Главная | Обратная связь

Переводчика Маметя Тевкелева (1731-1733 гг.

Сокращения

Е. и. в. - ее императорское величество

Колл. ин. дел - коллегия иностранных дел Российской империи

В 1731-м г. октября 3-годня пополудни во 2-м часу посланной из Колл. ин. дел переводчик Мамет Тевкелев в Киргис-кайсацкую орду к Абулхаир-хану к реке Иргис вышеозначенного числа в пристойном числе конвоя прибыл. И того ж числа напротив оного Тевкелева выехал навстречу того Абулхаир-хана сын Нуралы-салтан в 200-х человеках, в том числе старшин 29 человек. И не доезжая переводчика Тевкелева сажен 20-ти, …с лошадей сошли, и шли к коляске Тевкелева пешком. Что видя, переводчик Тевкелев ис коляски вышел, и, не допущая до себя саженях в 5-ти ево, Нуралы-салтана, встретил, и по обыкновению поздравил, и притом спросил о здоровье отца ево и всех киргиских старшин и протчих. На что Нуралы-салтан ответствовал: вся киргис-касацкая орда состоит в благополучи и тишине. ...Потом Нуралы-салтан ему, Тевкелеву, объявил, что прислан он от отца своего Абулхаир-хана к нему, Тевкелеву, навстречю, и приказано ему ехать при нем, Тевкелеве, для препровождения в пути от воровских набегов. Тогда переводчик Тевкелев за то благодарил и притом спрашивал ево, Нуралы-салтана, о разстоянии пути до Абулхаир-хана.

...В 4-де того ж октября, поутру встав, и по обыкновенном поздравлении поехали же в путь. И на втором стану ввечеру пришел он, Нуралы-салтан, и объявленная при нем старшина к нему, Тевкелеву, и сидели довольно. И стали между собою ему, Тевкелеву, говорить, что-де ничем переводчик Тевкелев их не подарит.

Что переводчик Тевкелев, услыша такое прошение, их подарил, а имянно: ханскому сыну 4 аршина сукна краснова по 2 рубли по 60 копеек аршин, лисицу черно-бурою в 4 р. 85 к. 2/4. Сверх же того увидел он, Нуралы-салтан, у переводчика Тевкелева седло, оправленное серебром, ценою в 15 рублев, узду серебряною в 6 рублев, просил оное себе (а как он, переводчик Тевкелев, о том после уведал) по научению старшины, понеже по обыкновению их все данное от иностранных приезжих хану и ханским детям, они отдают старшине, которые делят по себе. …Потом Нуралы-салтан и означенная старшина 7 человек говорили, чтоб он, Тевкелев, их подарил и будет им и всем киргизцам приятен. А буде ж не подарит, то хану и им будет неприятен, против чего отговариваться он, Тевкелев, не мог, и подарить принужден...

5 числаприбыли в урочище Манитюбе, стали при реке Иргис.

…А 6-го днятого ж октября, как приближился переводчик Тевкелев к орде хана Абулхаира, тогда Абулхаир-хан приказал встрети ево, Тевкелева, в 2 верстах в угатованную для него кибитку, которая от ханской кибитки разстоянием была неподалеку. А лошадей и верблюдов Тевкелева приказал Абулхаир-хан принять своим табунщикам и караулить, а имянно: 200 лошадей да 12 верблюдов.

И тово же октября 6-го числав полночь прислал Абулхаир-хан к переводчику Маметю Тевкелеву, чтоб он, Тевкелев, пришол к нему, Абулхаир-хану, тайно, или он, Абулхаир-хан, к нему, Тевкелеву, будет. А как Тевкелев стал быть во оной кибитке, в то время, особливо от старшины кайсацкой, к Абулхаир-хану и к нему, Тевкелеву, определен тайной караул, чтоб прежде объявления Е. и. в. грамоты не допускать с ним, Тевкелевым, видиться и прежде желая слышать, что во оной написано. И между тем ходили тайно двое башкирцев — первой Таймас-батыр, второй Кидряс. Из которых чрез башкирца Кидряса от хана приказано, чтоб переводчик Тевкелев, надев на себя худое платье кайсацкое, пришел к нему, Абулхаир-хану, в поля и виделся. Где он, Абулхаир-хан, с ним, Тевкелевым, могут до утра переговорить и согласиться. А буде не согласитца, то ему, хану, и переводчику Тевкелеву в том будет не без препятствия. Что он, Тевкелев, слыша, и учинил, и с помянутыми башкирцами, Кидрясом и Тоймасом, пошел. И им, ханом, он, Тевкелев, принят с почтением. И, по обычном с обеих сторон поздравлении, хан ему, Тевкелеву, начал говорить, что он, хан, просил себе протекции всероссийской без согласия других ханов и салтанов, и киргиских старшин, один, и то, что без согласия оных просил, имеет сумнение, но как бы то ево намерение в совершенное желание привести. Против чего переводчик Тевкелев спрашивал ево, Абулхаир-хана, чего ради он один без согласия других ханов и салтанов и киргис-кайсацких старшин то учинил, и что тому притчина. На то он, Абулхаир-хан, ответствовал тако: объявляет он, Абулхаир-хан, ему, Тевкелеву, сущую свою правду, чего ради один он без согласия других пожелал быть в подданстве всероссийском за многими притчинами.

1-е. Из древних лет предки ево и он, Абулхаир-хан, владели городами Ташкентом, Туркестаном и Сайрамом с принадлежащими к ним городками и деревнями. И продолжалась у него, Абулхаир-хана, война с хонтайшею многие годы. И не мог он, Абулхаир-хан, с ним, хонтайшою, противитца, в которое время жена и мачеха ево, Абулхаир-хана, взяты в полон. И принужден был он, Абулхаир-хан, вышепоказанные городы оставя, выехать к кочевным народам киргис-кайсаком.

2-е. Еще, недовольствуяся тем, стал воеватца с волскими калмыками, и с башкирцами, и з бухарами. И со всех сторон окружен стал быть он, Абулхаир-хан, неприятельми. И от того времяни и до ныне городов своих, мачеху и жену свою от него, хонтайши, выручить не может. Однако ныне з Бухариею и Хивою помирились, токмо остались неприятели ево — волские калмыки и оральские башкирцы. А с калмыками как скоро миритца, так скора и война живет. Мир их бывает несостоятелен. А башкирцы-де без указу Е. и. в. с ним, Абулхаир-ханом, миритца не хотят.

Того ради он, Абулхаир-хан, к Е. и. в. послал своих посланцов просить протекцию российскую, чтоб ему, Абулхаир-хану, с волскими калмыками и с оральскими башкирцами быть в миру, а от хонтайши отискивать свою реванж было ему свободно.

3-е. Можно видеть, как Акжа, хан калмыцкой, так и башкирцы, ежели не могут управитца с неприятельми собою, то охранены они бывают протекциею Е. и. в. Також-де б и он, Абулхаир-хан, был охранен Е. и. в. протекциею.

Також говорил ему, Тевкелеву, чтоб он, Тевкелев, не вдруг их принуждал к присяге. И чтоб в первом понуждении не показалось им противно. И сперва-де надобно знатных старшин довольствовать подарками, чтоб они тем умяхчились. А ежели-де знатные старшина на то склонятца, и киргис-кайсацкие народы от старшин отстать не могут. И многократно тем он, Абулхаир-хан, ему, Тевкелеву, подтверждал, чтоб всеконечно он, Тевкелев, их, старшин, дарил, понеже-де киргис-кайсацкая орда — люди дикия, вдруг их в путь наставить невозможно, так надобно с ними поступать как уменьем ловят диких зверей. Что переводчик Тевкелев от хана услыша, говорил ему, хану, чего ради посланцы ево неправедно словесно предложили в Москве, что Абулхаир-хан-де желает быть в подданстве всероссийском с согласия всех ханов и всего войска киргис-кайсацкого, а ныне то стало ложь, токмо один ты собою оное учинил. На то Абулхаир-хан сказал: посланцом своим словесно объявить приказал он сам, якобы с согласия всех ханов и старшин и всего войска кайсацкого, для того-де, ежели б ево посланцы объявили в Москве токмо об одном Абулхаир-хане, а других не объявили, то б может быть Е. и. в. ево, Тевкелева, к нему, хану, отправить указать не соизволила. А ныне, паки он, Абулхаир-хан, будет всеми мерами Е. и. в. показывать услуги, и в верность, и старание иметь привести и их, киргис-кайсаков, в подданство всероссийское, понеже-де он, Абулхаир-хан, их обычай знает, и объявляя он, Абулхаир-хан, перед другими ханами и салтанами себя первенствующаго. Потом Тевкелев ево, Абулхаир-хана, спросил, ежели они на то склонны не будут и в подданстве всероссийском быть не похотят, и привести их х тому будет невозможно, не будет ли от них ему, Тевкелеву, какого опасения. И он, хан, на то ему, Тевкелеву, сказал, ежели-де знатные старшина подарками удовольствованы будут, то-де никакой опасности не будет, и в подданство всероссийское привести их будет не трудно. Потом Тевкелев у него,

хана, спросил, когда он, хан, у него, Тевкелева Е. и. в. всемилостивейшую грамоту примет. И он, хан, сказал, о том-де пришлет известие, как переговорит со знатными своими старшинами.

И пополуночи в 5-м часу переводчик Тевкелев пошел от хана в свою кибитку и пришел с одним башкирцем Тоймасом, а башкирца Кидряса оставил Абулхаир-хан себя проводить до ево кибитки. И как он, Кидряс, проводя Абулхаир-хана, шол к переводчику Тевкелеву возвратно, тогда поймали ево, Кидряса, караульщики, которые приставлены были от киргис-кайсацких старшин, и ево, Кидряса, били и спрашивали, что не свел ли он переводчика Тевкелева с Абулхаир-ханом. И оной башкирец им, караульщиком, о том не сказал, и свезав оного, отдали до утра под караул. А поутру оного башкирца Кидряса знатные старшина о том же спрашивали с прещением смерти. И он, Кидряс, сказал им, старшинам, что он ходил к хану на поварню, ел мяса, а хан с Тевкелевым виделся или не видался, о том Кидряс не знает, а он их видиться не сводил. И потом оного Кидряса прислали к нему, Тевкелеву. Того ж октября в 7 день поутру прислал Абулхаир-хан к переводчику Тевкелеву тайно верного своего человека, чтоб переводчик Тевкелев прислал к нему, Абулхаир-хану, как можно поскорея, товаров: сукна и протчаго, что есть у него для подарения старшинам. И переводчик Тевкелев на то служителю ханскому сказал, что пока он, хан, присягу не учинит, то он, переводчик Тевкелев, Е. и. в. жалование и милостивные знаки не отдаст. И тот ханской присланной с тем и возвратился. Потом вторично он, хан, того человека прислал, чтоб всеконечно прислал товаров, чем может в то время успокоить киргис-кайсацких старшин, а всемилостивейшия знаки возьмет он, хан, по учинении присяги. А ежели-де сего дни Тевкелев товаров к нему, хану, не пришлет, то-де как ему, Абулхаир-хану, так и переводчику Тевкелеву будет великой страх. Того ради он, Тевкелев, принужден был обещать Е. и. в. грамоту и жалованье вместе отнести. И как скоро оной посланной ханской от Тевкелева отошел, толь скора киргис-кайсацкие старшина прислали к переводчику Тевкелеву, чтоб он, Тевкелев, с Е. и. в. грамотою был к Абулхаир-хану.

И того ж 7-го дня переводчик Тевкелев с Е. и. в. всемилостивейшею грамотою и з жалованьем к нему, Абулхаир-хану, пополуночи в 10-м часу пошел, взяв с собою Е. и. в. грамоту и жалованье. И не допуская ханской кибитки, встретили ево, Тевкелева, четыре ясаула, а при ханской кибитке встретили киргис-кайсацких старшин двое, которые и препроводили в ханскою кибитку. А с ним, Тевкелевым, вошло двое геодезистов, семь человек старшин башкирских. И он, Тевкелев, Е. и. в., грамоту поднес. Тогда Абулхаир-хан и при нем старшина с места встали, и грамоту он, хан, принел. И посадил ево, Тевкелева, подле себя по левую сторону. Тогда начал говорить Тевкелев тако, что «понеже ко всепресветлейшей государыне Анне Иоанновне, императрице и самодержице всероссийской к Е. и. в. нашей всемилостивейшей государыне прислал ты, Абулхаир-хан, посланцов своих Кутлум-бетя Коштаева да Ситкула Кундайгулова с листом своим и с словесным прошением о принятии тебя, хана, со всем твоим владением в подданство российское, и быть бы вам с подданными российскими в миру, и Е. и. в. всемилостивейшая государыня императрица Вас, Абулхаир-хана, старшину и все киргис-кайсацкое войско пожаловали, повелели по прошению Вашему в подданство российское принять». А про другую грамоту, которая послана с посланцами ево, при том он, Тевкелев, не объявил, понеже во оное самое обстоятельство написано, и чтоб тем, по их несогласию, не привести их в смятение. Потом он же, Тевкелев, предъявлял, коим образом Е. и. в. для показания своей высокой к нему, Абулхаир-хану, милости, ево, Тевкелева, нарочно прислать соизволила с своею императорскою грамотою. И притом изустно ему, Тевкелеву, повелела объявить, что Е. и. в., по высокой своей ко всем милости, их прошения о бытии в подданстве, не токмо всемилостивейше принять соизволила, но и повелела обнадежить ево, Абулхаир-хана, и все киргис-кайсацкое войско, что Е. и. в., в неотменной своей милости, их содержать будет и надеется взаимно, что и он, хан, и все войско кайсацкое к Е. и. в. всегда в такой непоколебимой верности содержать себя будете, как то по вашему обещанию и верным подданным обыкновенно чинить надлежит. И ради совершения и утверждения того всего с ним, ханом, прислан он от Е. и. в. нарочно к нему. На что тогда в ответ ничего не сказали, но токмо объявили, чтоб он, Тевкелев, до времени имел итти во свою кибитку, откуду он и возвратился. По отпуске ево, Тевкелева, будучая в ханской кибитке кайсацкая старшина и другие сами сошлись и данное им снесли в одно место, начали между собою делить с великим криком и дракою, и бились плетьми и саблями до крови. И от того времяни начали думать злое, чтоб Тевкелева убить досмерти, а пожиток ево себе пограбить и людей разобрать по себе. При чем случился быть один башкирец и, оное услышав, ему, Тевкелеву, объявил, також и знатных башкирцев хотели убить же.

И оной Тевкелев послал к Абулхаир-хану объявить то намерение старшинское, и дабы от того их унял, и им то учинить воспретил. На что Абулхаир-хан посланному Тевкелева сказал, чтоб он, Тевкелев, приказал сыскать знатную старшину Букенбая-батыря, и сам бы, как знает, мог бы уговорить, которой всех старшин кайсацких от того отвратить и недопустить может, а он, хан, за подозрительством своим, их от того не может. И потом Тевкелев одного своего башкирца, Таймаса, которой с ним, Букенбаем, издавна имел знакомство, послал искать, чрез которого и приведен, И оному Букенбай-батырю он, Тевкелев, о том их злом намерении говорил, что напрасно они такую злость над ним хотят чинить, понеже он человек, посланной по указу Е. и. в. своей всемилостивейшей государыни императрицы всероссийской по прошению Абулхаир-хана, а не так, чтоб прислан их, киргис-кайсаков, неволею в подданство привесть.И ежели же такое злое намерение они учинят и его убиют досмерти безвинна, тем Российской империи нималого ущербу учинить не могут, но токмо такова славного в свете монарха приведут во гнев. За что не токмо от российского войска Киргис-кайсацкая орда не может сыскать места, но и от лехкаго войска от одних российских подданных, от калмык и от башкирцев вся Киргис-кайсацкая орда может в раззорение притти. Да и кровь его, Тевкелева, всемилостивейшая государыня императрица втуне оставить не соизволит. А буде же Киргис-кайсацкая орда в подданство российское не хочет притти, то б ево, Тевкелева, отпустили добрым обычаем паки в Российскую империю.

На что Букенбай-батыр ответствовал, что-де в Хиве князя Черкаского убили хивинцы, что ж могли реванжу отыскать, но туне пропало. И Тевкелев ему, Букенбай-батырю, говорил, что хивинцы з Бековичем поступили по-варварски... Однако в 1726-м г. хивинской хан прислал в Россию своего посланца с повинною, ...а что над посланцами чинят обиду плуты, а не добрые люди (чему есть и присловица — «послов ни рубят, ни секут»),

И притом же он, Тевкелев, просил и обнадеживал ево, Букенбай-батыря, ежели он, Букенбай-батыр, своим прилежанием Е. и. в. всемилостивейшей государыне императрице всероссийской свои верные услуги покажет, от злаго намерения себя и других каисацких старшин отвратит и успокоит, и в подданство всероссийское придут, и будет ханскую держать партию, и за такие Букенбай-батыря и зятя и брата ево верные услуги обещает он, Тевкелев^ Е. и. в. всемилостивейшей государыни императрицы всероссийской высокою императорскою милостию наградить, и причтены между добрых и верных слуг будут, и впредь до смерти они оставлены не будут. И лутче жить в покое, нежели в беспокойстве, також лутче за доброе дело получить доброе награждение, а за злое самому ожидать злаго. И на что Букенбай-батыр склонился и обещал их, кайсацких старшин, и протчих от злости отводить и успокоить, и в подданство российское привести. Тогда же Тевкелев и самого Букенбай-батыря з зятем и братом ево о принятии протекции российской склонял, в чем он, Тевкелев, вящшую благонадежность будет иметь, за что обещал ему, Букенбай-батырю, на 500 руб. товаров. И Букенбай-батыр сказал, что он таких товаров не возьмет, а будет услуги показывать и без того. Ежели ж возьмет настолько товаров, то будет служить для денег, а не для верности к Е. и. в., за что не сподобится доброй славы, и в том утверждал Тевкелева быть благонадежну, и от него, Тевкелева, тогда и отъехал. Однако переводчик Тевкелев остался быть в сумнении, не уповая на то Букенбая-батыря обнадеживание, что все киргисцы ненасытным оком, что ни увидят, желали б захватить, а он из всех один на то не склонился и не пожелал, и не имеет ли каковой льсти и обману, и до времяни обходился Тевкелев с ним политикою.

А в 9 день того ж месяца,видя, Тевкелев, их неспокойство и над собою бедствия, отпустил свой конвой дворян пять человек, казаков пять человек, башкирцев сто человек, с которыми отправлен и вышеозначенной пленник, яицкой казак Яков Волдырь, дабы не все погибли, к уфинскому воеводе с письмом. И по отбытии их того ж числа ввечеру приехал к нему, Тевкелеву, Букенбай-батыр и объявил, что заутра имеет у них быть собрание, где призван будет и он, Тевкелев, причем утверждал ево, Тевкелева, когда он позоветца и будет спрашивай, чтоб говорил он смело, при котором собрании и он, Букенбай, будет и не до какого зла не допустит. Тогда Тевкелев, имея на него сумнение, паки говорил Букенбаю, чтоб для вящей своей верности учинил бы при нем, Тевкелеве, тайно присягу и стал бы на него несумненную надежду иметь. Тогда Букенбай оное и учинил, и обнадеживал, что всякие добрыя и верные Е. и. в. услуги показывать и к пользе Российской империи всякие добрые способы чинить будет.

И того ж месяца 10 дняв собрание их, Абулхаир-хана и старшин кайсацких, Тевкелев был призыван и от старшин спрашиван с великою яростию и гневом, зачем он, Тевкелев, к ним в Киргис-кайсацкую орду приехал. На что Тевкелев им ответствовал, что прислан он в Киргис-кайсацкую орду по указу Е. и. в. своей всемилостивейшей государыни императрицы всероссийской з грамотою к Абулхаир-хану и ко всему киргиз-кайсацкому войску, против прошения Абулхаир-хана и словесного предложения посланцов их, и еще ж для подлинного обстоятельства дела Е. и. в. милостивейшая другая грамота ж послана с посланцами их, Кутлумбетем с товарыщи, и чрез оную обстоятельнее известиться могут. Что услыша, оная старшина начала говорить Абулхаир-хану, для какой притчины просил он, хан, подданства российского один без согласия их, киргиских старшин, и приводит их в неволю. Из древних-де лет имеетца обычай, что ханы без совету старшин ничего неповинны чинить, а он то учинил без совету, и прещаше ему смертию. Против чего Абулхаир-хан им, старшинам, говорил, что то учинил для того, что он, хан, только имя носит ханское, а воли над подданными ни жадной не имеет и живет, как между скотом; понеже кто и лошедь имеет в руках, тот об ней промышляет, бережет, во всем охраняет, кормит, когда холодно — покрывает, а замараетца — моет, а лошадей же диких в степях, неимеющих оберегателя, люди ж бьют и звери ловят. И ныне, подобно тем зверям, он, хан, не имеет себе оборонителя и изобрал, яко лутчее есть, иметь подданство великого монарха, и желает видеть свету, и лутче от них убиен будет, нежели страмно живот терпеть. И потом оная ж старшина паки Тевкелеву говорили з злости, что о том они ему, хану, не советовали, а посланцов отправить советовали токмо затем, чтоб с Россиею быть в миру, а в подданстве быть не желают. А буде Тевкелев приехал смотреть киргис-кайсацкого войска, и высмотреть и потом будет воевать, и для того ево, Тевкелева, киргис-кайсаки в Россию жива не отпустят. Против которых слов Тевкелев отважился и начал им говорить вопреки. Понеже Российская империя в свете славное государство, и такому славному монарху с вами, яко с степными зверьми, быть в миру неприлично, ибо Российская империя от киргис-кайсаков никакого опасения не имеет и в них нужды нимало нет, а им, киргис-кайсаком, от подданных Российской империи великая опасность есть: первая ~ от калмык, второе — от башкирцев, третие — от сибирских городов, четвертое — от яицких казаков, понеже всегда они, киргис-кайсаки, от них побеждены и раззорены быть имеют. И ежели они подданства не пожелают, то Тевкелев с ними мирного договора чинить не будет, и такого безславия Российской империи он, Тевкелев, не принесет, и более в подданство приводить домогатца не будет. Что видно по состоянию их надежду иметь невозможно, кроме пакостей, или оные гнушаютца, что быть в подданстве российском, то не токмо они, яко степные звери, но многие самовластные цари и ханы, и князья в подданстве российском имеютца: первой — царь грузинской, второй — хан калмыцкой, третей — Аликулу-хан мугальской, четвертой — Усмей-хан калтацкой, самовластные же князья кабардинские, кумыцкия, терския, барагунские, аксайския. И паки подтверждал Тевкелев, что когда не хотят принять подданства, то 6 в том отказали и ево отпустили. И в то время при всем собрании, выступя из всех, Букенбай-батыр и говорил, что и он, Букенбай, с Абулхаир-ханом в подданстве российском быть желает и в том будет присягать. И он, Букенбай-батыр, говорил Абулхаир-хану, что он присягал. И он, Абулхаир-хан, присягу на алкарани учинил, а потом присягал Букенбай-батыр, а после ево, Букенбай-батыря, присягали зять ево Эсет-батыр, брат ево Худай-Назар-мурза и потом и из знатных старшин присягали 27 человек, которые удовольствованы от него, Тевкелева, подарками, а имянно: товару на 110 руб. на 60 коп. А протчие киргис-кайсацкие старшины — большая часть не присягали, стали быть противны, и потом отослали ево, Тевкелева, в свой обоз.