Главная | Обратная связь

Попрощайся с ними за меня

Я не знал, стоит надевать галстук или нет. Так много времени прошло с тех пор, когда я в последний раз был на свадьбе. В конце концов галстук я надел.

Потом я заехал за Франческой, но в церковь мы попали с большим опозданием. Обряд венчания уже почти закончился. Мы только и успели заглянуть под своды храма.

Должен сказать правду, у меня не было особого желания идти на свадьбу, но это надо было сделать. Пришли также моя сестра с отцом.

Осыпав новобрачных рисом, толпа растеклась по машинам, и кортеж двинулся к ресторану. Ресторан занимал огромную виллу с парком.

Я не хотел сидеть слишком близко от новобрачных, мы с Франческой заняли два места за пустым круглым столом. Мы не знали, кто должен сидеть за ним, но нам это было, в общем-то, безразлично. Близких друзей у меня не было. В основном пришли люди, которых я знал в лицо, потому что город у нас небольшой, но практически ни с кем из них я не общался.

Франческа же знала только тех, кто заходил в ее бар.

Когда гости неспешно заняли свои места за столиками, в зал вошли молодожены.

Помолвленные четыре года назад, мой кузен Лука и Карлотта наконец-то поженились. Жениху исполнилось двадцать девять лет, а Карлотте тридцать. Лука всегда был неплохим, добродушным парнем. Он происходил из очень состоятельном семьи, но никогда не хвастал этим и не вел себя по-хамски, как некоторые его друзья, которые обычно на вечеринках, надев на голову повязку из платка а-ля Рембо, начинали выступать и задираться. В детстве Лука, я и Федерико вечно устраивали всевозможные проделки. Я помню, как однажды он поругался с заправщиком бензоколонки из-за того, что Федерико написал «а заправщик наш дурак» под сиденьем его мотороллера «веспа», там, где закручивается пробка бака.

Да и с Карлоттой я знаком целый век. Она тоже выросла в богатой семье. Ее отец был нотариусом. Лет десять назад все знали об ее пристрастим к наркотикам, в основном синтетическим, и готовности без лишних уговоров раздвинуть ножки. Ходили даже рассказы о том, как она отдалась сразу трем парням. Сама она была небольшого роста, настоящая сексуальная игрушка-побрякушка. Когда она голая лежала рядом с тобой в постели, у тебя в ушах отчетливо звучала незатейливая мелодия из рекламы «…твои игры с драгоценностями». Карлотта стала третьей по счету женщиной у Луки, и я думаю, что она вертела им, как хотела. Она из той породы женщин, которые носят браслет на щиколотке. Сучка, у которой постоянная течка. Такую сразу унюхаешь.

В последние годы, с тех пор, как она стала встречаться с моим кузеном, она успокоилась. Он выдал ей кредит доверия и обеспечил доступ в приличное общество. Можно сказать, что он ее растаможил. Теперь она готовилась стать респектабельной синьорой Манетти. Она классический пример девиц, которые пускаются во все тяжкие, пока жизнь не выбьет у них дурь из головы и не заставит остепениться. Но и здесь они не знают чувства меры.

Лука с Карлоттой представляют собой прекрасную пару. Постоянно вместе. Я их видел в воскресенье, несколько недель назад. И он, и она были с горным велосипедом, в специальном комбинезоне, шлеме и очках, как у космонавтов, но спортсмены из них никудышные. Такие персонажи выходят по воскресеньям из дому, экипировавшись так, словно готовятся совершить восхождение на Монблан, а потом ты встречаешь их у ближайшего кафе-мороженого в двухстах метрах от дома с порцией клубники с лимоном и сливками и вафельным рожком в руках.

Новобрачные восседали в центре, слева и справа от них сидели их родители.

Мать Луки — родная сестра моего отца, та самая, которая «вышла замуж за промышленника», как говорили мои дядюшки и дедушки. Как только я вижу ее, мои руки сами сразу же тянутся крепко ее обнять. Она интересуется только благотворительностью, несколько лет назад занялась политикой и баллотировалась в органы местного самоуправления. Не пропускает тренировок в спортзале. Отец Луки владеет заводом, выпускающим резиновые прокладки и уплотнители. Этого мужчину природа одарила длинными, густыми волосами на животе. Стоит лишь посмотреть на его лицо, и начинаешь по-человечески ему сочувствовать. Пусть в своей области отец Луки и является крупным специалистом, но в обыденной жизни он производит удручающее впечатление. Если сесть с ним за один стол в пиццерии, то придется ему, как ребенку, отрезать кусочки. Лука рос в тени своего отца, и это помешало ему выстроить свое независимое существование. Под высоким деревом другое дерево не растет. Мой кузен продолжил путь своего отца, потому что ему было что терять. Когда моя семья переживала тяжелые времена, «промышленник» одолжил нам денег и после этого почувствовал себя вправе устроить разнос моему отцу, заодно прочитав ему курс лекций о том, как надо управлять мастерской. Я и моя семья всегда будем благодарны мужу моей тетки за то, что он сделал для нас, но это нисколько не умаляет (и я говорю это с чистым сердцем) значения поступка синьора Акилле Манетти, владельца АО «Манетти», который повел себя как порядочный засранец. А оказаться в положении человека, вынужденного выражать благодарность засранцу, действительно неприятно.

Третьей от Луки сидит моя кузина Кьяра. Характером она похожа на Акилле. Кьяра редко бывает чем-либо довольна. У нее есть все, что она пожелает, за исключением красоты. А быть богатой и некрасивой обидно вдвойне. В наших детских играх, помню, она всегда мечтала быть садовником. Она безумно любила цветы и даже сегодня помнит все их названия. Жаль, что с возрастом ее страсть улетучилась. К тому же ее родители не хотели, чтобы дочь стала флористом, а настаивали на дипломе юриста. В результате мир лишился новых цветов и получил еще одного адвоката, не чувствующего призвания к своей профессии.

После закуски я уже собирался уйти домой. Мне хотелось, чтобы скорее принесли кофе, тем более я видел, что на свадьбу они истратили сумму, равную ВВП Никарагуа. Среди них считается, что за свадебным столом всего должно быть вдоволь.

Франческа оказалась более общительной, чем я. Если я процедил всего несколько слов, то у нее уже установились довольно дружеские отношения с гостями, сидевшими за нашим столом.

Я в основном смотрел по сторонам.

Все мужчины были словно причесаны под одну гребенку, впрочем, на свадьбах гости всегда выглядят одинаково. Франческа надела черное платье, которое слегка открывало колени, и простые туфли того же цвета. У многих женщин были вычурные прически, которые они, как нетрудно было догадаться, специально сделали к свадьбе. Каждая из этих дам провела не меньше двух часов в парикмахерской. Локоны, шиньоны, странные челки, начесы. Некоторые даже рискнули прийти в шляпках. Они были похожи на желтые и белые летающие тарелки. Одна из дам пришла в красной шляпе.

Я заметил много мужчин, которые, как и я, постоянно ошибаются, подбирая цвет ботинок и брючного ремня.

Среди гостей я насчитал пятерых по крайней мере мужчин, которые в свое время не теряли время даром с Карлоттой.

Возможно, моя досада объяснялась тем, что я получил приглашение на свадьбу вместе с Франческой в тот период наших отношений, когда мы обожали друг друга и все время были с ней неразлучны. А в день свадьбы у нас уже были натянутые отношения. Существует золотое правило: не ходить на свадьбу с женщиной, с которой ты в ссоре.

Конечно же наступил момент, когда девушка, сидевшая напротив меня, спросила у нас, помолвлены ли мы.

— По-моему, — ответил я, — слова «жених» и «невеста» у всех уже вызывают оскомину, так что скажу, что мы сексопара, мы просто трахаемся.

В ту минуту мне казалось, что я выгляжу остроумным, хотя я сразу заметил, что Франческа не одобрила моей шутки. Но она промолчала.

— Очень жаль, — заметила девушка, — потому что вы красиво смотритесь вместе.

— А по-моему, твоя партнерша, бедняжка, была бы рада объявить о помолвке с тобой, — поддел нас ее приятель.

Франческа приподняла голову и выдавила из себя улыбку. За столом возникло напряженное замешательство, не столько из-за реакции Франчески, сколько из-за того, что наши соседи стали гадать, как она отнеслась к этим словам.

Потом они перевели разговор на другую тему.

Молодожены пошли в парк фотографироваться, и на обратном пути Карлотта наконец-то могла бросить свой букет.

На свадьбе было не меньше сотни женщин — и кому же букет достался? Франческе.

Она даже не следила глазами за его полетом, он свалился ей буквально на голову. Она подобрала букет, и тут все в один голос заговорили: «Ты выйдешь замуж в этом году, ты выйдешь замуж в этом году…»

Поскольку многие стали смотреть в мою сторону, я вышел из-за стола, произнеся еще одну блестящую реплику: «Как здорово! Ты выйдешь замуж в этом году! Не забудь пригласить меня на свадьбу».

Все, видно, заметили гримасу, которую я сделал при этих словах, потому что никто не засмеялся.

Заплакал ребенок. Между столиками носились друг за другом одетые как взрослые сытые дети, раскрасневшиеся, с испариной на лбу. Все уже довольно большие, примерно одного возраста, за исключением последнего, который был самым маленьким и все пытался угнаться за остальными. Обегая стол, старшие дети резко свернули в сторону, а малыш не удержался на ногах и шлепнулся на землю. Он-то как раз и плакал. Тут уже все мамы подряд стали подзывать своих детей и выговаривать им. Все до одной. Так же бывает, когда ссоришься с братьями, а мама, войдя в комнату, начинает шлепать всех без разбора, даже не спрашивая, кто виноват.

Чуть позже, когда я вернулся, к нашему столу подошла невеста. Она была немного навеселе. Поздоровавшись со всеми, она склонилась ко мне, поцеловала меня в щеку, а потом шепнула мне на ухо: «Я нарочно бросила ей букет, будешь знать, гадина, как отказываться жениться».

Карлотта не рассчитала силу своего голоса, поэтому Франческа все слышала. Спустя несколько секунд она встала и вышла покурить.

— А почему ты не хочешь жениться? — снова обратилась ко мне девушка, сидевшая напротив.

Было видно, что этой зануде на меня наплевать, но она не могла оставить меня в покое, потому что я не уделял ей внимания.

— Не хочу, потому что думаю, что вряд ли я создан для настоящего брака, каким я его себе представляю.

После моего глупого ответа все присутствующие загалдели наперебой: «…Все так говорят, и тот, кто говорит так же, как ты, тот первым и женится, говорят, что не хотят заводить семью, только потому, что у них нет невесты, но как только она появится, сразу же женятся…»

А один гость заявил: «Сразу видно, что ты не нашел еще женщину своей мечты, но как только найдешь ее, тотчас же передумаешь, вот увидишь…»

Одна девушка наклонилась к подруге и сказала ей: «Он, наверное, много страдал из-за несчастной любви, поэтому так и говорит, видно, сильно обжегся, вот и боится снова влюбиться…»

Я не знал, что им сказать, а мое молчание они расценили как подтверждение их мнения. Странно, но никто не сказал, что я уклоняюсь от женитьбы, потому что слишком люблю себя самого.

Когда Карлотта отошла от нас, девушка напротив снова подала голос:

— Кажется, твоя сексопара обиделась.

— Кто, Франческа? — Я покачал головой. — Ошибаешься, она другой породы.

— Поверь мне.

Я поверил, встал и направился к Франческе.

— Что с тобой, ты на меня разозлилась? — спросил я, подойдя.

Она ничего не ответила.

— Брось, ты же знаешь, что я шутил, тебе не к лицу такое поведение.

Она глубоко затянулась, выдохнула дым, а потом сказала:

— Зачем ты меня сюда привел? По-твоему, я обиделась из-за того, что ты сказал, что я не твоя невеста и ты не собираешься на мне жениться? Да за кого ты меня принимаешь, за набитую дуру?..

Помолчав, Франческа продолжила:

— Никто и не собирался выходить за тебя замуж. Более того, я за тебя не пойду, будь ты даже единственным мужчиной на свете. Дело совсем в другом. Дело не в том, что ты сказал, а в том, с какой настойчивостью ты с самой первой минуты, как мы сюда вошли, ставил между нами барьеры и перегородки. Ты всячески подчеркивал то, что и так всем было ясно, да к тому же еще выставлял меня идиоткой, так что один остолоп, вырядившийся, как пингвин в цирке, осмелился назвать меня бедняжкой.

Последовала пауза.

— Мне противно не то, что ты говоришь и воображаешь, что это остроумно, — снова заговорила Франческа, — а то, что ты не можешь сообразить, что с некоторыми людьми надо держать себя осторожнее, потому что они многих вещей не понимают. А лично мне просто неприятно пить и есть за столом, когда на меня пялит глаза этот тип, называющий меня бедняжкой. Я не прошу тебя говорить мне комплименты или держать меня за руку, но только не строй из себя умника, обращаясь со мной как с дурочкой. Я все-таки думала, что ты умнее.

Ну что ж, она была права. А вся беда в том, что мы уже устали жить вместе, и я не упускал случая, чтобы напомнить ей об этом.

— Ну, а если высказываться до конца, то я не понимаю, почему Карлотта бросила букет в мою сторону, тем более она тебе призналась, что сделала это нарочно.

— Я не знаю, что она хотела этим сказать.

— Ты спал с ней.

— Я? Нет!

— Не морочь мне голову.

Она прямо посмотрела мне в глаза, как только женщины умеют делать это в таких обстоятельствах. Я мог бы притвориться и упасть в обморок. Но мне было не до игр. Я не мог ей солгать.

— Да!

— Когда?

— Около года назад.

— Значит, они из-за тебя поссорились?

— Они уже поругались к тому времени. Она хотела, чтобы я женился на ней, а я этого не хотел. Тогда мы и нашли решение, которое устроило нас обоих.

— Знаешь, что меня бесит? Если я сейчас не вернусь с тобой и не сяду за стол, те уроды подумают, что я расстроилась из-за того, что ты не хочешь на мне жениться. Впрочем, это можно пережить, так что попрощайся с ними за меня.

Франческа ушла. Я немного постоял в парке, пытаясь понять, что произошло, а потом, не возвращаясь к столу, тоже ушел домой.