента использовать ядерное оружие невыполнима. С помощью Тетради нельзя заставить одного человека убить другого. Я забыл включить эту подробность в отчет.
Хотя смысл уловки стал ясен, Суруга все еще не был полностью доволен.
– Тогда почему вы не сказали президенту, что обе Тетради Смерти были уничтожены? И что человек, который угрожал ему, назвавшись L, был мистификатором? Разве необходимо было подыгрывать самозванцу? Нас чуть не убили из–за этого!
L не торопился отвечать, устремив взгляд на бегущую перед ними дорогу. Суруге в этот момент он напомнил игрока, изучающего шахматную доску и пытающегося предугадать мысли соперника на сотню ходов вперед.
L 02-3. Надежда.
Волнообразный терминал международного аэропорта Кансай сиял на фоне ночного неба. Голубые сигнальные фонари, направляя взлетающие один за другим самолеты, ярко светились вдоль полосы, как море светлячков.
UA–718, следующий в Лос–Анджелес, тронулся с места точно по графику и медленно пополз в сторону взлетной полосы. В салоне бизнес–класса Маки спала на специально оборудованной кровати, отгороженной от остального салона занавеской. Она выглядела как пациент, нуждающийся в срочной операции. Кудзё, одетая в длинный белый медицинский халат и сидящая рядом с Маки, пристально наблюдала за девочкой через занавеску. Рядом с Кудзё, расслабившись в кресле, сидел Матоба, также одетый в халат. Он был крайне доволен ситуацией.
– Ненадолго мы оказались в крайне щекотливом положении, но теперь, кажется, все идет по плану, – заметил он. – Мы везем с собой девчонку, чтобы нейтрализовать L, но, судя по всему, это оказалось даже излишней мерой предосторожности.
Матоба оглядел Маки, словно подопытную морскую свинку, затем перевел взгляд на часы.
– Устройство по распространению вируса должно быть уже запущено. До проявления первых симптомов болезни он успеет распространиться по всей стране. Профессор Никайдо теперь войдет в историю как монстр, работавший над уничтожением Японии.
Он радостно ухмыльнулся, словно этот план уже был успешно осуществлен.
– Да, – ответила Кудзё с легкой улыбкой. Даже поглощенный своими мыслями Матоба заметил что–то неестественное в ее поведении.
– Что случилось, Кудзё? Вы плохо себя чувствуете?
Она помотала головой.
– Нет–нет. Просто я немного волнуюсь, когда думаю о том, насколько наш план близок к завершению. И, по–моему, я простыла. Меня слегка лихорадит.
Глаза Кудзё слезились.
– О, вот как? К счастью, у нас в запасе еще полно времени, пока мы не прибыли в Америку. Я надеюсь, вы немного отдохнете в полете.
Кудзё кивнула и взглянула на Маки за занавеской. Над их головами зазвучал сигнал, за которым последовало объявление.
Дамы и господа, говорит капитан самолета. Пункт управления полетами поручил нам пока оставаться на месте. Похоже, на взлетную полосу выехал автомобиль.
– Господин Матоба, можно задать вам один вопрос? – глядя в окно, задумчиво поинтересовалась Кудзё.
Настороженный ее необычным поведением, тот кивнул.
– Конечно.
– Вы помните загадочный взрыв в лаборатории по изучению инфекционных заболеваний на острове Восточный Серрас в 1980 году?
Несмотря на то, что с того момента прошло уже 26 лет, Матоба ни на секунду не задумался над ответом.
– Разумеется, помню. Это был мой, вроде как, дебют во всем этом деле. И как мне помнится, все прошло успешно. В конечном итоге сокрытие фактов было инициировано американским правительством.
Кудзё продолжила без единого намека на эмоции.
– В таком случае, полагаю, этот взрыв похоронил три истины. Во–первых, в научно–исследовательском центре велись разработки по созданию вирусного оружия. Во–вторых, чтобы замести следы, правительство взорвало объект вместе с учеными. И в–третьих, создание биологически опасного вещества, являющегося непосредственной причиной взрыва, было террористическим актом, связанным с президентскими выборами.
– Вы славно потрудились, выясняя все это, – восхищенно заметил Матоба. Вне всяких сомнений, Кудзё ознакомилась с прошлым Матобы перед тем, как предложить ему сотрудничество. Однако, он не очень беспокоился по этому поводу. В конце концов, в этом мире вчерашний враг мог стать твоим другом. Если бы Кудзё не была также осторожна, как и он сам, вряд ли бы она была достойна принятия в группу.
– Господин Матоба, не могли бы вы объяснить, каким образом тогда проникли в лабораторию? Просто ради интереса.
Матоба скрестил ноги под креслом и мысленно перенес себя на двадцать шесть лет назад.
– Среди исследователей, работавших там, была одна азиатская пара. Мы были почти одного возраста, поэтому быстро подружились. Часто устраивали совместные вечеринки, и однажды выбрались отдохнуть на природу вместе с нашими семьями. Тогда–то они и поделились со мной крайне важной информацией. Я узнал об уязвимых сторонах их службы безопасности – видите ли, огнестрельное оружие было оснащено...
– Вы помните восьмилетнюю девочку из той семьи?
– Почему бы не помнить? Очаровательная маленькая девчушка. Мне было ее жаль.
Плечи Кудзё вздрогнули из–за ностальгического тона Матобы. Неожиданно до него начало доходить, что Кудзё спрашивала о деталях, которые ей неоткуда было узнать. Восьмилетняя девочка много лет назад... Он попытался наложить детское улыбающееся лицо на лицо женщины, сидящей перед ним. Сходства совершенно не наблюдалось. Тем не менее, Матоба что–то почувствовал.
– Вы ведь не..?
Йошизава и Хатсуне протиснулись мимо стюардессы и бросились к Кудзё и Матобе.
– Господин Матоба, L находится на взлетной полосе!
– Что? Но ведь вы сказали, что L мертв.
– Да, мы были уверены в этом! – Хатсуне отодвинула занавеску, отгораживающую Маки от остального салона, чтобы выглянуть в окно, как вдруг сердце ее замерло.
– У нее проявляются симптомы!
Девочка застонала от боли, кровавые слезы текли по ее лицу.
– Что происходит, доктор Кудзё? Вы должны были дать ей противоядие, – Матоба начинал паниковать.
Кудзё взглянула на Маки и опустила голову.
– Я надеялась сохранить тайну до того, как мы прибудем в Штаты.
Неожиданно она встала и оглядела салон самолета.
– Фаирмен, Кониши, переходим к плану Б. Шевелитесь!
Кониши, ранее подошедший, чтобы проверить причину шума, оттолкнул Йошизаву и Хатсуне, подскочил к постели Маки и начал вытаскивать пистолеты, спрятанные в медицинском оборудовании. Мужчина, до этого лениво листавший журнал в одном из кресел, вскочил на ноги и принял оружие у него из рук.
– Самолет захвачен! – объявил он сначала на английском, потом на японском, направив пистолет на пассажиров. Его голос звучал странно. Внимательно наблюдая за кабиной, террорист уточнил у Кудзё:
– Что случилось? Мы ведь должны были начать атаку после взлета.
– Фаирмен, L здесь. Возьмите под контроль кабину и вытащите нас отсюда!
– Есть! – Фаирмен сорвал фальшивую бороду и бакенбарды, затем подмигнул замершему Матобе.
– Сколько лет, сколько зим, Матоба. Хотя, вероятно, по твоему замыслу я уже должен быть мертв. Можешь считать меня недовольным призраком. И на этот раз ты не отделаешься одним лишь шрамом.
Фаирмен направился к кабине пилотов, Кониши занял его место, следя за заложниками. Матоба провел рукой по шраму на щеке.
– Я думал, он умер в Брунее...
– Да, он должен был погибнуть вместо вас. Кажется, все враги, которых вы победили в прошлом, теперь собрались здесь, чтобы посчитаться с вами, – Кудзё, смеясь, взглянула на Матобу. – Можете ли вы поверить, что маленькая девочка из прошлого целых двадцать шесть лет ждала шанса отомстить американскому правительству и всем виновным в том взрыве?
Матоба мог только ошеломленно смотреть на стоящую перед ним женщину. Ведь он, как и Кудзё, тщательно проверил ее прошлое перед сотрудничеством.
– Но доктор Кудзё, мы ведь изучили...
– Я восхищена вашей наивностью по поводу моего вымышленного прошлого, – она поклонилась в притворном почтении. Наконец Матоба осознал, что эта женщина имела свой собственный план, совершенно не совпадающий с придуманным им. Кудзё, меж тем, продолжила:
– Ах, да. Забыла вам сказать. Лекарство, которое я вам всем вколола, не было противоядием. Это был вирус. Так что сейчас все люди, находящиеся здесь, – носители.
Матоба замер. Выражение его лица совершенно не походило на обычную самоуверенность: глаза вылезли из орбит, челюсть отвисла почти до груди, лицо стало пепельно–серым.
– Что насчет антидота, который вы получили от девчонки?!
– Я ничего не получала.
– Так значит, заражена не только Маки?! Мы все являемся бомбами замедленного действия?! Кудзё! – Матоба готов был броситься на нее.
– Неужели вы думали, что я поверила в вашу сказочку о мире для избранных?
– Сказочку? – теряя последние остатки самообладания, Матоба истерически затрясся. Перед собой он видел только циничную улыбку Кудзё.
– Это было моей целью с самого начала. Столкнуть вас в глубины отчаяния в тот самый момент, когда ваш план будет на грани успеха. И я изменю мир, как вы и хотели. Сделав из вас вирусные бомбы.
– Черт бы тебя побрал! – Матоба схватил Кудзё за плечи. Но он ослабил хватку и начал пятиться, едва увидев выражение ее лица.
Из налитых кровью глаз Кудзё стекала кровавая слеза. Это была первая стадия вируса.
– Похоже, у меня начали проявляться симптомы... – все новые и новые слезы текли по ее лицу, и на их фоне счастливая улыбка выглядела особенно жутко.
– Н–нет, уйди! Помогите мне! Я не хочу умирать! – Матоба полностью потерял над собой контроль. – Я не хочу умирать, не хочу... – повторял он снова и снова. Террорист рухнул на пол и пополз назад, пока не уткнулся в ноги Хатсуне.
– Какой придурок... – если раньше Хатсуне уважала, даже поклонялась Матобе, то после увиденного унижения ее отношение резко изменилось. Она взглянула на Кудзё, направившую на нее пистолет, и пожала плечами.
– Стреляй, если хочешь. Я не собираюсь драться с тобой. Всегда знала, что ты гораздо хуже любого из нас.
Она повернулась спиной к Кудзё и прошла к своему месту, мурлыкая себе под нос какую–то мелодию.
– Что, черт возьми, происходит, Кониши? Мы же все здесь погибнем! – прокричал Йошизава.
– О, разве вы собирались спастись? Выживет только элита, необходимая в прекрасном новом мире, – издевательски захихикал Кониши.
– Чем ты так гордишься? С каких пор ты стал лакеем Кудзё, безмозглый ублюдок! – Йошизава не обращал внимания на направленный на него пистолет. Он все еще видел перед собой лишь покорного компьютерного зануду.
Хотя Кониши по–прежнему смотрел мимо Йошизавы, его голос постепенно повышался, превращаясь в неконтролируемый визг.
– Ты всегда меня обманывал, называл ботаником! И использовал меня, использовал меня! – его глаза горели опасным блеском. Он направил пистолет в грудь Йошизавы.
– П–подожди! П–прости меня! – тот впервые понял, что перегнул палку в общении с этим слабовольным человеком, но было уже слишком поздно.
– Ты заслуживаешь смерти!
Кониши нажал на спусковой крючок один раз, два, три. Йошизава рухнул на пол в лужу собственной крови.
В это время, Фаирмен отобрал микрофон у стюардессы, и его голос зазвучал по громкой связи.
Дамы и господа, говорит человек, захвативший ваш самолет. Боюсь, следующие несколько часов мы проведем вместе. Во–первых, вы должны знать, что мы не только вооружены огнестрельным оружием, но у нас также достаточно взрывчатки, чтобы взорвать весь самолет. Человек, отвечающий за взрыв, сидит в салоне. Если кто–либо попытается сопротивляться, он взорвет самолет, не колеблясь. Кроме того, вы, вероятно, слышали новости о смертельном вирусе. Пациент с симптомами этого заболевания находится в салоне самолета, и теперь здесь все заражены. Если вы окажете сопротивление, и вам каким–то образом удастся бежать, знайте, что антидота на территории Японии не существует. Но если вы спокойно долетите до Соединенных Штатов, мы обязуемся обеспечить вам надлежащее лечение и предоставить противоядие. Я призываю вас помнить об этом и поступать должным образом.
Наличие взрывчатых веществ, как и антидота в США, было блефом, но этого оказалось достаточно, чтобы успокоить заложников.
Фаирмен приказал стюардессе проводить его до кабины пилотов.
– Капитан, как вы уже, возможно, знаете, пассажиры находятся на грани жизни и смерти, поэтому делайте все так, как я вам говорю, и ведите себя спокойно.
Как только дверь отворилась, Фаирмен связал первого и второго пилота и занял место капитана.
– Так много времени на подготовку, и все ради этого дня. Ожидайте посылочку, которую мы приготовили специально для вас, чертовы американцы! – бормотал он. – Стираете людей в порошок, как только они собрались хоть чем–то возмутиться. У нас есть особенный подарочек для вашей нехорошей страны.
Самолет медленно заскользил вперед к взлетной полосе. Пассажиры, казалось, смирились и с угоном, и с угрозой заражения вирусом. Салон погрузился в тишину. Объявление Фаирмена достигло своей цели и, по–видимому, отбило у людей всякое желание сопротивляться.
– Прости, Маки, что вовлекла тебя во все это, – Кудзё снова присела возле кровати очнувшейся девочки и нежно погладила ее по голове. – Но к тому времени, как ты вырастешь, мир, управляемый только отчаянием, лишится всякой мечты и надежды. Тебе лучше сейчас отправиться на небеса к своим родителям.
Маки попыталась собраться с мыслями, путающимися из–за высокой температуры.
– Я не собираюсь прощаться с жизнью, и я не буду отказываться от будущего в этом мире. Я должна жить... ради моих мамы и папы.
Голос, отказавшийся оставить надежду, причинял Кудзё почти физическую боль.
– Кроме того, Рюзаки обещал меня спасти. Я верю в него. И вы тоже не должны терять надежду. Никогда не поздно начать все сначала, доктор Кудзё.
Ученая попыталась успокоить свое разбушевавшееся сердце.
– Слишком поздно. Мы уже угнали этот самолет. Мы обе заражены. Скоро мы уничтожим США, а затем и весь мир. В нем все равно больше нет места для человечества...
После того, как Хатсуне покинула Кудзё, она вернулась на свое место и начала вяло листать журнал. Ни один мускул не дрогнул на ее лице, когда она услышала выстрелы, возвещавшие об убийстве Йошизавы. Смерть давно стала пустяком для Хатсуне: с тех самых пор, как в 15 лет она убила свою первую жертву. Люди всегда стояли на краю пропасти между жизнью и небытием, и смерть каждого отдельного человека была всего лишь крошечным изменением баланса – все равно, чужого, знакомого, любимого или даже ее самой. Хатсуне все это было совершенно безразлично.
Неожиданно она поняла, что ничего из того, что она только что прочла в журнале, ее не заинтересовало.
Он был глуп, но мы действительно были хорошей командой.
Хатсуне встала и вытащила зонтик из ручной клади. Она распутала ленту, обернутую вокруг его кончика, и стало видно, что он заточен и представляет собой острый пластиковый шип.
– Шевелись, – она оттолкнула стюардессу и сама открыла аварийный выход. Ветер со свистом ворвался в салон, среди пассажиров началась паника. Бортовые журналы поднялись в воздух и летали по салону.
Хатсуне уже готова была прыгнуть на крыло самолета, когда Кониши бросился к ней с пистолетом в руке.
– Хатсуне, к–куда это вы направляетесь?
– Мне скучно, поэтому я вас покидаю. Увидимся! – прокричала она сквозь шум двигателей. Кониши поднял пистолет.
– С–стойте!
– Хм, высоковато. И туфли неподходящие, – она оторвала каблуки и вновь приготовилась прыгать.
– Я буду стрелять,