Главная | Обратная связь

НА ФОНЕ СЕМЕЙНЫХ И СОСЕДСКИХ ПРИСТРАСТИЙ

Как известно: "Книга - лучший подарок". Может быть, Сталин был автором столь навязчиво популярного лозунга советской эпохи? Не знаю. Но особое отношение к книге выразилось, в частности, в том, что когда он что-то дарил своим близким или уважаемым людям (на то короткое время, пока он их "уважал"), то это была книга. Чаще всего книга, написанная им самим. В РГА СПИ, куда была собрана большая часть книг с автографами и пометами из разных библиотек Сталина, есть с десяток изданий, подаренных им в разное время разным людям, иногда с дарственными надписями. Эти книги не остались у адресатов, а были возвращены или прежними владельцами, или стараниями людей бериевского ведомства, или так и не были вручены по каким-то особым соображениям хозяина. Чаще всего подарки были многозначительны, а иногда и не без элемента дидактики и нравоучения.

В 1922-1924 гг., в то самое благословенное для него время, когда он был назначен на высший административный пост в партии, а вторая молоденькая жена Надежда Аллилуева родила ему второго явно желанного сына Василия, он сделал несколько подарков и одновременно сам же их получил. Жене он преподнес томик с произ­ведениями Ленина. Ближайший его друг и прилежный исполнитель замыслов Мо­лотов подарил ему свое сочинение: "Ленин и партия за время революции", нацарапав своим колючим и марким почерком на титуле: "Дорогому товарищу Сталину. На память о совместной работе 16ДУ В. Молотов. 1924 г." А прославленный проле­тарский поэт Демьян Бедный, живший по соседству со Сталиным в Кремле в ог-

⁹ РГА СПИ, ф. 558, оп. 3, д. 84, л. 1, 3.

¹⁰ О деле так называемого "Московского центра". - Известия ЦК КПСС, 1989, № 7, с. 68.

О так называемом "кремлевском деле". - Там же, с. 86-93.

il

ромной и, как говорили, роскошно обставленной квартире, подарил в 1922 г. давно им разыскиваемые "Протоколы Объединенного съезда Российской социалистической рабочей партии". Поэт написал на подарке, приуроченном ко дню рождения соседа: "Сталину - Д. Бедный с крепкой любовью. 22/ХП 22. Москва. Кремль"¹². Любовь по сталинским меркам действительно будет достаточно долгой, хотя и претерпит различные эволюции. Во всяком случае до самой смерти Сталина на его Ближней даче висел портрет Бедного. Поэтому нет ничего удивительного в том, что, когда в 1925 г. Сталин издал свой первый довольно слабый сборник статей "На путях к Октябрю", выбранных из различных дореволюционных изданий, он по-кавказски сделал "алаверды" - ответный дар поэту, на котором тонким пером красиво написал: "Дорогому другу Демьяну от автора. 20Д-25"¹³. Кажется, это пока единственное документальное свидетельство того, что Сталин на пути к личной диктатуре кого-то искренне назвал своим другом. Но душевный порыв, очевидно, был задавлен в зародыше: книга так никогда и не попала по назначению, а автор, спустя какое-то время, густо затушевал посвящение красными чернилами. Но прочитать посвящение все же можно.

Обычай дарить близким людям подарки так же естествен, как и обычай отмечать семейные даты. Таким был подарок старшему сыну книги Б. Андреева "Завоевание природы", выпущенной государственным издательством в 1927 г. На обложке написано карандашом удивительно четким, твердым и без всякого преувеличения красивым почерком: "Яша! Прочти ка эту книжку обязательно. И.Ст."¹⁴ Книга была подарена скорее всего к 20-летию сына в 1928 г. Под подписью полукруглая, режущая черта тем же карандашом. Если вспомнить сложные отношения отца и старшего сына, о чем много и с горечью пишет его любимица - дочь Светлана, то становится понятной эта колючая, понукающая частица "ка". Других помет в книге нет, а это странно. Почти все, прочитанное Сталиным, исчерчено цветными карандашами и ручками в полном смысле этого слова вдоль и поперек. Только в описи имущества Ближней дачи значится 127 столь любимых им мягких карандашей. Поскольку я видел большую часть того, что сегодня сохранилось от библиотек Сталина, я уверен -книга Андреева, вышедшая в популярной серии "Книжная полка рабочего", была Сталиным внимательнейшим образом просмотрена до конца. Чем же она его могла привлечь? В ней просто и очень грамотно даны сведения для неподготовленного читателя из истории физики, воздухоплавания, радио, антропологии, истории техники, энергетики и т.д. Все это, без сомнения, было интересно для человека, который не успел получить технических знаний даже в рамках обычной школы, поэтому набирал их везде, где можно. Любой источник, даже, казалось бы, самый примитивный, был для него приемлем. В этом отношении он не был исключением.

Первая половина XX в. с ее страшными социальными потрясениями и войнами по­родила во всех странах развитого мира огромный слой недоучек, дилетантов, но часто неглупых и даже чрезвычайно талантливых людей. Это были очень разные люди, достаточно сказать, что такой замечательный поэт и публицист, как Илья Эренбург, формально не имел даже законченного среднего образования. Довольно скромное образование имел и величайший гений XX в. А. Эйнштейн. По свидетельству одного из лучших биографов Гитлера В. Мазера, будущий "фюрер" Германии был очень начитанным человеком, хотя дальше гимназии не продвинулся¹⁵. Лишь во время войны под влиянием вполне естественной пропаганды сложилась легенда о тупом невежестве вождей "третьего рейха" и их союзников. Такое же и совершенно несправедливое мнение стало господствовать о Сталине после его смерти. Гораздо страшнее то, что все эти "фюреры", "дуче" и вожди, будучи неглупыми людьми, усвоившими пусть и поверхностно, но обширные знания, были начисто лише-

¹² РГА СПИ, ф. 558, оп. 3, д. 293.

¹³ Там же, д. 332.

¹⁴ Там же, д. 4.

¹⁵ Мазер В. Адольф Гитлер. Легенда, миф, реальность. Ростов-на-Дону, 1998, с. 15-16 и др.

ны всяких моральных и этических устоев. Может быть, как раз гипертрофированный интеллект выжрал у них человеческую душу? Но не забудем, что величайшая книга говорит о дьяволе как о много знающем и даже мудром враге человечества. Не даром же дьявол решился помериться силами с творцом.

Живой ум, не угасающая, а наоборот, возрастающая с каждым годом, несмотря на многочисленные болезни, любознательность, явное удовольствие, которое он получал от жизни как победитель всех своих реальных и мнимых врагов, безграничность от­крывающихся политических и жизненных перспектив, порождали новый прилив уве­ренности в своих гениальных способностях. Знания Сталина становились все более обширными и универсальными. Здесь начинал срабатывать эффект лидерства, вож­дизма.

Интеллектуальный и духовный миры человека никогда не совпадают. В то же время они удивительно пластичны, никогда не бывают неизменны. На протяжении жизни их объем и накал могут резко возрастать и расширяться и столь же резко сокращаться и даже падать. Наследственные способности, генетика - это лишь пред­посылки, в дальнейшем многое определяют среда и собственная воля человека. Спо­собности у Сталина явно были. Все, и соратники и недруги, отмечали у него совер­шенно невероятную силу воли. (С этим, правда, нужно бы еще разобраться. Не путают ли с волей полную душевную омертвелость?) Став благодаря своему поли­тическому таланту единственным сверхдиктатором, он сознательно, а чаще интуи­тивно действовал сразу в двух направлениях - постоянно повышал свой интеллекту­альный уровень и, используя механизмы репрессий, резко снижал его во всех сферах общественной жизни. В первую очередь это затронуло правящую и интеллек­туальную элиты.

Когда начались первые грандиозные стройки в Москве, он давал архитекторам указания и принимал нередко, казалось, фантастичные, а на самом деле грамотные решения. По свидетельству Альберта Шпеера, талантливого фашистского архитек­тора и руководителя военной промышленности Германии, Гитлер во время сближения с Москвой как юноша обижался на Сталина, считая, что тот подворовывает его архитектурные идеи¹⁶. Очень может быть, что так оно и было, но не забудем, что первые планы реконструкции Москвы и монументальные проекты начали осуществ­ляться тогда, когда Гитлер еще только-только дотягивался до власти в Германии.

Без личного сталинского одобрения не принимался ни один проект станций метро. Сталин рассматривал решения по проектированию водных каналов, железных дорог и гидроплотин, о выпуске тех или иных видов вооружения, издания книг и учебников, строительстве новейших заводов и т.д. И это были не формальные решения, многие из которых принимает любой глава государства. Талантливейшие конструкторы в воспоминаниях в один голос отмечают, что он поражал своих собеседников тонким пониманием конструктивных особенностей тех или иных машин.

В годы второй мировой войны Сталин также, как и Гитлер, принял на себя верховное командование. Г.К. Жуков, A.B. Василевский, К.К. Рокоссовский и другие военачальники, которым не было смысла врать после смерти и развенчания диктатора, в один голос отмечали умение Сталина быстро учиться. Хорошо известно, что именно он принимал все стратегические решения в ходе войны. Поэтому в биографии Сталин вправе был о себе написать: "Круг вопросов, занимающих внимание Сталина, необъятен: сложнейшие вопросы теории марксизма-ленинизма - и школьные учебники для детей; проблемы внешней политики Советского Союза - и повседневная забота о благоустройстве пролетарской столицы; создание Великого северного морского пути - и осушение болот Колхиды; проблемы развития советской литературы и искусства - и редактирование устава колхозной жизни и, наконец, решение сложнейших вопросов теории и практики военного искусства"¹⁷.

¹⁶ Шпеер А. Воспоминания. Смоленск - Москва, 1997, с. 226.

¹⁷ Иосиф Виссарионович Сталин. Краткая биография. М., 1948, с. 239.

Отметим, что не только разработка теории марксизма и успехи в войне вошли в список важнейших деяний вождя, но, что для нас особенно примечательно, - работа над школьными учебниками, прежде всего учебниками по истории.

Но ни разу никто не обмолвился, что именно он внес те или иные принципиально оригинальные предложения или по военным планам, или по строительству, или в чем-то другом. Да, он обладал способностью точно оценить чужую мысль, но творческой потенции в нем не было. Даже его известные "научные" работы по национальному вопросу, по политэкономии и языкознанию ничтожны по своей базе и выводам. В основе его изысканий по языкознанию лежит несколько статей из одного тома БСЭ, посвященных яфетической концепции академика Я. Марра, его же двух небольших отдельных работ и цитаты из классиков марксизма.

Неспособный к подлинному творчеству, он, не подозревая того, был одним из пер­вых экзистенциалистов-практиков. Ни кто иной, а именно Сталин, сделал открытие, что, если поставить человека, особенно талантливого, на грань жизни и смерти, он сможет совершать творческие и трудовые подвиги. И сотни тысяч творцов прошли через бериевские "шарашки", лагеря, тюрьмы, "чистки" и действительно создали советскую, а точнее сталинскую науку, технику и даже культуру. В годы сталинщины практически все население СССР было поставлено на грань жизни и смерти. Отсюда, бешенные темпы строительства "социализма" и даже успехи в войне.

Если в гуманитарных науках Сталин, без сомнения, считал себя глубоким знатоком и даже гением, технические и точные науки были ему менее близки и понятны. Во всяком случае среди книг с пометами Сталина почти нет изданий по точным наукам. С известной натяжкой сюда можно отнести несколько книг по артиллерийскому воору­жению европейских стран и технический обзор военно-морских сил предвоенной Японии. Книга Андреева исключение. Судя по всему, в руки ему она попала не­случайно. Его, без сомнения, особенно заинтересовали две проблемы - это социальная роль машины (нового "раба" по терминологии автора) в капиталис­тическом и новом социалистическом обществах и... детектор лжи. Ознакомившись с принципом его действия, он, конечно же, понял, что для него он не нужен, даже вреден. Именно в эти годы его любимым обвинением, выдвигаемым против "врагов народа", было обвинение в неискренности, фальшивой лести, обмане. Что касается лести, то она и сейчас видна невооруженным глазом, если прочитать стенограммы выступлений на съездах партии Каменева и, особенно, Зиновьева, да и других видных деятелей разных групп оппозиций. Как и во все времена, лесть вымогалась страхом. Но обмана не было - уже не было борьбы за лидерство, и никогда не было предательства национальных интересов, шпионажа и другой страшной чепухи. Может быть, Сталин поверил в действенность детектора лжи и поэтому отверг его. У него могло быть выбито из рук самое любимое "политическое" оружие - собственные "признания" жертв, а точнее - самооговоры, сделанные под воздействием пыток, избиений, запугивания. До конца советской эпохи, детектор лжи, впервые изоб­ретенный в России, оставался запрещенным орудием дознания и был предметом публичных насмешек.

Сталин был очень любознательным человеком и хотел видеть ту же лю­бознательность в своих детях. В книге Андреева нет его обычных помет, ком­ментариев и подчеркиваний не только потому, что это подарок, а потому, что это еще 1928 г. Он уже достиг вершины власти, но на этой вершине он, хотя и господствует, но пока еще не полностью освоился со своим одиночеством. В тоже время для нелюбимого 20-летнего сына он в 1928 г. был, конечно, отцом, но уже "Сталиным". Много ли найдется людей, которые бы подписывали свои обращения к чадам и домо­чадцам официальным росчерком и к тому же псевдонимом?

Отношение к младшему сыну было иное, хотя и здесь он подписался так же. На переводе фантастической книги немецкого аса майора Гельдерса "Воздушная война

6 Новая и новейшая история, № 4 161

1936 года", изданной Государственным военным издательством в 1932 г., все так же размашисто наискосок пером начертал: "Ваське Краскому от И. Сталина. На память. 24/П1 34 г. Москва"¹⁸. "Краском" расшифровывается как "красный командир", отец яв­но подталкивал сына, которому исполнилось 12 лет, к карьере военного летчика, возлагая большие надежды на очень динамичного (в отличие от старшего) младшего сына. Василий станет летчиком, но утехой стареющему отцу никогда не будет. А пока грубоватое "Ваське" и "на память" звучат вполне по-человечески, по-отцовски тепло.

Шесть лет спустя, когда Сталин превратит в кровавое месиво то, что тогда называлось "оппозициями", их руководителей, когда репрессированных станут счи­тать не на сотни тысяч, а на миллионы и он будет искать среди известных ис­торических персонажей себе подобного, но не сможет его найти, он сделает еще один подарок младшему сыну. И на этот раз подарок со "смыслом".

В 1938 г. после многолетних усилий коллектива авторов, можно даже сказать всего пропагандистского аппарата партии, включая и самого Сталина, после многочислен­ных редактур вышла в свет воистину всемирно известная работа "История ВКП(б). Краткий курс". Сталин так сжился с ее текстом, так его отточил на свой лад, что убедил себя, что он может претендовать на авторство. Других "убедить" было легче. Поэтому в официальной биографии так и указано: «В 1938 году вышла в свет книга "История ВКП(б). Краткий курс", написанная товарищем Сталиным и одобренная комиссией ЦК ВКП(б)»¹⁹. Первые ее издания вышли большими тиражами и несколь­кими заводами. Разумеется, самым простым и дешевым было массовое издание в картонном переплете. Но одновременно "Краткий курс" издали и в более дорогих переплетах и большими, чем обычно, форматами. В архиве Сталина сохранились как первые, так и промежуточные варианты книги, а также и окончательные, увидевшие свет экземпляры "Краткого курса". Особое, возможно, подарочное издание вышло в парчовом темно-малиновом переплете (царский цвет!), отпечатано на дорогой мело­ванной бумаге красивым крупным шрифтом. Не знаю, были ли еще другие подобные экземпляры, а если были, то кому они достались, но на первом листе "малинового" издания, что хранится в архиве, размашисто написано любимым красным очень мяг­ким карандашом: "Васе от Сталина".

Конечно, подарок есть подарок, и дело дарителя, как оформить его своему сыну. Но обратим внимание на то, что эта специфическая книга была подарена 18-летнему юноше с примитивно-дидактическим смыслом. Многочисленные свидетели отмечают, что Сталин был человеком в высшей степени скрытным. Даже очень близкие к нему люди никогда не были допущены к его душевным движениям, а тем более к сомне­ниям и колебаниям. И его вторая жена Надежда, которую, как утверждают все их знавшие, он, без сомнения, любил, не была допущена к его глубинным политическим замыслам. Совсем не пользовались доверием его родственники. Не доверял детям, когда те подросли, и Вареньке Истоминой - то ли внебрачной жене, то ли офи­циальной наложнице, появившейся у него после Надежды Аллилуевой, - никаких своих серьезных помыслов и размышлений не доверял. Но книге он доверял многое, может быть, справедливо полагая, что вряд ли кто посмеет ее открыть без ведома хозяина. И пока он был жив - мир жил по его законам.

Если он действительно был одинок, особенно после смерти жены и уничтожения не только всех своих бывших товарищей, но и самых близких людей, то, видимо, книга в какой-то степени, заменяла ему друзей и поверенных. Почти ни в одном из изданий, а их только в РГА СПИ на сегодняшний день не менее 500, нет того, что говорило бы о его нарочитости или о том, что он заранее рисуется перед будущими потомками и исследователями его жизни. Нет, он действительно работал с книгой, часто искренно жил тем, что там находил. Но в подарке Василию содержится отчетливое желание показать сыну, как надо читать и ценить при этом "творчество" отца, как "положено"

⁸ РГА СПИ, ф. 558, оп. 3, д. 52. ¹⁹ Иосиф Виссарионович Сталин. Краткая биография, с. 163.

18 i

работать с книгой. Малиновый экземпляр "Краткого курса" весь разлинован разно­цветными мягкими карандашами, разрисован различными и тоже разноцветными стрелками и кружками: красный, фиолетовый, синий, зеленый, простой и сиреневый карандаш. Здесь представлен весь тот спектр цветов, которым он обычно пользо­вался, прочитывая, как он сам утверждал, не менее 500 страниц в день. В этом издании нет только следов чернил и так называемого "химического карандаша", а в других случаях он часто пользовался ими. Вопреки расхожему мнению цвет карандаша не играл особой роли и не придавал пометам какую-то особую значимость, точнее -различными карандашами Сталин пользовался не столько для того, чтобы что-то резче выделить, сколько для того, чтобы не запутаться самому. Он был трудо­любивым чтецом и, как уже говорилось, у него была редкая привычка читать особо значимые книги несколько раз. Похоже, что цвет карандаша позволял ему сразу видеть, в какой из очередных заходов он размышляет над текстом и что ему думалось раньше.

В подарке сыну все несколько иначе, особенно в первых главах. Красным каран­дашом он подчеркнул все, что относится к Ленину и большевикам, сиреневым (черным он пользовался редко) текст, характеризующий Мартова, меньшевиков и вообще всяческих оппозиционеров, т.е. врагов. Вот как это выглядит в одном из абзацев: "Формулировка Ленина говорила, что членом партии может быть всякий, кто признает программу партии, поддерживает партию в материальном отношении и состоит членом одной из организаций", - подчеркнуто красным карандашом. А сле­дующая фраза: "Формулировка же Мартова, считая признание программы и мате­риальную поддержку партии необходимыми условиями членства в партии, не считала, однако, участие в одной из ее организаций партии условием членства в партии" -сиреневым карандашом²⁰. Напрашивается мысль, лежащая на поверхности, похоже он с детства делил весь мир на две несоединимые половины, как в Евангелии. Видимо, и сыну хотел внушить этими цветовыми сигнатурами "правильное" прочтение и толкование этого воистину сакрального текста. Забегая вперед, отметим, "Краткий курс" был создан из исторической пустоты, из одной лишь мысленной конструкции, но благодаря особой силе "автора", эта дикая конструкция способна была творить полнокровную (буквально!) историческую реальность. Основы конструкции "Крат­кого курса" до сих пор громоздятся в умах тех, кто жил на территории СССР, и даже тех, кто учится сейчас в России и во многих странах СНГ. Но эта тема требует особого и более подробного разговора.

Перед нами в 1938 г. уже не отец, а Вождь и Учитель, даже для младшего сына. Сталин хотел оставить Василию и своим потомкам в назидание пример того, как именно Вождь работал с книгой, как должно эту книгу понимать, как "отделить в ней главное от второстепенного" (любимое его выражение!). Генеральный секретарь ЦК ВКП(б), председатель Совета народных комиссаров, легендарно бдящий по ночам в своем кремлевском кабинете и думающий о всем человечестве сразу, не поленился расчертить книгу в 300 страниц до самого конца, постепенно теряя представление о смысле задуманного. Как истинный "учитель", чрезвычайно занятый государственный муж затратил, видимо, не один час своего драгоценного времени, разрисовывая раз­личными карандашами текст, обводя кружками даты, которые, как он считал, надо сыну запомнить (так он делал всегда и для себя). Выделял тем же красным каран­дашом номера пунктов в выводах. Такие номера он особенно любил ставить как в своих рукописях и книгах, так и в опубликованных текстах других авторов. Эта любовь к пунктам придавала его речам и письму особую дидактическую убедитель­ность, а мыслям, даже самым плоским, - осязаемую весомость.

В этом странноватом рисовании видно и другое. Он заранее как бы предвосхищал "академические" издания своих произведений. К этому времени он терпеливо про­работал много похожих печатных изданий - подготовительных и черновых трудов

²⁽¹ РГА СПИ, ф. 558, оп. 3, д. 76, л. 11.

Ленина, Маркса и Энгельса. В них графическим образом передавались различного ро­да рукописные пометы на полях или в самом тексте книг и рукописей. И вот профессиональный редактор дал полную волю своему неодолимому пристрастию. Его привычка выправлять, редактировать и корректировать написанное и напечатанное была так же органична, как стремление к безраздельному господству, к интеллекту­альному первенству или к "Учительству". В сущности и его политическая карьера началась как карьера редактора. Редактируя различные большевистские издания на Кавказе и в центральной России, в частности и "Правду" в 1917 г., он с легкостью включился в работу секретариата и оргбюро ЦК после назначения на пост гене­рального секретаря. Ведь Ленин, и единогласно его поддержавшие члены политбюро, справедливо полагали, что Сталин как генеральный секретарь партии возьмет на себя всю бумажную, бюрократическою, организаторскую работу в партии. А эта работа, по существу, редакторская, так как связана с подготовкой различных партийных документов, циркуляров, с перепиской и т.п. Этим они надеялись развязать себе руки для революционной, теоретической и "вождистской" работы. Преследовались и другие чисто политические цели.

Ленин при слабеющем здоровье предполагал, что в лице Сталина приобретет дове­ренное лицо, нечто вроде местоблюстителя при своенравном партийном ареопаге. Троцкого он первоначально устраивал, так как тот видел в Сталине преходящую фи­гуру на время болезни Ленина. Противников Троцкого - Каменева, Зиновьева, Буха­рина и других - устраивали в Сталине его нелюбовь к Троцкому и готовность вместе с ними оттеснить партийного "чужака" с первых позиций, отсюда постоянные разго­воры о "коллективном руководстве". Они особенно усилились после смерти Ленина. (Кстати, как и после смерти Сталина.) Но в действительности никто этого не хотел. Как известно, все просчитались, и не в последнюю очередь потому, что Сталин искренне любил "бумажную" работу, постоянно совершенствуя и стягивая на себя все нити всеобъемлющего партийно-государственного аппарата. Постепенно он стал превращаться в "человека - государство".

СТАЛИНИЗМ: "ЧЕЛОВЕК - ГОСУДАРСТВО" ИЛИ "ТВОРЕЦ"

"Человек - государство" явление уникальное в истории. Многие сильные личности ставили перед собой цель добиться абсолютного личного господства, а значит абсо­лютной личной свободы от общества. Но практически никому, даже самым извест­ным диктаторам, этого не удавалось. Все они так или иначе были ставленниками каких-нибудь сил: военных, политических, клерикальных, либо - бюрократии, капитала, олигархии или охлократии. В этих случаях правитель олицетворял какую-либо из сил или целую группу сил, действуя в той или иной степени в их интересах. Но "человек - государство" создает такую политическую систему, при которой ему подчинены не только базовые институты общества. Воле одного человека подчинена вся материальная, духовная и культурная сферы, и полностью порабощен госу­дарственный или партийно-государственный (церковно-государственный) аппарат. Не человек является ставленником аппарата, вольно или невольно выражая его интересы, а, наоборот, вождь, диктатор, император, президент, генеральный секре­тарь - как бы он ни назывался - полностью подчиняет его себе террором, интригой, интеллектом, духовным и моральным растлением - всеми возможными средствами. Человек, добившийся всего этого, приобретает не просто власть над страной, ее институтами и ресурсами, а контроль над всеми людьми этой страны от младенца до старца. Его власть настолько безгранична, что он может свободно не только вмешиваться в текущие события, но и изменять в общественном сознании по своему усмотрению прошлое, т.е. историю, и выстраивать по собственному плану будущее. И это не метафора, это реальный результат деятельности Сталина.

Если бы в мире не было других государств, кроме СССР, или если бы Сталин добился мирового господства, то история человечества впервые стала бы при нем

управляема. Сталин доказал на практике возможность в рамках одной страны управ­ляемой, т.е. планово-предсказуемой и инженерно сконструированной, жизни челове­чества. Сталин доказал на практике возможность "конца истории" как непредсказуе­мого спонтанного процесса, в котором участвуют миллиардные массы и колос­сальные социальные силы. Он доказал (пусть все лишь на мгновение, по историческим меркам), что воля одного далеко не гениального человека может их себе подчинить. Он же доказал, что никаких моральных и этических запретов в социальной инженерии нет. Все эти вместе взятые доказательства и есть "сталинизм".

Хорошо бы разобраться в том, что за общество было сконструировано и осу­ществлено на практике им и какие при этом избирались исторические модели и образцы, а что было воистину новаторским?

Троцкий был глубоко неправ, рисуя Сталина в традициях классической социал-демократии как ставленника новой партийной бюрократии, по существу, нового эксплуататорского класса. Только однажды в 1923-1924 гг., т.е. на очень короткое время, Сталина поддержал партийно-государственный аппарат. Но ведь уже тогда Ле­нин писал в своем "Завещании": "Сталин, сделавшись генсеком, сосредоточил в своих руках необъятную власть"²¹. Все последующие годы Сталин этот аппарат уничтожал, усмирял, перекраивал и подчинял себе лично самым жесточайшим образом. То же самое он делал и с другими слоями общества. Ни Молотов, ни Каганович, ни Жданов, ни Маленков, ни Берия или Хрущев и иже с ними выпестовали в своей среде Вождя и держали его на своих плечах, а, напротив, он их всех выдвигал и "задвигал" по своему усмотрению. Все они рабски, даже с любовью, ему служили и смертельно боялись всю жизнь. Конечно, они, как большинство нашего народа, были рабами нового Наву­ходоносора, рабами не только социальными (беспощадно эксплуатировал, в любое время мог направить на смерть и мучения!), но и духовными.

При всей своей проницательности и уме Троцкий и Джилас безнадежно ошибались, объясняя феномен возвышения Сталина, поддержкой его обуржуазившейся контр­революционной бюрократией, т.е. "новым классом". Здесь сказалось привычное марксистское клише - искать скрытые классовые и групповые силы и интересы в любом историческом явлении. Феномен Сталина - это принципиально иное: с помо­щью миллионов подсобников, помощников и слуг он по собственному усмотрению проектировал и перестраивал всю страну, не раз меняя "генеральные планы". Бухарин, сыгравший при хитроумном Улиссе - Сталине роль политического троян­ского коня, с глуповатой растерянностью говорил в 1928 г.: о своем недавнем друге Кобе: "Он с ума сошел. Он думает, что все может, что он один все удержит, что все другие только мешают"²². Несмотря ни на что, ни на тяжелейшие болезни и стрессы Сталин прекрасно все взвешивал и неплохо рассчитывал. Ему действительно только мешали все эти умники и болтуны. И он доказал, что способен был удержать все один. И удерживал - 30 лет! Казалось бы, именно здесь он сможет в полную силу проявить свои творческие способности. ан, нет!

Вопреки его же официальному мнению, ставшему обязательным для всех жителей СССР на все времена, на содержание часто определяло для него форму, а форма выражения была более значима. Как для многих людей с Востока, для него интонация превалировала над смыслом сказанного. Восток мудр - часто это действительно так. Поэтому, его официальные выступления обычно интонационно бесцветны. Это сделано нарочито - в них мало искренности и реальной правды, но много поучений. (Опять "Учительство"!) Интонация может коварно выдать оратора. Так же инто­национно бесцветны большинство его опубликованных статей и докладов. Но когда он взрывался не тостом, а яростью, в его интонации появлялись гремуче шипящие звуки, тогда грузинский акцент не только не мешал, а придавал его речи особо зловещий оттенок. Эта интонация чувствуется не только на фонограммах и

²¹ Ленин В.И. Поли. собр. соч., т. 45, с. 345.

²² Троцкий Л. Портреты революционеров. М., 1991, с. 181.

пластинках с его голосом, но и на письме. Конечно же не случайно в официальном собрании сочинений опубликована масса наполненных злостью и нетерпимостью писем, заметок, реплик. Стенограммы его выступлений, особенно на закрытых собра­ниях, где давались примитивные объяснения причин очередных смертоубийств, хранят гробовую тишину зала, благоговейно боящегося пропустить хотя бы одно слово.

Его искаженный внутренний мир хорошо иллюстрируют две внешние детали. После войны, когда ушли в прошлое все страхи за страну, за власть, за себя и он вновь чувствовал себя пусть одиноко, но и свободно, на стенах подмосковной дачи были развешены журнальные репродукции с фотографий детей: мальчика на лыжах, девочки с козленком... Светлана пишет в мемуарах об этом с возмущенным недоуме­нием: ведь стены его жилища могли украшать шедевры мирового искусства. В то же время одну из стен кремлевского кабинета занимало яркое панно, подаренное китайской делегацией: на нем был изображен огненно-рыжий тигр, согласно китайс­кой традиции этот зверь символизирует императора. Многие отмечали сходство Сталина в минуты гнева с тигром, львом или пантерой. Опубликованы даже соот­ветствующие фотографии. Он знал об этом сходстве и оно ему, видимо, нравилось. Впрочем, сходство со львом подмечали и в Троцком. Отсюда же и принятое им русское личное имя. А Гитлер, в традициях "нордического" мифа, соотносил себя с лютым волком. Воистину - каждому свое!

Репродукции же с фотографий говорят не столько о безвкусных художественных пристрастиях хозяина, сколько о том, что он получал положительные эмоции не от живого искусства, а от копии в квадрате. Вообще он любил рассматривать в книгах не только карты, но и картинки, рисунки, фотографии. Все школьные учебники по истории были им тщательно изучены не только с точки зрения содержания, но и изобразительного ряда. Конечно же, он был законченным формалистом во всем, что касалось творчества - и государственного, и политического, и научного. Вследствие этого вечно голодная, разоренная до последней крайности страна, превращенная в огромный концентрационный лагерь, объявляется долгожданным раем для трудя­щегося человека. И все, кто на "свободе", да и в лагерях, должны неукоснительно повторять эту формальность пока в нее не поверят. Пропаганда заявляет, что в стране самая полная в мире демократия и самая честная политическая система. И в это, не веря, верят формально. Наука - нежнейшая материя, из которой вырастает одновременно и атомный гриб и грибок антибиотика. Но Сталин смело и расчетливо вторгается в эту нежнейшую ткань. Формализм раз и навсегда застывших схем учебников для начальной, средней и высшей школ, формализм партийных собраний, "стихийных" митингов трудящихся и хорошо отрежиссированных красочных демон­страций, формализм судебных процессов, формализм "реалистического" искусства во всех его проявлениях. Даже его ближайшие соратники большую часть жизни про­водили в придуманном им и иже с ним формальном, т.е. в сотворенном им, убогом мире. Единственный, кто от начала и до конца был подлинным, живым и абсолютно свободным творцом этого мира, так это только он - Сталин.

©2000г.

Г.С. ОСТАПЕНКО