Главная | Обратная связь

СОГЛАШЕНИЯ С АНГЛИЕЙ И ИСПАНИЕЙ

В планах территориальной экспансии США в Северной Америке наряду с Флоридой важное место занимала северо-восточная часть Новой Испании, в первую очередь обширный, но пустынный и малонаселенный Теxас. Еще в 1803 г. президент Джефферсон заявил, что западная граница Луизианы проходит по Рио-Гранде-дель-Норте, тем самым предъявив по существу претензию на Техас. Но Испания отвергла эти притязания. К сентябрю 1806 г. в Луизиане восточнее р. Сабин, признанной обеими сторонами в качестве временной демаркационной линии, были сосредоточены крупные силы под командованием генерала Уилкинсона. Отсюда в 1806-1807 гг. по заданию Джефферсона направлялись на территорию Новой Испании разведывательные отряды Фримэна, Пайка и др.

И в дальнейшем вашингтонское правительство негласно поощряло деятельность групп и организаций, пытавшихся подготовить вторжение в Техас («Мексиканская революционная хунта» во главе с Альваресом де Толедо и Пикорнелем в Филадельфии, группа отставного наполеоновского генерала Юмбера в Новом Орлеане и др.). В августе 1812 г. отряд, сформированный с ведома властей Луизианы бывшим офицером армии США Огастесом Мэйджи и мексиканцем Гутьерресом де Лара, переправился через р. Сабин и вскоре овладел испанским опорным пунктом Накогдочес. За несколько месяцев он пересек почти весь Техас и в марте 1813 г. занял его столицу Сан-Антонио-де-Бехар.

Однако согласно испано-американскому Трансконтинентальному договору 1819 г. граница между владениями Испании и Соединенными Штатами устанавливалась по рекам Сабин, Ред-Ривер, Арканзас и далее к западу от Скалистых гор — по 42-й параллели. Таким образом, юридически оформив захват Флориды, США вынуждены были официально признать Техас составной частью Новой Испании, следовательно, формально отказаться от всяких притязаний на него.

За несколько месяцев до заключения упомянутого договора администрации Монро удалось частично урегулировать споры с Англией по поводу границы на севере и северо-западе. Сравнительно просто был решен вопрос о демаркационной линии между США и британскими владениями от оз. Лесное до Скалистых гор. В соответствии с англо-американской конвенцией, подписанной в Лондоне 20 октября 1818 г., она стала проходить по 49-й параллели. Гораздо сложнее обстояло дело с Орегоном — обширной областью, простиравшейся от побережья Тихого океана до Скалистых гор и от Аляски до Калифорнии. В связи с отсутствием четко обозначенных границ между владениями США, Англии, Испании и России на СевероЗападе Америки этот регион являлся ареной столкновения интересов названных держав.

Территориальные претензии первоначально основывались на исследованиях английских, испанских, русских, американских мореплавателей, путешественников, торговцев пушниной конца XVIII в. Среди сухопутных экспедиций начала XIX в. особое значение имела та, которую по распоряжению Джефферсона предпринял в 1803-1806 гг. отряд М. Льюиса и У. Кларка. Поднявшись по р. Миссури до ее истоков, он через горные перевалы вышел к одному из притоков р. Снейк, впадающей в Колумбию, и спустился по реке к Тихому океану. За этой экспедицией последовали другие, организованные федеральным правительством, но большинство из них доходило лишь до Скалистых гор. Открытия же, важные для изучения и освоения Дальнего Запада, были связаны преимущественно с деятельностью торговых компаний, скупщиков мехов и охотников. В 1805 г. англичанин С. Фрейзер основал первую факторию британской «Северо-Западной компании» к западу от Скалистых гор, а в 1808 г. исследовал бурную р. Фрейзер. Другой служащий той же компании, Д, Томпсон, в 1807-1811 гг. продолжил обследование бассейна Колумбии.

В 1811 г. глава американской «Тихоокеанской меховой компании» Джон Дж. Астор заложил в устье р. Колумбия форт Асторию, а выше по течению реки — несколько торговых факторий. По следам экспедиции Льюиса и Кларка в верховья Миссури и дальше на запад в поисках бобров и иного пушного зверя направлялись многочисленные трапперы. Они отыскивали неизвестные ранее реки и ущелья, нехоженые горные перевалы, прокладывали тропы, а иногда служили проводниками партий переселенцев и обозов с товарами, двигавшихся к побережью.

Естественно, что в ходе англо-американских переговоров, предшествовавших лондонской конвенции 1818 г., проблема Орегона занимала значительное место. После ожесточенных споров было принято компромиссное решение: все земли к западу от Скалистых гор, на которые претендуют Англия или США, должны быть в течение 10 лет открыты для доступа подданных обеих держав вне зависимости от притязаний какого-либо государства на ту или иную часть этой территории. Границы ее как на севере, так и на юге конвенцией не фиксировались. Но уже через 4 месяца выяснилось что, согласившись на установление испано-американской границы по 42-й параллели, Испания отказалась от всяких претензий на области, расположенные к северу от этой линии, в пользу США. Таким образом, открытым остался лишь вопрос о северной границе спорной территории.

Несмотря на недовольство плантаторов-рабовладельцев Юго-Запада признанием юридических прав Испании на Техас и критику Трансконтинентального договора в конгрессе (в частности, со стороны спикера палаты представителей Г. Клея, сенатора Т. Бентона и др.), он был ратифицирован и ровно через два года после подписания вступил в силу. Однако заключение и ратификация испано-американского договора на самом деле вовсе не означали отказа влиятельных кругов США от экспансионистских намерений. Напротив, именно в 20-е годы приняла систематический характер и приобрела широкий размах американская колонизация Техаса.

2. АННЕКСИЯ ТЕХАСА

Наибольший интерес эта пограничная мексиканская провинция вызывала в юго-западных штатах. Южан привлекали ее богатые природные ресурсы, плодородные почвы и климат, благоприятствовавшие разведению хлопка, табака и других сельскохозяйственных культур. Вместе с тем экстенсивное по своим методам плантационное рабовладельческое хозяйство Юго-Запада непрерывно требовало захвата и освоения новых земель, а чтобы обеспечить политическое преобладание в Союзе, господствующим классам Юга необходимо было образование новых рабовладельческих штатов к западу от Миссисипи. «Вооруженное распространение рабства вовне сделалось признанной целью национальной политики».

Миссурийский компромисс 1820 г. способствовал усилению территориальной экспансии рабовладельцев в южном направлении. К тому же в 1819 г. в США разразился экономический кризис, воздействие которого усугублялось предшествовавшими земельными спекуляциями. У многих плантаторов и фермеров накопилась большая задолженность государству. Резко сократилась продажа «общественных земель».

В этих условиях разорившиеся землевладельцы Юго-Запада, дельцы, спекулянты, авантюристы устремились в Техас. Последней попыткой его захвата силой оружия явился безуспешный рейд отряда некоего Джеймса Лонга, который в июне 1819 г. переправился через р. Сабин и занял Накогдочес, но к концу года был вытеснен испанцами. После провала этой затеи метод вооруженного вторжения сменился «мирным» проникновением.

В ноябре 1820 г. в Сан-Антонио прибыл уроженец Коннектикута коммерсант и горнопромышленник Мозес Остин, обратившийся к губернатору Мартинесу с просьбой о предоставлении ему земли для основания колонии. В январе 1821 г. 300 американских семей получили разрешение поселиться в Техасе при условии, если они исповедуют католическую религию (практически это требование соблюдалось не слишком строго) и согласны присягнуть на верность испанской монархии.

После провозглашения независимости Мексики (28 сентября 1821 г.) сын Остина Стивен стал добиваться от ее правительства подтверждения контракта и расширения прав, предоставленных колониальной администрацией. Предприимчивый делец просил разрешить въезд в Техас еще 200 семьям сверх установленной ранее квоты, настаивал на предоставлении колонистам права на организацию милиции и создание собственного органа власти. Привлеченные неслыханной дешевизной земли (12,5 цента за акр, т. е. 10% стоимости акра «общественных земель» в США) и большими размерами наделов, в Техас вслед за Остином ринулись другие предприниматели и множество переселенцев.

Тем временем правительство Монро, выражая интересы американской буржуазии, добивавшейся доступа на рынки Латинской Америки, пришло к выводу о необходимости установить официальные отношения с молодыми испаноамериканскими государствами. 28 марта 1822 г. конгресс принял решение о признании их независимости. Но вместо назначения дипломатического представителя в Мексику туда в неофициальном порядке был направлен конгрессмен от штата Южная Каролина Джоэл Робертc Пойнсетт.

Пойнсетт встречался с императором Агустином I, министром иностранных дел, членами мексиканского конгресса и другими политическими деятелями. В беседе с полковником Аскарате он заявил, что установленная американо-испанским договором 1819 г. граница не устраивает США, и провел на карте другую линию таким образом, что Техас, Новая Мексика, Верхняя Калифорния, а также часть Нижней Калифорнии, Соноры, Коауилы и Нуэво-Леона отходили к Соединенным Штатам. Хотя Пойнсетт оговорился, что выражает только личное мнение, предпринятый им зондаж, несомненно, отражал намерения экспансионистов США и подлинную цель его миссии. Несмотря на приезд в декабре 1822 г. мексиканского посланника и его аккредитование в Вашингтоне, администрация Монро продолжала уклоняться от установления нормальных двусторонних отношений со своим южным соседом, что было связано с отсутствием политической стабильности в Мексике и экспансионистскими планами в отношении Техаса.

Под давлением американских предпринимателей правительство Агустина I издало 4 января 1823 г. закон о колонизации, который предусматривал раздачу земли наряду с мексиканскими гражданами иностранцамкатоликам, гарантировал охрану их прав, предоставлял им существенные льготы и привилегии. Минимальный размер надела для переселенцев составлял 1 лабор пахотной или 1 кв. лигу пастбищной земли на каждую семью. Земли, полученные иностранцами ранее, сохранялись за их владельцами. В частности, специальными декретами трижды (в связи со сменой правительства) был подтвержден контракт Остина. В результате американская колонизация Техаса заметно активизировалась. Начался массовый наплыв иммигрантов из США, особенно из южных и югозападных районов. Некоторые, чтобы облегчить получение земельных наделов, принимали (обычно фиктивно) мексиканское подданство и католичество.

Под нажимом американцев Учредительный конгресс Мексики принял 18 августа 1824 г. постановление, гарантировавшее неприкосновенность имущества иностранных колонистов. Повторяя в основном общие положения, сформулированные в законе о колонизации 1823 г., оно предоставляло их развитие и конкретизацию властям отдельных штатов мексиканской федерации. В соответствии с этим законодательное собрание штата Коауила и Техас издало 24 марта 1825 г. местный колонизационный закон, в принятии которого важную, если не решающую роль сыграл член легислатуры, международный авантюрист Бастроп, являвшийся близким другом Остина. Сохраняя нормы земельных наделов, предусматривавшиеся прежним законодательством, акт 1825 г. обеспечивал поселенцам еще более выгодные условия получения их. За каждую квадратную лигу пастбища надо было уплатить государству всего 30 долл., за минимальный участок орошаемой земли — 3,5, неорошаемой — 2,5 долл., причем первый взнос полагалось внести только через 6 лет, а остальные деньги в рассрочку на 15 лет. В течение первого десятилетия колонисты полностью освобождались от налогов и пошлин.

Всего к 1835 г. с американскими компаниями и отдельными лицами был заключен 41 контракт. По официальным данным, с 1824 по 1835 г. около 5 тыс. иностранцев получили в Техасе 26 280 тыс. акров земли. Но практически масштабы колонизации не определялись этими цифрами, поскольку в Техас с севера прибывали партии переселенцев и многочисленные искатели приключений и помимо всяких контрактов. Переселялись из США, спасаясь от преследований и истребления, также многие индейские племена: чироки, делавары, кикапу, крики, семинолы и др. Их приток особенно усилился после принятия конгрессом 28 мая 1830 г. акта о «перемещении» индейцев из восточных штатов в резервации, созданные западнее Миссури и Арканзаса на так называемой «Индейской территории», обманным путем отнятой у индейцев прерий.

Техасские плантаторы-рабовладельцы (хотя крупных плантаций с большим числом рабов в то время насчитывалось мало, многие англоамериканские колонисты были так или иначе связаны с рабовладением) испытывали крайнее недовольство мерами мексиканских властей, направленными против рабства. Еще закон 1823 г. запрещал куплю-продажу рабов в Мексике и предписывал освободить их детей, родившихся на мексиканской территории, по достижении 14 лет. В 1824-1825 гг. правительство Гуадалупе Виктории запретило работорговлю и ввоз в страну рабов, а также декретировало освобождение последних. Легислатура штата Коауила и Техас в 1825 г. специально предупредила новых колонистов, что они обязаны неукоснительно соблюдать мексиканское законодательство касавшееся ввоза рабов.

Правда, вскоре удалось найти лазейку: в 1828 г. Остин и его влиятельные покровители сумели добиться принятия поправки к конституции штата, дававшей возможность ввозить рабов под видом «наемных слуг», которых нанимали на 70-99 лет, т. е. фактически пожизненно. Но в 1829 г. президент Мексики Висенте Герреро в подтверждение декрета своего предшественника обнародовал указ о полной отмене рабства. Хотя подразумевалось, что действие указа не распространяется на Техас, он вызвал там сильное волнение среди колонистов-американцев.

Деятельность Остина и других «пионеров» американской колонизации нельзя рассматривать только как их частное предприятие и проявление личной инициативы. Она была тесно связана с позицией таких видных представителей правящих кругов США, как Генри Клей, Эндрю Джексон, Дж. Р. Пойнсетт. Не следует забывать, что доктрина Монро, направленная против вмешательства европейских держав в дела Американского континента, была прежде всего продиктована и обусловлена экспансионистскими намерениями США по отношению к молодым государствам Испанской Америки. Непосредственно для Мексики она означала вполне реальную угрозу территориальной экспансии. «Рабовладельцы Юга видели в доктрине Монро санкцию на захват мексиканской территории с целью распространения там рабовладельческого хозяйства». Заселение Техаса американцами являлось не просто стихийным процессом, а в значительной мере продуманной политикой влиятельных сил Соединенных Штатов.

Планы правящих кругов США и опасность, грозившая Мексике, конечно, не были секретом для мексиканского правительства. Встревоженное растущей угрозой с севера, оно неоднократно предлагало приступить к уточнению и демаркации границы в соответствии с линией, установленной американо-испанским договором 1819 г. Но эти предложения оставались без ответа. Вместе с тем США пытались дипломатическим путем добиться уступки всего или части Техаса. По инструкции президента Дж. К. Адамса и государственного секретаря Г. Клея Пойнсетт, занявший в 1825 г. пост американского посланника в Мехико, в неофициальном порядке настойчиво предлагал правительству Мексики продать Соединенным Штатам территорию до Рио-Гранде или хотя бы до р. Колорадо. Однако эти попытки успеха не имели. В 1828 г. США вынуждены были заключить с Мексикой договор о границе (ратифицированный ими лишь в 1832 г.), подтверждавший положения Трансконтинентального договора 1819 г., а в конце 1829 г. Пойнсетт по требованию мексиканских властей был отозван. Столь же безуспешными оказались усилия его преемника А. Батлера.

Между тем численность американских колонистов в Техасе быстро росла, «пока их не стало больше, чем мексиканцев, населявших прежде эту страну», указывал американский автор середины XIX в. К концу 1829 г. были заключены контракты на наделение землей около 7 тыс. семей. Многие привозили с собой негров-рабов. Хотя иммигранты вели Е основном плантационное хозяйство, большинство из них, чтобы получить более крупные участки, заявляло о намерении заняться скотоводством. Их владения, как правило, во много раз превышали минимальную норму, благо максимум, предусмотренный колонизационным законом 1824 г., достигал почти 49 тыс. акров. Вскоре американцы фактически установили полный контроль над Техасом. Считая мексиканцев низшей расой, подобно неграм и индейцам, они относились к ним с нескрываемым презрением, игнорировали законы Мексики.

В декабре 1826 г. группа колонистов подняла мятеж в районе Hакогдочес, привлекла на свою сторону часть племени чироки и провозгласила создание «Республики Фредонии». Правда, уже в январе следующего года мексиканские войска разгромили мятежников, но в прессе США им открыто выражались сочувствие и симпатии, что весьма беспокоило правительство Мексики. В том же году для ознакомления с положением в Техас был направлен генерал Мьер-и-Теран, который в отчете, представленном в середине 1828 г., нарисовал крайне тревожную картину и настойчиво рекомендовал президенту Гуадалупе Виктории принять срочные меры.

В связи с обострением внутриполитической борьбы в Мексике дело несколько затянулось, но 6 апреля 1830 г. по инициативе министра иностранных дел Аламана, озабоченного проникновением североамериканцев в Техас, мексиканский конгресс запретил дальнейшую иммиграцию из соседних государств в пограничные с ними штаты Мексики (т. е. из США в Техас). Новый закон предписывал также поощрять переселение в неосвоенные районы мексиканцев и европейцев, строить на колонизуемых территориях укрепления и размещать там воинские гарнизоны, не допускать ввоза рабов.

Несмотря на запрет, американская иммиграция в Техас продолжалась. Но действия мексиканских властей (увеличение численности войск на техасской территории, подготовка к сбору налогов и платы за землю в связи с истечением в 1830 г. предоставленной отсрочки, ограничение в 1832 г. продолжительности контрактов с ввозимыми в Техас «наемными слугами» 10 годами и т. д.) вызывали раздражение колонистов. В июне 1832 г. оно вылилось в вооруженное столкновение с правительственными силами в селении Анауак, на побережье залива Галвестон. Вслед за тем, чтобы разрядить обстановку, мексиканские гарнизоны были выведены из восточной части Техаса.

Собравшиеся в октябре 1832 г. в Сан-Фелипе 58 представителей техасских колонистов потребовали отмены закона 1830 г. и отделения Техаса от Коауилы с преобразованием его в самостоятельный штат. Чтобы обеспечить удовлетворение этих требований, в апреле 1833 г. в Мехико отправился С. Остин. Ему удалось добиться аннулирования запрета на иммиграцию в Техас из США и некоторых других уступок (гарантия веротерпимости, разрешение употреблять английский язык в официальных документах и т. д.), но правительство республики категорически отказалось предоставить Техасу статус штата. Когда же из перехваченного письма стало известно, что Остин посоветовал техасцам действовать в этом вопросе самим, не считаясь с позицией федеральных властей, вицепрезидент В. Гомес Фариас (в руках которого находились тогда бразды правления) распорядился арестовать его.

При диктатуре Санта-Анны (1834-1835) федералистская конституция 1824 г. была отменена и установлена централистская форма правления. Прежние штаты, пользовавшиеся широкой автономией, превратились в департаменты, губернаторы которых назначались президентом. В начале 1835 г. в Техас были посланы дополнительные воинские контингенты с целью обеспечить взимание таможенных пошлин. Под воздействием этих перемен обстановка еще больше накалилась. Все громче звучали голоса тех, кто призывал взяться за оружие, чтобы осуществить отделение от Мексики. Это были главным образом вновь прибывшие иммигранты (приток которых с 1834 г. заметно увеличился), еще не успевшие получить землю или найти себе занятие. Общая численность техасских колонистов к середине 30-х годов достигла 30 тыс. (не считая 5 тыс. негров-рабов), тогда как мексиканское население составляло всего около 3,5 тыс.15

В июне 1835 г. отряд американцев под командованием У. Трейвиса занял Анауак, гарнизон которого капитулировал. Вскоре крупные мексиканские силы, переправившись через Рио-Гранде, приблизились к СанАнтонио. Однако их дальнейшее продвижение на восток 2 октября было приостановлено у селения Гонсалес. Заставив мексиканцев повернуть обратно, техасские волонтеры, в свою очередь, стали продвигаться в западном направлении.

Между тем в Сап-Фелипе собрался конвент представителей муниципалитетов Техаса, который 7 ноября принял декларацию о создании временного правительства, основанного на «принципах федеральной конституции Мексики 1824 г».. Заявляя на словах о полной лояльности «народа Техаса» по отношению к мексиканской федерации, конвент подчеркивал его решимость вести вооруженную борьбу против находящихся в Техасе войск незаконного режима Санта-Анны. С этой целью предусматривалось сформировать армию, а командующим был назначен личный друг и протеже президента Джексона, бывший член конгресса и губернатор Теннесси Сэм Хьюстон. Многоопытный Остин и два других депутата направились за помощью в США, откуда немедленно стали поступать деньги, оружие и боеприпасы. Границу переходили многочисленные добровольцы. В США было закуплено несколько военных кораблей, препятствовавших подходу мексиканских судов к побережью Техаса. Однако техасские уполномоченные быстро обнаружили, что необходимым условием широкой и эффективной поддержки Техаса с севера является полный разрыв всяких связей с Мексикой.

Подобное решение было ускорено ходом событий. После почти 1,5-месячной осады мятежники 9 декабря овладели Сан-Антонио, и мексиканским войскам пришлось покинуть Техас. Но уже через два месяца там появилась 6-тысячная армия под командованием самого Санта-Анны. Совершив длительный переход по пустынной местности, она 23 февраля 1936 г. подошла к Сан-Антонио и, блокировав миссию Аламо, где укрылись мятежники, 6 марта захватила ее. Все находившиеся там были перебиты.

За несколько дней до этого в Вашингтоне-на-Бразос открылся конвент «представителей народа Техаса», среди которых преобладали выходцы с юга США. Ссылаясь на то, что в результате политики Санта-Анны «англо-американское население Техаса» оказалось под гнетом «самой пестерпимой тирании», посягающей на его свободу, права, интересы и имущество, конвент 2 марта провозгласил отделение от Мексики и образование независимой республики. Конституция «Республики Техас», составленная по образцу североамериканской, узаконила рабство и ввоз рабов. Был принят техасский флаг с изображением пятиугольной золотой звезды на голубом поле. Все здоровые мужчины в возрасте от 17 до 50 лет призывались под ружье. Конвент обратился к правительству США с просьбой помочь людьми, деньгами и снаряжением. Президентом республики стал Дэвид Бэрнет, а вице-президентом — один из немногих мексиканцев, поддержавших мятеж, крупный техасский землевладелец Лоренсо де Савала, считавшийся в Мексике изменником.

На протяжении марта 1836 г. мексиканские войска очистили от мятежников побережье Мексиканского залива до р. Колорадо и, тесня их, вынудили отходить дальше на восток. Охваченные паникой, жители с семьями бежали к границе. Встревоженный этим отступлением, командующий вооруженными силами США в Луизиане генерал Гэйнс по указанию военного министра приказал занять позиции вдоль пограничной реки Сабин, мотивируя этот шаг мнимой опасностью вторжения техасских индейцев. Преследуя мятежников, Санта-Анна с авангардом своей армии достиг устья р. Сан-Хасинто, где беспечно расположился на отдых, не приняв элементарных мер предосторожности. Воспользовавшись этим, колонисты во главе с Хьюстоном, ободренные тем, что в тылу у них находятся регулярные американские части, 21 апреля внезапно атаковали мексиканцев и полностью разгромили их. Санта-Анна, оставив поле боя, пытался спастись бегством, однако попал в руки победителей. Находясь в плену, он, не имея на то никаких полномочий, 14 мая 1836 г. заключил с президентом «Республики Техас» Бэрнетом капитулянтское соглашение о прекращении военных действий и выводе мексиканских войск с техасской территории, а также обязался обеспечить признание Мексикой независимости Техаса и установление границы между ними по Рио-Гранде. Это означало по существу согласие отдать не только Техас, южной границей которого издавна считалась р. Нуэсес, но и часть Коауилы и Тамаулипаса, расположенную в междуречье Рио-Гранде и Нуэсес. В дальнейшем Санта-Анна, доставленный в Вашингтон, вел переговоры по этому вопросу с президентом Джексоном (январь 1837 г.), но они ни к чему не привели.

Дело в том, что правительство А. Бустаманте, пришедшее к власти после поражения при Сан-Хасинто, поспешило дезавуировать действия Санта-Анны. Мексиканский конгресс 20 мая, а затем 29 июля объявил, что все соглашения, заключенные Санта-Анной во время пребывания в плену, и данные при этом обязательства не имеют законной силы. Это не помешало, правда, конгрессу «Республики Техас» 19 декабря 1836 г. заявить, что ее южная и западная границы проходят по Рио-Гранде. Однако правительство США, учитывая, что бывший диктатор Мексики не имеет никаких официальных полномочий и никого не представляет, не могло заключать с ним соглашений. Его вскоре освободили и на американском корвете препроводили на родину.

Осторожность, проявленная администрацией Джексона, вытекала из ее противоречивой и сложной позиции в отношении Техаса. Вспыхнувший там мятеж американских колонистов, провозглашение независимости, победа над мексиканскими войсками и их изгнание вызвали в США бурную реакцию. По всей стране, особенно к югу от р. Огайо, общественное* мнение и пресса выступали с нападками на правительство Мексики, открыто выражали сочувствие и симпатии мятежникам. В городах и селениях для них собирали деньги, банки предоставляли займы, в Новом Орлеане, Луисвилле, Цинциннати, Нью-Йорке шла вербовка добровольцев. Тысячи людей в Алабаме, Теннесси, Кентукки, Огайо и других штатах, привлеченные перспективой получения земли, вступали в формировавшиеся подразделения, которые двигались к переправам через р. Сабин или в Новый Орлеан, откуда морем перевозились в Техас. Спустя несколько месяцев после Сан-Хасинто, по неполным данным, 39 рот техасской армии были укомплектованы теми, кто прибыл уже после этого сражения, и лишь 14 рот — коренными техасцами. Из США поступали, главным образом через Новый Орлеан, вооружение, боеприпасы, снаряжение.

Летом 1836 г. регулярные войска генерала Гэйнса с ведома правительства перешли границу и заняли Накогдочес, в 50 милях от нее. Мексиканский посланник в Вашингтоне М. де Горостиса заявил решительный протест, но не получил от государственного департамента удовлетворительного ответа. Нейтралитет США «существует лишь на словах и причиняет нам в тысячу раз больший вред, чем явная враждебность», доносил он 4 октября своему правительству. В том же месяце Горостиса выехал из Вашингтона. На протяжении всего 1836 г. нарастал поток петиций о признании независимости «Республики Техас», адресованных президенту и конгрессу США. Этого усиленно добивались через своих эмиссаров и сами руководители мятежа. Более того, их целью являлось немедленное включение Техаса в состав США. В ходе плебисцита, проведенного 5 сентября 1836 г., за присоединение высказалось подавляющее большинство голосовавших.

Но президент Джексон не спешил с формальным признанием техасской «республики». Прекрасно понимая фиктивный характер ее независимости, он не сомневался в том, что стоит только вашингтонскому правительству признать «Республику Техас», как перед ним неминуемо встанет вопрос об ее аннексии. В принципе это было как раз то, о чем мечтали предшественники Джексона, чего желали он сам и его окружение. Но в Вашингтоне не без оснований опасались, что такой шаг может вызвать серьезные международные осложнения: вооруженный конфликт с Мексикой, противодействие европейских держав, прежде всего Англии, имевшей свои виды на Техас. К тому же нельзя было не считаться с позицией влиятельных кругов Северо-Востока, решительно возражавших против возможного присоединения рабовладельческого Техаса к США. Исходя из указанных соображений, Белый дом оттягивал решение, последствия которого могли создать значительные трудности. В июне 1836 г. Джексон поручил чиновнику госдепартамента Морфиту ознакомиться с положением в Техасе. Получив его доклад, он 21 декабря направил конгрессу послание, в котором, по совету государственного секретаря Форсита и вновь избранного президента Ван-Бюрена, рекомендовал отложить дипломатическое признание «Республики Техас», ссылаясь, в частности, на неясность намерений Мексики. Однако под усилившимся давлением конгрессменов-экспансионистов, земельных спекулянтов и других вдохновителей техасского «лобби» 3 марта 1837 г., в последний день пребывания на президентском посту, Джексон подписал, наконец, принятые несколько раньше резолюции сената и палаты представителей о признании независимости Техаса и назначил поверенного в делах при техасском правительстве.

Между тем влиятельные силы в США, рассматривая отделение Техаса от Мексики всего лишь как промежуточный рубеж на пути к его полному поглощению Соединенными Штатами, настойчиво действовали в этом направлении. Их позиция диктовалась не только давними экспансионистскими тенденциями политики Вашингтона и специфическими интересами рабовладельцев Юга, но и конкретными материальными мотивами. Приток в Техас людей, капиталов и товаров с севера усиливался с каждым годом. За счет наплыва иммигрантов из США численность американского населения «республики» в течение второй половины 30-х годов почти удвоилась. Североамериканские дельцы охотно приобретали акции подвизавшихся в Техасе компаний, вкладывали деньги в облигации» выпускавшиеся техасским правительством, участвовали в земельных спекуляциях. В 1839 г. «Банк Соединенных Штатов» (Пенсильвания) предоставил Техасу заем на сумму 400 тыс. долл.

Быстро развивалась торговля, важнейшим центром которой стал Новый Орлеан. За 1837-1839 гг. стоимость американского экспорта в Техас возросла с 1007 928 до 1687 086 долл., а импорта — с 163 284 до 318116 долл. В 1838-1840 гг. из портов США прибыли восемь боевых кораблей, которые под командованием кадровых офицеров американского военно-морского флота курсировали вдоль побережья Мексиканского залива и доходили даже до Юкатана, нападая на прибрежные селения мексиканцев и захватывая их суда.

Выражая настроения кругов, по разным причинам заинтересованных в присоединении Техаса, такие люди, как Джон Кэлхун, президент упомянутого банка Никлас Биддл, сенатор Роберт Уокер, бывший губернатор Виргинии Томас Гилмер, видный издатель Дафф Грин и другие, решительно требовали в печати и с трибуны конгресса немедленных действий» Весьма расположенное внять этим настояниям правительство Ван-Бюрена вынуждено было, однако, прислушиваться и к голосам противников аннексии. Их рупором в числе других являлись престарелый

Дж. К. Адамc и известный теолог и проповедник У. Э. Чаннинг. Последний в открытом письме Г. Клею (1837 г.) заявлял, что отделение Техаса обусловлено не притеснениями со стороны мексиканцев, а земельнымиспекуляциями и стремлением к экспансии с целью распространения рабства. Аннексия же, писал он, неминуемо вовлечет США в войну с Мексикой и Англией, приведет к подрыву американских институтов и распаду Союза. В сложившейся ситуации государственный секретарь Форсит 25 августа 1837 г. отклонил официальное обращение «Республики Техас» о ее присоединении к Соединенным Штатам.

В 1839-1840 гг. независимость Техаса признали Англия, Франция, Нидерланды, Бельгия, полагавшие, что новая «республика» станет барьером на пути дальнейшей экспансии США на юг. Европейские державы были заинтересованы в этом, так как сами преследовали корыстные цели в данном регионе. Однако мексиканское правительство категорически отказывалось признать «Республику Техас», и все усилия техасских эмиссаров, в 1839-1841 гг. неоднократно посещавших Мехико и предлагавших компенсацию в размере 5 млн. долл., были тщетны.

Правда, в связи с неустойчивостью политического положения, обострением социальных противоречий, непрерывной борьбой за власть, с французской агрессией Мексика была тогда не в состоянии направить крупные силы для восстановления своего суверенитета над Техасом. Но в 1842 г. ее войска дважды демонстративно переходили Рио-Гранде и на несколько дней занимали Сан-Антонио. Техасцы, предпринявшие в декабре того же года ответные рейды через реку, были немедленно отброшены обратно на левый берег.

После временного затишья, вызванного в значительной мере аболиционистской пропагандой и внутриполитической борьбой, с начала 40-х годов и особенно с приходом в Белый дом Дж. Тайлера, который открыто симпатизировал планам аннексии, США были охвачены новым приступом «техасской лихорадки». Формулируя официальную позицию, государственный секретарь Д. Уэбстер 8 июля 1842 г. писал американскому посланнику в Мехико: «Со времени сражения при Сан-Хасинто в апреле 1836 г. до настоящего момента Техас обладает теми же внешними признаками национальной независимости, что и сама Мексика, и его правительство столь же стабильно. Практически он свободен и независим, его политический суверенитет признан главными державами мира, на его территорию в течение шести или семи лет не ступала нога неприятеля, и сама Мексика на протяжении всего этого периода воздерживается от всяких дальнейших попыток восстановить свою власть над этой территорией». Очередному оживлению аннексионистских тенденций способствовали распространившиеся в 1843 г. слухи об усилиях британской дипломатии добиться урегулирования конфликта между Мексикой и Техасом и намерении Англии подчинить последний своему влиянию.

Встревоженное возобновлением пропагандистской кампании в пользу аннексии и сообщениями о предстоящих шагах в этом направлении, мексиканское правительство энергично протестовало. 23 августа 1843 г. устами министра иностранных дел Боканегры оно заявило, что «принятие акта о присоединении Техаса к территории Соединенных Штатов будет считать равносильным объявлению войны Мексиканской республике» 28. 3 ноября о том же предупредил государственного секретаря Апшера посланник Мексики в Вашингтоне Альмоыте. Тем не менее политическая и дипломатическая подготовка аннексии продолжалась. В ответ на заявления мексиканского правительства президент Тайлер в годичном послании конгрессу в декабре 1843 г., оперируя теми же доводами, что тголтора года назад Уэбстер, публично подтвердил решимость Белого дома рассматривать Техас как суверенное государство.

12 апреля 1844 г. государственный секретарь Кэлхун и уполномоченные «Республики Техас» подписали в Вашингтоне договор о присоединении последней к США. Выразив протест по этому поводу, правительство Мексики 30 мая вновь выступило против посягательств на свою территорию и повторило прежние предостережения. Между тем вследствие сопротивления аболиционистски настроенных буржуазных кругов Севера, считавших аннексионистские планы затеей южан с цельи распространения рабства, сенат отказался ратифицировать договор. Однако экспансионисты не оставили своих намерений, и в ходе предвыборной кампании проблема аннексии заняла центральное место. Еще 27 апреля 1844 г. наиболее вероятные кандидаты на пост президента Клей и Ван-Бюрен одновременно заявили в печати, что, хотя в принципе не возражают против присоединения Техаса, считают такую акцию невозможной без согласия Мексики. После этого собравшийся в мае съезд вигов единодушно выдвинул кандидатуру Клея, тогда как Ван-Бюрену, оттолкнувшему своим заявлением многих представителей Юга и Запада, не удалось собрать требуемых 2/з голосов участников съезда демократической партии. В результате кандидатом демократов неожиданно стал относительно малоизвестный человек, бывший спикер палаты представителей и губернатор Теннесси Джеймс Полк — ярый сторонник экспансионистской политики, пользовавшийся поддержкой президента Тайлера и экс-президента Джексона.

Хотя в ходе политической борьбы, развернувшейся во время подготовки к президентским выборам 1844 г., Орегону уделялось меньшее по сравнению с Техасом внимание, англо-американское соперничество в этом регионе к середине 40-х годов крайне обострилось. Согласно договорам, заключенным Россией с США (1824 г.) и Англией (1825 г.), граница российских владений на Тихоокеанском побережье устанавливалась по 54°40/ с. ш. Таким образом, спорной оставалась территория между этой линией и 42-й параллелью, на которую претендовали США и Англия. Все попытки договориться об ее разделе оказались безуспешными, так как США добивались признания своей северной границей 49-й параллели, Англия же требовала провести границу по р. Колумбия. Статус, предусмотренный лондонской конвенцией 1818 г., 6 августа 1827 г. был продлен на неопределенный срок с правом денонсирования соглашения при условии уведомления за один год.

В 30-х годах перевес в борьбе за Орегон явно стал склоняться в сторону Англии. «Компания Гудзонова залива», слившаяся в 1821 г. с «Северо-Западной компанией», постепенно вытеснила американских скупщиков пушнины и фактически монополизировала меховую торговлю к северу от р. Колумбия. На всем протяжении от этой реки до Аляски она строила торговые фактории и укрепления. Активность англичан вызвала тревогу в США и стимулировала колонизацию Орегона американцами.

В авангарде их движения к Тихому океану, носившего первоначально индивидуальный характер, шли миссионеры, еще в 30-х годах обосновавшиеся в долине р. Уилламетт — южного притока Колумбии. Сообщения о плодородных, орошаемых землях Орегона в условиях экономической депрессии, охватившей с 1839 г. Средний Запад, привлекали колонистов, числo которых быстро росло. К началу 40-х годов они проложили так называемую Орегонскую тропу от устья Миссури на запад, вдоль ее правого притока р. Платт, через Южный перевал Скалистых гор, долину р. Снейк (левый приток Колумбии) и далее вниз по р. Колумбия. Летом 1842 г. этот долгий и тяжелый путь проделала первая крупная партия переселенцев — более сотни людей и около 18 крытых фургонов, сопровождаемые стадами скота. Колонисты предпочитали селиться, как правило, к югу от Колумбии, особенно вдоль притока Уилламетт. Вследствие ваплыва американцев в Орегон на рубеже 30-40-х годов в конгрессе США неоднократно выдвигались требования присоединить эту территорию, ибо иначе, как утверждал сепатор Линн, ее захватит Англия. Такое же мнение высказал в своем отчете Чарлз Уилкс, исследовавший по поручению правительства Ван-Бюрена орегонское побережье.

Однако никакой реальной британской угрозы Орегону в то время не существовало. Напротив, интерес к нему с английской стороны заметно ослаб, так как в связи с первой «опиумной» войной 1840-1842 гг. и открытием китайских портов (согласно Нанкинскому договору 1842 г.) многие купцы и предприниматели, занимавшиеся скупкой пушнины в Орегоне, переключились на торговлю с Дальним Востоком. Поэтому администрация Тайлера, прежде всего озабоченная Техасом, не очень спешила с решением орегонской проблемы, полагая, что время работает на США. Правда, подписание 9 августа 1842 г. договора Уэбстера — Ашбертона, урегулировавшего спор о северо-восточной границе США с Канадой, способствовало возобновлению переговоров об Орегоне. Но поиски взаимоприемлемого компромисса осложнились вследствие резкого усиления экспансионистских настроений, вызванного ростом американской ршмиграции на Запад. Весной 1843 г. началось «великое переселение»: около

1 тыс. человек и 5 тыс. голов скота покинули берега Миссури, держа путь на Орегон. За ними последовали другие. В итоге американское население этой территории, составлявшее в 1841 г. примерно 400 человек, в 1845 г. превысило 5 тыс. Они создали свои местные органы самоуправления. В этих условиях на протяжении 1843-1844 гг. в конгрессе и на страницах печати велась интенсивная кампания за захват всего Орегона до 54°40' с. ш. Этого требовали, особенно в ходе избирательной кампании, многие деятели демократической партии, в том числе сенатор Дж. Бьюкенен. Даже президент Тайлер в послании 5 декабря 1843 г. упомянул о правах США «на всю территорию страны, расположенной на побережье Тихого океана между 42°и54°40' с. ш».. Но в процессе официальных переговоров, происходивших в Лондоне и Вашингтоне, американская сторона ограничивалась прежним предложением об установлении границы по 49-й параллели. Подобная сдержанность в значительной мере обусловливалась.состоянием техасской проблемы.

Победа Полка на выборах в ноябре 1844 г. была воспринята правительством как мандат на немедленную аннексию Техаса. По рекомендации Тайлера палата представителей и сенат приняли соответственно 25 января и 27 февраля 1845 г. совместную резолюцию, предлагавшую Техасу войти в состав США на правах штата. 1 марта, перед уходом с президентского поста, ее подписал Тайлер. Его преемник Полк заявил 4 марта, что аннексию Техаса следует рассматривать как «мирное приобретение» территории, ранее принадлежавшей США.

В ответ Мексика тотчас же порвала дипломатические отношения с США. Вместе с тем новое правительство Эрреры, более трезво оценивавшее финансово-экономическое состояние и военный потенциал страны и потому склонное к компромиссу, 19 мая выразило готовность признать независимость «Республики Техас» при условии, что та обязуется не присоединяться к США. Этот отчаянный шаг подсказала британская дипломатия, которая рассчитывала на то, что Англия, выступая совместно с Францией в роли посредника и гаранта «независимости» Техаса, сможет фактически установить контроль над ним. Но было уже поздно.

Не дожидаясь, пока население и правительство Техаса выразят свое отношение к предложению США, как это предусматривалось совместной резолюцией конгресса, правительство Полка 15 июня 1845 г. распорядилось, чтобы корпус генерала 3. Тейлора, дислоцировавшийся восточнее р. Сабин, вступил на техасскую территорию и занял позиции вдоль Рио-Гранде. Спустя месяц американские войска вышли к р. Нуэсес и в полной боевой готовности сосредоточились близ ее устья, в районе Корпус-Кристи — самого южного населенного пункта Техаса. К осени их численность вместе с прибывшими дополнительными контингентами достигла 4 тыс., что составляло почти половину всей регулярной армии США.

Инструкции военного департамента предписывали Тейлору подойти как можно ближе к Рио-Гранде, и если мексиканцы переправятся через нее, форсировать реку и начать военные операции на южном берегу. Он получил указания в случае необходимости запросить подкрепления из Техаса, а также Луизианы, Алабамы, Миссисипи, Теннесси, Кентукки. Эскадра коммодора Коннера, базировавшаяся в Галвестоне, должна была при переходе мексиканцев через Рио-Гранде немедленно блокировать побережье Мексиканского залива, а командующий тихоокеанской эскадрой коммодор Слоут в июне получил приказ, как только начнется война с Мексикой, захватить Сан-Франциско и другие порты Калифорнии. 21 июня 1845 г. техасский конгресс единодушно отверг идею соглашения с Мексикой, а затем высказался за присоединение к США. 4 июля это решение одобрил конвент представителей населения Техаса в Остине, состоявший почти исключительно из уроженцев США. В пользу аннексии было подано подавляющее большинство голосов в ходе всенародного референдума 13 октября, в котором участвовало около 4,5 тыс. человек. 29 декабря президент. Полк подписал одобренный конгрессом билль о включении Техаса в состав США на правах штата, конституция которого юридически санкционировала рабство и ввоз рабов. Последняя стадия затянувшегося процесса поглощения Техаса прошла быстро и вполне гладко, так как долголетнее сопротивление его противников из северных и западных штатов было парализовано. В тот момент они не могли противодействовать рабовладельцам Юга в техасском вопросе, поскольку крайне нуждались в их поддержке для захвата Орегона.

3. ОРЕГОН И КОНЦЕПЦИЯ «ПРЕДОПРЕДЕЛЕНИЯ СУДЬБЫ»

С присоединением Техаса орегонская проблема выдвинулась на первый план в экспансионистской программе администрации Полка. Этот политический курс активно поддерживали другие члены кабинета (министр финансов Уокер, морской министр Бэнкрофт, военный министр Марси, с некоторыми колебаниями — государственный секретарь Бьюкенен) и демократическое большинство конгресса.

Программа экспансии была весьма полно и достаточно отчетливо изложена в президентском послании конгрессу 2 декабря 1845 г. Особое внимание в США и за их пределами привлек тот раздел этого пространного документа, который непосредственно перекликался с доктриной Монро и являлся в определенном смысле ее дальнейшим развитием. Напомнив принцип, сформулированный в свое время пятым президентом, Полк счел нужным «повторить и вновь подтвердить», что США не допустят захвата или колонизации какой-либо части Северной Америки европейскими державами, а также не потерпят их вмешательства в дела этого субконтинента. Явно полемизируя с июньским заявлением французского министра иностранных дел Гизо, высказавшегося за сохранение «равновесия сил» в Новом Свете и косвенно осудившего аннексию Техаса, президент подчеркнул, что, если какое-нибудь американское государство либо территория пожелает «объединиться с нашей конфедерацией», это никого, кроме обеих непосредственно заинтересованных сторон, не касается. Конкретно в тот момент подразумевались Техас, Орегон и Калифорния. Об аннексии Техаса Полк упомянул кратко, как о свершившемся факте. Утверждая, будто Мексика признала его независимость, он заявил, что «она не имела ни права, ни оснований предписывать ограничения в отношении формы правления, которую Техас после этого пожелал бы избрать». Президент информировал конгресс о принятых правительством военных «мерах предосторожности» на случай враждебных действий с мексиканской стороны.

Наиболее существенное значение имела та часть послания Полка, которая относилась к Орегону. Сообщив о том, что после отклонения Англией предложений вашингтонского правительства переговоры зашли в тупик и в конце августа были прерваны, президент рекомендовал конгрессу денонсировать соглашение 1827 г. и взять американских колонистов в Орегоне под защиту США. «Не может быть никакого компромисса, на который Соединенным Штатам следовало бы согласиться,- заметил он, объявляя об отказе от сделанного ранее компромиссного предложения, и добавил: — Мы отстаиваем свои права на всю территорию Орегона» .

Важным объектом экспансии США являлась также Верхняя Калифорния, прямо не упоминавшаяся в президентском послании. Эта обширная мексиканская провинция (а с 1824 г. одна из территорий Мексики), богатая полезными ископаемыми, к середине 20-х годов насчитывала примерно 23,5 тыс. жителей, из которых около 85% составляли индейцы. С начала XIX в. у ее берегов стали появляться суда американских и английских купцов, скупавших и выменивавших у местного населения шкурки калана (морской выдры). По мере того как пушные ресурсы истощались, с 20-х годов первое место в торговле стали занимать кожи, сало, продовольствие и топливо для китобоев, а в обмен с востока США доставлялись скобяные изделия, одежда, обувь, мебель и иные товары. Постепенно в Монтерее, Лос-Анджелесе и других пунктах Калифорнийского побережья возникли небольшие селения купцов и лавочников, прибывших морем из Новой Англии. Некоторые из них представляли крупные торговые фирмы восточных штатов. Обосновавшийся в Калифорнии с 1832 г. Томас Оливер Ларкин, по прозвищу «Бостонец», вел торговлю кожами, лесом, сахаром, спиртными напитками, промышленными изделиями по всему Тихоокеанскому побережью Америки, занимался ростовщичеством.

По следам первой крупной сухопутной экспедиции Джедедия Смита (1826-1828) на протяжении 30-х годов в Калифорнию с востока проникали группы охотников за пушниной. Переломным моментом американской колонизации Калифорнии явился 1841 год, когда часть партии переселенцев, двигавшейся по Орегонской тропе, повернула от верховьев р. Снейк на юго-запад и вышла в долину р. Сан-Хоакин. В 1843 г. там же появилось еще около сотни колонистов. Некоторые из них поселились в долине р. Сакраменто, где эмигрировавший в США швейцарец Джон Саттер основал колонию Новая Гельвеция. В 1841 г. он купил у российских властей крепость Росс. Большое значение для освоения Калифорнии американцами имела экспедиция Джона Чарлза Фримонта, которая, преодолев горные хребты Сьерры-Невады, в марте 1844 г. достигла Тихого океана.

В 1845 г. по Калифорнийской тропе, ответвившейся от Орегонской, в долины Калифорнии прибыло около 250 человек. Американцы составляли большинство среди иностранных колонистов, общая численность которых в течение первой половины 40-х годов возросла с 400 до 70041. Мало общаясь с местным населением, они держались обособленно и обычно даже не знали испанского языка, но тем не менее постоянно вмеши-. вались в борьбу различных политических группировок Калифорнии. Проявляя значительный интерес к отдаленной и слабо контролируемой мексиканскими властями территории, правительство США еще в период второго президентства Джексона пыталось купить хотя бы часть Калифорнии, включая гавань Сан-Франциско, но безуспешно. Столь же безрезультатными оказались попытки, предпринятые в этом направлении администрацией Тайлера. В октябре 1842 г. американские военные суда нод флагом командующего тихоокеанской эскадрой коммодора Джонса в связи с ложными слухами о начале войны между США и Мексикой оккупировали Монтерей. Вследствие преждевременности этой акции инцидент был быстро ликвидирован, но он наглядно свидетельствовал о намерениях США в отношении Калифорнии. В их осуществлении немалую роль сыграл Ларкин, назначенный в 1843 г. консулом в Монтерее, а позднее и секретным агентом США в Калифорнии.

Получив в конце мая 1845 г. сообщение о смещении (с помощью американцев) губернатора Калифорнии Мичельторены, правительство Полка, как указывалось, распорядилось, чтобы в случае возникновения войны с Мексикой военно-морские силы заняли важнейшие калифорнийские порты. В середине года по инициативе морского министра Бэнкрофта и сенатора Бентона военный департамент направил в Калифорнию хорошо снаряженную экспедицию (третью по счету) капитана Фримонта. В октябре-ноябре Ларкину ж Фримонту были посланы инструкции способствовать подготовке мятежа мексиканцев и американских колонистов в целях отделения Калифорнии от Мексики и последующего присоединения ее к США. Государственный секретарь Бьюкенен указывал, что, если жители Калифорнии «захотят соединить свою судьбу с нашей, они будут приняты как братья». Одновременно подтверждались прежние инструкции коммодору Слоуту.

Экспансионистские круги США давно проявляли интерес и к соседней с Калифорнией провинции (а с 1824 г. территории) Новая Мексика. На протяжении 30-х годов торговля с ней, которую вели преимущественно миссурийские купцы, неуклонно росла. Их обозы регулярно отправлялись в Санта-Фе. К началу 40-х годов стоимость товаров, доставлявшихся туда из США, достигла в среднем 0,5 млн. долл. в год. Закупаемые в Новой Мексике серебро, меха, мулы находили широкий спрос на американских рынках. Лидеры техасских мятежников, в свою очередь, стремились изменить направление этой торговли с тем, чтобы указанная продукция перевозилась вниз по р. Колорадо или какой-либо другой реке Техаса в один из портов Мексиканского залива. Претендуя на часть Новой Мексики, расположенную восточнее Рио-Гранде, они снарядили весной 1841 г. комбинированную военно-торговую экспедицию в верховья этой реки. Однако при подходе к Санта-Фе техасцы были разгромлены мексиканскими войсками.

Развивая концепции, потенциально заложенные в доктрине Монро, вашингтонское правительство в середине 40-х годов устами Полка объявило, что США претендуют на особые отношения с другими американскими странами и рассматривают себя как великую державу, призванную вершить судьбы всего западного полушария. Для идеологического обоснования подобных претензий и экспансионистских тенденций большое значение имел комплекс идей, среди которых видное место занимала теория «предопределения судьбы» (Manifest Destiny). Это выражение впервые появилось на страницах печати в июле 1845 г., когда журнал «Демократик ревью» опубликовал статью своего редактора Джона О'Салливэна по техасскому вопросу. Но в политический лексикон оно вошло и получило широкое распространение полгода спустя в связи с передовой нью-йоркской газеты «Морнинг ньюс» от 27 декабря, озаглавленной «Истинное право» и написанной, судя по всему, тем же О'Салливэном.

В ней указывалось: «И, наконец, помимо неопровержимых доказательств наших законных прав на Орегон... у нас есть еще большее право, нежели любое, которое когда-либо может быть выведено из всех этих устаревших документов древнего международного права. Мы не нуждаемся во всех этих покрытых пылью бумагах о правах открытия, исследования, заселения, преемственности и т. д. Если быть откровенными и говорить прямо, чем мы пренебрегаем, то можно сказать, что, будь соответствующие доводы и аргументы обеих сторон, касающиеся всех этих исторических и юридических вопросов, противоположными — имей Англия все наши, а мы только ее,- наши претензии на Орегон тем не менее были бы самыми вескими и бесспорными. Эти претензии основаны на праве, вытекающем из того, что нам предопределено судьбой распространить свое владычество на весь континент, который дарован нам Провидением для выполнения возложенной на нас великой миссии: установить свободу и федеративное самоуправление» .

Идею «предопределения судьбы» мгновенно подхватили ярые приверженцы экспансионистской политики: журналисты и конгрессмены, военные и чиновники, плантаторы и предприниматели, коммерсанты и банкиры. С первых дней нового года она стала часто фигурировать в прессе и в речах, раздававшихся с трибуны конгресса, причем, высказанная применительно к Орегону, сразу же приобрела гораздо более широкое звучание. Ее адепты утверждали, будто североамериканцы — избранный народ, которому сама судьба предназначила превратить Америку в «зону свободы». Реставрируя старую «доктрину естественных границ», они заявляли, что на западе такой «естественной» границей США является Тихий океан. Из этого вытекало, что весь Орегон, Калифорния, Новая Мексика, не говоря уже о Техасе, должны в конечном счете войти в состав Соединенных Штатов.

На протяжении первых месяцев 1846 г. в сенате и палате представителей разгорелись жаркие споры по орегонскому вопросу. Твердую позицию Полка, который любил повторять, что «единственный способ обращения c Джоном Буллем -это посмотреть ему прямо в глаза», и предлагал предупредить Англию о предстоящем денонсировании соглашения 1827 г., разделяли многие члены конгресса. Ядро их составляли демократы, представлявшие штаты Среднего Запада.

Но к ним примыкали и некоторые руководители вигов, в том числе многолетний лидер антирабовладельческих сил нижней палаты Дж. К. Адаме. Оставаясь убежденным аболиционистом и противником экспансии южнее 36°30', 78-летний конгрессмен от Массачусетса заодно с воинствующими «ястребами» Запада в своих речах требовал захвата всего Орегона. Подобные притязания он аргументировал «предопределе- нием судьбы», отсутствием у Англии, по его словам, оснований претендовать на какую-либо часть спорной территории, и т. д. Адамc ссылался и на библейскую заповедь «Плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею» (Быт., I:28), и на более близкий пример — короля Фридриха II, сперва занявшего Силезию, а уж потом вступившего в переговоры по этому поводу. В ходе острой политической дискуссии, достигшей к середине февраля апогея, экстремисты выдвинули лозунг: «54°40/ или война».

Однако им противостоял разношерстный блок вигов и умеренных демократов, выражавших интересы торгово-промышленных кругов восточных штатов и рабовладельцев Юга, которые склонялись к компромиссу с Англией. Даже столь рьяные вдохновители экспансионистской политики, как Кэлхун и Бентон, в данном случае призывали к большей осмотрительности. 23 апреля 1846 г. обе палаты приняли резолюцию, предоставлявшую президенту решать вопрос о предварительном уведомлении Англии относительно намерения США денонсировать соглашение 1827 г. по собственному усмотрению. В ближайшие дни американскому посланнику в Лондоне было предписано официально передать британскому правительству соответствующее предупреждение.

Но администрация Полка, озабоченная резким обострением отношений с Мексикой и начавшимися военными действиями на Рио-Гранде, не собиралась вступать в серьезный конфликт с Англией. К мирному урегулированию затянувшегося спора из-за Орегона стремился и кабинет Пиля. Поэтому США согласились с компромиссным решением, предложенным английским министром иностранных дел Эбердином. 15 июня 1846 г. государственный секретарь Бьюкенен и британский посланник Пакенхэм подписали в Вашингтоне договор, устанавливавший линию размежевания между владениями обеих держав к западу от Скалистых гор по 49-й параллели. Англо-американская граница стала трансконтинентальной.

4. ВОЙНА С МЕКСИКОЙ (1846-1848)

Если аннексию Техаса и присоединение большей части Орегона (285 580 кв. миль) Соединенным Штатам удалось осуществить преимущественно дипломатическими методами (включая, разумеется, давление, провокации и шантаж), то для захвата Калифорнии и Новой Мексики пришлось воевать. Подготовка к этой войне велась давно, еще тогда, когда армия и флот США были направлены к мексиканским сухопутным границам и побережью. Вместе с тем и одновременно с действиями, имевшими целью инспирировать в Калифорнии «мятеж» по техасскому образцу, вашингтонское правительство пыталось оказать нажим на Мексику, чтобы «мирным путем» добиться от нее желаемых территориальных уступок. Эта миссия была возложена на члена конгресса от Луизианы Джона Слайделла, обладавшего, по словам К. Маркса, «редкими способностями плести интриги, неутомимостью и выдержкой, бессовестностью и бесцеремонностью..»..

Назначенный чрезвычайным посланником и полномочным министром США в Мексике, Слайделл получил 10 ноября 1845 г. инструкции предъявить мексиканскому правительству финансовые претензии, сумма которых заведомо превышала платежные возможности страны. Ему поручалось исходя из того, что независимость Техаса — «свершившийся факт», предложить аннулирование всей задолженности и дополнительно 5 млн. долл., если мексиканцы согласятся признать в качестве границы Рио-Гранде (от устья до истоков) и уступить Новую Мексику, еще 15 млн. за продажу северной части Калифорнии с заливом и портом Сан-Франциско или 20 млн. за всю Верхнюю Калифорнию.

Учитывая неустойчивое внутриполитическое положение, экономические затруднения и военную слабость Мексики, а также стремление умеренно либерального правительства Эрреры избежать вооруженного столкновения с США, Полк и его окружение, быть может, не совсем исключали вероятность успеха (хотя бы частичного) миссии Слайделла. Но, судя по всему, они почти не рассчитывали на положительный результат и задумали этот шаг скорее как отвлекающий маневр, чтобы замаскировать свои военные приготовления и иметь повод к началу войны.

Убедившись, что Слайделл, которого Эррера ранее согласился принять, прибыл в Мехико не в качестве специального уполномоченного для обсуждения техасского вопроса, мексиканский президент в обстановке роста патриотических настроений и усиления народного недовольства примирительной политикой «модерадос» отказался вести переговоры с эмиссаром Белого дома. Как только государственный департамент получил донесение об этом, на следующий же день (13 января) войскам Тейлора, находившимся на р. Нуэсес, был отдан приказ двинуться к Рио-Гранде и занять позиции на ее левом берегу. Эта акция явно преследовала цель спровоцировать мексиканцев и вынудить их нанести удар первыми.

В связи со сменой правительства в Мексике, где в начале января 1846 г. к власти пришли консерваторы во главе с генералом Паредесоми-Аррильягой, Слайделл, выехавший тем временем в Халапу, 1 марта вновь потребовал рассмотрения американских предложений. Пригрозив в случае отказа войной, он заявил, что «если мир будет нарушен, то ответственность падет исключительно на Мексику». Однако Паредес, ориентировавшийся на поддержку европейских монархий, был настроен достаточно воинственно.

Получив отрицательный ответ, Слайделл 17 марта запросил свои паспорта. Но поскольку мексиканская нота обвиняла вашингтонское правительство в заговоре в целях захвата Техаса, он перед отъездом счел необходимым подробно изложить мексиканцам позицию США по данному вопросу. Повторяя известную аргументацию Тайлера и Полка, Слайделл утверждал, будто 19 мая 1845 г. Мексика официально признала независимость Техаса, вследствие чего не вправе выражать недовольство тем, что последний, «благоразумно осознав собственные интересы, счел уместным передать свой суверенитет Соединенным Штатам» .

Между тем армия Тейлора 8 марта перешла Нуэсес, вторгшись, таким образом, на мексиканскую территорию, и к концу месяца достигла Рио-Гранде. Американцы укрепились на северном берегу и блокировали расположенный напротив г. Матаморос. 12 апреля начальник гарнизона Матамороса генерал Ампудия потребовал, чтобы Тейлор в 24 часа свернул свой лагерь и отошел за Нуэсес, угрожая в противном случае прибегнуть к силе. 20 апреля генерал Ариста, принявший командование мексиканскими войсками, уведомил Тейлора, что считает военные действия начавшимися. Три дня спустя президент Паредес, в свою очередь, объявил, что он дал приказ вооруженным силам приступить к оборонительным операциям и изгнать американцев, вторгшихся на территорию Мексики. 25 апреля подразделение мексиканской кавалерии, переправившееся через реку, атаковало неприятельский разведывательный отряд, причем 16 американских драгун были убиты и ранены, а остальные захвачены в плен.

Вскоре главные силы Аристы форсировали Рио-Гранде. 8 мая в районе Пало-Альто произошло первое крупное сражение, в ходе которого мексиканцы понесли большие потери и на следующий день под натиском противника начали отходить. В Ресаке-де-ла-Пальма они решили дать бой, но потерпели поражение и отступили на южный берег. Вслед зэ ними переправились и американские войска, которые 18-19 мая заняли Матаморос, без боя оставленный мексиканской армией. Еще не зная об этих событиях, правительство Полка, добившись постановления конгресса об Орегоне, вплотную подошло к развязыванию войны против Мексики. Армия Тейлора была сосредоточена на Рио-Гранде. Миссия Слайделла окончательно провалилась. В конце апреля на заседаниях кабинета неоднократно шла речь о том, что настало время применить силу. 6 мая президент получил от Тейлора донесение, где сообщалось о подходе мексиканских подкреплений и блокировании американцами устья Рио-Гранде. Через день в Белом доме появился только что возвратившийся из Веракруса Слайделл. В субботу 9 мая кабинет по предложению Полка принял решение на следующей неделе подготовить президентское послание, рекомендующее конгрессу объявить войну Мексике. Этот шаг предполагалось мотивировать тем, что она прекратила платежи по искам граждан США и отклонила «миротворческую» миссию Слайделла. Однако в тот же вечер в Вашингтон поступило долгожданное сообщение Тейлора о первом вооруженном столкновении с мексиканцами на северном берегу Рио-Гранде. Это обстоятельство существенно облегчило правительству аргументацию своих действий.

В специальном послании, поспешно направленном Полком конгрессу И мая, давалась крайне тенденциозная интерпретация развития отношений с Мексикой. По словам современного североамериканского историка Дж; Шредера, оно «изобиловало полуправдами, извращениями и лживыми утверждениями». Упомянув об американских финансовых претензиях к Мексике и ее отказе вести переговоры со Слайделлом, президент противопоставил недружелюбному и «вызывающему» поведению мексиканских властей «миролюбивую» политику США. Изложенная им версия причин возникновения военного конфликта исходила из тезиса, будто границей Техаса является Рио-Гранде. При этом Полк ссылался на односторонние акты техасского конгресса и государственных органов США, хотя мексиканская сторона их никогда не признавала и даже резолюция американского конгресса (февраль 1845 г.) преднамеренно оставляла вопрос о границе Техаса открытым.

Основываясь на столь произвольном толковании фактов, президент оправдывал концентрацию войск на берегу Рио-Гранде как необходимую меру предосторожности чисто оборонительного характера, вызванную якобы угрожающей позицией Мексики. Не смущаясь тем, что армия Тейлора оккупировала не только Техас, но также часть мексиканских штатов Коауилы и Тамаулипаса, расположенную между Рио-Гранде и Нуэсес, он заявил, будто мексиканцы «перешли границу Соединенных Штатов, вторглись на нашу территорию и пролили кровь американцев на американской земле... Поскольку война начата, и, несмотря на все наши усилия избежать ее, начата самой Мексикой, мы вынуждены из соображений долга и патриотизма решительно отстаивать честь, права и интересы нашей страны». В заключение Полк просил конгресс признать состояние войны и выделить средства для ее ведения.

Хотя виги и часть демократов резко критик