Главная | Обратная связь

Кто сильнее верит в свою миссию

 

Однажды я летел на вертолете в районе ДМЗ — демили­таризованной зоны, — которая отделяла Северный Вьет­нам от Южного. Поглядывая вниз, на бушующую подо
мной резню, я обратил внимание на нечто такое, что глубоко меня задело и встревожило. Вернувшись тем вечером на авианосец, я во время разбора полетов под­нял руку и спросил: «Скажите, почему вьетнамцы с их стороны сражаются ожесточеннее, чем наши? Может быть, мы боремся не на той стороне? Или, может быть, не за правое дело?»

Разумеется, что за подобные слова меня мог бы ждать военный трибунал. Но я вовсе не собирался становиться дезертиром, я просто хотел прояснить этот наболевший вопрос. Я просто выражал то, что стал замечать начиная с самого первого дня после приезда в Южный Вьетнам. Мне сразу же бросилось в глаза, что вьетконговцы и северо-вьетнамские солдаты сражались гораздо упорнее, чем те вьетнамцы, которые воевали на нашей стороне. С моей точки зрения, наши вьетнамцы воевали спустя рукава. Лично я не чувствовал, что мы можем на них особенно рассчитывать. Мне даже часто приходил в го­лову вопрос: будут ли они вообще сражаться, если мы прекратим платить им за это?

Но следует проявить беспристрастность и сказать, что среди американских солдат тоже было очень много та­ких, кто не хотел воевать. Многие призывники воспри­нимали как величайшее несчастье тот факт, что не смог­ли отвертеться от армии. И если бы кто-то предложил им на выбор: немедленно получить билет на самолет до Америки или остаться воевать во Вьетнаме, — они, не раздумывая, выбрали бы первое.

Так что уже через полгода я понял, что мы не сможем победить, несмотря на прекрасное снабжение, передо­вые технологии, огневое превосходство, высокую оплату
и прекрасно обученный персонал. Я понимал, что мы не способны победить просто потому, что те вьетнамцы, которые были на нашей стороне, — так же, как и амери­канцы, — не имели достаточно сильного, высокого по­буждения сражаться. Мы не чувствовали, что наша мис­сия важнее, чем жизнь. Мы пали духом. По крайней мере, я понимал, что со мной это случилось. Мне не хотелось никого убивать. Я больше не мог быть хорошим морским пехотинцем.

Опыт, полученный на войне, доказал мне, что по­беждает тот, кто сильнее верит в свою миссию. То же самое верно и для сферы бизнеса.

 

Обет бедности

 

Многим из нас известно, что некоторые очень верую­щие люди дают обет бедности, который выполняют всю свою жизнь как часть духовной миссии. Когда я был еще маленьким, мой папа рассказал мне про одного своего друга, который был католическим священником и при­нял обет бедности. Когда я спросил, что это значит, папа ответил:

— Он решил посвятить всю свою жизнь Богу и труду на ниве Божьей. А обет бедности означает, что деньги теперь не играют никакой роли в его жизни. Он ведет аскетический образ жизни и служит только Богу.

— А что значит «аскетический» ? —спросил я.

Устав от тысячи вопросов, которые обычно задает маленький ребенок, папа ответил:

— Да не в аскетизме дело! Придет время, и ты узна­ешь, что это такое.

Много лет спустя я узнал, что подразумевалось под словом «аскетизм». Сидя в классе на курсах по подготов­ке офицеров морской пехоты, я слушал, как наш инст­руктор рассказывает, что на протяжении всей истории были воины, которые давали обед бедности. Инструктор сказал: «В эпоху феодализма многие рыцари давали обет бедности, чтобы целиком посвятить себя своему делу. Они не стремились к деньгам или приобретению мате­риальных благ, что могло бы отвлечь их от исполнения своего долга перед Богом и королем».

Перед тем как пойти служить в морскую пехоту, я какое-то время работал судовым чиновником на не­фтяном танкере компании «Standard Oil of California», получая за это более 4000 долларов жалованья в месяц, что в 1969 году было немалыми деньгами. Хотя я и не подлежал призыву, поскольку служил на кораблях неф­теналивного флота, который входил в категорию отрас­лей, жизненно важных для обороноспособности страны, оба моих папы побуждали меня пойти послужить своей стра­не сейчас, когда она участвует в войне. Когда я стал офи­цером морской пехоты, мое жалованье уменьшилось до 300 долларов месяц. И вот, сидя тогда в классе по подго­товке офицеров и слушая рассказ инструктора о том, как в глубокой древности рыцари давали обет бедности, я на­конец-то понял, что значит слово «аскетический», кото­рое в свое время не захотел мне разъяснить мой папа.

 

Три вида денег

Ранее в своих книгах я уже писал о трех видах дохода. Это:

1. Заработанный доход.

2. Портфельный доход.

3. Пассивный доход.

 

Мой бедный папа трудился ради заработанного дохо­да — дохода, который облагается наиболее высокими налогами. А мой богатый папа трудился прежде всего для того, чтобы получать пассивный доход, который облагается самыми низкими налогами.

Эти термины относительно трех типов дохода реально основаны на тех разграничениях доходов, которые приня­ты в Службе внутренних доходов — главном ведомстве нашей страны, занимающемся взиманием налогов. Все налоги подразделяются по ставкам соответственно этим трем типам дохода. Каждый предприниматель имеет воз­можность работать так, чтобы получать любой из этих трех типов дохода или доходы всех трех типов в любом соотношении, но необходимо понимать разницу между ними, потому что различия в размерах взимаемого нало­га могут самым непосредственным образом повлиять на результаты вашей деятельности. Сейчас я упоминаю про эти типы дохода исключительно для того, чтобы вы не ошиблись, — их ни в коем случае нельзя путать с тремя типами денег, о которых сейчас пойдет речь.

Еще когда мы учились в средней школе, богатый папа поучал своего сына и меня, что люди работают ради того, чтобы получать три вида денег:

 

1. Конкурентные деньги.

2. Кооперативные деньги.

3. Духовные деньги.